Дева Вэй

Так и появилась в ордене Цзян дева Вэй. Усянь выдумал просто фантастическую историю «сестры», которой все поверили, словно сомнений возникнуть не могло вообще. Хотя, если подумать, могло бы, но дева Вэй умела прекрасно заговаривать зубы и трещать без умолку, поэтому усомниться никто и не догадался. К тому же она была чертовски хороша собой, ещё прекраснее, чем её старший братец. Высокую статную красавицу все встречали с восхищением, а в некоторых случаях – от мужчин ниже неё ростом – и смущением. Но что поделать, видимо, Небо заранее предрекло ей красивого и сильного заклинателя в мужья. Однако дева Вэй не собиралась иметь никаких мужей и не собиралась позволять каким-то мужьям иметь её. Так что парочка особо расторопных адептов успели получить по лицу и по самому дорогому. Дааа, духовными силами и навыками дева Вэй тоже восхищала. Ну а как могло быть иначе, если училась она у самой Баошань Саньжэнь? Потихоньку пролетел десяток дней. Усянь вливался в жизнь ордена в новом облике и от души веселился. Адепты Цзян привыкли к шебутной сестрице Вэй Усяня и скучали по занятиям с ним самим. Цзян Чэн старался не нервничать. Выходило плохо. Так или иначе, Вэй Усянь немножко привык к новому телу. Со временем он даже прекратил следить за походкой, а закрытые женские наряды не давали показаться ничему лишнему. А вот сложные женские прически заплетать было лень, и он ограничивался привычным хвостом и украшал его женской заколкой. Любимая алая лента на время была спрятана подальше. Но свыкаться с таким положением дел и женской долей Вэй Усянь не желал и по вечерам, в одиночестве, грустил и искал способ вернуть своё мужское тело назад. Всё бы ничего, но женское тело требовало особых, исключительно женских знаний. Вэй Усянь вдруг заметил, что его странно волнуют мужчины. Он даже стал как-то добрее, чем удивил адептов и, кажется, насторожил. Дева Вэй много и со всеми кокетничала, весело смеялась даже самым несмешным шуткам, если они были сказаны красивыми, на её взгляд, мужчинами и вообще вела себя отвратительно по-девичьи. А ещё... ей отчаянно чего-то хотелось. Странное ощущение, от которого иногда почему-то перехватывало дыхание. Почти каждый вечер дева Вэй тайком пробиралась (не дай Небо кто-то увидит!) в покои главы ордена, чтобы пообщаться с единственным человеком, которому безоговорочно доверяла. Иногда она сомневалась, стоит ли ей так делать? Страх быть раскрытой всё равно терзал молодое горячее сердце. Но тот день стал исключением – сомненьям бой! Дева Вэй столь сильно возжелала увидеться с шиди, что не могла себе отказать. Все мысли её были заняты только этим. – Цзян Чэн, Цзян Чэн! – вместо приветствия выдохнула она, покачивая сосудами с вином и сияя ярче луны на ясном ночном небе. Красивая всё же девушка из Вэй Усяня получилась. – Когда-нибудь ты научишься стучаться, – равнодушно протянул Цзян Чэн и, накинув на плечи домашний халат, запахнул его, скрывая от цепких глаз обнажённое тело. – Да чего я там не видела! – она хихикнула и села за столик, выставив на него вино. Но мельком увиденное отчего-то вдруг взбудоражило. Память услужливо подкинула моменты из прошлого, когда Усянь видел своего шиди обнажённым. Иногда даже полностью. Дыхание ни с того, ни с сего перехватило, и дева Вэй почувствовала, как щёки залил румянец. – Вот даже не знаю, как с тобой себя вести. – Лучше, как всегда, а то я совсем с ума сойду и реально стану девицей... а я всё ещё надеюсь на возвращение. – Она поникла. На миг стало невыносимо грустно и тоскливо. От её вида сердце сжималось, поэтому Цзян Чэн коснулся её плеча и мягко погладил. – Не печалься, давай лучше выпьем. – Он опустился рядом. – Совсем дурно в женском обличие? – В целом, нет. – Она пожала плечами. – Правда постоянно ловлю на себе взгляды, а иногда не только взгляды, мужчин. Ты знаешь, что двоим уже не поздоровилось. В городе много... слышу всякого в свою сторону. Я никогда не думал, что с девушками так поступают. Наверное, потому что у нас не принято в простой жизни соблюдать приличия. – Я слышал, что так бывает. Но почему – даже не предположу. – Мы, оказывается, воспитанные. Даже я, представляешь? – Усянь хихикнула и, вспомнив о вине, разлила его по чашечкам. – Воспитанные? Причём тут это? – Ну, мы никогда так с женщинами не обращаемся. – Это точно. – Чэн поднял чашечку с вином. – За милых дам и за тебя. Они выпили, дева Вэй рассмеялась и, с кокетливой улыбкой на губах, налила по второй. – А теперь за тебя, прекрасный мужчина. После выпитого на миг воцарилась тишина, время унять лёгкое жжение в горле от алкоголя. – Удивительно складывается жизнь. – Не то слово... – она, повинуясь внутреннему порыву, подползла к Чэну и устроила голову на его плече. Налила ещё и задумчиво покачала