Девять оленей Михаила Шапкина

Раз, два.. три.... Девять штук... Невыносимое зрелище... Они склонились надо мною, нервно- взбудоражено поцокивая копытами , затеняя рогами и чёлками остатки неяркого, в хаотических вспышках света . Их морды, с выпученными от ужаса глазами, плотно сомкнутые в шевелящееся девятипастевое кольцо, хором, не то читают над моим распластанным телом какую-то лишь им понятную молитву, то- ли просто, участливо рыкая и похрюкивая, пытаются донести до моего едва зачатого из не прекращающей искриться тьмы сознания некую, я надеюсь- достаточно благую весть... Не важно.. Но... Это очень, очень действует на нервы... Эти резкие звуки.. эти пощипывания за уши и нос, лёгкие нерешительные пощёчинки и зуботычинки, эта неопределённость... Олени... Почему рога не у всех? Где я? Кто я? Почему лежу на спине, глазами в белесую мутную мглу и едва способен шевелить глазными яблоками? Я повержен в бою? Только что родился? Попал под санный поезд ? Травматически лишился рогов на турнире ? Страшное, видать, было побоище, если рога остались лишь у этой пары с серебристым мехом... Болит лоб... АААаадски... Изображение подрагивает и двоится... С чего я вообще взял, что все эти существа - Олени? Ах да, пояснительные картинки... на груди... Или... Обрывки смутных воспоминаний?.. Очень трудно навести резкость... Поднимаю руку, чтобы определиться с очагом боли, но самый нарядный из забавных божьих творений опережает моё движение, дотрагиваясь до невидимой мне ноющей ссадины углом белой скатерти, стянутой со стола. . Кровь. Изрядно...У кого- бы поинтересоваться- осталось ли во мне хоть пара капель с таким- то расходом ?.. Нарядный олень с ОгрОмными чувственными глазищами и надписью «Happy to You!» на груди на миг пропадает из поля зрения, но тут же возникает снова.. с рулоном туалетной бумаги, высвобожденный конец которой пытается зачем-то приладить мне ко лбу, пока Некто, но- уже вчетвером, - ярко- алый, и ещё трое иже с ним, предпринимают попытку привести моё вялое полумёртвое бади в вертикальное положение. Ну хотя бы частично. Хотя-бы наполовину. И это им, чёрт возьми, удаётся! Тупое упорство и бессмысленный труд в итоге таки творят чудеса. Клятвенно заверяю- я в процесс не вмешивался ни единым мускулом. По причине полной утраты контроля над опорно-двигательным в целом. Амнезия. Про-стра-ци-я. И вот теперь, когда всё давление, начиная от макушки, перераспределено исключительно на площадь моей практически бесчувственной под- поясничной чакры, - пятый начинает мне на башку эту бумагу немедля наматывать.. - ЖЫвотные! Аптечка-ж есть!. - Ору я, особо не подбирая дипломатических эпитетов. Не столько от боли или досады, сколько с надеждой сквозь колокольный звон и вибрирующий гул где-то в середине тугого, тупого и тяжёлого кочана головы расслышать собственный визг. Ееесть! Есть голос! Пока еле различимо, но вполне мой. Собственный. Хотя.. откуда мне знать.. Ведь моё самоосознание включилось не более пяти минут тому назад... Минут... Время? Так.. Значит я, вероятнее всего- в Земных координатах. Хотя... на Меркурии тоже есть Время.. и на Альдебаране... А вот оливье нет. Ни там, ни там.. А у меня на пальцах отчего-то есть. Значит- Земля. Черти б её... На моих ногах- сапоги.. Дембельские. Позорнейшие. Кирзовые, которые я клятвенно божился не доставать с пыльных антресолей ни-ког-да. И вот- они на мне. С аккуратно заправленными в них штанинами уродского красного спортивного шёлкового «адидаса» 90-х годов... ФФфеееее... Мерзость какая... - Санта, он не хотел, чтоб прям уж так сильно! Вот, чья подпись? Вооот. А мы думали, что ты уже- всё. Хоть и настоящий... Вишь,- лоб- то и не треснул. Ну, как ты обещал! - Восторженно- перепуганный голос юного существа со счастливейшей из улыбок и ладошками, сложенными у груди, будто для молитвы. - Правда- правда!- Многоголосое эхо плотной изгороди из голов с модным стрижками всех цветов и кудрявости. Не хотел он! Ты вспомни! Желание. Исполнено под протокол. Вот, гляди, вспоминай. Хотя.. Чем ему сейчас вспоминать-то... - Сааанта? Кто? Неловкая пауза с переглядками посредством ввинченных в мою сущность девяти пар разноцветных зрачков... Тааак, значит ясно, кто Санта... - А вы, стало быть ,.. - Олени мои ? Спросил я с надеждой уцепится хоть за какой - нибудь обрывок воспоминания, одновременно силясь влить в свой голос как можно больше увесистости. Но вышло как -то не очень. .. Особенно с этим «Ох, ё...» с переходом на фальцет и хватанием за правый бок. - Ну, а кто же. Конечно, они самые. Олени. Должность у нас такая. Вы выпейте водички. - Дружелюбно улыбаясь, надо мною склоняется всё та же , ясноглазая, приятная во всех отношениях мордаха, протягивая наполовину полный стакан прозрачной жидкости. - За водичку спасибо! Одним глотком опустошаю стакан. Зудящее огненное тепло тотчас активизирует еле пульсирующую точку сознания, плавно, но - стремительно ускоряясь расширив её если не до пределов Млечного Пути, то уж по добрую часть Краснодарского края - наверняка. - Олени... Транспорт, стало быть. Гужевой. И ... Как на вас подарки - то возить? Вы ж - дееети! А эксплуатация детского труда не приветствуется местным законодательством!. Если я всё правильно припоминаю......( Боже, что я несу. Ну - милые, добрые детишки. Карнавал у них... наверное ...Празднично им, весело, сказки хотят. Как и все. А я настроение гроблю.. Хреновато у меня, если честно с фантазиями. Как -то не сложилось ). После моего замечания о предназначении отдельных видов эко - транспорта плотное кольцо розовых мордашек, сбившихся в шаткую кучку вокруг моего еле - живого, жалко истерящего чучела, практически одновременно пало духом, что невозможно было не заметить по опущенным уголкам ртов и печально вздёрнутым бровкам. Будто некто щёлкнул разом девятью выключателями. Явно, - празднично украшеные существа теперь уже недопонимали меня. Хотя говорил я чётко и внятно. И , ну, как мне казалось, - будучи уже вполне. В сознании. Более того, - двое из них, что огорчало сверх меры, - глядели на меня с нескрываемым ужасом. - Трындец, накрылись святки!.. - Сокрушённо всхлипнул оленёнок лет девяти , ряженый во всё серое, включая тёплые сапожки на синтипоне, принимаясь нервно жевать горловину собственного свитера. - Продолжает притворяться? Как думаешь? - Надеюсь. Камень. Лицедей с большой буквы «Ё». А как же! Что за балаган?! Может быть я и Санта, но не до такой же степени, чтобы не отличать собственных как бы оленей от мальчиков в вязаных свитерках с намалякаными на них забавными мультяшными оленями от настоящих северных животных. Ах, да... Им -пор -то -за -ме -щение!. Хотя... Откуда мне знать -то.. Я ведь ни разу в жизни и в зоопарк то не ходил.. Даже с мамой... Может олени - это и впрямь мальчики. Просто с рогами... Вот как эти двое... Боже.. что я несу... - Ладно... Олени... А как вы оказались в моей квартире? - Вы впустили. - Допустим. А дальше? - Тю. Снова здорова . - Мило прохамил очаровашка - брюнет лет 11 с довольно длинными волнистыми волосами и едким насмешливым взглядом угольков - глаз. - Что - что дальше. - Познакомились. Ну как бы. - Что значит «ну как бы»? - насторожился я. Вместо ответа - шушуканье - «Прикалывается?!?» - Ну? Дальше! - Вы угощали. Поили соком. А сами пили воду. - Воооду? Перевожу взгляд на единственную бесцветную бутыль на столе с еле различимыми остатками абсолютно прозрачной жидкости в ней. - Да, эту. - продолжил , перехватив мой взгляд добровольный восстановитель моей памяти . - Ммм... А потом? - Ну... Поиграли немножко. Было ооочень весело ! Присутствующие радостно запрыгали , захлопали в ладоши и истошно завизжали. И только один, самый, видимо, рассудительный, с печальным оленем на свитере, ограничился жестом «фейспалм» со смачным драматическим шлепком себя по лбу и покачиванием головой. - Дальше! Набрав в грудь побольше воздуху и разминая онемевшую шею мужественно потребовал я. - Вы предложили воду нам, но мы отказались. Потому что сок был вкуснее. Тогда Вы сказали, что хотите танцев. - И ? - Дансеру - пофигу. Ему не привыкать. Это вам не Рудольф, которого собственный именной рок -н -ролл «Run, Rudolf, run!» танцевать не допросишься. А Дансер - он у нас заводной, сплясал свою коронную джигу. Отпад! Йо -Йооо! Йеее! . Мы тоже сплясали, хотя на столе все и не поместились. - На столе??? Так вот отчего по стенам размазано оливье , диван и подоконник укрыты свеклой от селёдки под шубой, а в карманах моей спортивной кофты креветки в майонезе?! - Вероятно. - Что -же было потом? И вот именно после этого уже вполне стандартного и невинного в своей общей рутинной пошлости вопроса вся делегация отчего -то конфузливо потупила глаза, от чего моё сердце учащённо забилось в каком -то смутном предчувствии. - Потом... ?? - Да, - потом!.. - Ну.. Вы... Посадили к себе на коленки Купидона и стали его зачем -то целовать. Он, конечно, сам виноват, что такой... тёплый , но ... поскольку нам всем остальным стало скучно, то Дондер стал вас изводить тем, что вы всё равно не настоящий Санта, а чисто теоретический . Что настоящий так -бы Ни -Ког -Да Не Поступил! Это против правил! И что к себе на коленки нужно сажать мальчиков! Ну или других детей. Или всех тех, кто таковыми себя воображает. Но уж ни как не штатных оленей! - И тогда.??. сами собою прошептали мои губы в предчувствии кульминации... - И тогда вы сказали, что докажете, что вы уже настоящий, и что у вас даже униформа есть. И показали вот на ЭэээТО. Словосочетание «вот на Это» - прозвучало с нескрываемым омерзением. При этом все девять оленьих мордочек одновременно и не сговариваясь скривились в брезгливой гримасе. - Согласен. Прикид не от Гуччи. Но ведь тоже брендово, хотя и кэжуал... - Промямлил я, стараясь не глядеть себе на ноги. - Чё? - Да так, продолжаем разговор. - И вот тогда... - ? - Дашер с У -до -Воооольствием долбанул Вас по башке сковородкой.. - Сковородкой??? Зачееем??? Из -за костюма?? - Неееет, Вы же сами попросили. А как мы можем перечить -то? Же -ла -ни -е! Сперва мы сомневались, что вы Санта, но Вы ведь поклялись. И в качестве доказательства Вы и предложили... Вот это самое. Идиотское испытание. Про...должать?? ... Хотя... Вот... - А для чего, для чего это всё? После небольшой паузы для обобщения принятой к сведению информации сорвавшись на истошный вой заорал тогда я не своим голосом, так как собраные в кучку разрозненные пазлы так и не предстали пред внутренним взором ясной и чёткой картинкой. Видимо, для полноты осознания причин и обстоятельств всё ещё не доставало какой -то досадной мелочи... Боюсь, это был именно тот случай, который люди называют «быть вне себя». И не иначе, как от нервного перенапряжения мне даже померещилось, будто нечто, похожее на средних размеров зелёную собаку с трусливо поджатым хвостом, от этого моего нечеловеческого вопля метнулось в прихожую. - Да мы просто в прятки играаали! Ёшкин глобус! Вспоминай же, - Санта , ну - ты, по сути.. наверное... предположил, что Пренцер больно задаётся, утверждая, что найдёт кого угодно и где бы тот ни спрятался. Что полезно в плане профессионализма. Для нашей же службы доставки Подарков в частности. Только вот коллизия вышла. Координаты мы вычислили точно, а вот Вы ли Санта или нет - Вопрос остётся открытым. По крайней мере ещё тридцать семь минут. - Ха, тридцать семь, говоришь? Стоп -таймер! - Неожиданно возвестил мальчишка в шапочке с красивыми золотистыми рожками, глядя на странный вертящийся оранжевый кубик у себя на ладошке. - Что случилось? Замер в нехорошем предчувствии малышок в сером, перестав пережёвывать свитер.. - Ты продул, вот что. Есть Вход. Три, Два, Один! Стройсь! Ты и со временем напутал . На целых тридцать шесть минут. Разведка несчастная. Именно после этих слов входная дверь с шумом и грохотом распахнулась и в тёплую квартиру на восьмом этаже под аккомпонимент лютой вьюги вошёл крепкий двухметровый детина в алой, отороченой белым мехом шубе, с гладкой румяной кожей на лице, которого, впрочем, говоря откровенно, лишь по общим очертаниям можно было счесть стариком, из -за присущей пожилым существам комплекции в виде брюшка и чуть утиной походки. Хотя во всём прочем он дал бы фору и Шварцу во дни его боевой молодости. К тому же, к своему изумлению и последовавшему следом тайному неудовольствию, я отметил, что между нашими персоналиями таки действительно имеется некоторая довольно шаткая схожесть. Особенно что касается телосложения ниже груди, но выше бёдер. Хотя, говоря начистоту - он всё же выглядел более изящно. Бодрый, по настоящему весёлый, на целых две головы выше меня. Я же был просто унылый и бессильный, местами - сморщенный слиз - няк! В правой руке энергичный вторженец держал жезл - ажурно гравированую до дыр серебрянную металлическую трубу, инкрустированную медными и латунными болтами с голубыми и фиолетовыми наконечниками. И по тому, как внутри трубы не прекращался некий процесс в виде красных оранжевых и зелёных электрических дуг и негромкого, но вполне различимого плазменного свиста, не составляло труда догадаться, что труба эта - не просто часть хеппенинг - арта, но вполне себе техническое оснащение для неких тайных и малопонятных целе - намерений. От ворвавшейся в тёплое помещение взаправдашней зимней метели ореховый шкаф с выдранной дверцей, покосившийся портрет Циолковского на гвоздике на стене, и, даже мелкий щебень, в перемежку с битым хрусталём и фарфором на полу немедленно покрылись красивым морозным узором. - Ааа, вот и я, детишки! Ну - ка, проигравший, полезай в мешооок! Картинный святочный дед в полном приличествующем чину прикиде выхватил из почётного строя серенького оленёнка в недожёваном свитере, подбросил его высоко над собою, на сколько позволяла высота помещения, и закружил на вытянутых руках под радостные восторженные визги из - под потолка.... Причём жезл, соврешив совместной фигурой три полных оборота, изверг из себя грандиозную, феерическую, светящуюся композицию в виде пересекающихся и мерцающих разноцветных треков, из гущи которых, прямо из -под потолка, на головы взбудораженным, зачарованным зрителям, медленно и красиво опускались золотистые звёзды. - Я, как руководитель операции, требую отчёта! Немедленно! Строго напомнил о деловом протоколе малыш с рожками , и на его ладошке вновь возник вертящийся оранжевый кубик, на верхней грани которого теперь мигала синяя лампочка. - Ты же видел. По своему трассеру. Он ведь у тебя не бета - версии, как у прочих. - Нет. Только - Вход! - Да? А! Ишь -ты, как, однако, презабавно... Таким образом, Дашер, теперь мы знаем идеальное место для пряток! Не так ли? - И... где это? Раздираемый любопытством снова запрыгал на одной ножке серенький, переведя дух после сказочного, пафосного полёта под потолком и вновь вернувшийся на устойчивую поверхность, которую с некоторых пор, и по неким, всё ещё ускользающим от моего сознания причинам, трудно было назвать полом, хотя, по сути своей она таковою и являлась. - Эх, детишки, я был на минус сорок шестом уровне.. - Мечтательно раскинув руки, и едва не зацепив мой раненый лоб своею волшебною трубой, в которой что -то продолжало опасно жужжать и постреливать голубыми искрами, с меланхолическим подвыванием вздохнул Красный Пришелец. Наглый старик вообще вёл себя так, будто меня - хозяина квартиры.. То бишь.. Всех этих руин... Не было вовсе, что слегка обескураживало. Если не сказать больше. Все прочие оказались не лучше. Пару десятков минут тому назад участливо суетившиеся вокруг моей недоубитой персоны, теперь они старались не пересекаться со мной взглядами и дёргали своими пальчиками деда за шубу, наперебой выпискивая из себя непрекращающийся поток вопросов. - Минус сорок шестой... Это До Большого Взрыва? - С нескрываемой завистью и восхищением в округлённых до предела глазёнка подтянув слюнки мило прокартавил малыш с красноносым оленем на пайте.. И.. Как Там? - Там - Никак, Рудольф . Но - спокойно. Я уж и возвращаться не хотел.. Нирвана, розовый фоновый шум.. Неактивные зародыши барионов... Гамма излучение - только от подошв моих валенок... Всё это так расслабляет... Лежи себе, нигилируй потихонечку... Ибо кому я нужен? Ведь никого ещё нет! Совершенно! И ни - че - го! Кроме зачатков гравитационных струн, на которых и играть -то некому . Да и будет - ли - что - либо - зависит теперь только от меня. «БУММММ!» - Ты Там наследил? Теперь уже с ужасом вновь округлив глаза пропищал Рудольф.. - Таам.. «Там» как таковое ещё не существовало. Ибо это там - ни -где. Ведь «Там» не бывает без «когда». А вот «когда»... наступило практически сразу, как я туда попал. Вопреки ожиданиям я не распался на элементарные субатомные структуры с противоположными спинальными векторами... Не скажу, что для меня это стало утешительным открытием... Жить вечно всё же большая ответственность.. Иногда она тяготит... Простите, коллеги... Особенно когда приходится наблюдать, как три тысячи лет кряду по три раза на день хнычет наш замечательный Пренцер. Какое сердце может выдержать? Но, полно. Поздно об этом и сожалеть. - А кто сожалеет - то?... - Радостно и азартно потёр ладошки огненно - рыжий оленёнок лет десяти в красном свитере. - Наверное только тот, по чьему легкомысленному недомыслию наступило это самое «когда» ... - Еле слышным печальным шёпотом предположил Рудольф... - Об чём тоска, коллеги? Вы разве хотели Не Быть? Ведь именно мы, в положительном итоге и наполнили пустое нибытие своим эго! Пусть - несовершенным, но вполне - конструктивным. И здесь, то бишь - сей - час - стало намного веселей. Согласитесь! Нам прибавилось разнообразных и желанных забот! Появился даже смысл существования всего этого хоровода карм и индивидуальностей. Ну хотя - бы по каким - то приятным мелочам. К моему удивлению оказалось что последнее , выстроенное как -бы лишь для законченности риторического блока предложение обращено, наконец -то, - именно моей ничтожной персоне, потому как гигантский бородач многозначительно подмигнул мне, но весьма искусно - чтобы все прочие присутствующие при торжественном спиче ровно ни о чём не догадались. - Постойте, у меня что -то не складывается. - Не