Happy birth(night)

Курогири совершенно не собирался становиться нянькой для лиги. Хотя кто его спрашивал? Всучили мелкого Шигараки — сиди с ним и не давай сильно лицо расчёсывать. Притащил тот новых дружков-злодеев? Просто проследи чтобы убежище не сильно разгромили. Все За Одного упекли в тюрьму и теперь у тебя есть возможность уйти куда душе угодно? Не хочется. Может Курогири и скучал по былым временам, когда он работал с доктором Уджико над созданием Ному и воровал причуды и героев, но это уже в прошлом. Сейчас он чересчур привязался к этим детям. И ему немного плевать что эти "дети" несильно-то и младше его, есть и те, к кому он должен бы на "Вы" обращаться, но по их безрассудным поступкам, им не дашь больше восьми лет. У одной нож забери чтобы кого-то из своих не прирезала в порыве любви, другому маску поскорей натяни, третьему дай подзатыльник за дерзкие словечки в сторону уважаемых злодеев и попытку сжечь волосы сестрёнки Магне. Причуда хоть немного улучшает ситуацию. Но не достаточно чтобы спокойно выдохнуть. Привычка пересчитывать своих подопечных прокралась в жизнь Курогири тихо и незаметно. Разве что очередная маска с причудливым узором лежала на одной из ящиков рядом с лестницей на крышу. Тень сидящего мистера Компресса растянулась по бетонной крыше. Здесь, под лунным светом, его рубашка не кажется такой уж радостно-оранжевой как обычно. Без высокого цилиндра и пёстрого плаща он кажется гораздо меньше, чем привык его видеть Курогири. Да, он уже привык к нему. Хоть кто-то с более-менее здравым рсссудком. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Курогири, нарушая тишину ночи, от чего Компресс заметно вздрагивает и оборачивается. На его лице, всё так же остаётся что-то наподобие чёрной лыжной маски, открывающей хоть какие-то участки лица. Он сначала не может рассмотреть в ночной темноте того кто к нему пришёл, жмурит глаза, а потом улыбается. Довольно необычная реакция на горящие жёлтые глаза в темноте. — У меня тут вечеринка, хочешь — присоединяйся! — натянуто-радостно тянет тот и пододвигается, приглашая сесть рядом. — Вечеринка? — не догоняет его Курогири. Представления о праздниках у него слегка отличаются от того, что видит он сейчас перед собой. Разве там не должны быть шары, угощения, музыка и гости? — Мне позвать остальных? — Не стоит их будить, — вежливо улыбается Компресс. Курогири всё-таки усаживается рядом, свеживает с крыши ноги и постукивает каблуком по бетонной стене. — В честь чего вечеринка? — интересуется наконец-то он. — Да так, день рождения одного неудачника, — беззаботно отвечает Сако. До Курогири не сразу доходит. Понимать намёки — не его конёк, ему надо говорить прямым текстом, особенно после недавних событий в Камино, его мозги совсем заржавели. — Ты это сейчас про себя? — уточняет он. — Да, — Компресс подпирает ладонью голову и смотрит куда-то за горизонт. Неудобно конечно получается. Именинник есть, импровизированная вечеринка тоже, а подарки? Сам-то Курогири ни разу себе день рождения не устраивал, но это не отговорки, и приличия к другим сохранять надо. Поэтому он расстёгивает пуговицу жилета и шарится во внутреннем кармане. Компресс чуть опешено смотрит на протянутую ему железную флягу. — С днём рождения? — неуверенно говорит Курогири. — Вау, спасибо, — тянет Ацухиро, принимая фляжку, а затем присматривается к Курогири. — И сколько ещё в тебе сюрпризов спрятано? — Достаточно. — коротко бросает тот. Какое-то время они молчат, пока Сако пьёт содержимое фляги и чуть ли не мурчит от удовольствия. Курогири периодически поглядывает на него, но стоит тому повернуться в его сторону, то сразу же отворачивается и делает вид что не пялился. Когда тишина настала невыносимой, Курогири всё-таки спросил: — И сколько теперь тебе, если не секрет? Компресс задумался. Посмотрел на небо, постучал пальцем по жестяной фляге и, взодхнув, выдал: — Где-то между двадцати восьми и тридцати пяти. — Серьёзно? Не помнишь собственный возраст? — Ничего поделать не могу, — пожал плечами фокусник. — Циферки — это не моё. Курогири думает "у меня тоже были с этим проблемы в школе" и зависает на пару секунд. В школе? Он совершенно не помнит ничего о собственной жизни до работы со Все За Одного. Никаких воспоминаний, лишь всепоглощающая пустота. Или нет, запертая комната, от замка которой нет ключа. Что-то давно забытое издало оттуда жалкий, мерзкий писк. Детский. — А тебе? — прерывает спуск в тот подвал вопрос именинника. Он пытается выглядеть безразлично, но Курогири замечает как тот поглядывает на него, рассматривает с туманной головы до ног, и, наверное оценивает примерный возраст. Хотя может и не только это. Хитрый любопытный лис. — Должно быть тридцать один, если мне память не изменяет. Мистер присвистывает. — Неплохо. — А почему должно быть плохо? — Курогири чуть сужает один глаз, склоняет голову вбок. В ответ мистер лишь загадочно улыбается и пожимает плечами. Повисает тишина. Ацухиро периодически отпивает из фляжки и чуть грустно вздыхает. Курогири думает: хочет ли он продолжать с ним разговор? С одной стороны, у него накопилось так много тем для бесед, которые он не может сейчас ни с кем разделить. С другой стороны не хочется надоедать. Слова же вырываются сами собой, без его согласия: — Я скоро должен буду уйти. — Зачем? — Сам видишь в какой дыре сейчас Лига. — Да, здесь даже хуже старого бара, — начал поддакивать Сако. — Я бы предпочёл какой-нибудь суши-бар шестидесятых. — Я не об этом, — отрезал Курогири. Он попытался скрыть обиженные нотки в голосе, ведь тот бар за долгие годы почти стал ему родным и нравился ему. — Нам нужны союзники, и господин Все За Одного приберёг для нас одного. — И надолго ты уйдёшь? — интересуется Ацухиро. — Не знаю, — честно отвечает ему ному, чуть ссутуливаясь. — У меня нет точных координат его местоположения, ведь он постоянно передвигается из одного места в другое. Ацухиро смотрит на размытый профиль Курогири, и про себя отмечает, что тот чуть-чуть светится фиолетовым. Неожиданно тот поворачивает у нему голову, и тот клянётся себе, что он скорее спрыгнет с этой крыши, чем признается что пялился на него. — Я могу тебя кое о чём попросить? — его голос серьёзен, а жёлтые глаза смотрят прямо в душу. — Разумеется, — не раздумывая, выпаливает Компресс. Он чувствует что багровеет, ведь Курогири приближается ближе и гладёт свою руку ему на плечо. — Пока меня не будет, пожалуйста, проследи за Лигой, — его тон всё такой же стойкий, но глаза — хотя как это возможно? — выглядят умоляюще. Ацухиро, сам того не понимая, снимает его чуть прохладную, покрытую сгустками тумана руку со своего плеча, сжимает в ладони. — Можешь на меня положиться, Курогири-сан! Клянусь своей рукой, что с Лигой ничего не случится в период твоего отсутствия. — Спасибо, — Курогири благодарно склонил голову.