Игла

      Солнце взошло на небосвод громкой поступью, опаляя своими шагами все живое на земле: его лучи нещадно карали многочисленные растения, быстро плодившиеся на полуживых форпостах и базах Гринир, давно ставших руинами, маленьких землянках партизан Стального Меридиана, тут и там разбросанных на этой территории. Казалось, пахучим цветкам, делавшим воздух в низинах приторным и сладким как вино; могучим темно-зеленым корням, обвившимся между расщелинами как ненатянутые стальные тросы; колючим кустарникам, заполнившим все поля, на которых солнце не закрывали ветвистые кроны или титанических размеров деревья не было конца. Весь фонтан красок этого места бурлил как в котле, прея душных долах и распадаясь на свежем воздухе, обдуваемом прохладным ветром. Какая-то невысокая трава заполнила буквально каждую видимую поверхность, переливаясь оттенками серо-салатового, вроде бы, даже из камня – грубого и прямолинейного, фонтаном вырывалась мягкая зелень.       Цирр Валакк – наводчик и один из многих дезертиров Гринир иногда посматривал на пейзаж по левую руку от себя, поправлял оптические приборы скрипящими механизированными пальцами, затем тихо и многозначительно вздыхал и подносил моноокуляр к глазам, делая недовольную мину. Так он и провел последние пару часов – лежа на холодной земле, в тени кривого дерева, надевая наушники, как только начиналось недовольное мычание снайпера рядом.       Моноокуляр прекрасно приближал картинку: с возвышенности можно было увидеть уродливое депо Гринир, которое обвили своими корнями три огромных дерева, закрывающие крышу здания. Округлая постройка, вытянутой формы была поистине огромной, как переевший зверь, оно растянулось настолько, что эта пасть могла вместить два, или три поезда. Внутри производился ремонт пыхтящих бронепоездов, – неуклюжих как черепахи, покрытых в несколько слоев пластинами, зачастую они были раскрашены в зелено-коричневый камуфляж, но сейчас в депо стоял только один локомотив, передовой технологии. Гладкий и обтекаемый, как рыба, на его передней части красовались мощные устройства для расталкивания завалов. Поезд был выкрашен в оттенках черно-бордового, как темное вино. Из вагонов выпрыгивали солдаты в красно-угольной броне, собирались на перронах, разгружали багровые ящики, толпились около друг друга, нетерпеливо переговариваясь. Те бойцы, что были помассивнее, с полукруглыми ранцами, похожими на панцирь жука, периодически взлетали повыше на реактивной тяге, занимая позиции с лучшим обзором. Этими процессами руководили командиры в вытянутых нелепых шлемах, они направляли потоки солдат в разные стороны, отдавали приказы, переговаривались по громоздким устройствам связи.       Слишком много бойцов для такой глуши, слишком продвинутые технологии для полузабытой базы, солдат в которой едва бы собралось с роту. Удивительно, что старая железная дорога – один из самых дешевых способов перемещения между пунктами, все еще не уничтожена.       – Хм… Плохо дело. Такими темпами они и до нас доберутся, – нервно проговорила Онора, закусив губу, и нервно настраивала фокус оптики Вулкара. – Сначала пробить щиты, затем придется повозиться с броней. Ох, с каких это пор Гринир решили использовать щиты?..       – Гринир, насколько я знаю, тоже дорожат своими жизнями. – С протяжным тоном отозвался наводчик. – Они, как и мы с тобой, тоже хотят жить… Думала ли ты об этом: сколько бы мы не отрубали голову этим дикарям – она отрастает заново? Убьем одного, на его место наштампуют еще двадцать. О каком тут светлом будущем можно говорить? – Сняв моноокуляр Цирр зарылся руками в сумку и достал оттуда курительную трубку, насыпал в неё какую–то смесь, поджог и затянулся.       