обращаясь ни к кому конкретно воскликнул малыш в красном свитере. Сделав в сторону чудом уцелевшей межкомнатной стены жест, которым обычно увеличивают картинку на смартфонах он вызвал на ней чехарду каких -то значков и графиков, тыкая в которые продолжил унылым, но настойчивым голосом : - То есть Вы заявились в «НИ ЧТО», представляя из себя некую худо - бедно функционирующую структуру, и... с вами ничего не случилось? Фантастиш. Далее, Вы воздействовали на неструктурированую среду, будучи для неё, по сути, упорядоченной эталонной матрицей и спонтанно, пассивно, не контролируя и не сознавая последствий ввели её в резонанс? То есть.. Создали Всё из Ничего... - По образу и подобию своему.. Где - то я об этом уже читал... Хохотнул в кулачёк малыш с весёлым красноносым оленем на свитерке. - Если на чистоту, то я выбрал эту локацию по той незамысловатой причине , что там ваши попытки найти меня будут сведены к нулю . Ведь там нету ни времени ни пространства. И вместе с тем они беспредельны и неизмеримы. Там даже трасер опасно включать, потому что он немедленно засыплет исследователя нулями и, в довершение взорвавшись на миллион шоколадок, фольгой оцарапает ему кончик носа. Да, дети, это рисковано. И это жестоко. Но я знал, что вы побоитесь искать там! - И не побоимся. Просто у нас ответственность есть. Раздача скоро. Это только отдельные несознательные Санты, избалованные добросовестными помощниками, себе могут позволить. А если мы все скопом уйдём в «Ни Где», то как же дети Подарки - то вовремя получат? Так что не имеем мы на эту блажь ровно ни какого права. В отличии от Некоторых, как оказывается! - Начальственно пожурил Санту Дашер, продолжив после не очень длительной оценивающей паузы - Презанятная легенда. Для ясельной группы детсада сойдёт. Но, ведь Вы прекрасно осведомлены, что у научного совета, возглавляемого уважаемым коллегой Рудольфом несколько иной взгляд на теорию Magnus Bang. И он мне кажется более здравым. Я имею в виду нашу гипотезу о том, что нифига не возникло всё из ничего. Оно просто с ускорением просочилось в наше двумерное до поры зеро -пространство через чёрную дыру из некой иной конгломерации, заодно придав нашему примитивному условному до определённого момента миру ещё две координаты - зет и темпо. Нам уже известно много «спящих » двумерных прото - пространств, иначе нарекаемых «войдами», коие чёрные дыры пользуют в качестве мешков для сброса инвертированых ресурсов. Самый одиозный мега - мешок нашей вселенной местными жителями наречен войдом Эридана. По нашему предположению это как раз и есть те самые «неисчисляемые зоны» в бортовом звёздном атласе, куда отказывается проникать «махаон», так как из этих дыр всё ещё дует «анти - время», искривлённое настолько, что быть уверенным в точности полученных расчётов никак невозможно. Так же представляет определённый исследовательский интерес и «тёмная материя», неадекватно ведущая себя относительно наших наблюдений. Ибо там, как правило - вотчина двумерностей. А может даже и ... Впрочем ... Как мы по ходу неких событий выяснили экспериментально, да и после столь детального изложения своей впечатляющей и во многом поучительной для окружающих Вашей легенды, Вы по ... мягко утрируя.. рискованности желаний один другого стоите. - Я имею в виду, что за время Вашего отсутствия на Твою должность вполне определился ещё один добросовестно испытанный нами и превосходно зарекомендовавший себя по факторам выносливости кандидат - ауто - киллер . Не знаю, способен ли он породить или, по крайней мере - пережить сингулярность, но знак не присущей человеческим существам прочности на его светлом челе уже пропечатан. Не соскребёшь. Полюбуйтесь! - Кандидат? Ну это дело поправимое! - Снова сквозь густую бороду улыбнулся мне Праздничный Дед, скользнув по алой отметине на моём лбу взглядом, от чего место кровавого ушиба обдало жаром и я отшатнулся от боли, будто в мой несчастный лоб ткнули пылающим смоляным факелом. Видимо только по этой причине на этот раз его улыбчивое лицо показалось мне не вполне искренним. - Ваше право. Хотите верьте, хотите - проверьте... Впрочем - нет. Не раскрою я вам секрета как туда попасть. В самом - то деле, должен же взрослый мир ну хоть чем - то отличаться от детского? Таинственными секретами, например. Это развивает здоровое любопытство. Ну.. довольно часто - здоровое. Хоть к сожалению - далеко не всегда. «Спички детям не игрушки!», как говорится. Я же вот как раз именно после этих пряток стал подумывать о заместителе. Особенно удостоенном такого роскошного знака качества на светлейшем и высочайшем академическом лбе. Лобе. Ллл..бу. . - Продолжил он , стараясь, по ходу речи удавливать позывы язвительных смешков, и придать своему голосу как можно больше официоза. -Я - Там, среди гравитационных интерференций, такой, в белых снежных тапках, лежу себе, восстанавливаю силы, а он - здесь, за меня отдувается. Пойдёшь ко мне в заместители? Человечье дитя? Только у нас всё серьёзно. Как в кино . «Матрицу» смотрел? Вот тебе две конфеты - красная и синяя . Возьми наугад одну и съешь. Если совпало - зам сразу. Если нет - то только на будущий год. Я бы многое отдал, чтобы иметь возможность в этот момент взглянуть на себя со стороны. Войд Эридана...Боже мой... Но.. Откуда???... У меня наверняка было очень глупое красными пятнами лицо с рельефно вздыбленными, онемевшими от перенапряжения дугами бровей. Пальцами левой руки я три раза отчаянно ущипнул себя выше правого локтя, каждый раз ощущая нешуточную боль. Но верить в реальность происходщего по - прежнему отказывался... Артииисты... Авантюристы... Уутренник... мало - ли.. Надо же так упиться... Но... должно же быть хоть какое - то внятное объяснение всему этому бедламу? Белая горячка? Интересно, я рехнулся окончательно и бесповоротно, или у главврача ещё есть небольшой шанс вернуть стране гражданина? Я бы поверил более решительно, а может даже поддержал сюжет забавной малопонятной постановки каким - нибудь доморощенным экспромтом, но.... Интонация... Вот ей - богу, с детства помню, - с нею, - с этой самой интонацией, на утренниках в дет - садах фальшивые дед - морозы, гортанно подвывая, вопрошали, поднявши припухшие очи к потолку «А где же моя Снегууурочка?» И ещё слегка портили торжественность момента непонятные, еле слышные хиханьки в кулачок. И всё же я выбрал синюю. На полном серьёзе. - Не ешьте. Это просто чернила. Вы покраситесь просто голубым. Или красным. На пол - дня. И вокруг вас полтора часа будет искриться золотистое облачко. - В знак почёта и уважения ? - Чтоб вас было лучше видно. Даже в темноте. И всё. Лично мне не смешно. А некоторых менее разумных и забавляет. - Всё тот же немыслимо и непозволительно легко одетый для зимних путешествий, совершенно босой оленёнок, отчего -то вдруг показавшийся мне до душевной боли знакомым, решительно извлёк из моих одеревеневших пальцев синий леденец и швырнул его в сумрак прихожей, бросив укоризненный взгляд в сторону бородатого пришельца. Причём практически сразу после этого из вестибюля раздался приглушённый хруст и его наполнило золотистое сияние. - Ладно, хрен с тобой, можешь не есть. Примирительно сказал добрый Санта. Дети, хрен - это растение такое местное - горькое и ооочень противное. - Спохватившись, пояснил бородач, и продолжил, вновь обращаясь ко мне: - Чу, белый филин принёс мне на хвосте, что провалами в памяти недомогаете ?! Как же так? Может - снова водички? Литру? Две? И гори она синим пламенем, эта Бетельгейзе? А? Что? Дааа. Нездорово жить на свете с такими зияющими прорешинами в памяти. Хотя.. об чём там, собственно, и вспоминать то... в свои - то сорок пять лет и три месяца? А , Михрютка? Сколько стеклотары сдано? Сколько «воды» из неё утекло?... Я приуныл, подбирая зачем - то слова оправданий, но тщетно. Санта уже обернулся к оленятам, и, грохнув волшебной трубой о случайно уцелевшую среди битого кирпича на полу рюмку, хлопнул в ладоши и позитивно рявкнул: - Дети, повторим заклятие номер сорок шесть - дробь - восемнадцать для забывчивых звездочётов! - Сикося - Накося! - Немедленно проорали хором девять писклявых глоток и на последнем вопле посох бородача коснулся моей многострадальной черепной коробки.. Стороннему наблюдателю могло показаться, что красноносый великан возложил его мне на темя нежно и бережно, но лично я ощутил что - то вроде удара дубиной с целью переломить хребет Змею Горынычу на два автономных несоосных сегмента прямо в полёте, дополненного электрическими голубыми стрекочущими змеями, проползшими сквозь дыру в моём черепе и создавшими нечто на манер дуги короткого замыкания в тысячу килоампер где - то у меня между глазными яблоками. БУМММ! - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Я встряхиваю головой. Лёгкое обморочное наваждение покидает меня... Переутомление - крест и обычное состояние истинного астронома! Я сижу перед монитором и изучаю снимки. Астрономия - это более чем увлекательно. Забавно, среди прочего, сознавать что принадлежишь крайне ограниченному по человеческим меркам сонму людей, отдающих себе отчёт в хрупкости и ничтожности этого, по сути, случайного и трепетного недоразумения под названием «белковая жизнь». Но расшалившаяся в своих «монументально - эпохальных преобразованиях природы», «разумная жизнь» эта, развившаяся в уютном азотно - кислородном коконе злокачественная плесень, страдающая всеми возможными маниями беспредельного группового и индивидуального величия, увлечённо занятая оголтелым поглощением простанства вокруг себя в качестве пищи или ресурсов, гарантирующих ей беспрепятственное размножение, вопреки здравому вселенскому замыслу, или по странному недомыслию свыше, всё ещё находится под защитой несчастной сотни километров атмосферы, не позволяющих в один миг испарится океанам, и из последних сил оберегающих чад своих неразумных от враждебной среды, смертельных для всего живого космических излучений, метеорных потоков, солнечного ветра... Со слепой ревностью всепрощающей матери, себе на погибель... Но вам некогда поднять глаза к небу. Вы всё жрёте и жрёте. Так уж сложилось, что абсолютному смиренному большинству проще и уютнее черпать стабильность и уверенность в грядущем из корыта, наполненного едой доверху. Ведь выживание популяции - первейшая задача.. Для бессмысленных бродячих желудков.. Оттого - то вам, занятым добычей хлеба насущного и нужны мы, чья работа - наблюдать небеса в ожидании камней с неба, как расплату за бессмысленность существования... Чего же неймётся тебе, человек? Что же ищешь ты себе бесславной кончины, деля себе подобных соискателей дармовых щедрот на более компактные кучки врагов и недоброжелателей посредством грязноватых манипуляционных медийных технологий, идеологий, национальных, культурных различий, религии, гендерных и даже хитро - мудрых возрастных разграничений? Что выигрываешь ты во вражде и ненасытной бездумной алчности, вместо того, чтобы приняв единство, всеобщую зависимость сущего, жить в мире и согласии на этой пока ещё обитаемой , слабо различимой даже из ближайшей звёздной системы песчинке на орбите жёлтого карлика? Боже, как это скушно и знакомо... Живущие сегодняшним днём, текущим мгновением, генерирующие за ничтожный период собственной жизни терриконы нечистот, да ненависть к не утверждённой за данным конкретным забором загона или резервации точке зрения. Пожирая без разбору всё, что мало - мальски пригодно в пищу . Как тля, как колорадский жук, воинственно не поделивший с со - братом сочный картофельный лист... Ты же не сожрёшь его весь! Нафиг он тебе нужен? Лучше покачайтесь на нём оба в своё удовольствие, до замирания души.. пока она ещё есть... Но за зоной комфорта находится зона риска... Зоны, зоны... Выстроенный тобой мир состоит из зон! Бесчисленных зон напряжённости, рождённых кесаревым харакири из невозможности упований.. От того и приятней мне наблюдать не эти, перекошенные злобой, или индифферентные лица, но - смотреть вверх, туда, откуда льётся манящий свет надежды на избавление от дремучей, непроходимой глупости. Пусть и в виде «Леонидов». Красивое и жутковатое зрелище.. Будто спички чиркают о небесный купол в попытке поджечь голубой шар... Познание... Это как утоление жажды. Но не всяк стремится исцелить паршу собственной «великости», приняв без гордыни бескрайность проявлений этого мира и своего места в нём... Я не мечтал стать астрономом ни сразу после рождения, ни в саду, ни в школе. Но и ни когда после не пожалел о своём выборе. Просто однажды летом, в каникулы между вторым и третьим классами, часа в два безлунной ночи забрался с пацанами в обсерваторию. Стрёмная такая, забор деревянный, ворота ржавые, круглая крыша с дыркой... На ничей дурацкий гараж на верхушке холма похожая. Ну у нас спор возник, чем они там занимаются, что у них название такое глупое и смешное. Об - Сер - Ватория. Часть разрозненных сведений предварительно были получены от родителей , которые нам рассказали что там работают люди, которые наблюдают за небом и звёздами и что для этого у них есть телескоп. В свои девять с половиной мы уже прекрасно знали, что такое люди, небо и звёзды. А вот слово «телескоп» нас не на шутку заинтересовало. И предприняли мы эту рискованную вылазку именно с целью во что бы то ни стало именно пощупать загадочную невидаль, издали смахивающую на жуткую пушку, из которой от чего то ни разу не стреляли, хотя каждую ночь куда то целились. Мы знали, что сторож там наверняка есть. Но любопытство и самоуверенность пуститься во все тяжкие всё же возобладала над нашими горячими в своём малолетском безумии головёшками. Неяркий свет настольной лампы брезжил лишь на первом этаже, где сквозь неплотно занавешенное оконце был виден силуэт человека, похоже - задремавшего перед экраном телевизора. Нашей же целью была круглая башня, напоминавшая водонапорную, с огромной прорехой, в глубине которой именно по ночам и виднелось нечто, напоминавшее очень крупнокалиберную мортиру, так как днём эта прореха была затворена от наших любопытных глаз а содержимое купола таким образом - надёжно укрыто. Безумцам чаще всего отчего то везёт. Не стану погружаться в подробности нашего проникновения, в процессе которого каким то чудом не сработал ни один датчик сигнализации, не говоря уже о том, что мы вообще были не в курсе этих взрослых хитрых ловушек и совершенно не представляли, где они находятся. Помню только что достигнув цели по скрипучей винтовой лестнице, и добравшись до той самой «трубы в небо», я сразу припал глазом к окуляру. Будто всю свою крошечную жизнь знал, что это, и как с этим следует обращаться... Посмотрел... И всё... Потом мне сквозь топот и из далека орали - «шухер» «шуба!» «валим!» или что -то подобное, но я уже был не здесь... Хорошо помню ту ладонь, невесомо опустившуюся мне на плечо... Это был дядя Эдик из соседнего подъезда. А я и не знал, что он работает здесь... В ту ночь у него было дежурство. Оказалось так они и называют свои ночные наблюдения за небесами. Ещё я к удивлению своему узнал, что он со мной давно знаком. Потому что когда я учился в первом классе он даже отводил меня из школы домой. Мама задержалась, а я сидел на ступеньках и плакал. С тех пор он часто встречал меня, наблюдая мои пацанские метания в пространстве , но - спорадически и очень из далека. ( Для меня же в те юные года все взрослые были на одно лицо. Да и в большей части хмурые и неприветливые их лица были слишком высоко, чтобы задирать на каждое голову. Много им чести ). Вот и в ту ночь нашей внезапной хулиганской вылазки он не только не рассердился на моё внезапное вторжение в святую святых, но - был даже очень рад, что я, дай то боже, нашёл себя в этой чехарде детских попыток понять, наконец, своё , то самое, сокровенное желание, образующее нить будущего полотна собственной судьбы. А под утро, когда прекрасную и таинственную Альфу Кассиопеи поглотила розовая пелена рассветной Авроры, мы уже по - приятельски закусывали льющиеся в меня как в ненасытную воронку знаная, принесёнными Эдиком из дому бутербродами и запивали чаем из термоса с ароматом резинового уплотнителя.. Какое всё таки счастье, что в ту ночь дежурил именно он! Ведь, по сути - совершенно неизвестно, какой стороной всё могло обернуться, выпади кости фортуны иным сочетанием... Прошла немыслимая уйма лет. Вот, вроде бы и Козерог по прежнему на своём неизменном месте, и Полярная звезда столь же добросовестно поверяет маяки, поджидающие из странствий отважных мореходов, но только постовые звездочёты точно знают, что в одно и то же небо два раза не взглянуть. Время... единственный, невосполнимый ресурс, который отчаянно жалко, когда в песочных часах твоих уже можно перечесть песчинки... но имея и толику его - блажишь, расточая... Будто бессмертен... Сегодняшнее утро порадовало меня довольно необычной картиной мироздания. На снимке от Вояджера - 8 , торящего свою звёздную тропу сквозь Рукав Персея мне показался подозрительным некий пунктирный трек, длинной в в пару сотен миллиардов километров. Причиной этого фатально - эпического казуса могло стать что угодно. От паутинки в оптической системе космического блудного телескопа, в котором - таки, вопреки и в назидание, зародилась инопланетная жизнь. Или - волоска любимого полосатого кота нерадивого диванного исследователя - фрилансера, подобного мне ( хотя я и не фрилансер, слава богу, но - работаю на удалёнке и вполне себе состою в штате склоченного, сплоченного , спаяного и споенного коллектива), предоставившего этот снимок почему - то в отсканированном виде. До, ну, допустим, - эскадры межзвёздных кораблей, несущихся в сторону земли со скоростью , близкой к скорости света, но не превышающей её исключительно из уважения к Эйнштейну. Заострённый кончик пунктира указывал не только на недопустимо узнаваемую окраину нашей галактики, но где то в какой то степени именно на ветвь Ориона. Даже не из любопытства, а скорее, чтобы не дать застояться еле - живым серверам моей родимой Толмачёвской обсерватории , в которой над бухгалтерией наконец то починили крышу, я наскоро вбил координаты и направление вектора, как вводные, и пошёл на кухню творить утренний кофе. Поелику эта наша обсерваторская черепаха всё едино не в состоянии просчитать все вероятные массивы и за пол - часа. А светить данными, пусть и ошибочными (хотя, чем черти не крутят) на иных, более разумных, чем полтора дежурных, наполовину трезвых после ночных бдений систем - администратора ресурсах, у меня не было ровно ни какого желания. Чайник уже стоял на огне, и я переводил взгляд с от чего то нестойкого венчика газовой горелки, который как то припадочно и неправдоподобно замирал в противоестественной неподвижности, периодически меняя цвет на ярко - красный, на настенные часы, с маятником которого тоже происходило нечто не вполне понятное, но что я продолжал списывать именно на своё ночное переутомление, когда дом содрогнулся. Карликовый девятиэтажный не - до - небоскрёбыш буквально заходил ходуном. Его закачало, как молочный зуб шаловливым, но отважным розовым пальцем. Баллов 12! Ни как не меньше... С ужасом сообразил я, пытаясь вспомнить с каких именно пор южное равнинное черноземье является сейсмо - опасной зоной, дополнительно дивясь тому, на сколько ловко моё, отнюдь не первой грациозности тело, заняло позицию в проёме двери, уцепившись в него не только пальцами рук, но и ногами. Откуда - бы такой навык? Толчков, однако, более не последовало. Вместо толчков, секунд через пятьдесят семь , в аккурат, пока я прикладывал для успокоения к губам носик не успевшего даже нагреться чайника, в дверь позвонили. В глазок небыло видно ни зги. Видимо лестничную площадку заволокло пылью, сообразил я. Напуганные соседи, мало - ли. Что то помочь, наверное... подумал я, решительно и без опаски отодвигая задвижку и распахивая дверь в таинственную неизвестность. - Михаил Шапкин здесь живёт? - Здесь... - Можно войти? - В...