На закате

За огромным — во всю стену — окном разлились огненные волны. Небольшие облака, плывущие над горизонтом, вспыхнули и загорелись всеми оттенками красного, оранжевого и жёлтого. Сегодняшний закат был для Корусанта необычным — изумительно ярким, красочным, разноцветным. Казалось, что небо устало от чёрно-серого облика планеты и устроило фейерверк для всех, кто мог на него взглянуть. Верховный Лидер и Канцлер прервали разговор и пару минут сидели в тишине, наслаждаясь удивительным зрелищем. Потом Хакс встал из кресла и подошёл ближе к окну. Рен поднялся следом, но остался около стола и залюбовался силуэтом Хакса, чёрнеющим на фоне зарева. Он был по-прежнему изящен, годы не испортили ни его фигуру, ни осанку. Получив пост канцлера, Хакс сменил генеральскую шинель на гражданскую одежду, но выбрал фасон, приближённый к армейскому: прямые чёткие линии кроя, строгость, практичность, и никаких волочащихся по полу, путающихся в ногах подолов, популярных в прежние времена. Длинную наплечную накидку надевал только на официальные праздничные церемонии, да и то не всегда. Кайло, несмотря на возраст, тоже остался верен своему стилю — носил свободные чёрные одеяния, которые вились вокруг тела, словно плотные клубы дыма. Они оба поседели. Хакс теперь стал пепельный, но казалось, что в угасшем цвете сохранился оттенок тепла, которое когда-то скрывалось в рыжих волосах. Шевелюра Кайло не хотела сдаваться, светлые пряди чередовались с тёмными. Он отпустил волосы ниже плеч и собирал в хвост, однако немного состригал сверху, чтобы прикрывать уши. Но седина не вызывала скорби, скорее наоборот — воспринималась как дар судьбы. Оба понимали, что могли и не дожить до старости. После тридцати пяти лет, проведённых вместе, жизни, насыщенной чувствами, приключениями и делами, мысли о смерти не пугали, воспринимались почти спокойно, хотя и с грустью. Но всё же, думая о приближении неизбежного, Хакс иногда боялся. Не за себя — за Кайло. Он помнил, как давным-давно, во время, в общем-то, вялого, ничем не примечательного боя, по нелепости был серьёзно ранен и потерял много крови. Едва очнулся после лечебных процедур, в медотсек ворвался Кайло. Обнял, прижался щекой к груди и шептал дрожащим голосом: — Я чуть с ума не сошёл. Никогда в жизни не чувствовал такого сильного страха... Я твоей смерти боюсь больше, чем своей. После этого случая Кайло стал трястись над ним, как над ребёнком. Сопровождал, если Хакс собирался куда-нибудь лететь, а если не мог — приставлял рыцарей Рен, а то и вовсе пытался отговорить, не хотел отпускать. Навязчивая защита изрядно портила настроение, Хакс долго не захотел терпеть это и решил серьёзно поговорить с Кайло. — Я тоже очень боюсь потерять тебя. Беспокоюсь, когда ты неожиданно срываешься и пропадаешь на диких планетах, где даже связи нет, рыщешь там неделями, собираешь какие-то артефакты, а я не знаю, что с тобой, жив ли ты. Но я понимаю, что иначе ты не можешь, тебе нужно искать эти треклятые артефакты, рисковать ради них, это — часть твоей жизни. Так вот, Кайло, я тоже не могу жить по-другому. Я вырос в армии и с самого детства понимал, что могу погибнуть — несмотря на всю мою осторожность, перестраховки и хитрости. Когда вечером я ложусь в постель, то слышу, как тихо позвякивают на груди мои смертные жетоны, напоминают мне о том, что этот день прошёл, а завтра — жизнь может кончиться. Ты тоже видел их, прикасался к ним. Постоянная близость смерти — часть моей жизни, как и твоей. Кайло вроде бы понял и обещал больше не изводить Хакса опекой. Через день после этого разговора он опять куда-то улетел, сказал, что появилось неотложное дело. Когда вернулся, как только они остались наедине, Кайло вложил Хаксу в ладонь небольшой, похожий на монетку, медальон. — Это очень редкий сплав, ценится за то, что воспринимает жизненную энергию. Носи этот амулет всегда и... — Кайло замолчал, будто его горло сжалось от мучительного спазма. Продолжил через паузу, взволнованным шёпотом: — Если ты погибнешь, этот амулет поможет мне найти тебя там... в другом мире. — Это что-то вроде радиомаячка? — Хакс не смог сдержать иронию. — Передаёт сигнал с того света? — Если тебе так понятнее, то да — пусть это будет маячок. В момент смерти твоя душа наполнится его энергией и обретёт особое свечение, по которому я найду тебя в бесконечном потоке других душ. — Ты веришь в это? — уже без насмешки спросил Хакс. Кайло задумался, ответил не сразу. — Я не знаю... Просто — носи его, и тогда у меня будет хотя бы надежда на то, что если я потеряю тебя при жизни, то смогу воссоединиться с тобой после смерти. Хакс принял этот подарок, повесил рядом с жетонами и пообещал никогда не снимать. — Спасибо, Кайло... Хакс был старше, не владел Силой, поэтому и убеждён, что уйдёт раньше. Кайло останется один, будет доживать свои дни без него. Как он справится? Сможет ли сохранить обретённую с огромным трудом внутреннюю гармонию? — Я не был бы в этом уверен, — Кайло услышал его мысли и отозвался из темноты кабинета. — Ты забыл, что у меня есть ученик? У него было много учеников, но лишь об одном он говорил особенным тоном — сразу насмешливо и ласково. Избранный или