Зачастую Цирр так и проводил часы во время заданий: поглядывал на местность через оптику или задумчиво смотрел на Онору, рассуждая о чем-то. В такие моменты, его обычно спокойный и холодный нрав сменялся либо презрением к происходящим событиям, либо отчаянием.       Сегодняшним же объектом его обсуждений стали паршивые дела на Меркурии: Тенно не до конца уничтожили местные склады, так что, поставки на Цереру продолжались; большое количество солдат Меридиана и многие его бывшие знакомые стали либо дезертирами, бесславно погибшими от очередной артиллерийской атаки, либо в грошовыми наемниками, чьи умения и преданность продавались любому, у кого карманы полны кредитов и платины. И самым страшным было то, что ему буквально каждый день приходили все новые ужасающие подробности очередного провала сил Стального Меридиана. Онору в первое время сжирал вопрос о том, откуда столько связей у ее наводчика, но через какое-то время от ее подозрительных взглядов не осталось и следа, глаза ее с того дня выражали лишь безразличие.       Одним словом, компания на Меркурии была проиграна. А он мог только наблюдать с Земли, убивая очередных довольных офицеров, прибывших с повышением на родные базы, уже давно забытые даже ими. Его особенно возмущали восторженные овации, выражаемые Тэнно простыми людьми – борцы не только они, пока эти дети играючи вырезают орды противников, как это делают фермеры с серпами в отношении травы, спокойно находясь на своих кораблях. Эти хладнокровные убийцы, которых боялся даже Цирр, нужны были в каждом уголке системы, везде. Тэнно не могут срубить сорняки старого мира до конца – те рано или поздно прорастут снова.       В Железной Цитадели Валакк был на хорошем счету у всех. Он давно показал себя как преданный до последней капли крови общему делу и относящийся со странной товарищеской нежностью к солдатам, такими же морально обездоленными, как и он сам. Но наводчик все равно ни с кем не сближался, как это обыкновенно делали другие дезертиры Гринир, которые сбивались в коллективы и постигали грани нового мира, открывшегося им. Кто-то интересовался философией Новой Локи, с горечью в душе понимая, что не увидит расцвета новой земной цивилизации; другие начинали модифицировать свое и чужое оружие, обучали этому других; третьи стали поклоняться древним богам, изучать религию. Но в основном, все они были солдатами. Без времени. Без досуга. И Цирр определенно чувствовал себя лишним, слишком далеким для этих простых стремлений, которыми наполнена жизнь существа, ежедневно рискующего жизнью под танцами шрапнели и свистами пуль. Особенной жалостью наливалось его сердце к агентам Меридиана внутри иерархии Гринир. Его возмущало то, как легко их жизни меняют на информацию. Когда речь заходила об очередном шпионе, казненном Гринир, он начинал расхаживать по комнате, изливая свои мысли.       Но особенно его как-то раз возмутило сообщение, полученное им из какого-то канала связи. В тот момент его внимательный взгляд сменился странным возмущением, когда он вскочил со стула. С диким грохотом роллер упал с подставки, что, впрочем, никак не возмутило Цирра. Онора и еще какой-то солдат с ланью зависли в молчании. Из окна доносились спокойные звуки утренней тренировки.       –Не так давно, Агрок, ну, тот что бывший специалист безопасности на галеоне Гринир, – Он взял паузу, вдохнул и продолжил: – В одном из заданий на смежной территории сдал весь свой отряд Корпусу и дезертировал к все тем же железкам. Предатель во второй степени. Онора, понимаешь? Он предал нас всех за горсть кредитов, как бордельная девка. Сколько таких еще среди нас? Пока не останется людей, которые готовы умереть за наши идеи, мы будем проигрывать! Вновь и вновь. Потому что у половины здешних не хватило бы мужества самому взять свою гракату, ночью убив дозорных, выбраться в лес и скрыться там! Им все на