Новогодний подарок Марка

В просторной комнате царила жуткая, наседающая тишина. Из окна аккуратно пробивался луч луны и оставлял на полу и украшенной елке яркий блеск. Вдали играла очередная новогодняя музыка, звуки смешивались и гудели в голове. Казалось, так быть не должно. Где новогоднее настроение, танцы, музыка, мандарины? Всё ведь хорошо: гирлянды, висящие повсюду, елка, украшенная слугами замка, кучи подарков рядом. Такое ощущение, будто собраны они не для одной девушки, а для десятка маленьких ребятишек. Но нет, детей в этом доме больше не было. Да никого больше не было: слуги разъехались по домам отмечать праздник в кругу своей уютной, сплоченной семьи. А родителей вообще след простыл. Хотя они лучше, чем Александр со своей чёртовой женой, но уютной атмосферы семьи она так и не получила. Только чрезмерную опеку Нелли, особенно тогда, когда в ней нет никакого смысла. Да не особо важно, пришли ли они. Новогоднего настроения всё равно нет, а так бы только пришлось вновь притворяться весёлой и хорошей. Как же это отратно — постоянное лицемерие вокруг. Хорошо, хоть Мортинова осталась со своим Огневым, пусть достаёт Норта и Дейлу на этот раз. Мелодия вдали затихла, постепенно сливаясь с этой гулкой тишиной. Было слышно лишь бесконечное тиканье напольных часов. Но вот в коридоре раздался неясный шум, что заставил часовщицу, наконец, обернуться. Огромный зал теперь казался ещё более громадным, отчего находится внутри стало слишком одиноко и противно. Пышная, украшенная игрушками и мишурой елка возвышалась до самого потолка, а лестницы, с двух сторон комнаты ведущие к балкончику сверху, были полностью обвиты яркими гирляндами. Посреди зала стоял длинный, обширный стол, полностью уставленный разными блюдами, сладостями и напитками. Конечно, не ясно, зачем столько еды для неё одной. Да и есть как-то не хотелось. Вдали послышались шаги: кажется, кто-то шёл к балкончику. Это единственный выход из зала для гостей замка. Хозяева и слуги знают про другой, спрятанный за камином и несколькими книжными полками в углу. А значит, посетить Луну хочет не отец и мать, любезно забывшие по её существование Елка прикрывала часть коридора, поэтому силуэт человека лишь на мгновение был замечен Луной. Последующие попытки разглядеть прибывшего привели лишь к тому, что плед, ранее наполовину свисавший в пустоту ночи сполз ниже. Девушка еле успела подхватить его в последнюю секунду перед тем, как он бы улетел в тёмную синеву ночного неба. Над ухом раздалось тихий шёпот: — Скучаешь, змейка? Вновь уже привычное прозвище произнесено так, будто это совсем не слова самовлюбленного Ляхтича, а шипение королевской кобры. Первый слог снова чертовски растянут, особенно буква «з», а шёпот пробрал до самых костей. — Точно не по тебе, Ляхтич. — Луна выдохнула, чуть усмехаясь над щекочущим смехом часовщика и обернулась. Глаза Марка теперь казались совсем чёрными, и лишь мигающий свет фонариков и гирлянд позволял различить его пристальный взгляд. Сердце замерло, а в комнате, где ещё недавно Феникс мерзла, натягивая плед, стало до неузнаваемости душно. Словно горячее дыхание парня сейчас, попадая на бледные, замерзшие губы Луны, разливался по венам тёплой струйкой, согревая каждую частичку тела. Дыхание обоих участились, а взгляды, наконец, встретились. Время, казалось, остановилось для них двоих. Расстояние между ними, теперь похожее на километры, сокращалось с каждой секундой. И, когда терпеть стало уже невозможным, а в глазах ярким пламенем горело лишь ярое желание, Феникс резко выдохнула. Словно солнечный луч, резко врезалась в сознание понимание происходящего. Девушка дернулась, распахнула почти прикрытые веки и резко отодвинулась