Рождественская звезда счастья

— Аннабет, держи эту маленькую егозу, она же сейчас рухнет! Девушка мгновенно обернулась, готовая броситься на помощь, но тут же успокоилась, увидев, что маленькая синеглазая девочка уже потеряла интерес к штурму спинки дивана и завалилась на спинку, звонко смеясь. — Осторожней, Рыбьи мозги. Твоя мама и Пол вряд ли обрадуются, если узнают, как ты называешь собственную сестру. Как тебе не стыдно?! — ласково пожурила своего парня Аннабет (к этому статусу они оба ещё не до конца привыкли, хотя времени прошло довольно много). Перси Джексон, сын Посейдона, герой Олимпа выглянул из-за огромной еловой ветки, тихо шепча что-то на древнегреческом (пара слов явно напоминала проклятья) и пытаясь освободить руки от опутавшей их гирлянды. Иссиня-чёрные волосы были всклокочены, среди прядей застряли короткие еловые иголки. Малютка Эстель повернулась в сторону голоса и, увидев брата, засмеялась снова. Так чисто и искренне, что Аннабет не смогла не поддержать её; к тому же, зрелище было действительно на редкость забавным. Парень фыркнул, забавно сморщив брови, и язвительно сказал: — Ну да, смеяться-то все могут, а вот поддержать человека… — Да успокойся ты, герой! — снова засмеялась девушка, смаргивая выступившие на глазах слёзы. — Иди сюда, буду освобождать тебя. Всё как всегда. Перси явно немного растерялся и закусил губу, косясь куда-то в сторону. — Слушай, — неловко начал он, — боюсь, я только приползти мог бы, но уж больно боюсь испортить эту несчастную светомузыку. Подойти можешь? Аннабет удивлённо поднялась с дивана, подошла поближе к ёлке и закатила глаза, не скрывая, впрочем, искренней улыбки. Перси умудрился каким-то непостижимым способом запутать в гирлянде не только руки, но и ноги, да так крепко, что двинуться теперь не мог без риска порвать украшение или разбить лампочки. — Ну как же так, Рыбьи мозги? Почему раньше не позвал? Хотя, на этот вопрос можешь не отвечать. Ответь лучше, как ты умудрился ТАК прочно застрять. Парень тихонько рассмеялся и пожал, насколько это было возможно, плечами. Ответ был довольно прост: Джексон обладал каким-то странным талантом создавать себе неприятности, а после мужественно из них выбарахтываться.  — Ну что поделать? Я же сын морского бога. А все морские существа не очень-то поворотливы на суше. И в сети они тоже иногда попадают. — Ладно, хватит блистать остроумием, — со смехом прервала Аннабет, уже составляя в голове план, как распутать те узлы, что завязались на гирлянде. Среди них оказался даже один морской, что было бы удивительным, если бы она не знала, кто держал эту разнесчастную гирлянду в руках. Лишь бы гордиев узел не попался, а то точно резать придётся. Видят боги, она думала, что уже всё знает о своём парне, но он не переставал её удивлять.       Как же так получилось, что они втроём остались в квартире? Да очень просто. До Рождества осталось чуть больше недели, до Нового года — немного больше. Разумеется, квартиру необходимо было украсить, того же требовала и ёлка. Вот Аннабет и напросилась помочь семейству Джексонов-Блофисов. Откровенно говоря, ей очень хотелось почувствовать то самое предпраздничное настроение, которым так и светился Перси всякий раз, когда речь заходила о Рождестве. (У самой девушки с семьёй были проблемы достаточно долгое время, чтобы она успела забыть обо всём подобном, а в лагере атмосфера была всё равно не такая, как дома.) Никто, собственно, не возражал — Перси после всего, через что им пришлось пройти, был только рад случаю видеть свою девушку рядом. Салли (так и оставшаяся миссис Джексон) всякий раз одаривала её нежной улыбкой и во время обеда ставила тарелку с очередными вкусностями, от одного вида которых уже текли слюнки. Пол учтиво кивал и расспрашивал о повседневных делах вроде учёбы и поддерживал разговор, порой напоминая дочери Афины её собственного отца и ставя этим в тупик. На Перси и Аннабет легла обязанность украсить всю квартиру, по возможности без разрушений, пока Салли и Пол отправились за продуктами в магазин. Ну и бонусом прилагалась малютка Эстель, которая была ещё слишком мала для таких путешествий. Вся эта цепь событий и привела к тому… К чему привела, в общем. На то, чтобы освободить бедного полукровку из импровизированной сети, понадобилось почти десять минут. «Не будь ты дочерью сама знаешь кого, дольше бы пришлось