готовое, будущее сразу, два боя и все, Гринир сгнили, победа. И ведь, даже я это понимаю, разве не я очередной клон?! Они здесь только потому, что не поняли, где лучше, им приставь к виску оружие – а они что? Куда светлое будущее денется?! В этом вся проблема. Никто не будет рисковать…       Онора лишь повела глазами, выразив несогласие. Третий член их группы нетерпеливо пытался что-то разъяснить, про предательство и что это единичный случай, но Цирр проигнорировал его, и после выплеска недовольство печально опустился обратно на стул, а после дважды попытался вернуть на место упавшую на пол машину.       Для снайпера большим вопросом всегда было то, откуда у ее наводчика столько знакомых и сослуживцев, от которых ему прилетают сообщения. Но спрашивать она как-то не решалась, а потому оставалось лишь смотреть на то, как каждый день Валакк получал отчаянные сообщения, где почти постоянно говорилось о совсем паршивых событиях, что были у тамошних подразделений словно кость в горле.       Вспоминание это странной ситуации очень сильно отвлекло от огромного пространства, которое нужно было просмотреть. Казалось, солдаты нескончаемо выгружались: то и дело из очередного вагона выкатывали артиллерийские орудия, обделанные красивыми ферритовыми пластинами с выгравированными на них серийным номером; на платформы спрыгивали инженеры, рабочие, неся с собой какие-то багажи. За последний час их, пожалуй, могли уже пару раз заметить пролетающие мимо Даргины Кувы – серьезные и маневренные противники, от которых будет сложно уйти во время эвакуации. Впрочем, так можно сказать обо всем подразделении Кувы, специализирующихся на ее сборе. У них было намного более серьезное вооружение, да и броня обычных солдат уже не пробивалась насквозь выстрелами модифицированного Вулкара Оноры. Обычно таким образом, шутя, она мерила оснащенность солдат. Опытным путем было выяснено, что горные подразделения Гринир имеет худшую в войсках экипировку. Ни Цирр, ни Онора так и не смогли логическим путем прийти к общему решению. Но наводчика эта тема практически не интересовала. Для него более важной информацией была прицельная дальность огня бойцов – их сотни, если не тысячи, и тут не имеет значения, скольких одна заберёт с собой на тот конец Бездны.       В моменты, когда что-то шло не так, ее глаза буквально загорались, а она спокойно начинала по одному стрелять по этим кругленьким силуэтам, в панике прячущимся в окопы. Обычно все происходило быстро: сначала падали офицеры с разнесенными головами, оторванными конечностями, разорванные как плюшевые игрушки после нападения игривого щенка, взрывались фонтанами багровой крови; затем шли наблюдатели, падающие по одному с возвышенностей; наблюдательные приборы и сканеры разрывались как спелые апельсины, разлетаясь на маленькие, стальные дольки в разные стороны; Баллисты погибали за доли секунды на своих позициях – скверные снайперы; трясущихся в изгибах траншей солдат снайпер отстреливала тоже весьма искусно. Но Гринир в красной броне, кажется, были настолько отчаянными, что не использовали камуфляжа вообще. Они спокойно стояли под взметывавшимися от ударов артиллерии клубами земли, даже в окружении они хладнокровно уходили на своей ноте. Несколько стычек по всей планете быстро показали, что им, похоже, неведом страх.       Валакк видел, что сапфировый глаза Оноры загорелись холодным пламенем азарта. Единственным, чего он боялся, так это она выйдет на дуэль с превосходящим числом Баллист Кувы. Временами напарница слишком заигрывалась, и в это служило весьма серьёзной причиной для беспокойств – не зря он таскал за ней ее винтовку, часами рассматривал позиции противника, отмечал их, был на подстраховке с взведённым Мэрлоком в кобуре. Другими словами, он был тем, кем и являлся – наводчиком. Командованию было бы обидно потерять отнюдь не плохого снайпера.       – Сошки в землю, вот и командир, – рявкнул Цирр.       Массивная фигура, чуть ли не ростом с сам вагон вышла из бронепоезда, фиолетово-серые импланты зашевелились, после нескольких секунд бездействия. Наводчик мало знал об этом гиганте, в какой-то момент расквартировавшемся со своей армией на земле, как и мало знало командование. Во всяком случае, было понятно, что именно она руководит неожиданно появившимися подразделениями Кувы, которые как саранча налетали на оставленные базы Гринир близ Адриатики. И казалось бы, этот самый “Одаренный” – так ее называли все пленные, даже не боялся всех тех сил, которые Меридиан кинул на ее. Она лишь игриво посматривала на то, как ее солдаты справляются с нарушителями, иногда с присущей ей грацией полновесной тигрицы вмешиваясь в бой.       И вот, она на мушке. Впервые так близко.       – Патогенные пули, затем коррозийные патроны… Ничего сложного, да? – Натянуто улыбнулась Онора, скосив глаза на наводчика. Она спокойно поглаживала немного трясущимися руками камуфлированный Вулкар – дорогой подарок, непонятно кем отданный ей.       Сама Онора за свою боевую жизнь успела много где побывать и с кем только ей не приходилось поработать: Глас Соляриса, Арбитры Гексиса, Цефалон Суда – она выполняла задания весьма высокого ранга будучи у них на службе. Однако, все эти связи были эпизодическими, постепенно растворяясь в дымке лет. Человек, он везде человек. Им открыты все двери, в отличие от дезертировавших Гринир, у которые поголовно шли в Стальной Меридиан. Больше собственно некуда идти тому, кто по сути является своим среди чужих.       – Час дня… Снайпер. Наблюдатель – двенадцать, на крыше, – диктовал ей позиции Валакк. Все эти цифры смешивались в голове снайпера. Старательно, Онора старалась их отбросить, сосредотачиваясь на объекте. Командир куда-то делся… Нырнул за навес. Наводчик пихнул ее, в завершении своей речи. – Понятно? Тут и без красных все усеяно. Никаких повторных выстрелов! И это еще не все...       – Молчи… Вторая луна восходит, – рыкнула Онора. В ответ послышался лишь лёгкий смешок. – Вполне в твоем стиле, бред бредом...       Цирр затянулся в ехидной улыбке, отползая от нее. В голове он в очередной раз прокручивал план отступления.       По идее, ничего сложного: устранить цель, подорвать пару бочек с топливом, перебить солдат издалека – учинить суматоху, коротко говоря –, скрыться на горной тропке, затем использовать заготовленные даргины, чтобы улететь как можно быстрее и как можно дальше – всё легко, просто и понятно. Цирру оставалось лишь проверить: всё ли оружие на месте. Он потянулся к поясу, чтобы нащупать мачете. Холодный металл и еле теплая нагревающая поверхность у кромки лезвия отозвались в пальцах. Хорошее оружие в походных условиях. Как резало, так и могло жарить... Пограничные солдаты находили для такого “холодного” оружия самые неожиданные применения: от расчистки снега до нагревания камней для жарки еды. Пожалуй, вся гениальность и простота Гринир умещалась в оружии с термическими контурами. У этих уродливых клонов, что в прошлом были строителями, все устройства были простыми, пускай грубыми, но практичными и надёжными, знал об этом лишь тот, кому довелось им пользоваться.       Сонмом из десятка звонких голосов раздался выстрел. Высокий металлический лязг перемешался в единый сплав с басовитым жужжанием пули. Наводчика тряхнуло. Казалось, странное молчание повисло. Цирр молча смотрел на то, как ёрзающая на земле Онора высматривала что-то в прицел. Она вытянулась, выгнула спину, придвигаясь к краю своей импровизированной позиции. На брови красовалась небольшая ранка – “метка дурака”, след от неосторожного обращения с прицелом. Не раз, девушка осуждала это ранение, да и тех, кто его получает. В миг ее лицо исказилось, а спереди послышались крики. Красные человечки начинали оживать как каменные изваяния, выходили из удивленных поз, брали винтовки, отдавали приказы по рации. Солдаты попрятались за ящики, поезда. Изгнанники с отчаянным ревом взмыли в воздух. Наводчик перевел взгляд на метку, поставленную ей.       