Атрибут

— Питер. — констатировал Локи усталым голосом.       Дверь из тёмного дерева раскрылась перед юношей, впуская в квартиру морозный воздух и эхо рождественского пения. — Здравствуйте, мистер Локи. — Локи. Просто Локи.       Трикстер устало потёр висок одной рукой, придерживая дверь на половину закрытой.       По правде говоря, люди вызывали у Лофта чувство раздражения. Нелепые традиции лишь смешили, а пение… то, что они называли так, провоцировало головную боль. Здесь, в своих мрачных чертогах, отдалённых от суеты выключенным светом и прикрытыми шторами, сидел одиноким зверем на привязи пленник. Время, будто застывшее в моменте, обволакивало тягучим слоем всё, до чего мог дотянуться трикстер. Подобно вечной муке, преследующей жаждущего в пустыне, невозможность изменить вереницу скучных дней давила отголосками счастья прохожих. — Что тебе нужно?       Серая кофта Лафейсона во тьме квартиры, освещённая лишь оранжевым бликом уличного фонаря, казалась синей, и приковывала к себе внимание Паркера отсутствием праздничного узора. — Я зашёл вас поздравить с Рождеством! — Питер… — измождённо выдохнул маг. — тебя послал Старк? Ответь честно, и не смотри так на меня. Что ты хочешь увидеть здесь, а? — рука с виска скользнула на грудь, туда, следом за взором Паука.       Незванный гость смутился, сжимая за спиной крепче яркую упаковку коробки. Между ними стояла стена тишины и морозного воздуха, который, казалось, не замечал хозяин квартиры в тонкой одежде. Паук нервничал. Ни один из мстителей не знал, что он задумал прийти к самому опасному преступнику на Земле, чтобы… поздравить с Рождеством. Если бы мистер Старк узнал о его нелепой затее, не выпустил из Башни. — Нет, мистер… — Питер запнулся, поднимая взор карьих глаз в хищный блеск изумруда. — Локи. Я сам пришёл к вам.       Трикстер удивлённо покосился сверху на юношу, шире открывая перед ним дверь в пригласительном жесте. Паркер расценил это действие, как благосклонность к продолжению разговора, и вошёл в тёмную прихожую.       Внутри квартиры Лофта, где мстителю посчастливилось быть впервые, казалось уютно. Не пахло имбирным печеньем, нет, не было томного света свечей или дюжины полосатых котов, но был… Локи, излучающий странное спокойствие.       Гость не мог рассмотреть всё пространство квартиры из-за самого Локи, захлопнувшего дверь последней комнаты, прямо по коридору, перед носом мстителя.       В резком движении отразилось сама природа трикстера: хищность, опасность и изящность. Тёмные пряди волос спадали на плечи пляжными волнами, гладко выбритое лицо было обращено в сторону гостя, а руки скрещены в локтях. Поза хозяина квартиры казалась враждебной, настороженной и величественной. Питер не был в силах оторвать взгляд от загадочного существа, пока он не заговорил первым. — Закрой дверь, все цветы мне застудишь.       Паркер вышел из загадочного транса, будто по щелчку пальцев гипнотизёра. До этого момента Паук не видел ничего, кроме Локи и части жилища, но оглянувшись, заметил многообразие зелёной растительности в горшках на всевозможных полках, прибитых к стенам. Серые обои, изрезанные непонятными символами, напоминавшие бетонн. Тёмную мебель в классическом английском стиле, отражающую блеск оранжевых искр снаружи.       Обернувшись, он увидел занесённый белой сединой снега коврик с косо пришитой вышивкой «Не» над заводским «Добро пожаловать». Рука сама потянулась к ручке, закрывая мрачную дверь с номером «377 А».       Вернувшись взором к изящной фигуре, гость продолжил изучать её. Скользя взглядом ниже, к длинным босым ногам, он увидел на одной из них металлическую конструкцию из электроники в виде браслета. Карие глаза недоумённо расширились, пока хриплый смех прокатывался по замкнутому помещению. — Паучок, не говори мне, что Старк тебе не рассказал? — смахивая поступившие слёзы, продолжал Лофт, заставляя Питера улыбаться, смотря на белоснежный оскал шквала эмоций. — Милое украшение. — Начал юноша, приготовившийся вручить подарок, но прерванный всхлипом. — Из-за этого я не могу отсюда выйти, понимаешь ты? Чтоб Сурт побрал Старка… — резкая смена интонации взрастила беспокойство внутри мстителя, сжимающего крепче шелестящую упаковку зелёного цвета.       