чашечку в руке. – Мне вспомнилась «Улыбка Императора». А следом и Лань Чжань. Знаешь, я, кажется, понял, почему он так нравится девицам. Видимо, для этого мне нужно было стать одним… одной из них... Он красивый – понятно. Но, кроме того, за ним можно почувствовать себя, как за каменной стеной. – Она невольно хихикнула. – Кажется, в прямом смысле. И никто не посмеет ничего сказать в твою сторону, потому что сразу отхватит. – Да и в целом человек-камень... Так, а почему мы заговорили про него? – Просто вспомнила. – Она выпила и напомнила себе: – Вэй Усянь, ты сам можешь за себя постоять и сделать так, чтобы эти грязные рты заткнулись. – Эти грязные рты заткнутся, только попроси. – Правда? – её голос вновь зазвучал кокетливо: – Цзян Чэн сделает это для меня? – она улыбнулась и заглянула в его лицо. – Сделаю. Для тебя я всегда всё сделаю. Каким бы ты ни был. – Его голос звучал глухо, Цзян Чэн был задумчив. Меж бровей залегла морщинка. – Что-то не так? – взгляд девы Вэй стал обеспокоенным. Она вспомнила, как иногда делает Яньли, и мягко погладила шиди по голове и щеке. – Нет, не бери в голову. – Как я могу не брать в голову? – она обхватила его лицо руками. – Я переживаю за тебя, Цзян Чэн. «А моё тело почему-то странно на тебя отзывается...» Дева Вэй снова чуть покраснела, но ни рук, ни взгляда не отвела. – Ты самый близкий для меня человек. Самый дорогой. Всегда был и будешь. Я не могу не брать в голову. – Ты так откровенен...на... Вэй Усянь, определись уже! Я устал теряться между тем, что вижу, и уважением к тебе, как мужчине! – Ты должен говорить обо мне так, как видишь. Но ты не ответил, что не так. – Я думаю, получится ли тебя обратить... и как же вышло, что ты обрёл женский облик. Последствием чего это может быть? Я уже всё в Юньмэне перерыл, нет ничего. Библиотеки великих орденов откроются для тебя, но... до них ещё нужно добраться. Дева Вэй поникла и «стекла» руками на спину Цзян Чэна, приобнимая его, и спрятала лицо на его плече. – Если я направлюсь в великие ордена, придётся главам рассказать, кто я. А тут... доверие только к Ланям. – Всегда лучше начинать с них. Они лучше всего к нам относятся. – Цзян Чэн погладил её по спине, погрузившись в раздумья ещё глубже. По телу девы Вэй пробежали мурашки, и она невольно прижалась к нему сильнее. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Какое обращение? Какие Лани? Важен был только один-единственный глава ордена Цзян, его близость, его сила. «Да что за?!» Она резко отстранилась, отчего Цзян Чэну сразу стало как-то холодно и одиноко: ему нравилось её обнимать. – Что случилось? – пробурчал он недовольно. – Я не знаю. – дева Вэй готова была расплакаться. – Ты... ты меня... привлекаешь... – Ох, не надо, пожалуйста. – Он даже отсел подальше. – А... что если... – Что? – Цзян Чэн неодобрительно на неё взглянул сразу же, хотя она ещё ничего не сказала. Но когда Вэй Усяня это останавливало? Правильно, никогда. – Попробовать? – Контролируй себя. – Цзян Чэн обхватил её лицо ладонями. Она широко распахнула глаза. – Контролировать... Я не хочу контролировать себя рядом с тем, кому доверяю больше жизни. – Придётся. Ты же не хочешь стать женой. – Он почти шипел. У неё задрожали губы. – Но это же необязательно... – Обязательно. – Цзян Чэн прижался лбом к её лбу. – А если... если ты меня привлекаешь... может... надо?.. В смысле, женой... – её губы задрожали сильнее. – Если моё тело Небо направляет? Если то, что я думал в первый день – правда?.. – Но мы же ещё не знаем с полной уверенностью. А я всегда буду рядом, и если такова судьба – женюсь на тебе. – Я чувствую себя сегодня совсем странно... Мне нравится, когда ты касаешься меня, нравится слышать твой голос, но этого кажется недостаточно. – Но ведь так не было раньше... – Не было. – Она нервно покусала губу. – Возможно, это временный эффект, и ты потом жалеть будешь. Было даже неясно, кого он уговаривает. – Может быть. – Она отстранилась и даже отодвинулась. Налила себе ещё. Как хорошо, что Вэй Усянь всё ещё мог...ла много пить и не пьянеть. Цзян Чэн же не мог этим похвастаться и уговаривать себя становилось всё труднее. Он отодвинул чашечку подальше. – Всё, больше не хочу. Дева Вэй кивнула, погружённая в свои невесёлые мысли. – Извини, думал, посидеть, поболтать, а вышло как-то... – Она поднялась. – Я пойду. – Это ты меня прости. – Цзян Чэн поднялся следом и не смог отказать себе хотя бы в объятиях. – И помни, если что – я заступлюсь за тебя. – Спасибо, Цзян Чэн. – Она искренне улыбнулась и, не удержавшись, коснулась губами его лба. Сестрёнка Яньли тоже так делала, значит, всё в порядке. – Спокойной ночи! – и убежала. – Спокойной... ночи... Тяжело вздохнув, Цзян Чэн вернулся за столик. Он хотел выпить ещё, но уже в безопасности.