Вот и все.       Плоть смешалась с металлоломом, а кровь с машинным маслом. Черно-алые узоры расплетались тернистыми лозами по стене вагона, кое-где были видны ошметки мозгов. Металлическая гора деспотии в очередной раз пала, распустилась багряным бутоном нового времени. Загадочный командир облокотился на пластины поезда. В предсмертной агонии, его тело казалось еще подергивалось, пурпурные сегменты нервно подрагивали, бледно-голубая перчатка из оксиума тянулась к пунцовой аккуратной сфере, похожей на старый фужер для вина – потертый и светящийся алыми оттенками жизни. По бокам его огибали две сваренные дуги, из которых выходили прямые угольные ребра, опоясывающие странный предмет украшения. Но более всего ужасало в этой картине для Оноры было поведение массивных, облаченных в странную смесь технологичного доспеха и архаичных лат бойцов с копьями. Они не прятались, лишь спокойно стояли, наблюдая за трупом. И смеялись. Бездушные машины Корпуса, ведомые программой самосохранения прятались за укрытия, выкрикивали протоколы; Гринир разбегались как тараканы за ящики, бочки, надрывным стоном оповещали о снайпере в рацию, в котором смешивался ужас и отчаяние. Но эти пышные телохранители феодала будущего не боялись. Они смеялись над опрометчивостью снайпера, попутно отдавая команды по связи.       – Посты 12 и 10, вышлите патрули! Всем Болкорам и Фирболгам быть начеку, высадить поисковые группы! Активировать регуляторы! Неизвестное судно выходит на боевую дистанцию, юго-восточное направление! – ежесекундно разрывалась хриплыми голосами связь, перепрошитая за небольшую плату у умельцев в Железной Цитадели – аппарат кастрировали чтобы тот мог транслировать только каналы связи Гринир. Все новые и новые приказы сыпались из аккуратного черного ящичка, со светящимися лиловым сенсорными панелями. Ох, сколько же Оноре пришлось ждать, пока найдутся нужные запчасти для этой вещицы!       – И ни одного сигнала от красных… О, черт! – прошептала Онора смотря на то, как кибернетическая рука рывком вырвала из груди светившийся теплым, кровавым светом черно-пунцовую сферу. Остолбенев, снайпер смотрела на то, как теплая и склизкая алая жидкость, со всех сторон стекалась обратно к телу, влекомая зовом Кувы. Суетившиеся вокруг Гринир в красной броне спокойно оглушили местного солдата, что успел спрятаться за ящиком. Они понесли его к телу, безо всякого стыда, совершенно спокойно, как забойщики несут кусок мяса к мясорубке. На то, что случилось после, Онора смотреть не стала.       – Быстрее! Что ты там высматриваешь?! – Поманил рукой снайпера Цирр. Удовлетворенный результатом, он как можно быстрее взял все то, что было положено вокруг импровизированного укрытия: какие-то бумаги, которые можно было намного быстрее и удобнее перенести на КПК; пару аппаратов связи; несколько не выброшенных сухих рационов.       – Да… – Молча кивнула девушка и с винтовкой в руках выполза за пригорок.       Напоследок она еще раз окинула взглядом голубых глаз долину. Рой железных мух – грубых кораблей Гринир, сновал по небу, на котором еще недавно не было ни облачка. Теперь же густые свинцовые тучи полностью заполонили небосвод. Вдалеке, из-за деревьев, взлетали сигнальные огни. Разгружавшийся поезд наконец полностью заехал в ангар, массивная дверь постепенно закрывалась.       Заморосил дождь, скрывая следы крови, пролитой где-то внизу. Солнце наконец пропало за тучами.