Паркер прочистил горло и вытянул руки с зелёной коробочкой, удивив приближающегося Лофта. — С Рождеством, Локи! Надеюсь, вам понравится это. Я правда старался сделать их одинаковыми, но учусь совсем недавно. Почему зелёный цвет? По правде говоря, вам очень идёт…       Продолжал говорить Питер, пока трикстер зачарованно разглядывал дар. С долей опаски асгардец изучал коробку, прежде чем принять её из поддрагивающих рук гостя, коснувшись их кончиками своих холодных пальцев. Будто тонкие разряды электричества, напряжение прошлось по их телам.       Лофт уже не слышал бормотания собеседника, всецело сосредотачиваясь на неизвестном содержимом. Пальцы поглаживали шелестящий зелёный глянец с неумело приклеенным бантиком. В свете фонаря блики света казались кровавыми пятнами на зелёной траве. — Что это? — просипел Лофт, спрашивая, скорее, у себя. — Это подарок в честь праздника. — переминаясь с ноги на ногу, сказал гораздо громче Паук. — Подарок. — повторил безэмоционально хозяин квартиры. — Я не ждал гостей, но ты можешь зайти. — Локи не отрывал взгляд от неровной упаковки.       Услышав приглашение войти, Паркер стянул с себя кремовые ботинки, с присущей ему торопливостью; избавился от куртки, и последовал за трикстером. — Чая нет, не предлагаю. — опередил вопрос Лофт.       Присев на край коричневого дивана, Локи начал осторожно открывать коробку. При возникновении мыслей о том, что Питер преподнёс ему самый настоящий подарок — трепетало сердце. Трикстер почувствовал себя, кажется, на триста лет моложе. Но холодные пальцы не слушались, не хотели подчиняться командам, из-за чего упаковка шуршала сильнее, а оранжевый свет из окна проливался киселём на смольные волосы и точёные черты лица.       Паук присоединился к Локи, наблюдая за неподдельным интересом последнего. В ожидании реакции на свой подарок, Питер оглядывал уставленную книгами и растениями комнату в тёмных тонах. Единственной частью интерьера, зацепившей внимание Паука, был неразожжённый камин с маленькими статуэтками, скорее всего, ручной работы, на нём. Бросившейся в глаза фигурой, был паук. Питер робко улыбнулся. Изучение интерьера прервал удивлённый вздох асгардца. — Питер? — Лофт поднял на уровень глаз пару связанных вручную носков глубокого изумрудного цвета — Я… я связал их сам. Для вас.       В душе Локи что-то распустилось, тёплом окатывая холод безнадёжности череды дней унылых. Питер нравился Локи настолько, насколько могло чёрствое сердце любить людской род. Трикстер не мог и допустить мысль, что Паук, о котором думал пленник столько месяцев, сам забредёт в его паутину. Как сказал бы Тор: «Паутину лжи». Но всё было не так, не тем, как могло показаться на первый взгляд.       Затягивающуюся рану на руке зажгло. Лофт проклинал вчерашний поединок с кухонным плотоядным цветком за последний тост. В оправдание хозяина квартиры можно лишь вписать карандашом его победу, от чего тот тост казался ещё слаще на вкус, а чувство одиночества, преследующее его в последнее время всё сильнее, начало отступать, и болящее сердце смягчилось. Счастливые люди более не были настолько невыносимы, что Локи смог заниматься рутинными делами без затычек для ушей, лежащих теперь на одной из далёких полок с книгами. Кто знает? Может, если Питер зашёл бы на пару дней раньше… нет, не так; если Питер приблизился бы к квартире Лофта на пару дней раньше, то с большей долей вероятности получил поедателя тостов-Вольштагга прямо в руки, а там… — Вам не нравится? — Тебе. Обращайся ко мне на «ты», Питер, договорились? — трикстер завороженно смотрел на неровные ряды пряжи, в свете тусклого фонаря отблёскивающие серебряным. — Почему носки? — Лафейсон видел неопытность в изделии, но всё равно считал эту пару мидгардского дарителя — идеальной. — А, это… Это атрибут Рождества. Тебе не нравится?       