от пепельноволосого знакомого. — Зачем ты пришёл? — получилось как-то грубо и намного резче, чем следовало. Но сейчас это не важно. Рука девушки тут же легла на губы, словно стирая всё, что только что произошло: смывая такую нужную теплоту и совсем не нужное и, будто бы, не пристойное желание продолжить. — Ты же не одна такая, брошенная, — парень усмехнулся, но как-то слишком грустно и тоскливо. В книге ведь ничего не рассказано про его жизнь: где он родился, как жил. Но одно она знала точно: отец его бросил и ушёл в другую параллель. Создал себе более приятную ветку событий и убежал, оставь сына на мать, а та, как видно уже умерла. Зато парень остался с многочисленными связями — так он и стал хорошим учеником Елены. Среброволосая тоже усмехнулась и встала, подойдя ближе к елке.  — Пожалуй, единственное, что сохраняет моё желание праздновать этот чёртов Новый год — это время. Я всегда с нетерпением ждала, когда же наступит ровно двенадцать часов ночи, чтобы открыть подарки. — Девушка улыбнулась и выдохнула, на глаза накатились вновь поступившие слезы, а голова за болела от очередного воспоминания о прошлом. О том «прекрасном» прошлом, когда вся её прошлая семья сидела за праздничным столом и поздравляла друг друга, она убиралась, сыра посуду и только ждала, когда же наступит эта чёртова полночь, когда она сможет отдохнуть минут двадцать, пока открывает подарки. Деревянные стенки громадных часов рядом дрогнула и они гулко загудели, показывая полночь. Среброволосая улыбнулась и, словно ребёнок, бросилась к подаркам. Открывать в этот раз придётся долго. Рядом на белый пушистый ковёр приземлился черноглазый мальчишка и, улыбнувшись, стал пристально наблюдать за подругой. — Что? — спросила часовщица, когда терпеть этот взгляд стало невыносимым — У меня тоже есть для тебя подарок. Любопытство переполняло малышку так, что она не сумела воспротивиться своему желанию и повернулась к пепельноволосого. Тот придвинулся ближе, протянул сжатые в кулак руки. Чувствительная кожа на шее запоминала каждое движение его пальцев, зацепляющее позади цепочку, на руках уже появились мурашки, хотелось провалиться под землю. Но через минуту парень отодвинулся, а у ключ повисла холодная подвеска. Руки сами собой быстро подхватили интересный предмет и понесли ближе к глазам. На цепочке висел месяц, обвитый тугим хватом змеи. На свету красиво поблескивало светлое серебро. — Где ты такое нашёл? — восхищённый шёпот проникал в самое сердце парня — с подарком он не прогадал. — Оу, я не буду раскрывать тебе все тайны. — Парень насмешливо скривился и легонько коснулся пальцем нос среброволосой. Девушка надулась, показала язык, смешно скривившись, но быстро успокоилась. — Но я не подготовила подарок для тебя! — девушка стыдливо прикусила губу, сама невольно наталкивая Ляхтича на безумную идею. Марк усмехнулся, пожал плечами и важно произнес: — Если хочешь поздравить меня, поцелуй в губы. Среброволосая на секунду задумалась, посмотрела на насмешливый взгляд Ляхтича и резко сократила расстояние между ними до нескольких миллиметров. — Думаешь, я не смогу? В глазах вновь заискрилось былое желание, по телу снова разлилось то тепло, а дыхание участились ещё больше, чем прежде. В голове настойчиво отдавалась единственная разумная мысль: «Нельзя!» Но желание было сильнее. Парень, будто очнувшись, вспомнил, как в прошлые разы часовщица отворачивалась и убегала. Глаза вновь свернули, и Ляхтич уже не в силах устоять впился в алые, покрасневшие от дыхания парня, губы Феникс. А через секунду та ответила на поцелуй, прижимаясь ещё ближе, обнимая пепельноволосого за шею и притягивая к себе. Растворяясь в атмосфере этой праздничной новогодней ночи.