ходите... - Оторопело посторонился я, и мимо меня гуськом протопало девять существ не старше 11 лет , одетых, хотя как - бы и по зимнему - в свитера, брюки и какую - никакую обувь, и всё же в подобном одеянии появиться на улице было совершенно невозможно. Ибо одёжка была скорее для ношения и обитания внутри слабо протапливаемого жил - фонда в суровые годины межсезоний. Последним вошёл мальчишка в спальной пижаме. В отличии от всех прочих он к тому же был совершенно бос. Из вежливости я подождал ещё секунд тридцать, но кто - то более старший, кого можно было бы определить как руководителя группы странных пришельцев так и не появился. Колядки что ли? Я совершенно не интересуюсь числами в правом нижнем углу монитора.. Этот интернет.. Эта жизнь без рассветов и закатов.. Ведь я не звездочёт, в любой миг своей жизни способный по расположению на небесном куполе планет звёзд и созвездий сказать точно не только дату, но и время, возможно, что и до секунды. Я простой астроном, наблюдающий непосредственно космические тела длительными временными промежутками... Число - то какое? Новый год на днях буквально.. Для астронома непростительная оплошность... Не забыть посмотреть календарь! Лестничный колодец страшновато завывал. Создавалось впечатление, что весь запасённый в девяти этажах едва тёплый воздух вместе со сквозняком от неприкрытой подъездной двери шумным торнадо уносится куда - то вверх.. Озадаченный необычным природным феноменом, зябко кутаясь в халат я вышел на площадку и задрал голову... Увиденное озадачило. Над лифтовой машиной полностью отсутствала крыша. Совсем. Говоря простыми словами, на месте крыши над лестничной площадкой была в наличии дырища три на четыре метра, куда, собственно, и уходил весь частично промороженный прокравшимся в мой подъезд декабрём воздух.. Навстречу, - из этой- же дыры на манер алаверды сквозило... зноем. Во всём этом был некий необъяснимый сюр. Но даже не столько отсутствие потолка потрясло меня.. Но именно то, что от туда же, из этой самой дыры, чётко и внятно, где - то даже местами перекрывая вой вьюги и штучного торнадо не только доносился стрёкот цикад и щебетание всяких вполне тропических пернатых, но, и, вроде даже - залетали бабочки. Я стоял с разинутым ртом минуты две, мало чего понимая. И лишь после того, как из этой самой дыры, сегодня, сей - час, - в последних числах декабря , блеснула молния , грянул гром и пошёл тёплый робкий дождик, капли которого немедленно замерзали в остекленевшие градины, едва коснувшись бетона лестничной площадки, я недоумённо передёрнул начинающими индеветь плечами и вернулся к себе. Благо с крышей в моей квартире ничего скверного не приключилось. Все девять существ, выстроившись, будто на смотр полка, в зале, вдоль чешского орехового гарнитура, доставшегося мне в наследство по семейной традиции, и, напряжённо прищурившись, изучали меня, как некий экспонат, в то же время как - бы ожидая от меня каких - то действий или прямого обращения. - Значит, колядки ! Уверенно решил я, ещё раз взглянув на босые ноги единственного из пришельцев, которого, казалось, вытащили для странноватого флеш - моба прямо из кровати, и мне от этого зрелища стало зябко. Мальчишки стояли не по росту. Но, вместе с тем, в их линейном построении и степени озарённости гладких, не особо обезображенных интеллектом мордашек ощущалась некая негласная упорядоченность. Условно возглавляли нашествие ( если привычно считать первыми тех, кто по мою левую руку :) два мальчика в костюмах оленей. Причём самый первый - в джинсах, тёмно -фиолетовом пончо и шапке в виде оленьей головы с поролоновыми, обёрнутыми в серебряную фольгу рогами был явно ниже второго в замечательном карнавальном костюме с золотистым отливом, в такой же голове - шапке, но уже - жёлтого цвета и пушистым канареечно - жёлтым жабо на груди, видимо, имитирующим мех. К слову сказать - первый был вообще ниже всех, кроме, самого последнего и вероятно - самого младшего, короткостриженного пацанёнка с кротким робким взглядом, мило растопыренными пунцовыми ушками и изображённом на тёплой пайте мордой оленя с огромным алым носом. Но почему - то именно первый выглядел самым авторитетным или даже больше, - вожаком всего этого арт - ателье на выезде. Все остальные были одеты в прикольные, вязаные, довольно плотные свитерки с оленями «кто во что гаразд», джинсы и привычную обувь. За исключением того, единственного , чей облик выделялся из всей толпы внезапных гостей откровенно облегчённым стайлом нательного гардероба и совершенно босыми ступнями. На первый взгляд он был старше всех, хотя этот факт и не мешал ему стоять в ранжире четвёртым слева, сразу после златокудрого существа в алом как нос последнего оленя свитере с оценивающе - высокомерным взглядом, и руками, по хулигански засунутыми в карманы брюк. - И так, ну? - Что «ну?» - Будете петь? - Это желание? - Воодушевились пришедшие.. - Предположение... - Предположения не исполняем. За неконкретностью. - Так. Вы - кто? Постепенно теряя терпение и ставя целью не напугать жёстко поставленным вопросом трогательных детишек, но, по крайней мере получить внятный ответ на повисший в туманной неопределённости вопрос. - Мы - Санта - Рендьиры! - Хором ответили Первый и Второй в оленьих костюмах, троекратно топнув правой ножкой и весьма артистично помахав мне высоко поднятыми над своими головёшками левыми ручками с растопыренными пальчиками, будто это входило в круг их привычных обязанностей. - Это я вижу., что рендьеры... Эх, да что же это? Когда страну из под ног вынули незаметно? Зачем? Кто просил? У меня, поди, не испрашивали изволений. Был дедушка мороз да - тю - тю... Заматерела страна, да в тар - тарары. Уж и кокакола ей не жупел и джаз не вражьи происки, а совсем даже и наоборот. Да не жалею я. Нет. Теперь вот - олени Санты, просю любить и жаловаться. Хотя... Вот если представить себе, ну хотя - бы на минуточку, что однажды в следующей жизни, столь же празднично и волшебно , да под «хэппи нью иа», ввалятся в мою лачугу без ордеров и отмычек Дед Мороз со внученькой , которой и без всяких братьев Стругацких вполне лет под семьдесят.. Не тогда, когда я - сопля зелёная и мне любая сказка в счастье до свинячего писка, а вот сейчас, ну или даже пусть десяток лет тому, когда стал я сам себе семья и надёжный друг и товарищ.. Да чур меня, чур... Какой Мороз, какая снежная внученька? Этот корвалол, этот нафталин... Совсем атмосфера не та.. Нет, определённо - пусть лучше уж олени! - Молниеносно пронеслась в моей голове тарабарщина из ярких образов и затаённых недосказанностей.... Пускай! Затем я продолжил вслух: - Ну, рассказывайте. Например о том, как ваши родители отпустили вас в такую стужу без одёжек? Особенно- тебя! Сейчас же сходи в прихожую и одень тапки! - Грозно, но как можно более мягко обратился я к счастливому обладателю лёгкой пижамной пары из штанишек в весёленький чукотско - нанайский чёрно - синий треугольный узорчик и белой кофточки с чрезвычайно условными очертаниями оленя, изображённого как - бы понарошку для непритязательного потребителя ясельно - детсадовского возраста и надписью «Счастья Тебе!» на самом распространённом из империалистических языков. Ступни его босых ног, однако, не казались окоченевшими. Наоборот, они были розовыми, и от них даже исходил пар. И это - не взирая на +18 в помещении ?! - Спасибо, мне не холодно! Необычайно приятным голосом очень вежливо поблагодарил обладатель котоновой пижамки. - Он слишком... Как это.. По вашему... - Знойный. - Улыбнулся рыженький хулиганского вида малыш в ярко -красном свитере. - Горячий! - Поправил его улыбчивый малышок лет восьми в синем свитере с силуэтом белого оленя едва -ли не во всю грудь. - Да. Очень тёплый. Ему в одежде жарко. Его Купидон зовут. Если Вы, как - бы , не в курсе. А Родителей у нас нету. - Заговорщически подмигнул мне малыш с красноносым оленем на пайточке. - И не было никогда! - Авторитетно резюмировал «босс» в пончо. - Я так и знал. Пробормотал я, пытаясь навскидку припомнить расположение детского приюта, от куда теоретически могли устроить побег стаей все эти существа. И тут же продолжил, но уже громко и назидательно - - Что же это творится?! Тут землетрясение,.. везде в общем... (сбиваюсь с мысли, пытаясь зачем -то дать более точное и расширенно - научное толкование локализации катаклизма, понимая, что землятресение под отдельно взятым строением - это по крайней мере очень странно) в то время, как дети спокойно себе в этом аду разгуливают. Что за чертовщина? Вы не испугались разве? Вы же видите - всё трясётся и качается. Вот отпало бы от дома не дай бог что, а вы по лестнице поднимаетесь. Кстати, - крышу -то снесло. Целый кусок! ... Это же плита бетонная.. Куда же ей валиться, если не просто вниз, на идущих по лестнице? - А не было ни какого землетрясения. - То есть как? - Референсная реверсивная транс - временная корелляция! - Замедленно и чётко жестикулируя, подобно академику на кафедре, отчаянно прокартавил самый младший. - И ещё - ЛОВ! многозначительно подняв указательный пальчик добавил мальчонка, стоявший в делегации вторым справа. - Ато!. Ещё какой!. В этот раз мощно мы это. Хотя «Махаона» даже и на третью банку подключать не пришлось. - Подтвердил слова младшего всё тот же заглавный олень в фиолетовом пончо, сияя от гордости, и вся делегация дружно и звонко рассмеялась чему - то понятному исключительно им. Мне же было совсем не до смеха. - Но крыша, крыша как же? - Спросил я, не особо вникая в лепет объяснятелей. Целый кусок выворотило ... Куда - то... Как не землетрясение? Ураган? В повисшей тишине скрипнула подмороженная входная дверь и в комнату, цокая когтями и дрожа от холода, протиснулась зелёная собака с огромными, как у таксы, но - лохматыми ушами. Всё было - бы ничего, если - бы она, пройдя в комнату, как ни в чём не бывало не взгромоздилась на стул , по - людски свесив нижние лапы, а верхними поболтала соломинку в пустом бокале и процедила сквозь зубы - «А б - б - бренди есть?» Дети засмеялись. - Это грохл. Не обращайте внимания. Он безвредный. И глупый. Вы вообще, если что - с ним не разговаривайте. Это опасно для психики. Как можно более спокойно произнёс старший оленёнок, но при этом было видно, насколько сильно он сжал кулачки, перед тем, как спрятать их за спину. - Крыша... Ты опять не закрыл Врата? - Негодующе зашепелявил босс на мальчишку, стоявшего в шеренге пред - последним, который испугано и виновато тут же сложил ладошки над макушкой домиком и под себя пробормотал неразборчивую вереницу слов. Страшный сквозняк немедленно прекратился. - Ты вообще когда - нибудь станешь серьёзным? Ты же дежууурный! А что ещё сюда проникло ты хотя -бы в курсе, пока мы все вот здесь??? Виновник недавнего происшествия не поднимая глазёнок учащённо засопел. Его губки при этом задрожали, а в носу появилась капелька влаги. - Дашер, прекрати! Он же ещё маленький! - Вступился за расхныкавшегося малыша босой мальчишка в пижамной паре , нежно приобняв плачущего за вздрагивающие плечики. - Маааленький. 8 тысяч лет - безусловно возраст несмышлёныша. Особенно для планеты Земля. В то время, как ну хотя -бы вот этот грохл - полторы тысячи в этой данной конкретной временной сетке спокойно себе тянет. Как считаешь, местным не станет обидно? - Ты про черепаху тоже так говорил. И чё? До сих пор обитают себе на удивление. - И про баобаб. - Неудачный пример. Из черепах местные планетяне неплохой суп готовят. Хотя, вполне допускаю, что и не только из мести. - А баобаб? - Какой, нафиг, баобаб ? Бамбук себе обыкновенный. Кто вообще на эту траву внимание когда обращал. Кроме как на те, что окаменеть поуспели. А вот пирамидахеопса - это да. Ну как местные это художественное нагромаждение называют. Это когда её двеннадцать гремлинов орионовских за кусок колбасы в полтора дня на спор построили. Вот движуха была! Земля качалась! Вот казалось бы дикие животные, а послушные, прилежные, много не жрут, а пользы больше, чем от некоторых штурманов! - А зачем ты местных потом ещё обещал научить и морковку в песке выращивать? Зачем? Обманщик! Они ведь поверили, авансом понастроили ещё восемь. В честь уже нас. Правда почти все и развалились. Они так ждали! Целых четыре тысячи лет, бедненькие. А потом уж сами дорвались. Ал хайжет джезрат мубарэк! - При чём ты это вообще? Ну при чём? Задумались, помолчали, меча друг в дружку перекрёстные исподлобные колкие взглядики. Казалось - через единый сплочнный коллектив расползается какая -то досадная трещинка, деля стайку на двое, и стирая добродушные улыбки. - Так. А давайте... Поиграем в игру. Вы вот прямо сейчас попытаетесь тогда вспомнить, как нас каждого зовут. - Неожиданно бодрым и энергичным голосом, подобно бывалым аниматорам из детских залов супермаркета внезапно предложил мальчишка в золотом оленьем костюме . При этом взгляд его был не столь же наигранно беспечным и весёлым, как голос, а скорее наоборот - совершенно каким - то не детским, не взирая на абсолютную детскость мордахи вцелом, напоминая скорее цепкий прищур областного психиатра, изучающего реакции пациента на движение перед глазами блестящей ручки резинового молотка. Прочие же олени, видимо всё же составлявшие неизменную и неделимую свиту, наконец - то нашли всеобщую точку примирения, переглянулись и одобрительно зашушукались . Взгляд их при этом оставался оценивающ и сосредоточен. - Неплохая игра. В одни ворота. - Хмыкнул я. Как же мне вспомнить, если я и не знал - то никогда, что вас как -то вообще зовут, кроме как «олени Санты»? Хотя... я взял юркого босса в пончо за ручёнку, которая показалась мне почти невесомой и чуть прохладной, присел на корточки, и глядя ему прямо в очаровательно косящие глазёнки тоном пройдохи - иллюзиониста произнёс: - Тебя ведь зовут... Дашер! - Ааа, и не честно! Комет его назвал, .. звонко вскрикнул, взбудораженно подпрыгивая на две трети собственного роста оленёнок, одетый в серое, и тут же осёкся, осознав, что и сам допустил оплошность.... - Тааак, теперь я знаю имена по крайней мере троих... - Самодовольно ухмыльнулся я. - Осталось шесть. Ну уж дудки. Думай сам. Мы - молчёк! - Таинственно ухмыльнулся мальчик с большим белым оленем и прикрыл ладошками и без того закрытый ротик серенького, который продолжал возбуждённо подпрыгивать на месте. Воцарилась напряжённая тишина. - Ну я вот лично поверить в это отказываюсь! - Обижено , но чётко сказал мальчик в тёмно - синем свитере с большим грустным оленем на груди, спустя пару минут неуютного молчания. Даже все Дети знают кучу песенок, с именами оленей, которые от песни к песне повторяются. - Так то Дети. Они в нас верят, и понимают, что мы есть. Значит и имена наши знать нужно. - Резюмировал Дашер . Дети умеют дружить и с оленями и с ежами и с лисичками. А взрослым это надо? Они даже когда друг друга называют всякими животными названиями, то выглядит это гадко и оскорбительно. - Лось например.. - Хихикнул златокудрик. - Даа, если -бы только. Там ещё кобыла, свинья, змей гремучий... или как... У взрослых.. как это... ну.. - Иное миро -восприятие! - пришёл ему на помощь малыш с красноносым оленем на свитерке. - Вот -вот. Мне немедленно стало стыдно за всех взрослых. Механически я поднял со стола стакан и одним махом опрокинул прозрачное его содержимое себе в рот. - Что это вы всё воду пьёте? Вот же, - томатный сок. Он - полезный. - Ласково пожурил меня оленёнок, одетый в серое. - Это, брат.. Такая вода.. Такая.. Необычная... Эликсир духа вобщем. - Хрипло пробормотал я, громко и глубоко сопя. - Для потерянных во времени и пространстве. Отчего - то заинтересовавшийся именно моей последней фразой малыш с грустным оленем на груди подошёл к столу и недоверчиво понюхал стакан. После чего пожал плечиками и произнёс: - Тоже мне, необычная... Це - два - аш - пять - о - аш!. Растворитель органических суспензий. Или пойло для тех, кому уж и жить надоело. Ну Ты и прикололся. Конспиратор. Инжекторный редуктор тебе в селезёнку. И снова я ни - черта не понял. - Так, подсказка номер один ! - Снова привлёк всеобщее внимание звонким хлопком в ладоши малыш в золотом костюмчике. - Песня интро. Но - только - ля - ля - ля! готовы? Оленята взялись за руки, и устроив вокруг меня развесёлый взавправдашний хоровод, подпрыгивая и хохоча про «ля - ля» - кали некую песенку, мотив которой мне был совершенно неизвестен. Попытка, как и следовало в моём тяжёлом случае бесславно провалилась. Мне снова стало очень и очень стыдно. Однако, безжалостно разоблачённый и пристыженый, теперь я держал себя в руках, и не прикасался к стакану. Вторую попытку ожидало всё то же фиаско, не смотря на то, что теперь хоровод орал и смеялся громче, скакал выше и кроме «ля - ля - ля» в тексте появлялись ещё какие - то малоразборчивые словосочетания на одном из человеческих языков. К тому же у меня появился добровольный суфлёр, который ловко вскарапкался на табуретку, поближе к моему правому уху и восторженно шептал в него : - Ну же, это такая новогодняя. Всем - всем - всем известная Справочная. Чтобы все запомнили. Правда она не на местном языке в оригинале. Ну, - «You know Dasher, and...»