Паркер сверлил взглядом свои ладони, изредка одёргивая криво сидящий на нём свитер с праздничным оленем. — Они замечательные, Питер.       Локи потянулся к ногам, чтобы примерить обновку, но большая затягивающаяся рана на предплечье, выглянувшая из-под длинного рукава, не позволила совершить действие до конца. Пленник тихо всхлипнул. Паркер, сидевший рядом, услышал нерешительный звук; осторожно взял из рук Лафейсона дар, и спустился на пол, не отрывая глаз от Локи.       Оттуда, снизу, осмелившись посмотреть в глаза Лофту, Питер казался покорным, вызывая у трикстера приятное щекочущее чувство власти, смешанное с нежностью. — Что ты делаешь? — Позволь помочь вам… тебе.       Трикстер о чём-то задумался на несколько мгновений, но уже совсем скоро осторожно кивнул. Питер встал на колени перед сидящим, и надел сначала один носок на холодную ступню Локи, затем на другую, слегка пробегаясь по ней своими тёплыми руками.       В вязком мраке комнаты, прикосновения Паука казались панацеей от всех проблем и неприятностей трикстера. Словно освещённые звёздным светом, касания разбавляли непроглядное марево.       Шерсть изделия приятно касалась кожи и пробуждала в глубинах памяти потаённые воспоминания, пахнущие сладостным запахом ностальгии, скрытые до сегодняшнего момента. Лицо Лафейсона тронула немая улыбка, будто адрессованная старому воспоминанию, но через минуту ставшая практически осязаемой. Тепло рук Паука отогревало не только замёрзшие конечности, но и душу. — Откуда у тебя рана? — Не поладил с одним растением.       Из открытого окна доносилось эхо приближающегося хора и бубенцов, пока Питер присаживался к Локи на диван вновь, но уже встречаемый тёплой улыбкой, от которой веяло тем самым уютом, замеченным с первого взгляда. Холодные кончики пальцев Лофта прикоснулись к руке Паука, вызвав у последнего недоумённый взгляд. — Локи Лафейсон — сказал мистер Старк. — опаснейший преступник, которого мы с усилием можем контролировать. Вам всем — обведя рукой своих коллег, в числе которых был Паркер, произнёс Тони. — запрещено приближаться к нему. Я установил защиту на окна и двери, но… Нет, Паучок, даже не смотри на меня так! Никаких возражений на этот счёт.       Предупредительная речь Тони не особо помогла влюблённому подростку. Поразмыслив над словами старшего, Паркер не смог обуздать свои чувства и решил нарушить запрет. Несколько дней Питер существовал в компании Клинта, шутящего над ним, и Наташи, прося её научить вязать что-нибудь. Вдова пыталась отвадить от себя юношу, чудом узнавшего о её умении, но ничего не помогало, и упорство Питера дало свои результаты в виде криво связанных носков на худощавых ногах Лафейсона. — Знаешь, как в Асгарде поздравляют с праздником? — Лофт перешёл на вкрадчивый шёпот.       Паук отрицательно покачал головой, чувствуя проступающие в оранжевом свете пятна щёк. Трикстер придвинулся ближе, крадясь пантерой.       Осторожно коснувшись холодными пальцами подбородка Паркера, Лофт сократил расстояние между ними. Румянец на щеках юноши попал под блеск фар проезжающей машины, брызнув белым светом на его лицо. Лафейсон усмехнулся и притянул Паука ближе, так, что он смог почувствовать лёгкий аромат сандалового дерева от смольных прядей. Холодная рука начала теплеть на скуле мстителя. — С Рождеством, Питер. — еле шевеля губами, прошептал в ухо юноши Лафейсон.       Изумрудные глаза заискрились, стоило им встретиться с карьими напротив. Преодолевая расстояние между их лицами, Локи осторожно коснулся губ юноши своими, мягко поглаживая щёку Паркера.