Башня. Внутренний двор. Багряные дни.
«Клятву» она всё-таки выиграла. До рекорда Икоры ей, конечно, было далеко, но для Стража, не питающего особой любви к Горнилу, это были славные победы. Шакс торжественно отдал оружие и опустился перед ней на одно колено. — Как мной и было обещано, я предлагаю тебе свою руку и сердце. Принять их или нет, решать тебе, — пророкотал он. Хель покачала головой, наклоняясь к нему и едва касаясь ладонью его плеча. — Я безмерно ценю Ваше предложение, лорд Шакс, но, как вам известно, моё сердце принадлежит другому, — улыбнулась она. — Не всем так везёт, как некоторым, — усмехнулся Шакс и учтиво поклонился, поднимаясь. — Однако, одного лука за такую победу маловато. Что ж, выбирай сама. Клянусь, я смогу выполнить любую твою просьбу, кроме, разумеется, нечестных побед в Горниле. — Любую? — она наклонила голову, словно не веря. Он кивнул. — Тогда… я хочу увидеть Ваше лицо, милорд. Титан, казалось, молчал целую вечность, прежде чем ответить. — Да уж… Обещание есть обещание. Но… — голос Шакса был на удивление тихим, — с твоего позволения, я бы хотел, чтобы этот сомнительный «приз» принадлежал только тебе. Шаксу понравилось её маленькое убежище на внешних лестницах: высокие ящики, закрывающие их от случайных глаз, мягкая накидка на полу и потрясающий вид на горы. — Отличное местечко, — кивнул он, — но, хотя мне и ужасно стыдно это признавать, я всё равно немного волнуюсь. — Если Вам это неприятно, я не стану настаивать, милорд. — Перестань, — он перебил её, — пожалуйста, перестань называть меня «милорд». Это для новобранцев, которых мы учим уважению и субординации. А с тобой мы знакомы столько лет! Для тебя я просто Шакс. И я очень прошу тебя говорить мне «ты». Пожалуйста. — Хорошо. Ты. Не обязан выполнять моё желание, если это неприятно. Тебе. — Я ведь сам сказал «любое», — усмехнулся Шакс, — думал, попросишь «Горную вершину» или броню из последнего сезона, а тут… Как всегда удивила… Правда так хочешь увидеть меня без шлема? Зрелище так себе. — Очень хочу. — Упрямая девчонка, — его смех был немного нервным. — Но не говори потом, что я не предупреждал. Шакс вздохнул и медленно стянул с головы шлем, обнажая наполовину изувеченное лицо. — Ох, — тихо вскрикнула женщина, но Шакс не увидел в её взгляде отвращения, только сострадание и… нежность? — Вам… Тебе было очень больно, да? Он совершенно не ожидал такого вопроса и растерянно пожал плечами. — Можно? — она робко протянула к нему руку. Шакс кивнул и замер, когда её тёплые пальцы мягко погладили курчавые волосы на виске, обрывок его уха, изрытую глубокими бороздами щёку, рассечённую, криво сросшуюся бровь и веко, больше не скрывавшее чудом уцелевший глаз. Она потянулась и поцеловала каждый его шрам. Титан, казалось, забыл, как дышать. — Ты очень красивый. Ужасно жалею, что не видела раньше, какие у тебя потрясающие глаза. Он наконец шумно выдохнул, качая головой. — Это ты потрясающая. И совсем не так проста, как кажется на первый взгляд, — задумчиво сказал он. — Я безмерно счастлив, что могу назвать тебя своим другом. — Это взаимно, — улыбнулась титан.***
Солнце скрылось за снежными пиками острых гор. Небо было ещё молочно-розовым, а первые звёзды уже проткнули его яркими точками. Однорогий шлем так и остался на полу. Шакс лежал на спине, положив голову на колени Хель, и читал ей стихи. Древние и не очень. Наследие человеческой цивилизации и старые колыбельные эликсни. Она внимательно слушала их все, рассеянно перебирая пальцами его непослушные волосы. Последним был отрывок из старой земной саги о братьях-берсерках, победивших саму смерть. Закончив декламировать, Шакс улыбнулся. — Я знаю, что ты здесь, брат, — произнёс он куда-то в небо. — Скажи, понравилась ли тебе эта боевая песнь? — Понравилась, — раздалось откуда-то сверху, а через минуту Завала уже сел рядом с ними, ставя три запотевшие бутылки с имбирным лимонадом возле шлема-который-никогда-не-снимают. — Не знал, что вы настолько близки. — Это расплата за отказ обручиться со мной, — расхохотался Шакс, нехотя поднимая голову. — Вот как? — улыбнулся Завала и посмотрел на Хель. — Значит, отказалась от награды? — Нет, наоборот. Это и есть моя награда. А не расплата! — возмущённо фыркнула она на Шакса, и тот снова засмеялся, усаживаясь напротив. — Всё так и было, да. Я, говорит, люблю другого, — сквозь смех сказал Шакс. — Разбила мне сердце, но тут же, правда, склеила его обратно. Тебе очень повезло с ней, дружище. Завала обнял Хель, целуя её в висок. — Нам всем повезло. — Так. Ну-ка перестаньте меня смущать, вы двое, — тоже засмеялась она, — мы же титаны. Мы скала! Кулак! Р-р-р! Они вместе громко захохотали, разбирая покрытые капельками бутылки. — За дружбу! — За любовь! — За нас!