... Там потом все поимённо, ну же, .. тра - ля - ля... Он имеет крааасный нооос! Ну? Кто? - Дед мороз! Буркнул я наугад, и настроение пришедших снова сошло на нет. - Это бессмысленное занятие! - Угрюмо и трогательно пробасил малыш с красноносым оленем не без явного разочарования. Это - не Санта. - А вот и не факт! Санта обещал хорошо притворяться. А взрослые это умеют. К тому же - гляди, до чего похож! И нервничает! - Что - ж что похож. А если он Очень и Очень Хорошо притворяется, то как мы по твоему выведем его на чистый снег??? Эй, мы сдаёмсяааа! Мальчишки, дружно дурачась, скорчили смешные рожицы и приставили чуть повыше ушей растопыренные ладошки, что и впрямь сделало их похожими на весёлых беззаботных оленят. После чего они снова , взявшись за руки , образовали вокруг меня живой хохочущий хула - хуп и запели. Скорее всего ту самую песенку, которую они пролялякали пару минут назад. Оказывается, начало песни и состояло именно из имён оленей. И именно по этой причине , при произнесении очередного имени каждый последующий оленёнок выходил из круга, делал что -то вроде церемонного удара копытцем, склонял голову, и представляся более чётко и внятно. Так я узнал, что зовут их всех Дашер, Денсер, Пренцер, Виксен, Комет, Купидон, Дондер и Блитзен. Когда же дошла очередь до малыша с красноносым оленем, то к моему стыду оказалось, что в общем - то - вся песня была про него. И это была даже не песня, а эдакая по детски - наивная легенда для благодарных слушателей младшего сильно дошкольного возраста, в которой повествовалось, как и почему именно Рудольф однажды появившись в отважной бригаде из восьми оленей не только снискал почёт и уважение, но и стал вожаком для перевозок праздничного скарба в случаях сильно экстремальных природных катаклизмов. - Так, - снова сказал золотой оленёнок Денцер. - Ну, я уже не знаю. Теперь давай ты. Или... - указательный пальчик Денцера завис в зоне неконкретности, после чего проследовал в карман. Стало очевидно, что плана «Б» на случай непреодолимой тупизны клиента бригадой предусмотрено не было. После пары минут абсолютной тишины заговорщики, наконец, стали хаотически объединяться в группы по двое - трое, перемещаясь из группы в группу, бросали на меня оценивающие взглядики и критически покачивали головёшками - типа - «нет, этот вариант не пойдёт!». Воспользовавшись технической заминкой я ретировался на кухню, потому что до меня наконец - то дошло окончательно - ко мне пришли Дети! И им нужно немедленно найти чего - нибудь вкусненького и полезного. Скурпулёзное исследование не сильно морозных от хронического обледенения глубин холодильника озадачило. В нём как - бы присутствовал необходимо - достаточный минимум холостого мужика, катящегося без тормозов к закату лет, но конкретно детский ассортимент среди съестных припасов явно отсутствовал. Вмороженные в стенки , выжатые до толщины писчего листа пакеты из -под майонеза, кетчупа, метра четыре сарделек, наподобии якорной цепи смотаных в тор, посиневшее, недообглоданное куриное бедро, два куриных яйца, заиндевевший хвост селёдки, случайно завалившийся за пять лет как перегоревшую лампочку плафона подсветки, пакет позеленевшего творога , коробочка с двухкомпонентным эпоксидным клеем и пузырёк валерьянки. Вот и весь гастроном. Из готового к употреблению немедля наличествовали две глубокие тарелки с чуть подёрнутыми поверху ледяной коркой оливье и рыбной шубой соответственно. И ещё - напитки в картонных коробках - виноградный, яблочный и томатный соки да початая полиэтиленовая бутылка лимонада «живчик с ихиноцеей» , припасённые на случай острой жажды в годины тяжких раздумий и глубоких душевных смятений и переживаний.. Я вынес всё , что считал более - менее приемлемым по случаю, чтобы не ходить дважды, как принято у людей, привыкших ценить время, но едва не выронил обе тарелки, неуклюже нелепо зацепившись слетевшим тапком о порог. Тарелки с салатами я расположил в середине стола, хотя и не имел ни малейшего понятия , едят - ли это дети, а собственные воспоминания той незапамятной прекрасной поры вытерлсь от чего - то без единой помарки. Что касается стаканов, то с последнего квартирника - сессии свободных астрономов, состоявшегося по случаю моего недавнего юбилейного «дня приближения к вечности» этого добра было предостаточно. И пока оленята продолжали шушукаться, пытаясь сгенерировать некую универсальную отмычку к моей сути, коюю суть я по их мнению так искусно утаиваю, я занялся разлитием напитков по стаканам. Потом внезапно вспомнилось... Пряники! Не веря себе самому, я вернулся на кухню, и обнаружил пакет с ними, лежащим ровно там, где я и положил его. Пять месяцев назад! - На квадратной вентиляционной трубе от вытяжки, проходившей над рукомойником. Странные шутки шутит память. А ведь месяц вспомнить не мог. А после и вовсе позабыл. Но ещё только по мере приближения к кондитерским лакомствам, мой мозг нехитрым сложением в столбик определил степень их окаменения, как производную от сезонных изменений , колебаний влажности, температуры, и , как результат - опасаясь, что многие из олешек ещё ну хотя -бы теоретически должны иметь молочные зубки - категорически отменил этот широкий жест щедрой натуры, как крайне вредоносный и травмоопасный. Вызволив, наконец, пакет из пыле - жировоко плена, и исследовав поштучно изделия в нутри него тактильно, я убедился в точности своих расчётов . Гордость распёрла мою грудь, хотя пакет с пряникам и пришлось немедленно выбросить в мусорное ведро. На обратном пути, возвращаясь из кухни, увы, с пустыми руками, я наконец - то заглянул и в свой кабинет, дабы проверить полученные из обсерватории расчёты. Но ответа всё ещё не было. Чему я ни капельки не удивился. Слегка насторожило другое - судя по счётчику я уже минут одиннадцать принимаю письмо, размером в полтора килобайта... На всякий случай я кликнул спидтест и он показал мне 0 в степени минус 157. Округлив глаза я посмотрел в правый нижний угол монитора, но значка обрыва связи на экран выведено не было. Я присел на кровати и задумался. Я не понимаю что происходит. Дети, ирс - квейк этот... который то - ли был, то - ль почудился.... Забавная игра без особой цели, ... Пусть себе играют. Почему нет? Беззлобная игра, весёлая. Им это нравится. Да, у меня появилось несколько вопросов - кто и с какой целью направил их именно ко мне, зачем они выкрасили несчастное животное в зелёный цвет, кто из них - такой искусный чревовещатель, а кто дресировщик. Но я не задам всех этих вопросов. Излишняя серьёзность и унылый анализ - не лучшие приятели взбалмошных детских утех... А воспитатель из меня, прямо скажем, как из тли председатель. Игра. Просто - игра. Часть детского , увы, с годами всё меньше понятного мне мира... И ещё. Я не собираюсь звонить в приют, службу опеки или полицию... Потому что эта странная, нелепая , весёлая суета, ворвавшаяся в мою жизнь мне от чего -то очень по душе... Истины ради я не стану называть жизнь свою скушной, унылой и однообразной. Было в ней не сверх, но - вмеру и доброго и дрянного о чём взгрустнуть или покурить с улыбкой . И всё же именно до сегодняшнего дня в жизни этой не хватало некой свежести, чертовщинки... Сегодня я вдруг почувствовал, что пространство - оно - есть, оно не кончается за пределами моего кабинета или кухни, истоптанных домашними тапочками. Жизнь снова протекает сквозь меня, неподвижно окаменевшего на трудовом посту Общего Дела волнами внезапных звонких ручейков, напитывая покрывшуюся трещинами обречённой бессмысленности почву, на которой, как я считал, ничего путного более не взрастёт. Я очень благодарен этой ошибке... Или игре.. Или что -бы оно ни было. Я встал с кровати и вошёл в зал в приподнятом настроении, уже будучи непрочь включиться в эту странную, интересную, но всё ещё не понятную своими мотивами потеху. Вероятно, за время моего недолгого отсутствия атмосфера в зале торжественных переговоров снова накалилась не а шутку. Так как в тот момент, когда я входил в комнату, Купидон уже разнимал Виксена и Дондера, не сошедшихся, видимо, в каких -то предположениях. Судя по всему Купидон был большой мастер гасить конфликты, так как кинув раскрасневшимся от словесных баталий оппонентам всего пару фраз и растащив их себе подмышки справа и слева таки смог зажечь на их щёчках лёгкий румянец смущённых улыбок. - Эээ, господа добрые гости! Наливаем и веселимся! ( Боже, что я несу, подумал я , представив, насколько двусмысленно звучит эта фраза на детском утреннике). Гоним прочь уныние и дрязги! Соков было ещё достаточно. И пока детишки, бросившись к столу, наполняли свои бокалы, я, как мне казалось - незамечен в весёлой неразберихе всё же добавил в свой яблочный сок немного «воды» из прозрачной бутылки. Я поднял свой троянский стакан и раскрыл было рот, чтобы высказать всем свою радость по поводу людей, благодаря которым монотонное течение жизни хотя - бы раз в году приобретает новый смысл и окрашивается в краски, но опередивший меня Дашер провозгласил тост «За безотказность второго энергоблока!». После троекратного «ура!» откуда - то из - за шкафа к нам пристроился Грохл со стаканом томатного сока и отрывисто прорычал, нагло глядя своими небесно - голубыми глазами куда - то сквозь меня - «Пицу давай!» , вызвав привычный уже взрыв хохота собравшихся, немедленно при этом завиляв зелёным хвостом, и, будто поясняя, что выше приведённое требование не является хамским. - Пицца, конечно же.. современные дети обажают отчего - то именно эту кислую ватрушку с колбасой. Да и я тоже... Универсальный перекус - лакомство. Закажем, пожалуй. Чуть погодя. - Можно вопрос? - Всё же набрался я смелости. - Да, да, конечно! - Воодушевились мои гости. - Почему именно я удостоен вашего посещения? - Хороший вопрос... Ну.. всё указывает именно на эти координаты. Есть, правда, поправка на плюс - минус полторы тысячи лет, но я держал стрелку руками. Поэтому погрешность не могла быть больше чем два часа тридцать семь минут! - Оживился серенький оленёнок Пренцер. - Да! Он держал! - Подтвердили все восьмеро, утвердительно кивая головами с важным Дашером во главе. - И того, два с половиной часа до , или - после того, как? - Спросил я. Уже через пару мгновений стало ясно, что мой вопрос не только собравшихся, но и меня самого, немедленно поставил в тупик. - У меня есть идея! Пусть ОБЪЕКТ загадает желание , которое касается каждого из нас. - Предложил Купидон. - Самое невыполнимое желание, это заставить Блитзена навести здесь порядок. А что у нас бывает за неисполненное желание? - Задал встречный вопрос Дашер, видимо раскусив суть идеи. Глаза собравшихся округлились от ужаса. - То -то и оно. И станет -ли Санта подвергать карьеру своих подданных столь жестокому в своей бессмысленности испытанию? Если Он не Санта, то Ему до лампады что поназагадывать. Да, у нас на этот случай есть мобильный ре - ЗЕТтер желаний. Он для плохих мальчиков, конечно, и работает только десять раз. Причём - это полный его ресурс на этот год. - Дашер многозначительно воздел указательный пальчик к потолку. И в нашем случае реализация этой идеи может привести к плохо предсказуемым последствиям. Желая наугад он и за за девять попыток поназагадывает такое, что выведет резеттер за пределы технического ресурса. И что тогда? - Восемь! - Что, восемь? - Во первых, резеттера уже осталось на восемь раз. - Уточнил Рудольф. Ты забыл мальчика - осминога с Проксимы с двумя головами, который пожелал съесть собственного репетитора по квантовой крипто - электронике ? А я не успел закрыть ему оба рта сразу. К тому же у некоторых взрослых имеются такие желания, о которых нам, детям, пожалуй, лучше и безопаснее вообще не знать. Повисла напряжённая тишина, наполненная сопением. - Например - три раза подряд вымыть руки и уши с мылом!?? - Весело предположил Купидон, разрядив вопросом затянувшуюся паузу.. Аргумент сработал, судя по напряжённым, оценивающим взглядам, направленным непосредственно в мою сторону. - Если - бы то всё.. А .. ещё и ножки.. между пальцами... Кааааждый вечер! - Добавил свой пункт в список детских ужасов Рудольф и тяжело вздохнул. Не взирая на всю жуть провозглашённых предположений я вздохнул облегчённо, и, пока команда вновь сгруппировалась невдалеке в автономное плотное кольцо для выработки плана решающего краш - теста моей защиты, преспокойно и нагло обновил свой яблочный сок. И вот, это случилось! Вопросов, сканвордов и тестовых шарад более не последовало. На сей раз Большая Оленья Группировка решилась на крайнюю меру - выложить из рукавов все карты... - Дело в том, что каждый год, 29 - го декабря , мы с друзьями... - Ходим в баню! - Не удержавшись нелепо всхохотнул я , потому что концентрация яблочного сока в моей крови начинала подло давать о себе знать. - При чём тут баня? Подозрительно окинул меня взглядом Первый и Единственный Механик Дондер, которому выпала роль докладчика.. Я смущённо прокашлялся и сделал пасс открытой ладонью вверх и от себя, показывая жестом, что готов слушать, и можно продолжать. - Так вот! 29 -го декабря каждого Земного года мы с друзьями играем в Прятки. Ну так исторически сложилось. Это не только забава, но и тренаж такой профессиональный. Для сработанности коллектива. Пренцер это придумал. Наш разно - Инженер. (лицо докладчика привычно погрустнело). - Кто - кто, простите? Снова не удержался я, потому что титул должности показалось мне забавным. - Разно - ин же - нер. - Добросовестно по складам повторил Дондер. Ну вас же не смущает, что у вас есть разно - рабочие. Для разнообразных поручений . - Да. Такие слабо квалифицированные универсалы. Катить квадратное , полировать рашпилем и рихтовать кувалдой. - Вот - вот. То есть.. Хм... В связи с крайней компактностью штатного расписания, у нас и имеется должность разно - инженер. Не называть же его «на все руки инженер?» Это явный перебор. - Позвольте, но у вас имеется и такая странная штатная единица, как «Первый и Единственный Механик Корабля» в вашем милейшем и очаровательнейшем печальном лице. Не перебор - ли с инженерами? Ужели для обслуживания столь сложного механизма.. Агрегата.. Устройства.. Или что оно там такое, достаточно одного - единственного механика? Пусть хотя - бы помощником числился. Стар - пом - мехом. - УУуух... ММмм... Страх - смехом. Дааа... Если уж начистоту, и вам до полу - смерти интересно лично моё мнение, то конкретно я назвал - бы его должность Инженер - затейник. Не вовсе бесталанный, потому что. Но держал - бы его с его нездоровыми глупыми затеями и инициативами подале от всяких механизмов, рычажков и переключателей! Хоть и не на цепи, но - в их с Данцером любимом конференц - зале. Под Большим, Висячим Замком!!! И уж тем более, не подпускал - бы их обоих к Трём Кнопкам ближе, чем на десять прыжков Чики - Бумского кенгуру. А то понажелают всяческого без точных, ответственных расчётов, а потом в топливных баках драконы заводятся. Пусть занимаются своими досужими кибер - чудесами,... То биш - чудесами для нашего полезного досуга, куда я со своим лазерным разводным ключом не суюсь. - Вспылил Виксен. В ответ на пламенное выступление коллеги, разно - Инженер Пренцер надул губки, и, отвернувшись к стенке, стал усердно ковырять обои каким - то красиво переливающимся квадратным кристаллом, размером со спичечную коробку... Мне стало очень неловко. Ибо по своей дремучей некомпетентности, глупыми, неуместными расспросами я вновь стал зачинщиком нелепого раздора. Теперь я буквально казнил себя, мысленно хлеща ладонями по собственным губам, хотя всё ещё силясь подобрать менее травматические буквосочетания с целью успокоить Пренцера. Но меня опередил Кьюпи. Он присел рядом с милейшим разно - инженером на цыпочки, и, потрепав его по макушке, достал из кармашка своей пижамки точно такой же кристалл. Игра. То, что вспенивает кровь, наполняя азартом хладное и стылое. Я не одобряю игроманию, как психический перекос. Но в минуты уныния предаться игре - это буквально начать жить заново. Вот и сей час, буквально спустя минуту после неразделённого отчаяния, эти двое, будто забыв обо всём на свете, поочерёдно и воодушевлённо лупили о стенку своими кристалами, повизгивая и время от времени обмениваясь щелбанами, шумно развернувши баталию, отдалённо напоминавшую «чику». . Продолжаю. - повысил голос Дондер, стараясь чтобы его было слышно на фоне разгоревшейся не на шутку азартной игры. - Пренцер - действительно специалист по Пряткам, Наверное это потомственное. ПРЕНЦЕЕЕР! Я твой мармеладогенератор больше чинить не буду, раз ты им так о стенку лупишь! - А он всёравно не работает. Только как кварковый фонарик! Докладчик Дондер скрипнул зубами и продолжил. И так, Пренцер.. Да... В последнюю пару лет его что - то заносить стало. Если раньше мы прятались не дальше Млечного Пути физически, так как это - наша зона ответственности, то в последствии, когда о нашей игре стало известно на М82, и нам почтовыми драконами передали комплект трассеров, играть стало намного интересней. Ведь с тех пор мы могли прятаться не только в пространстве, но и во времени. Где угодно. За исключением «зон неисчислимости». А с внедрением ЛОВ и Махаона это вообще стало забавой, на манер ловли сачком синехвостых караклей. Дашер даже трассеры перед этим отбирал, чтобы честно. Только у него один и оставался. Ну на случай уж вообще непредвиденных