***
…Чёрная тварь тенью кралась по зимнему лесу, прячась в тени деревьев и настороженно прислушиваясь. Нет, она не могла ошибиться. Она слышала крик и чуяла запах крови. Но ведь смерть — это обычное дело в глухом лесу, набитым хищными голодными зверями, точно старый матрас клопами. Тварь мотнула головой, словно прогоняя плохие воспоминания. Она пришла сюда потому, что слышала этот крик уже не в первый раз. Такая боль была в этом крике, что не то, что эмпат, даже идиот понял бы — такие страдания может причинить только разумное существо. Лунные блики скользили по антрацитово-чёрной шерсти звероподобной твари, серебря её своим неуловимым светом, отражались в её бездонных серо-голубых глазах. С виду она была похожа на кобылу, но её выдавали когти, заменившие ей передние копыта, массивные чёрные крылья, острый раздвоенный рог и не менее острые белые клыки, которые виднелись в пасти зверя, когда она хватала ртом воздух — дышать толком она не могла — морду грязной тёмно-алой чертой перечеркнул старый шрам. Шаг — зверь отскочил назад, скрываясь от луча фонаря. Да. Она на правильном пути, крик был слышен здесь. Существо чуяло запах дрянного поддельного кофе, перегара, табака и немытых ног. Скоро показался и источник запаха — грубоватого вида охранник. Он, видимо совершал плановый обход. Тварь настороженно зарычала и оскалилась в его сторону. Она хорошо помнила, как один охранник, после ночного обхода, подходил к её клетке, светил своим фонарём ей в глаза, тыкал её в рёбра палкой и кидал сквозь решётку камни. — Э, кто там? — охранник направил фонарь во мрак леса, где скрывалась тварь. Луч света больно резанул ей по глазам, и, оглушительного рыкнув, существо кинулось на охранника. Этот вкус человечьей крови… Почуствовав его однажды, сложно отказаться от соблазна ощутить его ещё раз. Тварь облизнула клыки, отходя от неподвижного обезглавленного тела охранника, ничком лежащего на стремительно краснеющем снегу. Теперь существо знало, куда идти. Сзади послышались возбуждённые голоса и выстрелы. Тварь не хотела вступать в драку, поэтому припустила рваным галопом к серому бетонному зданию, откуда вновь послышался тот самый крик. «Засада», — только и подумала она, когда у самой двери её окружили солдаты, вооружённые винтовками. Она слегка оскалилась. Из-за шрама оскал получился похожим на злобную улыбку. Тварь напряглась, точно готовясь к прыжку, опустила голову вниз, чуть не касаясь мордой земли, закрыла глаза и зарокотала — сначала тихо, а потом всё громче. Винтовки затрещали, плюясь 9-граммовыми кусочками смерти… Но ни один не долетел до твари. Вокруг неё кусками ирреальной рваной материи летала тьма, поглощая пули. Тварь продолжала рокотать, а обрывки тьмы носились вокруг неё, сливаясь в чёрные кольца. Внезапно тварь открыла глаза и зарычала, оборвав рокот. Кольца из тьмы, повинуясь ей, начали вращаться ещё быстрее и приобрели металлический блеск. Солдаты начали сужать кольцо, готовя сеть, но тут тварь вскинула голову вверх и громогласно взревела, вставая на дыбы. Кольцо, отливающее металлическим блеском, со свистом разлетелись на тысячи острых, как бритва, клинков из чёрной стали. Они вонзились в тела солдат, пробивая их насквозь и разрывая на части. Путь свободен. Тварь подошла ко второй двери в здание. Крепкая. Она встала на дыбы и с силой топнула о бетон. По нему тут же побежали трещины. Дверь покосилась, но не рухнула. Тварь недовольно фыркнула, разбежалась и грудью высадила преграду, которая с грохотом рухнула на пол. Силы ещё есть. Она царапнула бетон когтями передней лапы и с силой топнула ею. По её лапам, хребту и бокам пробежал поток чёрной плазмы, загораясь ирреальным тёмным пламенем. — Кто бы там ни был, держись, я скоро, — подумала тварь, спускаясь по лестнице.***
— Отец, ну же! Быстрей! — Кевин с ужасом глядел на дверь, дрожавшую под ударами неизвестного существа. — Заклинило! Не открыть! — Профессор Вернер со злости пнул дверь ногой. — И что нам делать?! — Бежим к пожарному выходу! Он должен быть открыт! Кевин с отцом не без труда откинули красную дверь и побежали по узкому, тускло освещённому коридору. Сзади, словно вдогонку, послышался грохот. Кевин оглянулся — за ними бежало существо, охваченное чёрным пламенем…***
Тварь вышла из красной двери, брезгливо тряся мордой — ей была противна кровь этих двух мразей, упивавшихся страданиями невинных существ. Подняв морду, она принюхалась — в воздухе витал запах ещё чьей-то крови, но что-то в нём было не то… Запах доносился из противоположного угла подвала. Тварь осторожно подошла туда и увидела маленькое, худенькое тельце девочки-некко, с золотистыми волосами и ушками. В её груди зияла дыра, из неё и сквозной раны в руке медленно текла алая кошачья кровь, заливая багрянцем холодный бетонный пол. Плазма на теле твари погасла, её саму окутала тьма… И когда она рассеялась, на её месте стояла девушка лет пятнадцати, с русыми волосами, заплетёнными в косу и серо-голубыми глазами. На её голове чутко подрагивали лошадиные уши и изо лба точал острый раздвоенный рог. Сложенные за её спиной чёрные крылья волочились за ней шлейфом, а шелковистый хвост покачивался из стороны в сторону. Девушка тихо подошла к некко, легонько погладила её по головке. Маленькая моя, скоро всё будет в порядке. Нужен лишь острый нож. Чернокрылая достала из ножен на бедре потёртый, но острый боуи, и быстро провела его лезвием по ладони. Из раны потекла тёмная, почти чёрная кровь. Девушка приложила раненую руку к сердцу кошечки, и тихо, но чётко прошептала: —***
Белла проснулась от того, что ей в глаза светило солнце. Она и забыла, какое оно. Кто-то переодел её в тёплую голубую пижамку с рыбками, заботливо уложил в постель и укрыл мягким пушистым одеялом. Сон впервые был таким лёгким и приятным, что Белке не хотелось просыпаться. Она хотела было перевернуться на другой бок, как вдруг услышала незнакомые шаги. Сон тут же пропал, и Белла испуганно вскочила с кровати. В комнату вошла девушка с чёрными крыльями, ушками, хвостом и раздвоенным рогом. Её серо-голубые глаза глядели с сочувствием и лаской. Эту девушку Белка видела впервые, но почему-то она показалась Белле очень знакомой, чуть ли не родной. — Ну, что, проснулась? — спросила она, подходя ближе. Белла молчала, разглядывая её. Чернокрылая подходила всё ближе и ближе, пока наконец не подошла к Белле вплотную. Та не шевелилась, и только как зачарованная смотрела ей в глаза. Чернокрылая осторожно придала её к себе и тихо сказала: — Всё кончилось, маленькая моя. Вьюги нет, настало утро. Рыбку будешь?