возиться» — сказал Перси с благодарностью в зелёных глазах, раскладывая гирлянду так, чтобы ничего снова не спуталось. Подобная отсылка к Гарри Поттеру сначала удивила практичную девушку, но потом она поняла, зачем это нужно. Боги очень быстро реагировали на упоминание собственных имён. А Афина, хоть и, вроде как, открыто не препятствовала отношениям своей дочери с сыном Посейдона, вряд ли обрадовалась бы, увидев парочку наедине (наличие Эстель вряд ли бы её смутило). — Ну что, давай-ка уже начнём украшать, а не то до вечера не закончим, — сказал Перси, подтягивая к себе коробку. Аннабет тут же присоединилась к нему, мысленно пресекая любую возможность разговора. Ну правда, о чём можно говорить, украшая ёлку? О шариках и гирляндах, о мишуре? Но и в этот раз Джексон удивил свою девушку, которая уже через минуту хохотала до слёз, слушая историю о том, в третьем классе Перси увидел одного из главных школьных хулиганов в костюме оленя во время школьного спектакля. — Клянусь тебе, это был мой триумф! — парень в очередной раз вытер глаза, слезящиеся от смеха, — Его потом никак не называли, кроме как «Мистер олень». Вот тогда я и поверил в рождественские чудеса. — Думаю, его никому не было жалко. — Поверь, он того не заслуживал. Перси, кажется, собирался сказать что-то ещё, но тут со стороны дивана послышалось тихое хныканье. Он тут же вскочил на ноги, мигом пересёк половину комнаты и подхватил на руки сестру. Немного недоумевая, он постоял так несколько секунд, а затем схватил со стола бутылочку с водой, благоразумно оставленную там Салли. Малышка тут же замолчала, явно не без удовольствия наслаждаясь возможностью попить. Аннабет даже немного удивилась. Как он смог так быстро понять, что делать? Девушка улыбнулась, рассматривая отражение парня с ребёнком на руках в большом полупрозрачном белом шаре, который как раз повесила на ёлку во время рассказа. Ей не стоило удивляться. Перси вообще сильно изменился не то, что с рождения сестры, а с момента, когда узнал о беременности матери. Из памяти ещё не стёрся тот день, когда парень прибежал к ней с широко раскрытыми глазами и судьбоносной новостью. Он тогда был настолько ошарашен, что девушка даже немного испугалась, пока ей всё не объяснили. Впрочем, она его прекрасно понимала. Появление нового человека в семье — в принципе большой стресс, рождение ребёнка — тем более. Салли даже по секрету поделилась своими опасениями по поводу того, что её сын воспримет сестрёнку в штыки. Но, к огромному счастью и облегчению остальных, он оказался первоклассным старшим братом. Присматривал за сестрой, частенько вставал к ней ночью вместо матери и ни разу не пожаловался. За это и Салли, и Пол были ему очень благодарны. Перси вернул сестру на место и занял своё место у ёлки. — Поможешь гирлянду развесить? — А как же иначе, Рыбьи мозги? А то опять запутаешься, да так, что не развяжем, — не удержалась от подколки Аннабет. Парень фыркнул. — Скажешь тоже. Я никогда не повторяю одну и ту же ошибку. — Я знаю. Ты каждый раз делаешь новую. Пара рассмеялась, и со стороны небезызвестного дивана послышался тонкий, как колокольчик, смех Эстель. Вот она, детская непосредственность — о чём речь, не знаю, но смеяться буду. Когда гирлянда, наконец, была помещена на своё законное место, Аннабет отошла оценить результат со стороны. — Мне кажется, хорошо получилось. Только верхушка голая, надо исправить, — она потянулась к небольшому шпилю, который видела в одной из коробок. Но Перси, уже минуту задумчиво смотрящий на другую коробку, остановил её. — Погоди. Он бережно, словно хрустальную статуэтку, достал из коробки небольшой бумажный свёрток. Аннабет чуть нахмурилась и подсела поближе. Парень аккуратно схватился за края бумаги и потянул их. То, что лежало внутри, было либо очень хрупким, либо очень ценным для него, раз он так бережно разворачивал обёртку. Девушку уже раздирало любопытство. Под слоями бумаги оказалась серебристая звезда, на кончиках которой блестели небольшие подвески в виде капель, похожие на жемчужины, выделявшиеся на фоне тёмно-синего свитера Перси. — Надо же. — тихо произнёс он с улыбкой. — А я уж думал, что она потерялась. — Какая красота! — воскликнула Аннабет, рассматривая украшение. — Да. Я эту звёздочку помню. Она маме от моей бабушки досталась на последнее совместное рождество. Мама её очень любила. Я-то