Призраки прошлого

       — Директор, вас что-то беспокоит? — Поинтересовался Куникида, держа в руках стопку незаполненных документов.        — Ничего особо важного, — отвечает Фукудзава, вздыхая и сжимая переносицу. — Просто в наше агентство решила вернуться одна девушка, — он перевёл взгляд на Эдогаву, который держал во рту леденец, а в руках — какой-то журнал о природе (стоит ли говорить, что Юкичи ни капли не верил тому, что там и правда изображена природа?). — Рампо, ты же помнишь Эмилию?       Закашлявшись, брюнет закрыл журнал и, достав изо рта чупа-чупс, неверяще посмотрел на директора.        — Как? Почему? Зачем? — Все детективы, находящиеся в комнате, не могли не заметить, что их гений сразу весь как-то сжался, а его голос срывался. — Когда? — И хотя до этого он выглядел так, словно услышал ужасную новость, сейчас он стал выглядеть так, словно ждал эту самую Эмилию вот уже несколько лет. Отчасти так и было…        — Если она не ошиблась, то через полчаса её поезд должен будет прибыть на станцию, — бывший Серебряный волк посмотрел сначала на часы, а потом перевёл взгляд на подопечного. — И я бы хотел попросить тебя и… — мужчина внимательно осмотрел всех присутствующих и продолжил, — Дазая встретить её и привести сюда.        — Ох, мы только с радостью! — Подскочил шатен, понимая, что вся та внушительная стопка в руках блондина предназначается именно ему. — Рампо-сан, вы идёте?       Эдогава, ничего не отвечая, встаёт со своего места и, предварительно закрыв журнал и убрав его в нижний ящик своего стола, подходит к вешалке. Надев свои извечные плащ и кепку в стиле Шерлока Холмса, зеленоглазый замирает в проходе.        — Дазай-кун, ну ты идёшь? — Небрежно бросает он через плечо.        — И что же, никакой радости или раздражения? — Спокойно спрашивает Юкичи, с непонятной строгой грустью в глазах глядя на подопечного.        — Что, «сердце есть даже у смерти»*, да, директор? — Хмыкает брюнет и выходит.        — Что? — Дазай переглядывается с не менее удивлёнными Ацуши и Куникидой и переводит взгляд на Фукудзаву.        — Этот секрет принадлежит не только мне, чтобы рассказывать его, — лишь отвечает пепельноволосый. — Тебе лучше поторопиться, Дазай, ведь путь от агентства до вокзала — это единственный путь, который Рампо знает. Не боишься слишком отстать? — Больше мужчина ничего не говорит, возвратясь в свой кабинет.       Вновь переглянувшись с остальными детективами, Осаму спешит догнать гения. И тот, как ни странно, и правда уже направлялся в сторону вокзала.        — Рампо-сан, что значила ваша фраза в агентстве? — Поравнявшись с сладкоежкой, интересуется шатен.        — Этот секрет принадлежит не только мне, чтобы рассказывать его, — слово в слово повторят Эдогава сказанную ранее фразу директором. — В любом случае, она берёт своё начало ещё более семь лет назад, а у нас времени нет, чтобы уходить в моё прошлое, — туманно отвечает гений.       Пройдя в молчании ещё некоторое время, парни останавливаются прямо перед железнодорожными путями.        — А как выглядит та, кого мы встречаем? — Кареглазый снова смотрит на гения.        — Эля имеет рост ниже среднего и голубые глаза. Не знаю, во что она будет одета и перекрасилась ли она с нашей последней встречи, но раньше у неё были длинные белые волосы. А ещё рядом с ней всё словно оживает и светится, — засунув руки в карманы, ответил брюнет.        — Рампо-сан, при этом описании ваши глаза светились сильнее обычного… — Издалека начал экс-мафиози, но потом решил не тянуть кота за хвост: — Вы любите её?        — Мы с ней просто хорошие друзья, — гений прикрыл глаза, а потом распахнул их и загадочно ухмыльнулся. — Но «на основании существующих улик каждый в состоянии сформировать собственную гипотезу, и ваша с такой же вероятностью может оказаться верной, как и моя».*       Пожалуй, Осаму бы ещё что-то спросил, но вокзал озарился гудком поезда, оповещающего о прибытии сонных пассажиров. Спустя пару минут он остановился, выпуская одних людей и принимая других, чтобы увезти их.        — Ну и где эта ненормальная? — Хмурится Эдогава, чувствующий, что у ранее пунктуальной девушки стопроцентно что-то случилось, если она не вышла из поезда первой, буквально шагая по чужим головам.        — А насколько именно она ненормальна? — Спросил кареглазый, глядя куда-то в хвост поезда.       Зеленоглазый проследил за взглядом временного напарника и лишь вздохнул, чувствуя, как на лице расцветает глупая улыбка.       А вот брюнетке, держащей в руках папку с особо важными документами, нагло украденными прямо из-под носа у их «охраны», было вовсе не смешно. И единственное, что её волновало, так это немного мешающее чёрное платье до колен в моде Лолиты, чёрные туфли на каблуке, скользкая крыша, на которой эти самые туфли постоянно скользили, и двое внушительных мужчин, бегущих за ней.       Однако, когда она заметила Рампо, всё волнение из её небесного цвета глаз пропало, а на губах расцвела такая же глупая, но счастливая улыбка. Поэтому, моментально просчитав в голове нужное расстояние, скорость и силу, Эмилия добегает до нужного места и, не сбавляя в скорости, отталкивается от края, вытягивая руки и закрывая глаза.        — Всё же прыгнула, — улыбается брюнет, поймав доверившуюся ему девушку, один раз прокрутив её и поставив на землю.        — Ты обещал поймать, — раскрывая глаза, брюнетка чуть отошла от гения, напоминая ему о каком-то случае из их общего прошлого.        — Это Дазай, — Эдогава указывает на шатена, моментально склонившегося в приветствии и целующего тыльную сторону руки девушки.        — Осаму Дазай, значит, — с неким презрением девушка протянула гласные, а потом быстро осмотрелась. — Я бы тебе прямо сейчас свернула бы шею, но за мной небольшая погоня, так что отложим это на более удобное время.       Не обращая внимания на непонимание шатена и слишком откровенную насмешку брюнета, Эмилия буквально впихивает последнему папку с документами и, схватив их обоих за руки, тащит в сторону подземного перехода, ведь преследующие её мужчины уже слезли с крыши поезда и идут прямо за ними.       Однако, забежав в подземный переход, голубоглазая заталкивает их в небольшую щель в стене за автоматом с напитками, и Дазай лишь удивляется, когда столь хрупкая на вид девушка лишь с небольшим усилием подвигает этот автомат так, чтобы хоть немного закрыть их от преследователей.        — Напоминает старые времена, а, Рампо? — Ухмыляется она, когда двое без пяти минут безработных (если не мёртвых) охранника пробегают мимо, не замечая их.        — Тогда мы были вдвоём и сбегали от копов, — Эдогава подмигивает опешившему шатену и выходит из их «укрытия», благо, автомат был подвинут не так уж сильно, чтобы как-то этому помешать.        — О, да, хотя о причине такого побега нам всё же лучше умолчать, — она кидает многозначащий взгляд на экс-мафиози и тоже выходит из их укрытия.        — Твоё доведение Миноуры до белой горячки тоже считается за причину? — Смеётся зеленоглазый, когда Дазай выходит из укрытия последним, и они втроём отправляются в агентство.        — Ой, да ладно тебе! — Улыбаясь, фыркает брюнетка и легонько ударяет гения по плечу. Но шатен, удивлявшийся сегодня за день уже достаточно, только подмечает фривольное отношение незнакомой (но отчего-то кажущейся наоборот) девушки и коллеги. — Не хочешь же ты меня обвинить, что он схватил кондратий лишь от одного моего неполного стриптиза? — Эмилия говорила громко, так что проходящая мимо неё женщина с ребёнком лет семи — восьми лишь неодобрительно на неё посмотрела, стараясь увести свою дочь подальше.        — Это было довольно выдающееся зрелище, — зелёные глаза цепко окинули фигуру старой подруги. — К тому же, танцевать — а особенно стриптиз — ты умела всегда.        — И я не знаю, считать мне это за комплимент, или за оскорбление, — весело фыркнула девушка, а потом вспомнила про идущего позади молчащего Дазая. — Хочешь что-то спросить?        — Разве что узнать, за что ты меня так ненавидишь… Эмилия, верно? — Кивает Осаму, даже не стараясь строить из себя всегда весёлого суицидального придурка.        — Можно просто Эля, или Эми, или Лия, или Ли, — кивает она. — За что ненавижу?.. Не сказать, что это ненависть… Просто ты меня бесишь, а ещё пытался убить моего брата близнеца, — они втроём остановились у входа в агентство.        — Даже не знаю, что сказать, — потёр затылок кареглазый. — Может, его пытался убить не я? Просто на моей прошлой работе все мои жертвы совершенно точно не могли дышать — я уверен.        — Это совершенно точно ты, — прищурилась голубоглазая. — Но вот кто мой брат, уж позволь содержать в секрете, — она хихикает и входит в здание. Следом за ней заходя уже оба детектива, и трио поднимается на нужный — четвёртый — этаж. — Узрите же — Королева вернулась! — Распахнув дверь, Эмилия выкидывает правую руку словно отдавая приказ, а левую ставит на талию, привлекая к себе внимание присутствующих детективов — Куникиды, Ацуши, Кенджи, Кьёки и обоих Танидзаки. — А узревать-то и некому, — недовольно фыркает она, проходя на середину комнаты. — Кстати, Рампо, ты уже успел выкинуть все свои залежи сладостей из стола? — Оборачивается она к брюнету.        — Если ты снова попытаешься впихнуть в меня хоть один лист этой ужасной зелени, то я тебя отравлю, — недовольно отвечает гений и, отдав брюнетке её папку, проходит на своё место.        — Признаться честно, я был удивлён, что ты спустя три года всё же решишь вернуться, — раздался строгий голос за спиной девушки. Вздрогнув, она посмотрела на его обладателя.        — Честно говоря, я и сама не ожидала, что смогу выбраться из холодных стран одного тупицы, — улыбнулась она. — Однако потом до меня дошли слухи, что этот самый тупица устроил тут какую-то заварушку. Пришлось приехать.        — Полагаю, ты уже определилась с выбором дома, — скорее утвердил, чем спросил, Юкичи.        — Конечно, — Эмилия улыбнулась, но в её голубых глазах блеснуло что-то поистине жестокое и готовое убивать. — А теперь я всё же представлюсь. Меня зовут Эмилия, но, пожалуйста, сокращайте моё имя так, как вам самим удобно. Фамилию позвольте оставить моей тайной, и обращайтесь на «ты». Как никак, мне всего двадцать два! — Она улыбалась.        — Что ж, леди, меня зовут Куникида Доппо, надеюсь, что вы работаете не так, как этот бинтованный идиот, — блондин поправил очки и сглотнул.        — Мы подружимся, — глядя на парня несколько секунд, хмыкнула девушка.        — Здравствуйте, меня зовут Кенджи Миядзава, — весело воскликнул мальчик, соскочив со стола. — Очень рад с вами познакомиться.        — Взаимно, Кенджи-кун, — задержав взгляд на соломенной шляпе, Эмилия лишь вздохнула — навевало воспоминания.        — Меня зовут Ацуши Накаджима, — неуверенно сказал аметриновоглазый, но был одарён милой улыбкой и успокоился.        — Кьёка Идзуми, — представилась девочка, и также была одарена милой улыбкой.       А затем брюнетка с какой-то насмешкой посмотрела на бывшего Серебряного волка.        — Четыре волка в овечьей шкуре и волк, не скрывающий того? — С небольшой насмешкой хмыкнула она.        — Не думаю, что это хорошая идея для обсуждения, — категорично заявил Фукудзава. — К тому же, ты ошибаешься, — в его глазах промелькнула насмешка, заставившая Эмилию стушеваться.        — Кто-нибудь знает, почему наш повар так взволнован? — Вдруг в дверях появляется зевающая Акико.        — Пять волков, — хмыкает голубоглазая, а затем улыбается замеревшей Йосано.        — Неужели на землю в скором времени упадёт метеорит? — Хмыкает докторша и подходит к девушке, обнимая. Правда, для этого ей приходится чуть наклониться, и Эмилия отчётливо слышит за спиной смешок Эдогавы, мысленно уже представляя, как будет его убивать.        — Вот я и дома, мой дорогой Ангел, — улыбается новоявленная брюнетка.       И, пожалуй, она единственная во всём мире (не учитывая Рампо и директора), кому Акико способна простить это прозвище…