Унисон наших тел

Полночь. Луна освещала через открытое окно зал небольшого поместья. Напротив окна, за фортепиано, сидел молодой юноша. Ночной ветерок, играючи, колыхал тициановые бархатные занавески и, словно невидимой рукой, прикасался к лицу или трепал жесткие и непослушные волосы пианиста. Тонкие пальцы музыканта легко касались клавиш, создавая причудливую мелодию. В глазах цвета корицы читалась некая отстраненность от сего мира. Парень неосознанно двигал телом в такт музыки. Он был полностью поглощен ею. Парнишка был настолько погружен в свои мысли, что не услышал, как со скрипом открылась старая, дубовая, резная дверь и в зал зашел высокий брюнет, который держал в руках скрипку и смычок. Незваный гость легкими шагами подошел к клавишному инструменту, изящным движением прижал скрипку к шеи, взмахнул смычком и стал играть в унисон с фортепианистом. Звуки скрипки вернули музыканта обратно в реальность. Он, не прекращая игру, с нескрываемым удивлением, посмотрел на из ниоткуда взявшегося партнера, но они не встретились взглядами. Скрипач был настолько погружен в игру на любимом инструменте, что даже закрыл глаза. Феликс улыбнулся краешком губ и продолжил играть. Присутствие и игра Адриана успокаивали его. Феликс пару раз пытался поймать взгляд любимого, ему хотелось заглянуть в его бездонные темно-синие глаза, но тот был слишком увлечен. В конце концов, рыжий полностью перевел внимание на любовника, играя на фортепиано на автомате. «Боже, как же он прекрасен!» Он обожал все в Адриане: его аристократическое лицо, с островатым подбородком, его темно-синие, почти черные, глаза, его небольшие, слегка пухлые губы, иссиня-черные волосы, пахнущие морским бризом. Взгляд соскочил чуть ниже, на тело брюнета. Как всегда, этот черный сюртук, белоснежная и выглаженная рубашка и эта черная бабочка на шее. Феликс вспомнил, как еще только вчера сорвал эту бабочку одним рывком и почти оторвал пуговицы на рубашке. Последующие события той ночи сразу же затуманили разум парня, а по телу пробежала сладостная дрожь. Он настолько отвлекся, что умудрился ошибиться во время игры. Скрипач сразу же уловил недочет и слегка нахмурился. Феликса словно ледяной водой окатило, когда он увидел недовольное лицо любимого. Он сразу же сосредоточился на игре. Юноша знал, что Адриан ненавидит, когда что-то идет не так во время их совместного выступления. Их концерт, слушателем которого была лишь Луна, продолжался еще несколько минут. Наконец, Адриан последний раз провел смычком по струнам и прекратил игру, а вместе с ним и Феликс. Брюнет открыл глаза и посмотрел на сангвиновую макушку партнера, который не торопился убирать пальцы с клавиш. Усмехнувшись, брюнет аккуратно положил скрипку на сзади стоящий дубовый стол. Сделав пару шагов, он оказался за спиной любовника и, положив руки ему на плечи, слегка сжал их. — Оплошал один раз. Думал, я не замечу? — он погладил плечи юноши. — И что же ты сейчас не смотришь на меня? — рыжий напрягся. — Я же знаю, что ты просто пожирал меня взглядом во время игры, — Адриан стал массажировать плечи любимого. — Ты не любишь, когда что-то идет не так. Я боюсь твоего гнева, — Феликс опустил голову назад и улыбнулся. Их взгляды встретились. — Я соскучился. Где ты был целый день? — рыжий слегка приоткрыл рот и сделал пару вдохов. Адриан облизнул губы и нагнулся к лицу партнера. — Дела. Просто дела. Нудные и скучные… — брюнет легонько прикусил губу любимого, который решил не церемониться и сразу же утянул его в поцелуй, что не очень-то обрадовало Адриана. — Не так быстро, — скрипач резко разорвал поцелуй и, подойдя к столу, взял смычок. Проведя пальцами по деревянной тросточке, он резко развернулся и головка смычка оказалась около шеи любовника. — Встань. Феликс медленно поднялся со стула и сделал несколько шагов от фортепиано. Адриан последовал за ним, не убирая смычок от шеи партнера. — А теперь, снимай рубашку. — Скрипач надавил смычком на низ подбородка, заставив Феликса чуть-чуть поднять голову. Любовник стал послушно раздеваться. Медленно, дразня брюнета. Он то слишком долго возился с одной пуговицей, то запускал руку под рубашку и неторопливо вырисовывал пальцами узоры. Музыкант видел, как интерес в глазах брюнета разжигался все сильнее и сильнее. Наконец, с рубашкой было покончено. Рыжий небрежным движением рук скинул её на пол. — Что прикажешь дальше? Адриан усмехнулся краешком губ и стал медленно опускать смычок, пока тот не достиг уровня паха. — Брюки, значит. Как же я сразу не догадался. Пока Феликс возился с ремнем и пуговицей, скрипач стал одной рукой снимать свой костюм, что было довольно не легко из-за смычка. В конце концов, он решил просто положить его обратно. Но стоило ему сделать шаг, как Феликс схватил его за кисти рук и прижался к нему своим оголенным телом. От неожиданности, Адриан выронил инструмент. — К чему все эти игры? Я ужасно соскучился по тебе за эти долгие восемнадцать часов, — любовник потерся носом о щеку брюнета. — Ты прав. Помоги мне уже снять этот дурацкий костюм. Мне не комфортно оттого, что только я лицезрею твое прекрасное тело, — Адриан улыбнулся и легко поцеловал любимого в лоб. Цитрусовый, вперемешку с восточными пряностями, запах его волос еще больше раздразнил скрипача. Они быстро справились с занудским костюмом брюнета и увлеклись в долгий и страстный поцелуй. Феликс то и дело прикусывал губы любимого, чем вызывал недовольные стоны. — Адриан, может, пойдем уже в спальню? — Феликс тяжело дышал. — А может, лучше останемся здесь? Мне больно нравится та софа. И да, сегодня ты снизу, — последнюю фразу брюнет прошептал любовнику на ухо, слегка прикусив мочку. — Я люблю тебя. Всю оставшуюся ночь, тишину в поместье нарушали только стоны любовников, которые звучали, как и их игра — в унисон.