её только пару раз на ёлке видел. Мама её перестала доставать. Боялась, что Гейб ненароком разобьёт — ты же знаешь, он, если напивался, неадекватным становился. Перси замолчал, чуть сдвинув брови. Аннабет положила ладонь ему на плечо и слегка сжала. Она, слава Богам, не успела познакомиться с первым отчимом Перси, но по рассказам узнала достаточно, чтобы не жалеть о его внезапном исчезновении. Перси от её прикосновения расслабился, выдохнул и улыбнулся, повернувшись к ней лицом. — Знаешь… А я помню, когда в первый раз её увидел. Мы тогда с мамой ёлку украшали, как сейчас. А после того, как мы с той квартиры переехали, так перед праздником и не смогли найти. Я думал, что там оставили. Он снова замолчал, лицо его приобрело задумчивое выражение (Аннабет невольно залюбовалась таким редким зрелищем). Из этого состояния его вывел восторженный писк Эстель. Малышка смотрела прямо на них и тянула ручки вперёд — она явно была в восторге от звезды. Глаза Перси вдруг засияли. Он встал и подошёл к дивану, наклонившись к сестре. — Нравится? Вижу, тут мы солидарны. Парень обернулся на ёлку, потом снова на сестру. А затем подхватил девочку на руки и вернулся на место. Он поднёс звезду поближе к ручкам Эстель. Та мгновенно схватилась за основание и отпускать явно не желала. Перси вздохнул и засмеялся. — Знаешь, что я подумал, малышка? Давай сделаем маме приятно. Ну и папе тоже. Эстель довольно что-то сказала на своём младенческом языке. Неизвестно, что именно это было, но брат воспринял это, как «да». Перси с улыбкой подошёл поближе к ёлке и приподнялся на носочки, вытягивая Эстель вперёд. Малышка явно обладала хорошей соображалкой. Она тут же потянулась к самой верхушке и попыталась водрузить звезду на её законное место. Не с первого раза, но ей это удалось. — Молодец, малышка! — вскрикнул Перси, обхватывая сестрёнку одной рукой, а второй поправляя немного съехавшее набок украшение. Аннабет улыбнулась уже в тысячный, кажется, раз за последние несколько часов. Вдруг у неё мелькнула мысль о том, что сторонний наблюдатель мог бы принять их за семейную пару с ребёнком, готовящуюся к Рождеству. А ведь правда… В голове засияла мысль, которая стучалась туда с того момента, как девушка впервые увидела Эстель на руках брата: Перси будет очень хорошим отцом. Вспомнились все те мечты, связанные с Новым Римом, которые хоть как-то согревали их во время войны с Геей. Перед глазами замелькали картинки. Вот она, Аннабет Джексон (в прошлом Чейз), сидит в гостиной их небольшой квартиры и наблюдает за тем, как Перси, повзрослевший, как и она, с пробивающейся щетиной, так же поднимает их маленького сына или дочку, чтобы он или она украсил(а) ёлку. Вот они слышат плач ребёнка и наперегонки бегут к кроватке (что-то подсказывает, что Перси будет побеждать чаще, чем от него когда-либо ожидали). Вот он отправляет Аннабет на работу, а сам берёт отгул, чтобы присмотреть за заболевшим малышом. Вот они вместе готовят печенье, ошалевшие от счастья и все выпачканные в муке. — Аннабет? Всё хорошо? — спросил Перси, немного обеспокоенно глядя на девушку. — Да-да, всё нормально. — откликнулась она, тихонько тряся головой и выходя из оцепенения. Кажется, в своих мыслях она слишком выпала из реальности. А Перси сразу так забеспокоился за неё. Умеет же быть милым, когда хочет. — Мне кажется, неплохо. Если поторопимся, успеем ещё кое-что украсить. Ну, синеглазка, поможешь нам? — спросил Перси и пощекотал сестре животик, вызвав уже сотый приступ смеха и отходя к оставшимся коробкам. Аннабет подумала, что скоро у неё заболят щёки от такого количества улыбок за такое малое время. Но что поделать — было невозможно не улыбаться, глядя на то, как Перси показывал сестрёнке огромные ярко расшитые носки и объяснял, что туда Санта Клаус положит подарки.       Перси, похоже, унаследовал от матери две вещи: желание заботиться и талант создавать уют в любом месте и при любых обстоятельствах. И нежный взгляд его блестящих изумрудных глаз, направленный на кудрявую девушку, ненавязчиво говорил о том, что однажды в этом мирке спокойствия и уюта найдётся местечко и для неё.       Что ж, кажется, сегодня Аннабет поверила в рождественские чудеса. За одно она точно должна быть благодарна — благодаря одной серебряной звезде она убедилась, что уж с чем-с чем, а с отцом будущим Джексонам-младшим очень повезло.