Письмо Деду Морозу

Здравствуй, Дед Мороз!

      В моём возрасте неприлично обращаться к тебе, но Алик настоял, чтобы мы сели писать письма вместе. Его мать Ольга спит после дежурства, а мне нужно занять мальчугана, чтобы он не тревожил её.       Ёлку мы уже нарядили, развесили в доме и во дворе электрические гирлянды, установили на газоне большого светящегося оленя и разложили по кормушкам угощения для птиц. На террасе Ольга украсила пару маленьких живых ёлочек в горшках.       В моём доме ёлку поставили уже к католическому Рождеству, и тогда Алик писал Санта-Клаусу. Извини, вы с Санта-Клаусом, может, и конкурируете, но сын должен практиковаться в английском языке. Правда, узнав про фею Бефану, мальчуган смекнул, что можно увеличить количество подарков, и спрашивал, нельзя ли написать ещё и ей. Мы с Ольгой отговорили его, сказав, что Бефане нужно писать по-итальянски, а этого языка наш мальчик ещё не знает.       В общем, к встрече Нового года мы готовы. Алику скоро исполнится семь лет, и он ещё верит в тебя. Сейчас он, высунув от усердия кончик языка, трудится над письмом. Я потихоньку заглядываю через его плечо: надо же знать, что сын попросит, и выполнить его желания. Полагаю, что ты не будешь против, если мы с его матерью сами сделаем это. В мире достаточно детей, которых можешь осчастливить только ты, Дед Мороз. Мы немного помогли тебе в этом, и, скажем, маленькая Натэлла в Грузии получит подарки не только от нас, но и от остальных друзей её погибших родителей.       Алик выводит слово «щинка», и приходится поправить его. Ну что же, надо выяснить, какого щенка он хочет, и поговорить с сыном о том, что с собакой придётся гулять и ухаживать за ней. Стоп, сын продолжает фразу: «щенка или котёнка». Можно выдохнуть: с котёнком особых проблем не будет. Собаку заведём позже, когда Алик чуть подрастёт и сам сможет гулять с ней, приучаясь к ответственности.       За котёнка я не боюсь, ведь Алик, даже будучи совсем маленьким, не мучил кошек в доме своей матери: Косю и Мусю. То есть, полностью они Констант и Муза, но Ольга, а за ней и все остальные зовут их сокращёнными именами. Разве только, когда кот промахнётся мимо лотка со своими большими делишками, Ольга, покачивая головой, может сказать:       — Ох, Констант, Констант.       Чёрно-белый кот не обращает на неё внимания, он пофигист, как нынче говорят. Когда полосатая серая Муся сворачивается клубком на рабочем столе, тогда Ольга шутит надо мной:       — Смотри, твоя Муза всегда с тобой.       Конечно, я уверяю её в том, что моя истинная муза только она, Ольга. Если сына рядом нет, она награждает меня поцелуем.       Живущего в моём доме кота Солидола Алик тоже никогда не обижал. Если тебя удивляет кличка кота, то это не я его так окрестил, а работники автосервиса, куда забрёл бездомный котёнок и с голодухи попытался есть солидол. Я заехал забирать машину из ремонта и заодно взял кота. Он оказался очень похож на сиамского, во всяком случае, характер у него независимый, бойцовский. Если уж Алик с Солидолом нашли общий язык, то будущему котёнку тоже ничего не грозит.       Ещё я вижу, что сын перечисляет, какие конструкторы «LEGO» хотел бы получить. Недавно Ольга заставила меня пообещать, что больше трёх наборов я в этот раз Алику не подарю. Пришлось отдать уже приготовленные коробки с конструкторами Рамзесу с Аврелией, пусть они преподнесут сыну эти игрушки. Как только Ольга не понимает, что в «LEGO» интереснее играть, когда наборов много, к примеру, в «LEGO NINJAGO» нужны не только герои, но и враги, а ещё строения: замок проклятого императора, храм, монастырь… Впрочем, я увлёкся.       Ольга надо мной смеётся, говоря, что убедилась в правоте анекдота о том, что сейчас мужчины заводят сыновей, чтобы самим всласть наиграться. Отчасти она права. Игрушечные автомобили, поезда, вертолёты, роботы, солдатики, конструкторы — в моём доме для них выделена игровая комната. Ольга ругала меня за это решение. Пришлось напомнить ей, что детство Алика — это довольно короткий период времени, так пусть ребёнок пользуется доступными в его возрасте удовольствиями, а не чахнет перед экраном компьютера.       