обстоятельств. Типа внезапного прохода галактики через сдвоенную чёрную дыру. Мы отрабатывали тактику, структурировали теорию. Санта в наших учениях не участвовал никак, потому что занимался разбором Заявок. Нехилый массив информации. Сами понимаете. Это - ж 12 солнечных систем и 42 туманности . Не шкурка тырпырского мурцеглота! Это же исполнить нужно 29 - го! Понимаете? - С 31 - го на 1 - е. - Кашлянув поправил я докладчика. - От чего же? именно - 29 - го! - Угрожающе насупился Дондер. Потом - тупо поздно уже выполнять. Причём на выполнение отводится ровно 12 часов. - Дети, я тоже люблю сказки, но истина дороже. Дело в том, что 24 часа в сутки - это такой геонормальный цикл. Ключевое слово - «ГЕО!». На всех прочих «жилых» планетах, если они, дай бог, где существуют, и в прочих, как вы говорите «туманностях» , всё на столько по иному, что какое там 29 -е декабря? Ещё раз пожалуйста не обижайтесь и не плачьте! Пробормотал я каким - то противным голосом, уже в открытую подливая себе очередную порцию сока, и кляня себя за свою несдержаность и полное отсутствие фантазии. Тэмпорис филиа вэритас! Но ни кто плакать и не собирался . Дети переглянулись . - А. Это ж он как - бы ни фигулечки не соображает как у нас устроено. А объяснять по меньшей мере сутки займёт. Как думаешь, проверяет Устав? Немедленно предположил Блитзен. - Не исключено ... Без особого энтузиазма ответил Виксен. - Ну что же, тогдааа... Слово имеет Инженер Блитзен. Пожалуйста коллега. Слегка раздражённо представил внеочередного докладчика Дашер. Именно с этой секунды и начался тот кошмар, о котором я не смогу забыть, вероятно и в следующей жизни. Если таковую мне предоставит эта самая добрая группа вершителей в коротких штанишках с их лихим атаманом во главе. Вышедший на середину зала огненно - рыжий, в алом свитере Блитзен, похожий на случайный вулкан посреди комнаты, прямо из ничего развернул перед моим носом какое - то светяшееся белыми и красными нитками полотно два на три метра, смахивающее на жидкий телевизор с двигающимися по нему чертежами, и, тыкая в него пальцем, стал довольно заунывным хрипловатым тенорком второгодника - третьеклашки объяснять принципы локальной остановки времени при перемежающейся темпоральной сингулярности звёздных сшивок изнанки вселенной посредством технических возможностей гравитационно - термоядерного детерминатора «Махаон -4». Уже на третьей минуте познавательной лекции я, обхватив руками голову, сивой голубицею вылетел из импровизированной аудитории. Ни остолбеневшему от неожиданности докладчику, ни прочим присутствующим, впоследствии так и не было открыто, чем же я занимался целых четверть часа в своей комнате, в которой заперся, задёрнул шторы и даже погасил свет. И только моему читателю я доверю страшную тайну о том, что всё это время астроном Шапкин пытался всеми доступными способами привести себя в чувство, кляня всуе свои пагубные пристрастия к «воде» , яблочному соку, а так же их смесям в произвольных пропорциях. Я перепробовал всё - японскую технику глубокого дыхания и неглубокого и редкого по Бутейко, щипания, прикусывания языка, битьё лбом о подоконник, карты таро, попытку на канцелярских счётах извлечь корень кубический из двух, и, даже «звонок другу! ». Но мой безотказный кнопочный мобильник отчего - то был совсем мёртв, хотя батарейка показывала полный заряд, а вместо гудка из трубки слышались редкие пощёлкивания. Вернувшись снова посвежевшим, порозовевшим и добрым, так как единственным из способов оказался всё тот же «стакан воды» , бутылку которой я отыскал на антресолях среди звёздных атласов, я обвёл присутствующих добрым взглядом своих карих глаз с чуть раскрасневшимися белками. - Всё, не нужно докладов! Радостно возвестил я, и, чуть покачнувшись назад, опёрся о крышку стола, после чего попросил повторить конкретно о Прятках, втайне ещё надеясь, что всё, что было до этого момента - лишь плод лёгкого помешательства моего рассудка от переутомления. - Ну вот, другой разговор! Удовлетворённо пробормотал Дашер, и, зевнув, продолжил. -Так вот. - В этот раз Пренцер сказал, что и Самого Санту где угодно отыщет. Санта настолько изумился такой не детской самоуверенности что даже трассеры отбирать не стал. И спрятался. А мы фиг и получили. Так что если Вы притворяетесь - то мы всё равно уже признали поражение. Ведь даже мой трассер Вас в упор не различает, но вот эта - синяя лампочка и горит. Хотя мигать должна. А значит это может либо то, что Вы - это не Ты, либо то, что Ты, - это Ты - но уж больно хорошо спрятавшийся. Прибор калиброванный. Не фунт Корявских папуандров. И работает, даже если батарейки почти совсем сели. Похоже что Вы применили двойное преобразование Иванова -Фурье с выходом в параллельное измерение в районе Головы Коня. - И частичным заходом обратно - добавил Рудольф, в руках которого я с ужасом увидел стакан с соком, сильно напоминающим яблочный. - Похожесть не пропала, только маленький Ты какой - то, щупленький, гаденький.. Как будто на обратном пути сильно об сферу Хаббла башкой долбанулся. Фу.. Вам очень не идёт! После двух глубоких глотков сока, отважно, но - с плохо скрываемой брезгливостью сморщив носик, пригвоздил меня Рудольф. При этом вся делегация осуждающе и печально покачала головами. - А это от того, что Вы свежих газет не едите! Донеслось из пасти Грохла, который в один прыжок оказался на столе рядом со мною и с размаху пришлёпнул мне на лоб расписание движения пригородных электричек. Вся ватага , но теперь уже и со мной в том числе, неистово заржала.. Гениальные животные , это грохлы. Или кто они там есть. Так разрядить обстановку!.. Мне снова было весело, хорошо и беззаботно... Хотя подробней описать своё состояние я не смог - бы ни за что.. Оказавшись выдернут из реальности, и ясно осознавая это хотя - бы по тем косвенным признакам, что поток информации, доставленный в мои уши борт - инженером был достаточно правдоподобен, я понимал, что имеет место некое наваждение. Назвать моё состояние полнейшим безумием было страшновато, и я лгал себе, смирившись с предположением, что наиболее точным объясением проистекающего феномена может быть, ну, скажем, странное сновидение, вовсе не отличимое от реальности. А во сне всё - при - всё может случиться. Или примерещиться. И так, - передо мною - дети. Почему нет? Этим детям по 8000 лет. Ну.. шикарно, вообще. Стало быть я для них безмозглый несмышлёныш. Нет. Нееет.. Ребёнок с длиииинным знаком минус. Во всяком случае я именно таковым себя и ощущаю. Даже для этой зелёной собаки я скорее минус, смешная погрешность, нежели живое и разумное существо. Но при всём при этом они желают видеть меня Сантой. Хм. Как всё запутано. Где пишут сценарии таких снов? Руки бы пооткусывал. Рррр. Таким образом, в целом, моё состояние смахивало на сюжет управляемого, довольно бредового, хотя и весёленького сновидения. Впрочем - управляемого частично.. То есть - я - таки мог повлиять на события, но реакция на них была всё же вне моей компетенции. Ну, Санта, так Санта. Хорошенько зажмурившись и изо всех сил представив себя, одетым в подобающий алый наряд я хлопнул в ладоши, но красивой красной шубы, отороченной песцом и соболями на мне так и не появилось.. До чего же правдоподобное марево.. подумал я, отпросившись у Великого Собрания на пару минут найти положенную по случаю униформу.. Вскоре я вновь появился в зале имени последнего дня Помпеи , обильно драпированный поверху в нечто, ожидаемо схожее, в красно - чёрной цветовой гамме . В стилистические же тонкости я не углублялся совершенно, чему виной была крайне расфокусированная точка сборки сознания и понимание того, что всё это лишь условности . К тому же по Станисласвскому реквизит хоть и играет не самую последнюю роль, но главное на любых, самых захудалых подмостках - всё же не костюм, а игра, мастерство актёра. Встречен я был свистом и топотом, опрометчиво принятыми мною за знаки восторга. В целом - на лицах «моих неутомимых работничков» светились хоть и кривенькие, но - улыбки, и комната мал - по - малу наполнилась весёлыми малоразборчивыми возгласами и смехом. И только Рудольф продолжал смотреть на меня сквозь щёлочку между пальцами ладошек, которыми он плотно - плотно закрыл свою мордашку . Я так и не понял - от смеха или от ужаса. Шок от «встречи по одёжке» поулёгся. Но тут я почувствовал, что с секунды на секунду меня понесёт. Так бывает с людьми, собственноручно и добровольно наложившими на себя обет одиночества, смирившимися покорнейше для собственного упокоения с мыслью, что единственный друг и попутчик, который ни когда не подведёт - это ты сам! Сам себе царь, проповедник, оппонент, отец, заботливая мать и друг по песочнице. Но все недовыплеснутые , собираемые по жизни во внутреннем пространстве физических пределов рассудка эмоции... Естественно, - они копились не специально, но - подспудно, подобно камням за пазухой, иначе называемым личным багажом знаний об окружающей реальности, как противовес жалящему острию с самого твоего рождения облюбовавшему себе цель - Тебя персонально. Но весь мир невозможно вместить в себя. Ведь он, в отличии от тебя - беспределен. Невозможно до бесконечности копить давление в котле, испаряя воду каплю по капле. Энергией приходится однажды делиться, иногда против собственной воли . И это случилось... Будто разодрало праздничный мешок с грубо отёсанными липовыми игрушками, и все они грохнулись разом на пол под взгляды изумлённых награждаемых смешной, нелепой, пёстрой кучкой, вызвав не восторг, а лёгкое замешательство . Да, речь , как инструмент коммуникации - явно не моё... Проще по клаве стучать... Но язык мой заплетался не только от косности слогового мышления... Сильно давали о себе знать принятые на грудь пол - литра «воды для полёта души». Теперь язык не поспевал за душою , а душе до языка и вовсе не стало ни какого дела. Оставленный без попечительского контроля мой язык, - этот вёрткий , бессовестный кусочек плоти, в первую же пару минут содеял ряд гнуснейших преступлений супротив истины, однако, даже не покраснел, нагло воспользовавшись тем, что он и без того красный. Среди прочего я совершил подлый, притворный каминг - аут, в котором клятвенно побожился Полярной звездой и домашними тапочками, что я - таки и есть Санта. (Ведь они об этом так мечтали!) Что они выполнили с честью, что я горжусь ими и готов с каждым из них провести кастинг... А то и два, или, даже - четыре. Я говорил о священной миссии «Махаона», о главенстве Неписаного Закона, о Жезле Наполеона и Поясе Ориона... Из меня струилось и фонтанировало, как из прохудившегося бронсбойта. Они же слушали весь этот речевой понос с открытыми ртами.. Как дети... Их было даже немножко жаль.. Я же и вовсе стал вести себя как взаправдашний Карабас - Барабас, хоть по доброму, но - повелевая и помыкая славными моими пришельцами, которые в исполнении моих капризов находили лишь удовольствие . Вероятно «исполнение Желаний» и в самом деле была одна из основных их миссий, после служебной иерархии, чинов и должностей. Короче я, не краснея, нёс всякую духоподъёмную пургу для детей, щедро перемешаную с сальными шутками для взрослых, кои, сколь взрослы - б ни были, а всё едино не дотягивали и до пары тысяч лет личного опыта общения с себеподобными. Что уж и говорить о восьми тысячах годков... Но стыд ко мне не Приходил .. Ни в виде алых пылающих пятен на роже, ни в звуках клокочущего першения в горле, которое не взял спазм даже в тот момент, когда мои губы пообещали свозить их всех, красивых, милых и доверчивых, завтра же на луну, последним рейсовым автобусом. Конечно, я имел в виду поездку в обсерваторию, но даже для искушённых ушей санитаров психдиспансера прозвучало это призывно и жутковато. Реальность и порождаемые в моей голове фантазмы продолжали расслаивать мой рассудок, Настроение моё опасно колебалось в пределах от плохо управляемой ярости из - за недопонимания, что же это всё - таки такое - бред, мистификация, или чудо, дарованое мне за какие -то скрытые от меня самого заслуги до безотчётного восторга «А, пофигу! Правда, понарошке - всё едино. Главное - ощущение счастья и совершеннейшей за гранью полнейшего инфантилизма беззаботности». Хотелось запомнить всё, каждую минуту этой странной эйфории оттаявшей в радужном роднике души... Но запоминалось не всё. Может от того, что уже в тот момент происходившие события как - бы начинали проваливаться в зияющие черноты локальных беспамятств ... Видимо - физиологическое... Безобразно воспользовавшись служебным положением и эпично грохнув о земь старую двухкассетную магнитолу - память детства, я таки нашёл в себе мужество поставить красивый и отчаянный крест на тихом и размеренно - спокойном прозябании флегматичной человеко - устрицы... Полегчало.. как если - бы одним из тысячи канатов, тянущих атомный ледокол вспять стало меньше... Что было дальше я припоминаю образами, как - бы высвеченными вспышками стробоскопа и за последовательность событий поручиться не могу. Помню лишь то, что языческий ритуальный хоровод «в лесу родилась ёлочка» вокруг перевёрнутого вверх фризером холодильника было самой первой и самой безобидной из забав, случившихся на закате того, как я наивно полагал, - «незабываемого» дня... Развесёлый погром жилища стартовал с на первых порах безобидной игры с грустившим в сторонке Рудольфом в лошадку и наездника. Едва согласие было с опаской и надсадным сопением всё же получено, я немедленно сделал вид, что собираюсь взобраться на плечи Руди, сорвав при этом дикий хохот собравшихся, поясняя по ходу мизансцены, что о ролях мы не договаривались, и лично я вижу это именно так. Но по выражению лица Рудольфа я вскоре уяснил, что подобная фамильярность ему явно не по душе. Тогда я встал на четвереньки, что сразу сблизило меня с шумным низкорослым народцем, и, ржанув, открывши пасть, и указуя в неё вооброжаемым копытом, дал знать наезднику, что «лошадка хочет кушать». Переглянувшись с Дашером, который, душимый хохотом, на это лишь развёл руками, Руди подошёл к столу, и, без особых высоких манерностей гуманитарно - технической интеллигенции, запростецки зачерпнул ладошкой, и тут же затолкал в пасть Россинанту пригоршню оливье из хрустальной салатницы, отеревши остатки майонезной липкой жижи о единственную почётную грамоту, сиротливо и одиноко прикнопленную на не менее почётном месте посреди голой стены, прямо над лет двадцать назад отключённым за неуплату пыльным телефоном. Сразу вслед за удовлетворением подобным нехитрым образом наипервейших физиологических потребностей глупой вьючной животны, азартно повизгивая и толкаясь, ватага почтенных сорви - голов водрузила сопротивляющегося наездника на мой немедленно вспотевший круп. Мой отважный кавалерист был лёгок как пёрышко, но - чуть тяжелее страшноватой сказочки на ночь. То есть - чуть меньше десяти кило. Я восторженно взбрыкнул, цокнув подковами сапог о стену, и из неё выкрошился первый щедрый кусок кирпичной кладки, составлявшей глухую перегородку между залом и спальней. Поскольку красиво и поэтично скакать на четвереньках у меня получалось не очень, то я пересадил ездока себе на шею. Он же, в свою очередь, видимо, опасаясь потерять равновесие, взвизгнул от неожиданности, коленками и руками обхватив шею коня, и, едва не лишив оного возможности дышать. И тут коню показалось, что у него запотела и шея. После двух - трёх кругов гарцевания между залом и гостевой, ситуация более - менее спокойного развития сюжета резко меняется, едва в игру без предупреждения включаются начавшие скучать от никчемного бездействия в воображаемых прериях все восьмеро краснокожих. Больше всех преуспел индеец Блитзен. Будучи, как известно, по совместительству, к тому же и незаурядным инженером, он по ходу стратегии усовершенствовал игру, раздав всем оставшимся вне забавы странные, бог весть от куда взявшиеся шары, размером с теннисный. Суть апдейта состояла в том, что двое или трое желающих, находясь на предельном расстоянии друг от друга в противоположных углах комнаты, (которая каким - то неведомым чудом неожиданно увеличилась вдвое) подбрасывают эти шары вертикально вверх, после чего последние, вопреки всяческим общепринятым в просвещённых научных кругах ньютоновым силам, начинают довольно медленно опускаться. Задача наездника - направить коня галопом к цели и, не слезая с горячего мустанга, поймать мяч, пока он из зелёного не превратился в красный. Если лихому Чапаевцу это удавалось - он получал право ещё на одну поездку. Если нет - его место занимал счастливчик, чей шар не был пойман. В процессе замены всадника, так сказать, - на пит - стопе, мало заботясь о гигиенических нормативах, в качестве поощрения ходовых качеств, коня продолжали щедро закармливать оливье. Но уже из половника. Позволяя, к тому же запить тем, что он сам себе выберет. По ходу приёма пищи вычёсывая гриву обувной щёткой. Однако, наивно преувеличивший беспристрастность хитрошёрстого эпигиппуса, автор патча очень - бы удивился, узнав, что уже после третьей пересадки, бессовестное парнокопытное подленько воспользовалось багом в программе, смекнув, что варьируя скоростью перемещения оно может на своё усмотрение перебирать наездниками, перекатав на себе каждого и, в конце концов таки откинуть натруженые копыта. Но обессилев уже именно от счастья. Впрочем, такую блажь, как издыхание в середине игры в радостных конвульсиях, никто из собравшихся прощать лошади не собирался. Это стало ясно по внезапной смене рациона с оливье на селёдку под шубой. Что взбодрило, и заставило продолжавшее стремительно добреть и розоветь животное утолить немедленный приступ жажды третью стакана воды из заветной бутылки. И всё же огненно - алый инженер заподозрил неладное. - Рудольф просто легче всех, вот скорость и выше. -Авторитетно заключил Блитзен, на всякий случай погрозив коню сложенной вчетверо скакалкой. Через пол - часа неистовых гонок, вусмерть перекормленная и перепоеная лошадь запросила тайм -аут. Дважды ни кого упрашивать не пришлось. Первым проявил творческую жилку Виксен. Он рассказал стихотворение на языке рыб карибского бассейна, искупавшись под