избранник — так в шутку, а иногда и всерьёз, Кайло называл своего любимчика. Через пять лет после битвы на Экзеголе, восстановленный Первый Орден набрался сил и готовился к захвату Корусанта. Тогда-то Кайло ещё раз встретился с Рей. Они сразились, Кайло победил, но не стал добивать израненную противницу. Он понимал, что это неразумно, однако интуиция настойчиво требовала оставить Рей в живых. Она, конечно, не сдалась. Подлечилась и решила заняться сначала политикой, а потом захотела продолжить дело Леи Органы и собрать новое Сопротивление. Но её затея провалилась. Первый Орден учёл прежние ошибки и смог через засланных агентов развалить зарождающийся мятеж изнутри. Благодаря умело пущенным слухам, всем стало известно, что Рей, взявшая фамилию Скайуокер, на самом деле не безродная мусорщица с Джакку, а внучка императора Палпатина, умеющего восставать из мёртвых. Такое происхождение вызывало у возможных соратников недоверие и откровенный страх. После нескольких поражений кое-как собранной, недисциплинированной армии, Рей исчезла. Говорили, что она улетела куда-то на край галактики и основала школу для детей, чувствительных к Силе. С тех пор Кайло о ней не слышал. А восемь лет назад рыцари Рен — уже новый состав, первые все давно умерли, но иногда являлись Кайло и Хаксу призраками Силы, — притащили с миссии паренька-форсюзера. Подобрали в кантине около космопорта. Он подрался там с каким-то пьяным дылдой и выдал свои способности. Когда рыцари привели парня к Кайло, он назвался Люком Скайуокером. От такого заявления Кайло был в шоке. Оказалось, что перед ним был никто иной как сын Рей, которого она назвала в честь учителя. Недавно Люк сбежал от матери и скитался по Вселенной, искал себя, метался и сомневался, как когда-то и сам Кайло Рен. Люк согласился стать его учеником. — Пока он смотрит на меня не моргая и слушает затаив дыхание, — сказал Кайло с лёгкой улыбкой, — но пройдёт ещё немного времени, и мальчик захочет превзойти меня, вырваться из-под учительского крыла, стать самостоятельным. Возможно, он не найдёт иного способа, кроме как убить меня... Если это случится, прошу, не мсти ему. У нас, чувствительных к Силе, особенные традиции отношений, тебе они могут показаться странными. Хакс ненадолго задумался, потом улыбнулся. — Вовсе нет. У меня ведь тоже есть ученик — можно его так назвать. Я каждый день смотрю на него и вижу себя в молодости. Он злой, амбициозный, упрямый, умный... и опасный. В том числе и для меня. Но, когда я думаю о том, что мальчишка может попытаться сбросить меня и залезть в канцлерское кресло, я не чувствую злости. Это было бы нелогично — злиться на то, что сам воспитал. Поэтому твоя просьба не кажется мне странной. Кайло ответил после небольшой паузы, в его голосе слышалась досада: — Нет, этого не будет. Он любит тебя, как отца, и скорее погибнет, чем предаст тебя. Неужели ты этого не замечаешь, не чувствуешь? — Чувствую, но... Бывает всякое. — Нет! — твёрдо повторил Кайло. — Не тот случай. — Хорошо, верю, — Хакс улыбнулся. — Главное, чтобы наши питомцы не загрызли друг друга. Кайло тихо рассмеялся. — Они терпеть друг друга не могут! — Постоянно друг на друга жалуются, — добавил Хакс. — Совсем как мы когда-то. — Да, забавное сходство. Кайло хмыкнул и замолчал. Он ждал, что Хакс разовьёт тему, но тот явно сказал всё, что думал, других мыслей об отношениях двух самых перспективных молодых командующих Первого Ордена у него не было. — Эх, Армитаж... — Кайло вздохнул. — Неужели ты не понимаешь... Это не просто забавное сходство. Они повторяют наш путь. — То есть они... — Хакс изумлённо смолк, не получалось сформулировать возникающую мысль. Кайло продолжил: — Между ними растёт напряжение, они пристально, с острым интересом изучают друг друга, соперничество и стычки вызывают у них самые мощные чувства, какие они способны испытывать... Так зарождается страсть. Осталось недолго, поверь моему чутью. Хакс не думал, что в его возрасте можно испытать такое сильное потрясение. Его поразило не то, что их с Кайло избранники станут любовниками — в их грядущей судьбе он увидел большее. Мир, который они создали, воспринял их с Кайло связь как одну из своих основ и воспроизвёл её в следующем поколении. Их потомки повторят их путь и одновременно — пройдут свой — на новом витке истории построенного ими государства. — Теперь ты видишь, что наш мир не разрушится после нас, — тихо сказал Кайло, — и того из нас, кто останется один, он утешит и даст сил, чтобы дожить отмеренные дни. Это значило, что Кайло, всю жизнь боявшийся одиночества, теперь не пропадёт. — Да, теперь ты можешь умереть спокойно, — подтвердил Кайло, — хоть прямо сейчас. Хакс покачал головой — ну и шуточки! — и повернулся к нему. Небо стало тёмно-синим, только неровная яркая полоса всё ещё держалась над горизонтом и, постепенно истончаясь, таяла. Во мраке, которым наполнился кабинет, волосы Кайло снова казались чёрными, а волосы Хакса, тронутые лучами заходящей звезды, на несколько мгновений окрасились в рыжий. Оба улыбнулись — одновременно — призраку своей молодости, и Хакс сказал то, что мечтал сказать всю свою жизнь: — На этот раз мы сделали всё как надо.