У Станислава Ежа три сына, и старшие подростки интересуются уже не игрушками, а рок-музыкой и сексом. Ёж говорил нам, что лучше бы купил сыновьям очередной «LEGO», чем подкидывать им презервативы и объяснять, как вести себя с девушками. Мне показалось, что Станислав был достаточно убедителен, и перед днём рождения Алика Ольга не станет меня ограничивать. Безмятежное детство сына и так скоро закончится.       На день рождения я планирую подарить Алику игрушечную железную дорогу. Ты, наверное, знаешь про такие, когда на большом столе располагается макет местности, а по нему ездят маленькие поезда, почти как настоящие. Там будет город и две деревушки, леса, поля и речка с мостом. Всё уже заказано и почти готово, в феврале останется только собрать макет на столе в комнате рядом с игровой. Ольга ещё не знает об этом сюрпризе. Надеюсь, она не станет долго сердиться, ведь сыну эта игрушка понравится.       В наступающем году нас с Ольгой ждут новые волнения: Алик пойдёт в школу. Ольга не захотела отдавать сына в школу в шесть лет, считая, что он ещё не созрел психологически. Мы с ней читаем советы педагогов и родительские форумы в интернете, готовимся. До начала учёбы осталось чуть больше полугода. Конечно, мальчик и сейчас занимается с учителями, но нагрузка в школе будет серьёзнее, придётся корректировать расписание его занятий языками, плаванием и верховой ездой.       Сейчас Алик так увлечён письмом, что я между делом начинаю рисовать его. В кои-то веки он сидит на месте смирно. Он похож на своего настоящего отца, Рустама, но черты лица у мальчика более тонкие, в мать. Нос у него Ольгин и телосложением, он, скорее всего, пойдёт в неё, будет изящным черноволосым юношей невысокого роста, практически как нынешние корейские поп-звёзды. Из-за того, что Алик похож на отца-азиата, в России у нас иногда бывают сложности, когда мы гуляем все вместе: Ольга, малыш и я. В Англии таких проблем не возникает, там ребёнок другой расы, с виду приёмный, никого не удивляет.       Дед Мороз, извини, что я талдычу только о мальчике. Просто мы с Ольгой подарков от тебя не ждём, на чудеса в новом году надеется только Алик. Нам с ней известно, что нас ожидает: работа и ещё раз работа, хорошо, если без неприятных сюрпризов в виде прорывов чудовищ из тьмы хаоса.       На работе с некоторых пор я, как и Ольга, не могу не думать о том, что, когда Алику минет двадцать лет, в нём может пробудиться магический дар, наследие предков. Станет ли этот дар для него благословением или проклятием — неизвестно.       Если вдруг дар Алика не проснётся, то наш сын проживёт жизнь обычного человека, всего-то восемьдесят или девяносто лет. Ну, а если он станет магом, слугой Анубиса, то ему, как и нам с Ольгой, предстоит многие годы, века, тысячелетия сражаться с чудовищами в потустороннем мире. Даже не могу сказать, что хуже: его мать и я будем бояться за него, либо окажемся разлучены с ним до конца мира, как я со своими родными детьми.       Как всё-таки хорошо, что у нас впереди есть больше десяти лет: сын закончит школу, станет взрослым. То, что случится потом, страшит нас с ней, и я даже писать об этом не хочу.       Ольга проснулась и вышла из спальни, порозовевшая, слегка растрёпанная, но как она прекрасна! Она спрашивает у Алика, чем он занят, тот рассказывает. Глядя на них, я часто думаю, что на моём месте должен находиться другой мужчина — погибший Рустам Волк. Это он мог бы воспитывать сына и любить Ольгу.       Я незаслуженно получил это счастье: обнимаю Ольгу и называю сыном чужого ребёнка, «лопаясь от гордости», как язвительно заметил мой брат Дуамутеф. Пусть так, но моя жизнь была бы безрадостной и тусклой без них. Без моей семьи.       Если Рустама с нами нет, кто-то должен был заботиться об Ольге с ребёнком. Я делаю это, как умею, люблю, как способен. Теперь, Дед Мороз, прости, Алик закончил письмо, а я своё сожгу, чтобы не показывать Ольге. Не знаю, будет ли через год малыш верить в тебя, но я уж точно писать тебе не стану. Прощай.