занавес в бурных овациях. Эти 11 минут абсолютной звенящей тишины и плавных и красивых размахиваний руками были как никогда кстати, чтобы успокоиться и перевести дух перед грядущими испытаниями. А их было. Очередной челлендж, который был предложен экс - лошадью сразу после конкурса рисования на стенах флоры и фауны обитаемых планет, находящихся на расстоянии не более 40 парсек от южного полюса сдвоенной звёздной системы Лебедя «Б» назывался просто и незамысловато - « Перетягивание сарделек». Хотя сам конь был вполне себе сыт, но интуитивно дело близилось к обеду. Шёл второй час весьма активного времяпрепровождения голодной детворы. Сами собою появились и гастрономические ассоциации. Победителем в конкурсе «настенное графити» с немногочисленными вялыми протестами прочих пейзажистов - фундаменталистов был всё же признан Пренцер, напоровший меньше всего ошибок, к коим относились всего две оплошности - у прорабов - строителей восьмиэтажных термитников планеты Мусявра созвездия Пурпурной Кегли голова не красная, а зелёная. А вот каска - именно красная. Рисунки всех прочих напоминали скорее фентези на темы сказок народностей Via Lactea, хотя откуда мне, убогому астроному знать. Я тоже попытался изобразить некое выдуманное экспромтом, прямо то бишь - из головы чудище. Но тут же был поднят на смех с пояснениями, что Draconis Floralibus - краснокнижное животное! И место, где он обитает куда ближе несчастных трёх парсек. Об этом даже дети знают! Причём, единственное его достоинство в классе прочих драконоподобных в том, что он предпочитает испражняться гомогенно и анизоторпно. Даже в условиях атмосферы, состоящей из радиоактивных инертных газов. Я почувствовал, что дико краснею, и перевёл взгляд на Дашера, чтобы понять по выражению его, как правило - непробиваемо - официального лица, не троллят - ли меня мои распрекрасные гости, или всё вышесказанное - научный, вполне себе задокументированный факт. Но босс экспедиции, мило поблёскивая поролоновыми рожками, и вовсе уклонился от участия в конкурсе, делая вид, что изучает какую -то очень важную сводку с Махаона, явившуюся на уцелевшей стене отчего - то в виде смеси египетских иероглифов и Византийских рун. Хотя, может быть он просто не умел рисовать, но не желал в этом сознаваться. Сардельки были адски проморожены. За них было очень неприятно держаться, так как ладони тут же индевели до костей, что должно было придать изюминку невиданной потехе. Поскольку особой прочностью мороженый полиэтилен никогда не отличался, то победителем следовало считать ту команду, в руках которой окажется больше сарделек при прочих равных условиях на старте. Таким образом жестокому испытанию подвергался сам Фатум и Удачливость команд, как производная величина, что само по себе не могло не показаться любопытным. Но едва разбившиеся на две группы соперники заняли позицию «на старт» , как внимательный Виксен забил тревогу. По его мнению сложилось то самое роковое стечение обстоятельств, которое явно на руку ( или что у него там) вечноголодному грохлу, который бы наверняка с удовольствием тот - час перекусил - бы спортивно -гастрономическим инвентарём. Но сам теоретический виновник так и не произошедшего на удивление отсутствовал. И тогда, отринув веселье, мы все бросились его искать, понимая, что Грохл со своим собачьим нюхом и интуицией космического лазутчика может безо всякого труда найти лазейку во внешний мир. А явление столь неординарного сабжа среди не подготовленной публики может вызвать мало предсказуемую реакцию. В городских вечерних теленовостях, в частности. Впрочем, вскоре, ко всеобщему облегчению, пропажа была обнаружена. - Грохл стоял на подлокотнике балкона, балансируя хвостом и поднятой высоко над головою, растянутой передними лапами наволочкой, с жирно и коряво написаным собственнолапно текстом : «Не спасайте меня ! Мне хорошо!» . Всего через десяток секунд грохлу стало ещё лучше. - Щедрому на прикольные выдумки Кьюпи удалось заманить его обратно ароматом сардельки, которую он тут же, самолично и разогрел в собственных ладонях не хуже микроволновой печи ... К слову, - сарделечный канат порвался ровно посерёдке. Ничья. Моя демоническая в своей несправедливости уловка не удалась, т.к. именно нечётную сардельку и сожрал Грохл. Веселье продолжалось. Следом внезапно случились гонки на велосипеде. Но лишь через пять кругов до меня дошло, от чего это при езде из меня вытряхивает всю душу. Сперва я заподозрил, что данный дискомфорт - следствие разбросанного на полу битого кирпича. Да, это как - бы само собой. Но потом я всё же вспомнил, что под покрышками, ко всему прочему, напрочь отсутствуют камеры. По той причине, что я их кому -то одолжил. Четыре года назад. И ведь, убейся, кому - не помню! Четыре года... А ведь до того - каждый вечер веломоцион вокруг квартала. И жить хотелось, и тело было не лишено граций... Не то что сейчас, после этих безвылазных бдений перед монитором... Фрилансер.. Это - приговор. Это - крест на стройности фигуры. Смотреть противно... Как и в первом состязании, в велогонках, невзирая на единственный велосипед, участвовала почти вся массовка. За исключением Виксена, откомандированного на кухню с ответственным заданием - отварить сардельки и лапшу на всю банду - команду. Теперь в задачу вольных стрелков входило сбивать гонщика посредством метания в него подушек. Что добавляло азарта и визгов, а гонщику - адреналина. Хотя сам момент падения с велосипеда получался совершенно не травматичным, благодаря ухищрениям штурмана Комета, перехватившего инициативу в технических, хотя и более программно - прикладных чудесах, который с помощью неких мудрёных манипуляций с формулами на вновь возникшем жидком прозрачном экране трансформировал каркас велосипеда в его же 3Д временнУю модель. Вследствии чего при любом внезапном падении велосипед сваливался набок будто в замедленном кино, и у ездока была куча времени чтобы с него соскочить. И ещё - его теперь совершенно не трясло, так как физический горизонт был отнивелирован на 15 сантиметров вверх. На мой вопрос, -не опасны ли эти эксперименты со временем и пространством, Комет ответил, что термо - темпоральные флуктуации Махаона - это как пар при закипании чайника. Побочное явление. И их всё - равно нужно куда - то сбрасывать. Я многозначительно что - то промычал, хотя не понял из пояснений ровным счётом ничего. Вдруг подумалось - наверное и сардельки с таким же успехом можно было сварить мгновенно. А то и минутой раньше, чем вообще о них узнаешь... Но вот удовольствие от приготовления собственными руками, оно ведь тоже чего - то да стоит? Внезапный поворот на 90 градусов без снижения скорости, спурт задним ходом, мёртвая петля, езда по потолку вокруг люстры! ... Чёрт побери! Да в этой программе возможно всё! ... И всё же - от подушки трудно увернуться. Особенно от семи, запущенных одновременно. Меткий метатель занимал место в седле и игра продолжалась, в то время как кирпич на полу красиво покрывался куриным и гусиным пером, что и впрямь сильно смахивало на снег. Соревнование внезапно подошло к концу, когда горизонт вдруг начал рывками заваливаться под произвольными углами, а затем и вовсе опустился до исходного уровня, пробудив нечто на манер де - жа вю о некоем недавнем землетрясении. При этом Пренсер едва не расквасил нос, перелетев через руль велосипеда, который стал, будто приклёпанный к полу, но очень вовремя как - бы выросший из -под земли Купидон принял незадачливого велогонщика в надёжные, мягкие, тёплые, крепкие объятия. - Лимит выбран! - Огорчённо вздохнул, бессильно разведя руками Комет в ответ на недовольные колкие взглядики соревнующихся, и, делая вид, что не замечает, как Пренцер, прямо не покидая дружелюбных объятий Кьюпи постучал себя пальчиком по лбу. Вцелом же, судя по учащённому дыханию и ярким поблёскивающим чертям в глазёнках моих гостей от всей этой экзотически - технологической азартной полусумасшедшей возни малышня была в неописуемом восторге. За исключением Грохла, который, уединившись от этого оглушительного визга и хохота на подоконнике был занят слизыванием с кактуса сушёных мух. Чуть переведя дух после «местных наивных забавок», и вновь перехватив инициативу, Блитзен предложил сыграть в «четвёртое измерение», что немедленно вызвало у недремлющей административной части коллектива однозначно негативную реакцию. Хотя все прочие были не прочь включиться в игру тот - час, и вовсе без предварительных условий. - Ты, ты таскаешь с собою гаджеты? Как простой ребёнок? Ты, ответственный за Вторую Бочку ядерного реактора! Как не стыдно! Потрясая уполномоченым кулачком над великолепными рожками попытался вразумить сбившегося с праведного пути Дашер. - Стыдно - когда за сверхурочные премии не видно! - Парировал Блитзен, хладнокровно расстилая на более - менее ровном участке пола на первый взгляд обыкновенный, чуть помятый довольно большеватый носовой платок с жирной кляксой по центру. Игра оказалась незамысловатой - нужно было как можно точнее прыгнуть в центр платка, помеченный условно чёрным пятном . - И... Куда попадаешь? - Зачем - то встав на четвереньки и не без раздирающего любопытсятва пытаясь дотронуться до чёрной кляксы тогда спросил я. - Ну.. как повезёт. Рулетка. Неопределённостью и забирает. До мурашек! - Ответил Блитзен, вежливо передвигая смертельно - опасный платок за уголки чуть подальше от технически неграмотного дикаря. - То есть... - Ну нет. Не на столько же! Игра же детская. Одни удовольствия и посещения заповедных тайных мест. И брендовых магазинов. Без рекламы! - Взорвался комментариями на моё на первый взгляд ничего не значащее восклицание огненно - алый инженер, будто ему удалось прочесть все мои опасения открывшимся у меня на лбу текстом. - Ни каких болевых хорроров с отрыванием рук, ног и головы. Пофиксили в третьей версии. - А это какая? - Это третья и есть. Или... - Что значит «ИЛИ» ? - Спросил тогда я, вновь ощущая холодок между лопатками. - Ну и ничего страшного. Если уж совсем промахнёшься. Просто умираешь. Но у тебя ведь ещё есть семь жизней. Но они будут каждый раз начинаться на две минуты позже. А поскольку эта игра скачана с торрентов большого кольца Андромеды, то в принципе она вполне себе не бета. Просто понятие «минута» Там не имеет точного математического определеня, и является просто «словом». Чуть приоткрывши рот в процессе прослушивания сбивчивых пояснений, я отчего -то напрочь передумал играть в эту «потешку с летальным исходом», хотя предоставленной возможностью немедленно воспользовался Виксен. Он прыгнул на платок и тут же вылетел обратно. Причём настолько стремительно, что казалось, будто - бы он влетал и вылетал одновременно. - Долго меня не было? Не проголодались? Спросил он, потрясая двумя пакетами, в одном из которых просматривалось нечто, напоминающее пирожки в клеточку и кружочек, а во втором таинственно светились переливающимися радужными волнами конфеты в ярких обёртках. - Наверное минут сорок выбирал, чтоб такое купить.. Попроще, пообычнее... А то эти сахарные ящерицы восьминогие, да кремовый торт из анагликозных червей, ну - последний писк кондитерского искусства, вы же знаете - просто уж вот где. - Измождённо поморщился Виксен, вытряхивая аппетитные трофеи в глубокую тарелку посередине стола. Свечение конфет привлекло моё внимание с чисто прагматической точки зрения. Отчего - то сразу вспомнилось про дозиметр, без дела пылившийся в столе со времён Чернобыльской неприятности. И всё же я ограничился программой минимум, задавшись целью хотя - бы просто отыскать дату изготовления продукта. Не без труда совладавши с радостно слепящими радужными сполохами мне удалось прочесть на одном из фантиков следующее : « ПГТ Москва. фабрика Красный Апрель. 2023 год ». Н... неплохо... Впрочем, так как я не обладаю навыками определения свежести ещё по крайней мере года два как не изготовленного продукта, то мне пришлось просто надкусить покрытый на первый взгляд обычной шоколадной глазурью батончик. У конфет оказался непередаваемый, фантастический вкус всех цитрусовых сразу, но - каждого - по отдельности. Я даже представить себе не мог, что такое в принципе возможно. А пирожки оказались с малиной. Не могу утверждать, что это были настоящие, а не синтезированные каким - то чудно - волшебным способом ягоды, но ароматная сладкая начинка ни чем не отличалась от обыкновенных даров лесов и дач с похрустывающими на зубах крохотными зёрнышками и настоящим вкусом весны! И хоть этот презанятный, и местами даже, как оказалось, вовсе не бесполезный игровой портал, по видимому, работал вполне исправно, я всё же предложил расшалившимся детишкам поиграть в какую - нибудь другую, менее смертельно - опасную детскую игру. Далее, мы с Грохлом устроили чемпионат дивана по игре в японскую народную игру ГО. На щелбаны. Потому, что у меня были пальцы, а у грохла - почти нет. А задачей массовки в этот раз было щекотать играющих в самых неожиданных, но чутких местах, или тянуть игроков за хвост, если он у них, к несчастью был. И всё же, всё это дурашливое светопреставление было надёжно и необратимо фрагментировано выхваченными случайными вспышками моей отчего - то пунктирно - мерцающей памяти, оставляя часть незапамятного в непробиваемой сумеречной зоне, на которую приходилось не много ни мало- минут пятнадцать общепланетарного времени. Что не могло не огорчать. Ибо скрывало от меня самого, вероятно и иные, не менее захватывающие, душеприятные моменты. Таковым осколком утраченного витража, к примеру, было крайне не стойкое воспоминание, будто я отпускаю от себя Кьюпи. При этом моя ладонь скользит по спинке его пижамки, а моя правая щека при этом от чего - то непривычно горяча и слегка ноет. Я побоялся переспросить у Кьюпи и окружающих, что же это было. Да и лёгкое, тонизирующее жжение вскоре перестало меня беспокоить. Спустя два неполных часа живого общения я уже узнавал каждого в лицо и мог назвать по имени, всё же продолжая безответственно путать со - причитаемые им чины и должности. Так, к примеру, я пробовал поиграть с Виксеном в футбол глобусом меркурия, но Виксен отказался. Потому что футбол не любит. Напомнив, что глупую игру с пинанием округлых предметов обажает Блитзен. После того, как позатягивает на корабле все гайки и посрывает на них резьбу. А Виксен, дескать, любит готовить пирожки и каши. Тогда я отправил милого «вечного дежурного» на кухню, наказав без стопки пицы с салями не возвращаться, а сам с Дондером устроил чемпионат по дартсу, где в качестве мишени был случайно уцелевший к тому моменту плазменный телевизор с диагональю в сорок дюймов, что усложняло поставленную задачу, так как противоударный экран не протыкался с первого раза даже титано - платиновыми утяжелёнными дротиками, обладателями которых мы стали после прыжка Первого и Единственного Механика Корабля всё в ту же бездонную чёрную платковую дыру. На этот раз прыгуна сквозь пространственно - временной портал не было достаточно долго. То есть достаточно долго для того, чтобы начать об этом беспокоиться. Целых семнадцать секунд. Вероятно утрата первого и Единственного механика штатным расписанием не предусматривалась даже теоретически, поэтому в игровых каменоломнях немедленно поднялся ор и визг. - Маши, маши платком! Скорее! - Закричал тогда мне Рудольф. Но поскольку я не вполне понимал что именно от меня требовалось, он сделал это сам . Сразу по возвращении Дондер для успокоения собравшихся поведал историю, от которой кровь в моих жилах немедленно заледенела ... Из повествования стало известно, что на уровне юрского периода его случайно растоптал стегозавр. - То есть , ужаснулся я, внимательно выслушав сбивчивый рассказ, но от чего то вовсе не испугавшись, что окончательно сошёл с ума: - ты заплатил за эти грёбаные дротики своей жизнью, и у тебя осталось всего шесть? Дети дружно рассмеялись. - Ну конечно же! Конечно же - нееет! Восторженно пояснил Руди. - Если платок встряхнуть, то жизней снова будет семь ! Это остальные шесть просто не счетовы! Торренты же! - Как всё запутано... подумал я. Ни за что не стану прыгать в этот платок. Даже за «жигулями» девятой модели. О которых мечтал всю сознательную жизнь. Ещё глубже в пучину несвоевременных раздумий меня поверг грохл, бесцеремонно присевший ко мне на коленку с бокалом уже привычным чудесным образом откуда то взявшегося вишнёвого компота, и плавающим в нём крошечным корнишоном. Обняв меня за плечо зелёным ухом он доверительно, хотя и совершенно ни в попад прошептал : - Кстати, дружище, я вдруг подумал... Если выслушав подряд «джингл - беллс» и «в лесу родилась ёлочка» ты поймёшь, что тебе ближе первое - беги из этой страны! Беги! Не задумываясь! Она тебе не родная!. Как ни странно, с возрастом мне в самом деле больше по сердцу был именно Джингл - Беллз. Именно по этой причине, будучи не убеждённым, хотя и патриотом, я попытался возразить. Но, вспомнив предупреждение о том, что разговаривать с грохлами опасно для психики, просто потрепал его за холку и мы чёкнулись. Хотя... кажется.. лично я чокнулся много раньше. Где то после строительства Великих Пирамид за кусок колбасы. Странное действие возымела последняя рюмка на мой организм. Судя по бесхитростной и открытой роже Грохла со вздёрнутыми бровками он чего то в неё незаметно плеснул. Но сам бы он вряд ли явился инициатором этого вопиющего факта. Слишком глупое, доброе и наивное животное. А вот крайне озабоченное, ответственное, да ещё и при исполнении лицо Дашера, завинчивающего со скрипом, и нарочито демонстративно прячущего в поясную сумку какой то хрустальный пузырёк, было более чем красноречивым. Продолжая катастрофически трезветь, обведши незамутнённым благостью взглядом обращённое практически в руины собственное жилище, и, обнаружив на себе ужасный красный адидасовский костюм, кирзовые сапоги, которые напялил на себя видимо, будучи в неком горячечном безумии, я едва удержался, дабы немедленно не блевануть. - Слушайте, друзья мои! - Произнёс я, наконец, будто очнувшись. - Мы с вами тут уже час с четвертью беснуемся, топаем, грохочем.. Я даже не представляю, от чего никто не приходит с