Единственная Корона

Тихий весенний вечер. Тишина начинает охватывать все в свои объятия. Покой. Присутствие покоя в самый неподходящий момент может полностью охватить разум, и, оковывая все, что попадается на пути, добираясь уже до мыслей, человек перестает обдумывать ту или иную фразу, которые в этот момент говорит «собеседник». Покой, так же можно получить, если просто лечь и отдохнуть от окружающего мира. Будь то даже где-то на природе, в округе гул, гам, крики птиц и даже тот же самый шум прибоя. Вроде бы многим кажется, что это романтично и успокаивающе. Нет. Шум прибоя иногда может даже вывести разум человека, он перестает осмысливать свои дальнейшее действия и, работая только тем охватывающим чувством – «поглотить» шум в себя, обезумить. Безумие – это неконтролируемые действия самого себя. Если вкратце. Но сейчас лучше начинать описывать то, что хотелось бы. Последующее повествование, там будет слишком много безумного и безумия. Однако оно закончиться и на его место придет горькая печаль, которая начнет разъедать сердце в потери любимого и дорогого человека, а кто-то будет ликовать в стороне и хлопать в ладоши с искривленной радостной гримасой на лице. Вот как Вы думаете, можно ли потерять человека всего лишь, просто, без особого на то энтузиазма? Да. Эгоист – главное качество в «покойнике» или даже «потерянного» в том мире «человека». Но было бы хоть какое-то разбавление красок, если бы это был один человек, а второй пусть тот же самый «душа компании». Боль – она бывает разной, тяжелая - только одна, потерять то, что было приковано к сердцу, и, отрывая «человека» от сердца остается рана, которую уже ничем не закрыть и не зашить. Тучи сгустились над городом, заполняя полностью все, даже вдали нельзя разобрать, что твориться. Около церкви, близ замка Диккленс (10 км где-то) скопилось огромное количество людей. Цветные краски потерялись в тени и черном цвете. Нет ни улыбок, ни ухмылок, ни смеха. Только ручьи слез, горя, насморка и рыданий, которые заполняют окрестность и эхом отдаются в церкви. Около главного входа в церковь, будто бы неся пост, в присутствии всех прибывших, будто по списку отмеченных, стоит элитный отряд убийц «Вария». Даже всем известный Занзас, который никогда не принимает участие в любых таких «посиделках» прибыл сюда. По известной причине, которую знает только он и умерший «человек». - Прибыла Моника Диккленс, - еле слышно произнес слуга офицеров и, сделав тихий шаг назад, двинулся к подъехавшей машине. Открыв двери, Моника ступила на траву и услышала, как осыпалась роса под ногами. Подняв голову к небу, она слегка улыбнулась, и на глаза заново навернулись слезы, которые наполнены болью и печалью. Она вроде бы выплакала все, что таилось глубоко внутри, но все равно глаза полны слез. Боль и отчаянье преследует ее уже почти неделю, со дня смерти ее второй частички, ее близкой подруги, а если учесть последние события и сестры, Стефани… Теперь ее тело бездыханно лежит в гробу. Хоть даже у нее и не было того четкого оттенка живого, с розовым отблеском на щечках, пусть сердце билось только под тем, что она иногда старалась так думать. Она была вампиром, но в ней текла кровь, и сердце отдавало слабые, но удары. Однако, решив превратить ее в человека на месяц, Моника не рассчитала количество дозы и срок окончания, когда Стефани лучше всего было вернуться в свое тело, введя противоядие, но она забыла. И Стефани под конец становилось хуже и хуже, но никому не говорила, в итоге, ее застали дома за пианино. Девушка лежала на клавишах, истекая кровью, которая начиналась от уголков губ, носа, глаз, ушей. Она умерла мучительно, но с музыкой. Моника винит во всем себя, но она пообещала, что найдет разгадку тайны, как она не уследила, ведь ее слух получше будет, чем у обычного человека. Да и плюс, в тот день она сама лично проверила ее здоровье, и все было стопроцентно отлично, но в чем ведь исходит ужасная смерть и скорее всего ужасная боль. Моника медленно прошагала до входа в зал, под руку ее взял сам глава офицеров, Занзас, и вел к гробу, стоящему в центре церкви, освещенного тысячью свечками. Подойдя в упор, она резко подняла голову и запела песню, которую они пели вмести, когда были либо на задании, либо просто что-либо делали дома.