Одна невинная просьба

      — Ч-чего?! — Кусакабэ вытаращился на Саджо.       Тот сидел напротив, отчаянно покраснев, но смотрел всё так же упрямо, сжав пальцами ткань брюк.       — Ты...       — Я сказал, что хочу попробовать поменяться. В постели, — повторил Саджо.       Кусакабэ сглотнул.       — Ну... Эм, я...       Саджо всё ещё смотрел, пронизывал своими тёмными глазами.       — Мне, — продолжил Кусакабэ. — Подумать надо. Ладно?       Саджо чуть нахмурился. Но кивнул.       — Ладно.       И Кусакабэ просто-напросто позорно – сбежал.       Он добрался до парка, что недалеко от дедова дома Саджо. В Киото он бывал часто, как и хотел, и здесь у них с Рихито уже появились свои любимые местечки. Этот парк как раз был таким. Им нравилось гулять здесь по вечерам.       Сейчас же Кусакабэ был здесь один. Остановился, пытаясь отдышаться, прислонился спиной к дереву. Попорченные сигаретами лёгкие горели, Хикару кашлянул. Выпрямился и запрокинул голову назад.       Предложение Саджо было для него и неожиданным, и ожидаемым. Он давно подсознательно ждал чего-то такого, всерьёз никогда об этом не задумываясь. Потому и был так удивлён.       Он боялся, ладно, действительно боялся. Его самого в отношениях с Саджо всё устраивало, да и Саджо тоже, он был уверен. Но они оба парни, ничего удивительного, что Саджо в итоге захотелось попробовать самому.       Вопрос был в другом. Готов ли Кусакабэ?       Хикару резко мотнул головой. Ну конечно готов! Ради Саджо он на что угодно готов. Но страшно было всё равно...       Покурив напоследок, он побрёл обратно. На улице совсем стемнело, горели фонари, притягивая к себе стайки мотыльков, где-то вдалеке гудели машины. Так тихо и спокойно.       Кусакабэ вошёл в дом и небрежно сбросил обувь. Саджо к нему не вышел, но в спальне горел свет. Ждёт.       Когда Кусакабэ открыл дверь спальни, Саджо тут же вскинул взгляд. Кусакабэ свой отвёл, прислонился к косяку.       — Ты в самом деле этого хочешь? — пробормотал он, глядя в сторону.       Зашуршала одежда, тихо прошелестели шаги.       — Да, хочу, — Саджо остановился напротив.       — Почему? — Кусакабэ всё-таки посмотрел на него.       — Хочу, чтобы ты был моим. Полностью.       Глаза Кусакабэ расширились. Сердце пропустило удар.       "Был моим". Кусакабэ хотел принадлежать Саджо полностью. Телом и душой. Не наполовину.       Он резко подался вперёд, смыкая губы в поцелуе. Саджо тут же ответил, устремляясь навстречу. Поцелуи никогда им не наскучат.       Кусакабэ отстранился первым.       — Я в душ тогда. Подготовлюсь.       — А?! — удивлённо выдохнул Саджо. — Сейчас? Если ты сейчас не хочешь, то...       — Нет, — Кусакабэ прервал его, коротко чмокнув губы напротив. — Хочу сейчас. Если ты хочешь.       Саджо закивал.       — Хочу.       — Тогда я быстро, — Кусакабэ привычно усмехнулся и ускользнул в ванную.       Саджо тоже волновался, может, даже больше самого Кусакабэ. Это осознание странно успокоило Хикару.       Он тщательно вымылся, взял из укромного местечка смазку и презервативы (стеснительный Саджо никак не позволял держать их в более доступных местах) и вернулся в спальню.       Саджо ждал его, сидя на футоне, сложив руки на коленях. Ну точно примерный ученик. Пиджак и галстук он снять успел, оставшись лишь в рубашке и брюках. Кусакабэ же был почти обнажён, лишь полотенце оставалось последним рубежом.       Когда Кусакабэ вышел, Саджо посмотрел на него. Проследил взглядом оставшиеся капельки, скатывающиеся вниз. Сглотнул.       Хикару подошёл к нему и плюхнулся на футон, подвернув под себя ноги. Полотенце задралось, и Саджо покраснел. Кусакабэ заулыбался.       — Краснеешь как в первый раз. Ну в самом деле, Рихито. Это я тут должен в истерике биться, не находишь?       Саджо нахмурил брови.       — Почему это?       — Ты ж заберёшь мою невинность!       Саджо уставился на своего парня, старательно делающего серьёзную мину, и тихо рассмеялся.       — Болван.       — Так-то лучше, — Хикару улыбнулся и подался вперёд. — Разденься, — и первым потянулся к пуговицам рубашки.       В четыре руки они стянули рубашку, сняли и брюки, отправляя всё это неопрятным комом куда-то в сторону. Кожа к коже, осталось лишь полотенце.       