нижних этажей для поинтересоваться, что тут за балаган на выезде. - Так никто и не придёт. Будь спок! Выключено снаружи время. Я и выключил!. Ну как всегда. Когда мы на точке. Эвона ты всё мозги в кучку не соберёшь. Сколько можно то? - До обыденного буднично, тщательно пережёвывая ещё тёплый свежеиспечнный Пренцером кусок пицы ответил Комет. - Вы... выключил? - Да что с Тобой ? Приди уж в себя - то! Столько нейтрализатора выдуть!!! Как уши - то не поотвалились? Это вовсе не смешно даже, без недели при исполнении корчить из себя слабоумного! Выключено чётенько. По технормам всё. Вон - гляди! - И Комет указал кружочком салями куда - то за окно. Не без труда пробравшись к подоконнику через дымящийся кожаный диван с торчащими из него пружинами, первой я увидел птицу, застывшую в полёте. Открыв створку окна, и, протянув руку, я вполне смог бы до неё дотронуться. В небе над аэропортом в жуткой неподвижности, словно нарисованные на небесной лазури покоилась в динамичном парении пара самолётов, будто нанизанных на собственные, как бы забетонированные газовые струи. После этого зрелища мне снова стало нехорошо. - Вот видишь, мы как и положено - во временном пузыре. Пункт четыре - двенадцать! - Пу - зы - ре... - Будто пытающийся пробудиться зомби машинально повторил я, пустыми глазами наблюдая стаю ворон, неподвижно висящих над соседней многоэтажкой, прохожих, с приподнятыми как бы в прерванном пешем шаге ногами, собачку с застывшей струёй из - под задней левой.. Но больше всего меня поразили именно самолёты ... Самолётов, спокойно висящих в одной и той же точке хотя бы пару минут, мне видеть не приходилось. И я , как мне казалось,- совершенно незаметно, вонзил ногти в щёку, к своему удивлению содрав с неё лоскут липкой ткани с запёкшимся на ней кровавым рубцом. Вслед за чувством неприятного жжения всё на той же щеке из моего неполного воспоминания я ощутил , как капельки крови , стекая по лицу, собираются у меня на подбородке.. Нет, это всё же был не сон. Но и явью это назвать язык как - то не поворачивался. - А! Зачем? Рано! Третий раз уже клею! Запричитал Кьюпи. Впервые я наблюдал моего Кью столь огорчённым. - Раз ты всё время отдираешь- придётся запечь! Моя рука уже привычно легла на спинку его пижамки. Сам же Кьюпи, опершись о неё, приложил к моей щеке обе ладони и я немедленно ощутил, что по поверхности моего лица прошлась дуга сварочного аппарата. Вскоре адская боль сошла на нет, уступив место лёгкому приятному жжению. Ангел.. Ангел.. Запеки меня как рождественского павлина.. или кого там.. гуся без яблок, но с каменным сердцем.. Ведь запечённому гусю уже очень хорошо.. что ты с ним ни делай.. Ни какие глупые мысли его не достают... Случайно- ли случаются случайности? Зачем? А может, это всё - именно то и есть, ради чего?... Ангел... Я продолжал трезветь, но процесс возвращения сознания оказался не избавлением, а карой ещё более тяжкой, так как разум мой не мог примириться с тем, что видели глаза. - А можно.. очередной, нелепый вопрос? Спросил я, придержав Купидона за руку. - Задавайте! С отчаянной готовностью хором заорали Данцер и Пренцер, с плохо скрываемой завистью поглядывая на сидящего на коленке самозванного Санты Купидона. - Почему - всё -таки олени -то, ведь вы - мальчики? - А, ясно. Теперь Ты Эпос проверяешь. - Пусть так. - Ну, хотя- бы потому, что копытами Махаоном управлять неудобно... А если кроме шуток- то потому что олень - он животное. Тяглова сила. А с ростом популяции мыслящих существ на планете процедура Доставки Подарков пра- дедовскими способами становилась всё менее эффективной. Ой их развелось... Людей- то... Как ломанули к Нилу в период аномальной солнечной активности, как порасплодились... Шумеры всякие, Месопотамия... Мама не горюй. Откровенно- не мы единственные помогали в весьма напряжённые столетия киндербумов. Все , кому не лень. Мы же тогда чисто надзорные функции исполняли. По договорённости . Чтоб не сильно друг дружку междуособицами изводили. А то как было- понарожают- поизведут. Понаплодят- чума, мор, голод. Орион тогда нехило впрягся натурмедикаментами. Чтоб без аптек, бесплатно исцелялись. До сих пор искоренить не можем некоторые саморастущие. И я даже не про пиво из солода, от чего весь додинастический Египет на ушах стоял. А Орионцы, - наоборот. местную колбасу ой как уважали... Вспомнить страшно. Правда, население снова сокращаться стало. Пришлось им для конспираци соврать, что с Сириуса они. Типа мало ли. С Месопотамии то всё и началось. Мы тогда в аккурат вдвое младше были. Глупые.. И всё же выбор, как на инспекторскую группу, выпал, к несчастью, именно на нас. Типа нам- то жизни хватит все ихние коллизии совковой лопатой разгребать. - Так вот. Местные наладили весной новогодье встречать. Типа обновления природы. В самом что ни на есть Вавилоне. Весёлые, безбашенные были времена... А поскольку в нашей бригаде один продюссер сопливый, но претециозный простаивал, тут и понеслось. А там и Хамурапи через триста годков народился... Смешной такой, лежит в люльке, ножками сучит... Вот , казалось бы, чего нужно то для счастья? Не, снова «расширения на восток». Тьфу. Товаро- денежные отношения, если кому интересно , тоже с него начались. И этот довольно склизкий и, по сути- бездуховный метод, явленный в виде панацеи, до сей поры от чего-то под сомнение не ставится. Отчего? Там, где выгода единиц - большинство и списать на погрешность- не велика потеря. Для балансу природных ресурсов. Статистика, - как один товарищ с трубкой сказал. Много- много лет после. Да и полно об этом. Малоинтересно. Гуманоиды, они, по сути, злобные существа... Злобные и алчные. Если с детства им любовь не прививать... Прививай им, прививай, а они всё, как чёрт от ладана... - Какие же олени в дельте Нила? - Попробовал я вернуть череду исторических аспектов в русло заданного мною вопроса. - Оленей - ни каких. Верблюды одни. Это правда . Олени- это уж ваша, ближняя история. Для пущего помпежу. И то, населения не столько было, как сейчас, что аж средства для так называемого ЛОВа выдумывать пришлось. Вернее не выдумывать, а добавить дополнительную кнопку и слегка подпрограммировать ВойноТушитель. Агрегат локальной остановки времени. Тогда все Подарки одномоментно оказывались по нужным адресам. - Вульгарно выражаясь,- поскольку число получателей выросло практически неизмеримо, то для того, чтобы успеть к каждому в исторически ограниченный теми или иными техническими требованиями отрезок времени, нужно останавливать время. Война- ли там, или Новый год. Nec refert. И проще всего остановить время для всей локации целиком. Для этого достаточно одномоментно аннигилировать материю, внести коррективы и перезапустить маску событий. С каменным лицом пояснил штурман Комет, как бы подводя итог всему сказанному. - Ты бредишь? - Или «Виманики шастры» обчитался? Недоумённо спросил Виксен. - Видимо он теперь тестит вас. Шепнул мне на ухо Руди. Дети неуверенно рассмеялись. - Впрочем, всё происходит примерно именно так. - Вклинился в беседу Блитзен. Мы.. Только ни кому не говорите.. - Мы именно и меняем маску событий. В конкретных координатах. Только без анигиляции, естественно. Это было - бы слишком энергозатратно - уничтожать и создавать жизнь на земле заново, ожидая, когда на ней снова появятся и подрастут новые , наивные и добродушные, более- менее мыслящие существа. Хотя.. в этой идее тоже что -то есть. Держать градусник в муравьиной куче недоумков и ничтожеств, не позволяя человечеству пересекать черту, преступив которую оно со своими властными претензиями на то, что им ни как не может принадлежать априори, становятся неустранимой проблемой для самих себя... - Ещё парочка подобных «гениальных мыслей», и будешь на два солнечных цикла отлучён от «саней»! - Грозно засопел Дашер. - Расслабься, босс. Мне то оно зачем. Лишний менингит. За местную биомассу обидно. Если не чихает и не кашляет, то ходит на фабрики пули да бомбы отливать. А детей добру учим. А у них потом когнитивные диссонансы с ночными недержаниями... «Подарок» - это нечто большее. Это и сама вещь, и некий зелёный коридор теоретико - практических инвариантностей и способностей на данный промежуток времени.. Человеческие существа , особенно - юные, до чрезвычайности ветренны. Они любят испробовать всего. Они ощупывают и примеряют эти самые собственные природой данные потенциалы, создавая себя, как само - движитель и само -ценность. По этому очень важно, чтобы хотя - бы раз в году желания и грёзы зародышей активных граждан подкреплялось конкретными, более чем случайными и сиюминутными возможностями. Вот это всё вместе взятое и называется «Подарок». - А родители.. Они ведь и так дарят те подарки, которые нужны? - Да, именно. Мы стараемся чтобы событие было максимально радостным и плодотворным, но.. Махаон не всесилен. - Но .. ведь.. - Родители тоже когда - то в не далёком прошлом те же дети... Сirculos suos regreditur... - В принципе - довольно всё убедительно... Но.. дозволено ли мне будет задать вам один - единственный вопрос, который, ну .. просто невозможно не задать? Он как - бы висит над теменем тонкой иглой... И ответ на который, возможно, расставит кое- что из логических нагромождений на свои места. Можно? - Эвона как. Ну что же, задавайте. - Дело в том, что население нашей, вот этой, конкретно, планеты, как- бы не состоит напрочь из одних мальчишек. То бишь - из существ одного полу. Имеется и в некоторой степени как - бы условно - прекрасная часть. - Вопрос понятен. И не нужно экивоков и иносказаний. Всё довольно просто. Именно на этот случай у нас Виксен есть. Разве не ясно? Он - по протоколу театрально- постановочной легенды - девушка. Фурри - олень. Во избежание обвинений в сексизме. Она,... то есть - он.. по штатному расписанию, пункт девять - один и на голограмме проекционной так и идёт. Да он у нас привык уже... Вполне с задачами справляется. Соматического характера. - Сома... В смысле, девушка? - Ну, не по настоящему. Просто, и в самом деле как - бы получается, что всё рождество экспроприировали мужики. Вот виртуально. По бортовым справочникам у него отдельная секция. Чтобы ориентироваться в специализации. Ему не в напряг. Это вам не Нифертити эмулировать! А мы не можем. Не имеем права рисковать. Ведь женщина на корабле - это катастрофа. - Где -то я уже слышал эти слова. - Это не слова. Это выстраданные оргвыводы! 8000 лет и.. без любви.. это как -то... слегка противоестественно. Как можно дарить любовь другим, всецело не будучи заражённым ею самолично? Или мы имеем пример той самой, чистой и непорочной? Что есть в таком случае любовь в их понимании, если чистота и непорочность в нашем толпами водила к столбам инквизиций и на эшафоты? Хотя, они - всего лишь дети.. Не слишком - ли многого я от них требую? Всё -же интересно, что чувствует дитя, ребёнок, которому 8000 лет.. Ну кроме ответственности за жизнь и благополучие экипажа такого себе, «самого обычного» межвременного корабля?.. - Ну, и в конце, как уже принято- про красный нос Рудольфа, благодаря которому, как утверждает легенда для детей ( неожиданно таки вернув мои мысли в плоскость текущих событий, и упорно не желая употреблять в своём повествовании определение «сказка» продолжил Пренцер ) светом этого самого носа был рассеян туман! И вообще, яркость его оказалась столь высока, что его в упряжке стали использовать тупо как источник света. Но давайте перемножим освещённость в люксах ну или хотя бы канделлах на площадь освещаемой поверхности , чтобы узнать, какой должна быть мощность излучателя и сколько тепла нужно от него отвести, чтобы при данной яркости его источник вообще не обратился в плазму. Вот был олень, так олень! Всем оленям гиперболоид! Банда повествователей залилась смехом. Мы - кончили. - Ну и умнички. Очень подробное и толковое повествование. - Озадачено почесал я затылок. - Стало быть, вы как бы подтверждаете, что всё , что мы тут наболтали - чистая каноническая правда? Как по команде развесёлая троица вмиг сделалась серьёзной, а Дашер, внимательно слушавший всю историю, и, видимо смекнувший, что этот потешный рассказ был таким своеобразным тестом для выяснения моей личности даже выставил перед собой маленький, с пачку сигарет полу - прозрачный прямоугольник, со вспыхивающими голубым цветом боковыми гранями. - Укажите нам на несоответствия истине в вышеприведённом тексте, и мы немедленно и окончательно убедимся в том, что Вы - это Ты. - Без тени улыбки, характерным для начальствующего лица протокольным голосом, хоть и на чуть повышеных тонах обратился ко мне Дашер. - С чем же тут можно не согласиться... Всё верно... - Пробормотал я. Вы забыли упомянуть только об одном, - О чём- же? - Около 4000 лет назад, точную дату запамятовал, в аккурат в период вашего становления, как опекунской организации, вам довелось сдавать тест на состоятельность, отведя очень опасный метеорит подалее от населённой части суши, наречённой позже Кампо дель Сьело, и используемой в дальнейшем с пользой, как рудник! Я шёл ва - банк, просто шуллерски подтасовав известные мне по долгу специальности астрономические события и ожидал немедленной расплаты, смиренно поникши головой, но... Оказалось, что я почти попал в точку. И, что особенно воодушевляло - эта точка стала, видимо, последней, в череде уготованных мне испытаний. Исследователи моей нервной системы выглядели озадачено. Особенно - скептик - Дашер, который , переводя взгляд со своего полу - прозрачного прямоугольника с голубыми торцами, на поверхности коего по прежнему ни чего не происходило на моё бессовестное и совершенно безэмоциональное лицо, лишь пожал плечами и сунул прибор обратно, в шёлковый футлярчик. - Подумаешь, испытание! 150 тысяч тонн всего чистого метеоритного железа. Это вам не чёрные дыры разнимать. А с железом- это да. Удачно получилось. Так, до отбытия Махаона через час двадцать две минуты всем заниматься по интересам. Особенно обратить внимание на состав местной водопроводной воды! Раз уж мы здесь. А то корабль её внутрь себя принимать отказывается. Даже под видом технической. Это Вас касается, инженер Блитзен! И не вздумайте брать анализ ртом из- под крана, как это было на Веге А-4-56-321! У нас в штате садовников нет - из ушей лианы выстригать! Все остальные - свободны! Дашер был хорррош... Поправив рожки, и мило топнув сапожком он наконец- то покончил с довольно ощутимой напряжённостью вокруг моей подозрительной личности. Странные же трансформации в моём сознании и организме тем временем продолжались. Какой - то совершенно атипичный пост - похмельный синдром, следует заметить... Голова кружилась всё сильнее.. В первые мгновения осознания этой аномалии переживаемые в тот момент ощущения меня не на шутку встревожили. Я даже стал подумывать о неких предвестниках инсульта. А может.. может я уже давным - давно лежу в палате интенсивной терапии под капельницей, и всё происходящее - лишь игра угасающего, никчёмного моего разума??? Вот и ответ на все мои вопросы в никуда... Страха не было.. Может быть душа, небрежно переступившая границу физических условностей, как ей и положено уже отринула всё наносное в предчувствии грядущих трансформаций, и всё и должно выглядеть именно так ?.. По ту сторону тьмы, на пути к Яркому Свету... В волновом пересечении отжитого и грядущего... Я поднялся из - за стола, не без удовольствия ощущая необычную лёгкость собственного тела.. Будто его - тела и не было вовсе... Забавное, пугающее состояние... Затем , раскинув руки и слегка наклонив голову, я стал медленно набирать обороты, раскручивая себя наподобие дервиша, идущего в атаку на «вертолёт», не унимающийся после 10 стаканов яблочного сока в моей глупой башке. Я пытался вращаться в сторону, прямо противоположную той, куда постоянно норовил уплывать горизонт, надеясь продержаться хотя бы два - три оборота. Но эффект моего спонтанного опыта меня приятно удивил. Стало необычайно хорошо.. Мне и моему желудку, который во время этой экстремальной экзекуции от чего то забавы ради не подыграл битве оливье с рыбой за право выйти наружу. - Что это, стрелка компаса в вихревых токах? - Робко предположил штурман Комет, пытаясть техническим своим разумом проникнуть в суть полёта моей всё ещё не вполне трезвой души вслед за моим слегка не в такт покачивающимся телом.. - Нет, дитя... Просто... Отчего - то вдруг... Хочется танцев! То ли сказал я, то ли очень громко об этом подумав, продолжал гипнотическое вращение, не открывая глаз... - Сможете? - Танцы? Легко! Восторженно возопило академическое собрание бессмертных малюток, будто лишь этого предложения ожидавшее всю предыдущую унылую вечность. - Только,.. Где здесь танцевать? И в самом деле,.. Пол был устлан целиной из битого и крошеного кирпича , со вмазанным местами в алебастрово - ковровый пирог куриным пером вперемежку с осколками чешского хрусталя и черепков сервировочной керамики. Снова ни к месту подумалось о вечном и бренном... О извечной человечьей бестолковости и невесомых мгновениях счастья... Перед глазами поплыли розовые и голубые галактики. Я покачнулся . Видимо скачущее давление галопировало перпендикулярно вектору вращения моей потерявшейся души. Да уж.. не мальчик... На последнем пируэте я виновато , но изящно ввинтился в табурет и скомандовал, стараясь придать голосу как можно больше розового оптимизма - Танцы... На столе! Раз -два - три! Упрашивать не пришлось ни кого. Все эти инженеры, координаторы, штурманы, в единый миг обратились в шумную, пищащую и орущую ватагу недалёких , потешных карапузиков. Будто с глаз моих и сознания , к моему вящему восторгу, спала поволока навязчивого бреда, и всё сызнова стало на свои места - дети снова были детьми, я - сущностью неопределённого возраста, готовой соучаствовать немедля в любых проказах и безумствах. Но и находившейся начеку, что касалось техники безопасности. Первым на столе оказался Дансер, который чисто под акапельное сопровождение со - коллег и их же ритмичные шлепки в ладошки и одобрительные визги исполнил нечто зажигательное с подпрыгиваниями, продольным шпагатом и ещё парой - тройкой сказочной невероятности акробатических