Сломанные крылья

Дождь стучал по земле и крышам двухэтажных домов в элитном районе города. Ночь только-только наступала, но тяжёлые грозовые тучи заволокли небо так, что понять, какое сейчас время суток, не было никакой возможности. Прямоугольный мотель, стоящий на окраине района, ближе к крупной автомагистрали, таинственно сверкал белыми фонарями, света которых едва хватало на вывеску. Внизу яркими прозрачными окнами горела столовая. Не было ни души. Лишь огромные фуры неподалёку мерно сопели, охраняя своих владельцев-дальнобойщиков. Кица вышел на улицу, вдыхая влажный и холодный воздух позднего вечера и, недолго думая, заглянул в замызганную столовую. Серая плитка, вся в грязных разводах, блекло сверкнула от жёлтого освещения.  — Есть чего-нибудь выпить? Мне по-быстрому. — Лавэнэ сдержанно кашлянул в кулак. Продавщица в мерзко-синей униформе и убранными под целлофановую шапочку сальными волосами неприязненно посмотрела на него. Выглядел парень не лучшим образом: полурасстегнутая рубашка, которая, судя по всему, была лишь украшением к растянутой майке, куча засосов на шее и ключицах, следы от помады около губ. Весь внешний вид прямо намекал на профессию Кицы.  — Могу предложить только компот, — наконец, процедила женщина.  — А покрепче ничего нет?  — После десяти не продаём.  — Уже десять? — Беловолосый оглянулся на зал в поисках часов, тут же найдя круглый серый циферблат над входной дверью. Стрелки приближались к отметке «11».  — Чёрт… Ну продайте мне хоть одну банку, что вам стоит? — вежливо промурлыкал Лавэнэ.  — Молодой человек, вы слышали, что я сказала? Выйдите, иначе я позову охрану. Парень сердито цыкнул, закатив глаза, и покинул помещение, оказавшись под шиферным навесом мотеля. Ливень стеной падал с крыши, гулко стуча по ней и отлетая по голым ногам ледяными брызгами. Кица наклонился, спуская подвернутые штаны и быстро выпрямляясь. В руках оказалась новая пачка сигарет, парень чиркнул зажигалкой, прикуривая одну из них. Жёлтый огонёк на мгновение осветил измученное лицо, тут же снова погружая его в тень от навеса. Пальцы сами по себе чуть подрагивали от промозглой сырости, из-за чего красная тлеющая точка бросала неровные блики на табличку «Курить запрещено». Пепел падал на одежду, рубашка уже была прожжена в одном месте. Лавэнэ тяжело вздохнул, опускаясь на корточки и вытирая лицо рукой. Это всё — его теперешняя реальность. Его мир, его обычная жизнь, совсем недавно кажущаяся отвратительной. Кажется, с тех пор столько воды утекло, правда? И курить начал недавно… А ведь уже год прошёл? Неужели? В самом деле, год? Как время-то бежит… Он не чувствовал ни раскаяния, ни боли. Всё так, как вышло. Нет смысла менять ставший привычным расклад вещей, если того не требуют обстоятельства. Оказывается, аморальный образ жизни не так уж и плох, раз помогает держаться на плаву уже настолько долго. Дождевая капля попала на догорающий бычок, разом потушив его. Кица поднялся с места и бросил его себе под ноги, давя носком ботинка и отряхивая спадающую с плеч рубашку. Вдруг что-то привлекло его внимание: парень остановился и некоторое время вглядывался в даль, в шумящую завесу ливня. Однако, вскоре отвернулся, быстро заходя внутрь и закрывая пластиковую дверь мотеля с дурацким колокольчиком. По ту сторону завесы продолжал стоять невидимый дух без плоти и кожи, состоящий из чистой положительной энергии. Дождь бил его по светлой макушке, отлетая от неё снопом брызг. Земная форма, представляющая собой симпатичного парня с огромными посеревшими от влаги крыльями сзади и жёлтым кольцом-нимбом над головой — точно как на изображениях ангелов по библии, — вглядывался во тьму, глазами, видящими сквозь стены, следил за своим человеком, который поднимался вверх по лестнице заведения. Ангел, а это был именно он, просто стоял и смотрел, не в силах сдвинуться с места и остановить Лавэнэ, заставить парня одуматься. Это всё было больше не подвластно ангелу. Он молча, с плотно сжатыми губами, поднял крылья и, оттолкнувшись ногами от земли, сильным движением поднялся вверх. Редкие, но мощные взмахи помогали существу быстро отдаляться от проклятого мотеля и лететь ввысь, сквозь стратосферу к так называемому раю. Кица вернулся в номер, устало стаскивая с себя кроссовки. Из большой комнаты послышался гулкий скрип кровати и кашель.  — Проклятые доски… Я уж думал, ты свалишь в закат с моими денежками и за это поганое место мне придётся платить в одиночку. — Плечистый рыжеволосый парень вышел из тьмы, облокачиваясь на дверной косяк. Он с хищным оскалом наблюдал за Лавэнэ.  — Я же сказал, что покурить собираюсь. Ночь только началась.  — Всё верно, ночь только началась, — протянул парень, оценивающе разглядывая шею и открытую грудь беловолосого. Тот усмехнулся, заметив это, и приблизился к клиенту.  — Росен… Я вижу, минета было мало? — Кица подошёл ещё плотнее, мгновенно оказываясь в объятьях веснушчатого. Чужие руки легли на задницу, сдавливая её сильными пальцами. По телу проскочила искра возбуждения.  — Разумеется. Мой член требует продолжения. Их губы столкнулись, увлекая друг друга в мокрый и пошлый поцелуй, борясь за право доминировать. Вскоре Росен вдавил белобрысого в тонкую стену с обветшалыми обоями, не убирая рук с его ягодиц. Колено уперлось в пах, заводя обоих ещё сильнее. Слышалось развратное причмокивание и вздохи. Рыжеволосый, наконец, отдалился от парня под ним, разорвав тонкую ниточку слюны, и спросил влажным шёпотом:  — Слушай, малыш, а ты ведь так и не дал свой номерок.  — Номерок?.. Мы ещё даже не начали, а ты уже хочешь повторить? Росен хрипло рассмеялся, затем прикусывая губу и облизываясь.  — А может, я к тебе в бойфренды набиваюсь?  — Какие ещё бойфренды? — Лавэнэ повернулся к парню щекой, потому что тот прижался очень уж близко. — Все вы так говорите…  — Я — не «все», — с ноткой обиды оборвал его веснушчатый, разворачивая лицо беловолосого обратно к себе и смачно целуя. Кица тактично не стал спорить, полностью отдаваясь в горячие руки Вондерберга и уже начиная плавиться в них от удовольствия. Они с трудом дошли до кровати, повалившись на неё. Рубашка Лавэнэ была оставлена где-то в прихожей, а растянутая чёрная майка едва прикрывала его поднявшиеся соски. Росен впился в них, чуть оттягивая зубами и оставляя рядом красноватые засосы. Этот странный разговор, который начал рыжий парень. Неужели он в самом деле думает, что хоть что-то значит для Кицы? Очередной член, способный оплатить услуги шлюхи, не более. Обзавестись постоянным клиентом было бы неплохо, но обзаводиться какими-то обязательствами? Это глупо и неудобно для них обоих. Одна ночь в мотеле не может кончиться чем-то действительно серьёзным. Руки веснушчатого тем временем уже вовсю бродили по ремню, стараясь его расстегнуть и постоянно как бы невзначай надавливая на бугорок, возвышающийся над штанами. Каждое движение заставляло Лавэнэ рвано выдыхать, и Росену это нравилось.  — Ты так ахуенно стонешь, но очень уж тихо. Давай разбудим соседей по комнате, а?  — Я даже не начинал, — усмехнулся Кица, облизнув щеку парня. — Поверь, стону я ещё более ахуенно.  — Хочу это услышать. — Глаза рыжеволосого ярко блестели во тьме комнаты. Упаковка презервативов была разорвана одним быстрым движением зубами. Скиллам Вондерберга в этом можно было позавидовать, и белобрысый снова убедился, что имеет дело с опытным ёбырем.  — Впечатляющий навык, — сладко протянул Лавэнэ.  — Какой? Разрывать упаковку зубами? — Рыжеволосый с гордостью улыбнулся. — Ну, практики было достаточно.  — В самом деле?  — А у тебя будто немного? — странно перевёл тему Росен, натягивая презерватив.  — Ну, скажем так, можешь сразу вставлять три пальца, мне не будет больно. Веснушчатый присвистнул, поливая ладонь заранее приготовленной смазкой.  — Неплохо, неплохо… Как говорится, нашли друг друга. — Он вставил сразу три пальца, наслаждаясь чавкающим звуком от смазки и словно проверяя слова Кицы, которые быстро подтвердились. Парень лишь сдавленно выдохнул, начиная дышать чаще.  — У тебя очень длинные пальцы… Почти достал до… простаты…— пробормотал Лавэнэ, двигаясь вперёд и насаживаясь чуть сильнее.  — Хуй у меня ещё длиннее, — хмыкнул рыжеволосый, наполовину вытаскивая ладонь, а затем вгоняя пальцы ещё глубже, дразня Кицу и выбивая из него первый стон.  — Ну так вставь его побыстрее. — сказал тот, стараясь дышать тише.  — Что-что? Повтори, — Росен вынул руку, по-кошачьи ухмыляясь.  — Вставь в меня свой член, — тоже улыбнувшись, попросил белобрысый, поёрзав от нетерпения. Когда-то сказать это было бы для него верхом неловкости, но точно не сейчас. Вондерберг притянул парня к себе, разводя и без того разведённые бедра ещё сильнее. Оба уже были без одежды, лишь на Кице осталась та самая майка, которую и за одежду никто из них не считал. Немаленьких размеров агрегат веснушчатого вошёл внутрь, тут же даря беловолосому ощущение заполненности. Несмотря на то, что его хорошо растянули, было немного больно, но даже в этой боли присутствовал свой, особый кайф. Сначала дискомфорт, а потом такой оргазм, что звёзды перед глазами увидишь. Когда головка коснулась простаты, с губ Лавэнэ сорвался подавляемый до этого стон, а возбуждение накрыло с головой, туманя взгляд. Дико приятно…  — Ты сдерживаешься, я вижу. Ну же, разбудим соседей?  — Нет… Росен, не надо… Тот наполовину вышел, делая всё с таким выражением лица, что парень под ним понимал: сейчас будут те самые пресловутые звёзды. Вондерберг уже начал энергично двигаться, медленно, лишь разгоняясь, вдалбливая Кицу в отчаянно скрипящую под ними кровать. Жёлтые глаза парня азартно засверкали, когда прерывистые стоны и вздохи стали громче и выразительнее.  — Блять… Мы же сейчас реально кого-нибудь разбудим, — пробормотал белобрысый, когда Росен чуть приостановился. — Давай помедленнее?.. Тут никакой звукоизоляции.  — Не мы, а ты, — хмыкнул Вондерберг, снова набирая темп. — Сегодня я планирую как следует насладиться твоим голоском. Толчки стали только мощнее, шлепки тел друг о друга раздавались по всей комнате. Выносливости рыжеволосого можно было позавидовать, он трахал смачно и бесцеремонно, но с особой, покровительственной заботой. Под его крепкими руками Лавэнэ приходилось ещё сильнее раздвигать ноги, демонстрируя неплохую растяжку. За плотскими утехами они провели полночи. Ближе к трём часам Росен всё же выдохся, успев кончить, по подсчётам Кицы, около шести раз. Вернее, на цифре шесть он сбился со счёта.  — Кис… Ну что, выйдешь за меня замуж? — Веснушчатый лежал под накинутым одеялом и, подперев щеку рукой, поглядывал на сидящего к нему спиной парня с выражением лица как у сытого удава.  — Если позовёшь — выйду, — отшутился тот. Белобрысый уже окончательно наплевал на правила мотеля, куря прямо в комнате.  — Конечно, позову, — Вондерберг закинул руки за голову. — Не вечно же тебе мальчиком по вызову работать.  — Может быть, — туманно ответил Лавэнэ.  — Мне всегда интересно было… Как это вам? Ну, шлюхам… Не совестно? — Непонятный и глупый разговор в никуда. Обычное дело. Клиенты часто спрашивали всякую чушь про работу, личную жизнь, семью. В таких ситуациях оптимальный вариант — поменьше откровенничать, побольше слушать. Что ж поделать, за их деньги приходится подрабатывать ещё и психологом.  — Пусть совестно будет тому, у кого она есть, — Кица мрачно выдохнул серый дым.  — Кто — она?  — Совесть. А у меня её уже давным давно нет. — Беловолосый смотрел в окно, всё стараясь что-то отыскать за стеной дождя. Возможно, он чувствовал, что ангела рядом нет. Сердце заполнила странная пустота. — Но это и к лучшему, правда? Как иначе мы бы с тобой встретились?  — В самом деле, — согласился Росен. Некоторое молчание, каждый думает о своём, а Лавэнэ отбрасывает бычок в пепельницу. — Ладно, давай спать что ли? Деньги за полный утром. Я, конечно, надеюсь, что ты дождёшься, пока я встану, но всё же купюры в заднем кармане джинсов. — Он подмигнул, притягивая Кицу за плечи к себе под одеяло. Беспокойный, горячий от тела рядом сон спустился на обоих быстро, лишь одного из них настигнув не сразу. «Ни Бога, ни, уж тем более, ангелов нет». Утром беловолосого и след простыл. Вондерберг проснулся в абсолютно холодной постели. Впрочем, как и ожидалось.