Кусакабэ привычно скользнул ладонями по спине, пересчитывая позвонки и оглаживая лопатки. Зачатки крыльев. Саджо гладил его грудь, спускаясь ниже. Коснулся кромки полотенца.       — Ну давай же, — Кусакабэ забрался Саджо на колени и обнял его за спину.       Рихито послушался. Полотенце полетело к остальной одежде.       — Ты в порядке? — спросил Саджо, несмело оглаживая обнажившуюся кожу.       Кусакабэ поёжился от прохлады.       — Да, порядок.       Ему всё ещё было не по себе. Но он доверял Саджо. Знал, что тот не сделает ничего, что ему не понравится.       — Тогда нам лучше... — Рихито подтолкнул Хикару, заставляя лечь на спину. — Вот так. — И устроился у него между ног, не давая свести колени.       Кусакабэ смотрел на Саджо снизу вверх, раскинувшись на футоне. Всё это было в новинку и смущало. Но, чёрт возьми, и возбуждало тоже. Видеть нависающего сверху Саджо, смотрящего сквозь стекла очков так сосредоточенно и серьёзно. Такого Саджо Кусакабэ любил. Всего его любил.       — Давай... — Хикару прокашлялся, скрадывая хрипотцу внезапно севшего от волнения голоса. — Давай же.       И подгрёб поближе смазку и презервативы, брошенные ранее на пол подле матраса.       Саджо осмотрел его всего, с головы до пят: волнистые пряди волос, укрывшие ткань подушки, вздымающуюся грудь с напрягшимися сосками, впалый живот; уже крепко стоящий член, на кончике которого набухла крупная капля. Потянулся и смахнул её кончиком пальца.       Кусакабэ вздрогнул, закусил губу. И до Саджо вдруг дошло. Дошло, что Хикару действительно здесь, с ним, под ним, лежит, отдавая всего себя в его руки. Он может делать всё, что захочет.       На мгновение у Саджо потемнело в глазах, и он крепко ухватился за бёдра Кусакабэ. А когда пришёл в себя, ринулся с головой вперёд.       Он начал с изучения тела под собой. Такое знакомое, сейчас оно открывались ему с новых сторон. Вздрагивало привычно, но по-особому. Саджо огладил крепкие бёдра, колени, двинулся выше, провёл ладонями по бокам, груди. Чутко услышал, как сбилось дыхание Кусакабэ, когда пальцы тронули соски.       — Тебе нравится? — прошептал он, заглядывая в покрасневшее лицо Хикару.       Тот кивнул и прикусил костяшку указательного пальца. В глазах его плескалось удивление, постепенно выталкиваемое удовольствием. А когда Рихито потянул соски, сжав их пальцами, и вовсе выгнулся, сладко выдыхая.       Саджо выдохнул тоже, но с облегчением. Он хотел, чтобы Кусакабэ было хорошо, но боялся, что не сможет доставить ему удовольствие, которое получает сам. И реакция Хикару сейчас была ему высшей наградой.       Наклонившись, он лизнул сосок и легонько прикусил. Бока его тут же сдавили колени.       — Хикару? — Саджо вскинулся. — Ты в порядке?       — Да-а-а, — протяжным стоном ответил тот, заставляя щёки Саджо вспыхнуть. — Продолжай.       И Рихито с удовольствием продолжил. Вдоволь наигравшись с грудью Кусакабэ, он поднялся выше и коснулся губами шеи. Хикару тотчас же податливо откинул голову набок, раскрываясь, напрашиваясь. Саджо не смог устоять. Поверх почти выцветших меток расцвёл яркий засос, наполняя Саджо странной гордостью. Кусакабэ с ним, с Саджо, и никаким девушкам или парням его не заполучить.       — Кусакабэ...       Тот повернул лицо, распахнул сомкнутые веки и тут же получил поцелуй.       — Мф-ф... — Хикару погладил Саджо за ушами, зная, насколько чувствительно это место, и добился сладкой дрожи.       Но Саджо быстро отстранился.       — Нет, подожди. Сейчас ведь моя очередь.       — Разве я не могу тоже тебя трогать? — Кусакабэ склонил голову набок.       — Чуть позже.       Живот вздрогнул под широкими мазками языка, напрягся. Саджо спустился ниже, лизнул член и взял его в рот. На макушку тут же опустилась ладонь, поглаживая.       — Ах, Саджо...       Но задерживаться надолго он не стал, скользнул ещё ниже. Успел лизнуть один раз, как пальцы в волосах сжались и потянули наверх.       — Ты чего?! — Кусакабэ смотрел на него огромными глазами.       — Чего? Ты же так делал. Я тоже хочу попробовать.       — Ну да, но...       Саджо не стал дальше слушать, снова нырнул вниз, и на этот раз его не удерживали.       — Целовать больше не сможешь, — простонали лишь напоследок.       — Переживу, — бросил Саджо и провёл языком меж ягодиц.       Сев на колени, он огладил ладонями дрожащие бёдра и ловко забросил одну ногу себе на плечо, так легко, будто делал это всегда. И продолжил пробовать, изучать Кусакабэ, запоминая все его реакции и звуки. Как вздрагивает нога, сжимаются пальцы в волосах и выгибается стройное тело, подставляясь губам и языку.       — Пожалуйста, сделай что-нибудь... — простонал наконец Хикару, и Саджо поднял голову.       Кусакабэ выглядел разбито: пылающие щёки и влажно блестящие глаза.       Рихито спустил с плеча ногу себе на локоть, поднялся выше и взял смазку. Открыл тюбик и выдавил гель на пальцы.       — Ты не готовился? — спросил он, поднимая взгляд.       — Нет, — Кусакабэ качнул головой. — Хотел, чтобы это был ты.       Первый палец шёл тяжело, второй легче. Кусакабэ прислушивался к ощущениям и понимал, что, несмотря на тянущую боль, ему нравится. Нравится ощущать Саджо, знать, что именно он касается его, трогает везде, доставляет удовольствие.       — Ещё, ещё... — шептал он.       Три пальца уже легко двигались, а Саджо всё не спешил. У него стояло уже почти до боли, но он просто не мог прекратить: слишком красиво смотрелся Кусакабэ с его пальцами внутри. Он добавил мизинец, и Хикару изогнулся, провёл ладонями по своему телу, вызывая у Саджо мурашки.       Он вытащил пальцы и сел ближе, устраивая бёдра Кусакабэ у себя на коленях.       — Я могу?..       — Да-да-да, давай, — забормотал Хикару и бросил в него презерватив.       Неловко надорвав фольгу скользкими пальцами, Саджо раскатал резинку по члену и ткнулся головкой между ягодиц.       — Готов?       Ответом ему был светящийся предвкушением взор.       Саджо наклонился вперёд, упираясь руками по сторонам от Кусакабэ, и толкнулся. Мышцы разошлись, мягко принимая в себя, обволакивая. Хикару задержал дыхание, жмурясь. И протяжно выдохнул, на грани стона, ощущая бёдра, плотно прижавшиеся к ягодицам.       — Боже, — прошептал он едва слышно.       Саджо стиснул зубы, напряжённый всем телом. Кусакабэ принимал его так хорошо, так правильно.       — Хикару? — позвал он.       Тот открыл глаза и устремил на него совершенно пьяный взор.       — Двигайся, Рихито...       Саджо плавно подался назад и снова вперёд. Кусакабэ прикусил губу. Саджо задвигался, медленно и плавно, давая мышцам привыкнуть. А после, выйдя почти до конца, въехал мощно, до звонкого шлепка.       — Ах! — Кусакабэ выгнулся, сжал пальцами предплечья Саджо.       Зажмуренные глаза распахнулись, даря Саджо полный удовольствия и любви взгляд. И Саджо, глядя Кусакабэ в глаза, больше не смог остановиться. Он двигался и двигался, выбивая из возлюбленного всё новые и новые стоны. И сам вторил ему, падая в наслаждение.       Кусакабэ стискивал коленями его бока, обнимал до боли и царапал спину. Сгорал в ощущениях, что дарил ему Саджо, разделял их надвое.       — Рихи... то... — выдохнул он между стонами.       Рихито, чувствуя скорую развязку, склонился ниже, опускаясь на локти. И укусил соблазнительный изгиб ключицы. Кусакабэ тут же сдавил его внутри, захлебнулся стоном, и на живот Саджо выплеснулась горячая влага.       Удовольствие Хикару довело и его до края, бросая с обрыва и вознося в небеса.       Он пришёл в себя через четверть минуты, ощущая руки, поглаживающие спину. Хотел подняться, но сильные пальцы надавили на лопатки.       — М-м, лежи пока. Ноги в желе превратились. Не встать, — лениво отозвался Кусакабэ.       — Но я-то могу встать, — возразил Саджо, удивляясь хриплости своего голоса.       — Не. Я лежу, и ты лежи.       Саджо улыбнулся. И остался лежать.       Им придётся встать, чтобы смыть с себя следы страсти. Придётся разогреть приготовленный Кусакабэ ужин, когда голодные животы потребуют пищи. Придётся обсудить случившееся, и Кусакабэ, отчаянно краснея, признает, насколько сильно ему понравилось.       Но пока Саджо лежал, чувствуя под щекой мирно вздымающуюся грудь, слыша успокаивающийся стук сердца и ощущая шершавые кончики пальцев на спине.       Пока что можно было расслабиться.