пируэтов . Затем, после небольшой паузы, в течении которой поверхность стола покорили ещё семеро, за исключением Кьюпи , который там - бы гарантировано не поместился, откуда - то появилась и музыка... Казалось, сам воздух в помещении и являлся её источником. Кислород вперемежку с небольшим процентом озона звенел и вибрировал каждой молекулой, как если бы музыка звучала внутри меня самого. Звук был не раздражающим, мягким и насыщенным. Была ли эта музыка танцевальной? О, это, несомненно, было чем - то бОльшим... Она вовлекала в драйв, которому было невозможно противиться. Волшебный ритм, немыслимым образом проникший в секретные энергетические каналы нервных окончаний, отныне полностью подчинил управление моим телом своей расслабляющей волнообразной ритмичной стихии. Вскоре я обратил внимание на то, что вместе со всеми выполняю одни и те же движения, не сговариваясь, но и не представляя как нужно двигаться в следующий момент... Или... Может - напротив , - все выполняют мои движения? По собственным в тот миг ощущениям этот гипнотический ритмический транс походил на то, как если бы некая неведомая космическая сила выполаскивала меня , мою суть, вне времени и пространств, очищая и проветривая свежим сквознячком мезонных потоков... Страное, необычное ощущение кайфа и всеобщей целости, единства. Обычное дыхание стало чем - то иным, не просто привычкой организма жить «сам по себе» ... Это был не танец, нет, - сеанс восстановления восприимчивости к эмоциям , когда просто на вдохе, без видимой причины, особой благодатью нисходит сладкое замирание под сердцем.. Ни с чем не сравнимое чувство.. Ощущение радости жизни от вздоха ко вздоху... от мгновения ко мгновению... Из разряда бесследно утраченных в глубоком детстве.... Дарованное просветление легчайшим магическим пассом мгновенно испарило некий ограничитель , верно соблюдавший дистанцию между нашими мирами. С этого момента я стал неостановимо вхож в девяти - единство избранных, не только ощущая себя частью этой непостижимой семейки , но от ныне будучи в состоянии прочесть каждого из них, как открытую книгу с яркими иллюстрациями. Они были обыкновенные необыкновенные космические дети, чья родина - галактика Млечный Путь. Что же касается их неслыханного возраста, то видимо, каждая из четырёхсот миллиардов звёзд напитала ткань их тел вечной юностью своей немыслимой энергии, простирающейся от точки сингулярности до того, что вообще не имеет пределов, но всё - равно однажды закончится красиво и непостижимо. Видимо им, не знающим временнЫх препон, посчастливилось родиться в пору , когда звёзды ещё щедро и ласково расточали и транжирили волшебные лучи вечной жизни... Нам же, благодарным пленникам собственных предрассудков и невежества , и этой толики не досталось за грехи нашей ограниченности и звериного стремления карапкаться в цари горы по обглоданным черепам. Сколько раз мы, как цивилизация, уничтожили себя под парадные реляции о собственной, мать её, исключительности? И где, в каких скрижалях об этом прочесть, коль архивам веры нету? Утопия и самообман, что мол мы, как технократическая цивилизация уже чего - то достигли и оттого с презрением и навечно откинули свой рудиментарный хвост в постыдном и дремучем своём прошлом... Но хвост этот всё ещё волочится за нами хотя бы нежеланием различать опасность в словах тех, кому мы по умолчанию приговорены доверять, непротивлением немедля вернуться в привычный холопский сермяжный мрак невежества, будто мы лишь на минуточку выходили из тёмной комнаты на свет научных прозрений, не найдя в нём ни чего ценного, - то бишь того, что можно немедленно сожрать. Вот и расплата- где - то не за горами явственно слышны залпы орудий, бъющих прямой наводкой по назначенным нам свыше нашим дежурным врагам... Ловите же встречную горячую патриотическую любовь из-за ближайшего высокого забора. Не бывает великих войн.. Любая война преступна, являя целью всего лишь регулирование численности народонаселения и поддержку укоренившейся, вржавевшей пушками и штыками в земляничные поляны наших наивных душ власти...Чем мельче и проще червь, тем изворотливей и подлее он хочет мстить за своё ничтожество. поднимая свой трон на курган из костей. Низшие простейшие с жезлами завоевателей миров крайне опасны. В первую очередь для себеподобных. А дети - они ни в чём не повинны.. До поры, пока однажды жезл этот не напомнит о себе нестерпимым зудом где - нибудь под погонами, позолоченным проклятием, коростой наросшими взамен так и не пробившихся над лопатками крыльев. И тот - час включится, непременно включится счётчик, добросовестно отмеряя пылинки мгновений до рокового момента утилизации ещё одной напрасной судьбины... В плену тягостных размышлений я и не заметил, что музыка стала веселее. Танцы, или что это было, наконец перестали напоминать ритуальное действо, обратившись в милое и понятное дрыгоножное тусовище. Дансер - отличное имя для мальчика, понимающего в правильных движениях... Этот милый малыш в золотистом оленьем костюмчике и впрямь был поэт пластических выкрутасов. Все же прочие воодушевлённые танцоры по сравнению с его, несомненно и явно весьма яркими талантами, хоть и очень старались, но всё - же не смогли бы вызвать бурю восторга у не искушённого зрителя своими танцевальными па, которые получались у них не более умело, нежели у обыкновенных детишек соответствующих младших до - тинеджерских возрастов. Все прочие. Да. Но, - за счастливым исключением! За исключением мальчишки, за которым мои глаза следовали, будто приклеенные. За исключением единственного мальчонки, похожего на вечный райский сон в отдельно взятой каменоломне, в которую на момент написания этих строк и была обращена уютная берлога одинокого бессмысленного шатуна по собственной, мало кому полезной, - моей собственной жизни. Была ли в этом какая - либо магия с его стороны, отчаянная босоногость, или всему виной сбившиеся в этом сказачном фантасмагорическом бедламе напрочь прицелы моих благовосжеланий, но я был не в силах отвести взгляда от него, - не поместившегося вместе со всеми отчаянными плясунами на поверхности стола, но потрясающе генерировавшего движениями своего тела некую неподражаемую смесь хип- хопа и локинга, подобно неистощимому кролику на батарейках из телевизионной рекламы. Лишь он один для моего вдруг широко раскрывшегося всепроницающего третьего ока оставался притягательной загадкой... Благодаря странным связующим мистическим потокам, снизошедшим на меня, отныне я знал всё и о каждом, но... не о нём... Будто он был выше того, что открыто и дозволено... Купидон Кьюпи - сама любовь и воплощённая эмоциональная поддержка, был чувственнее любого из членов команды... Но чувственность эта, отнюдь, не являлась односторонней. О истинной роли Купидона в инженерной бригаде я так никогда ничего и не узнал, кроме предположений (???) от членов экипажа, что оный является штатным психологом. Не важно... Я просто поглядывал на него и одно это отчего - то приносило мне покой и благостное умиротворение. Sapienti sat. Порою казалось, что и всем достаточно того - же. Просто того, что этот парень всегда рядом, связывая мягким своим, тёплым характером, всю эту разношёрстную банду ярких индивидуальностей. Энергичного , но - лиричного штурмана Комета, суховато - делового босса - координатора Дашера, юного вcезнайку Рудольфа. Или вот, казалось бы, - гром и молния. Как и в природе они заведомо единое целое. Но берегись случайный прохожий такого единства! Инженер Блитзен и механик Дондер в схватке за какую - нибудь не вовремя расклепавшуюся заклёпку где - то у хвостового оперения «Махаона» просто гремучая смесь! Однако Кьюпи своим неугасимым внутренним пламенем заботы обо всём, что требует немедленного вмешательства не после случившегося, но как - бы предвосхищая возможные исходы с какой - то родительской непосредственностью вклинивался в тиски неизбежного, максимально позитивно, тот час решая нависшую проблему. Он всегда оказывался на том самом месте и в то самое время, когда требуются предельно высокие и чистые человеческие качества и конкретные действия. Ему вовсе не стыдно высморкать нос вечному дежурному Виксену, приласкать и пожалеть расхныкавшегося Пренцера, - зачинателя не всегда зрелых идей, написать новый музыкальный шлягер для нового танцевального шедевра Дансера, в конце концов - предостеречь Блитзена от необдуманого поступка, или просто оттащить его от размахивающего своим лазерным разводным ключом не сдающегося в яростном споре Дондера, не опасаясь получить на горячее свою секундантскую порцию. Моё внимание было приковано лишь к нему, - единственному танцору, которому своими движениями удалось стать визуальным воплощением этой забавной музыки. Ни его - ли гениальной, лёгкой руке она принадлежит? Босоногий Купидон совершенно без опаски выплясывал на яростно отливающих фиолетовыми бликами осколках хрустальных бокалов и ваз, но их коварные когти и острые лезвия сколотых граней не причиняли его стопам ни малейшего вреда, будто темпоральный нивелир продолжал работать... В своём невероятном танце мальчишка парил над всей этой кромешной разрухой не касаясь её сомнительных сокровищ даже кончиками пальцев. Это был невероятный, неземной, грациозный танец сверх - могущесвенной недосягаемо - юной сущности, в совершенстве овладевшей энергиями всех стихий, оставаясь при всех этих достоинствах практически невесомой, аки душа, свободная от свинцовой пудры ничтожнейшего из грехов. Удивительно, но вопреки устоявшимся канонам, Купидон вовсе не был кучерявый блондин - красавец с модным арбалетом, и колчаном, полным титановых именных стрел. Пацан - пацаном, с короткой стрижкой каштановых волос, скептическим, умудрённым взглядом видавшего виды дворового задиры. Если не учитывать способности зависать над поверхностью планеты на высоте в пару вершков и таинственным даром своими розовыми ладонями или ступнями, в любой мороз обращать лёд в кипящую воду, и, даже, если это потребуется - раскалять до красна ими - же стальные листы. И хотя в обыденной жизни нет необходимости в расходовании таких немыслимых объёмов энергии, в годины невзгод и потрясений Кьюпи гарантировано смог - бы наверняка, без особого труда, остановить небольшую войну, в мановение ока подменив братской любовью зверскую осатанелость кровавого побоища.. То - то будут посрамлены воеводы, коим отныне станет некуда применять своё преступнеёшее из ремёсел... Впрочем, и в мирное время, следует признать - сердца иных по степени остуженности зимними вьюгами встречаются разные. Кто - бы отогрел, пока на горе окружающим и близким не перешло в хроническую форму? Моё сердце было так себе. Не то, чтобы каменное, или вареное внахлёст корабельной сталью, но девчёнки бальзаковского возраста - мои ровестницы, в нём не умещались от слова «совсем». Хотя по привычке иногда и приходилось, чисто из уважения, играть легкомысленную увлечённость.. И всё же, немногочисленные, из оставшихся в моей памяти скорбными зарубками моменты разочарования мною со стороны лелеющих некие призрачные надежды на мою уклончивую в своём закоснелом одиночестве персону дам всегда выглядели одинаково ужасно ... Моё сердце по чердак митрального клапана было забито работой, которая и была смысл моей жизни. Но работа - она не дарит любви взаимной, восстанавливающей изжитой запас лет. Максимум - удовлетворение. Каждый мой успех лишь воспалял гордыню, а это чувство не назовёшь чистым. Хоть в подобные мгновения приподнятого настроения хотелось дарить окружающим избыток тепла... Только что того избытка? Чуть. Как от противопожарной свечи... Но Кьюпи - это что - то совершенно иное... От него в самом деле исходило такое тепло, домашняя мягкость и нежность, что я был просто не в состоянии по земным меркам «здраво» управлять своими душевными порывами, так как к моему ужасу, после недавней эмоциональной очистки эти чувства показались мне куда более насыщеными и многосложными, нежели просто отцовские... Понятие дружба, любовь и увлечённость стали чем - то единым. Нет, не фальшиво и стыдливо расслоённым на категории и фракции, но эдаким вполне однозначным намерением обеспечить ближнему, кто - бы ни попался под руку - комфорт, благополучие и часть себя самоё впридачу. Причём - без раздумий ! Видимо таким образом и формировалось единство коллектива, при необходимости сплочённости и слаженности действий. Ведь Кьюпи в эти мгновения и становился тем самым неисчерпаемым источником, дающим общие силы. И совсем не факт , что для выполнения этих божественных функций он иногда украдкой черпал энергию из реактора. Подключиться к павер - банку! Немедленно. Доктора мне! Доктора! Это по прежнему походило на сон. На тот самый сон, сюжетом которого я, к своему ужасу - мог управлять. Не в силах противиться странной, безотчётной блажи, и холодея от собственной наглости, я взял Кьюпи за ладошку и потянул к себе. Он - же - напротив, совершенно не удивился моей хамской бесцеремонности. Перестав танцевать, с неизменной добродушной улыбкой, как всегда просвечивающим насквозь, всепонимающим взглядом, приблизившись он... присел ко мне на колено.. Точь - в - точь, как я и рисовал себе мысленным распутным своим взором.. Сон.. как есть.. сон... О, сколько бы я отдал, чтобы длить этот сон вечно... Но вечный сон в абсолютном блаженстве увы, равен смерти... Умри - же, умри, Михаил Шапкин! Чувственно приобняв сидящего на моих коленках Кьюпи, я, как клинически очарованный фавн, поцеловал его в знойный затылочек, и моё преображённое сердце ответило на эту порицаемую выходку сладким ёканьем, едва не остановившись навеки. Санте позволительно! Сколько малышей пересидело у него на коленках... Бабочек не было, но и вертолёт в башке уже заканчивал вырабатывать свой лётный запас . Хитрость моя была незатейлива - если это сон, то ничего со мною не произойдёт. Если - же не сон - но нечто иное, омрачившее мой рассудок, тогда физическое увесистое тело, взаимодействуя с моим на ментальном уровне вернёт моё сознание в привычные координаты реальности. Всё станет на свои места. И я увижу, что меня огрела по башке, ну - Валентина, например, как - бы про между прочим заглянувшая пожарить мне своих блинчиков... Единственный вариант по прежнему выпадал из зоны анализа в связи с крайней малой вероятностью - если передо мной действительно дети. Тогда .. стыдно. Ни чего не произошло... Ни что не прояснило ситуации. Сон... Сон! - Возьми сковородку! - Тогда сказал я Дашеру, который, видимо утомившись от танцев, болтая ножками сидел на краю стола, и с критическим прищуром разглядывая нашу с Купидом пантомиму. - Зачем? - Ударишь меня. Сильно. Ведь я - Санта! Всемогущий! Со мной ничего не случится! В этом испытании будет вам ответ. Хотя... в данный момент лично мне кажется, что я - сам Сан -та -на... Если же я не Санта - то тем более, вам какая разница? - Сильно? Насколько сильно? - С неизменным, деловым выражением лица осведомился Дашер, скрестив руки на груди. Вопрос этот, заданный спокойным и рассудительным детским голоском из позы «астральной защиты от опасного идиота» показался мне настолько издевательским, что у меня перехватило дыхание. - Да сколько замаху хватит! Можно даже вон к той стенке отбежать! - Ответил я, пыхтя, в ярости не отдавая себе отчёта в том, что все мои пожелания дословно и немедленно будут истолкованы абсолютно однозначно, и в комплексе приняты к действию. - Ну знаете - ли,.. клиент. Мы должны в точности исполнять желания. От этого зависит наша состоятельность. Как экспертов своего дела. - Спокойно, но на слегка повышенных тонах отбил словесную атаку Дашер, спрыгнув со стола, и оценивая на ладони вес, прочностные и аэродинамические характеристики чугунной сковороды, ещё хранящей тепло пицы, испечённой Виксеном. - А более идиотского способа подтверждения своей личности вы придумать в самом деле не способны? Тогда можем обойтись и без этого эпического удара. Ведь очевидно, что ай - кью предложившего данный тест субъекта сильно не дотягивает до интеллектуальных способностей даже оленя Блитзена. Того, который настоящий, - с рогами олень. Что уж говорить про нашего многоуважаемого, обажаемого, вечномолодого старика. К тому - же вы глубоко заблуждаетесь, утверждая, будто нам всё равно, если вы не Санта. Удар будет сильный. Зачем же я буду бить невинного слабоумного сковородкой между глаз? Дурацкое испытание. Но... с другой стороны - не исполнить желание мы права уже не имеем. Классический когнитивный диссонанс, короче. Так насколько сильно? - Дал мне, как, впрочем, наверняка и себе последний шанс хитромудрый, но - вконец запутавшийся где - то промежду праздными рассуждениями и чувством долга бедняга Дашер. Понимая, что всё происходящее всё боле походит на межсезонный бред в палате неизлечимых научных фантастов, я не нашёл ничего более мудрого, чем заорать, не сверяя фонетику со словарём выражений, дозволенных для общения с воспитанниками в детских учреждениях: - А долбани так, чтоб искры из ушей !!! И многочисленные провалы в памяти! От души! - Усилие рассчитано. - Обречённо вздохнул Дашер, опустив глаза в пол, но - решительно ухвативши ручку сковороды обеими руками. Однако, терзаясь то -ли сомнениями, то -ли угрызениями иной природы выразил несколько мыслей вслух: - Пожалуй, я перепоручу это ответственное задание Блитзену. У него и хватка поувереннее. Хоть у Дондера и крепче. Как никак в одиночку откручивать гайки на 96 под контр - гроверами - это о многом намекает. Поэтому. Не возражаете? - На ваше усмотрение, сударь ! - Механик Дондер ! Прошу прекратить танцы и подойти ! - Уже здесь, босс ! Что случилось? - Пока... Ничего. Механик Дондер,... - Да. Весь внимания! - Вот... Стойте и внимательно смотрите. Привожу во исполнение желание жертвы. Ой, то есть - клиента. ( Замах. Я закрываю глаза, вместо страха или внутреннего напряжения переживая лишь пустоту, уже заблаговременно раскрашенную ни к месту радостными разноцветными фейерверками... До чего нелепо.. Но - хорошо, чёрт возьми, хорошо! Хотя, пауза бездействия почему то затянулась. ) - Чего ждём? - Так ты... Вы это... Купидона отпустите - то . Он нам живым нужен! Отпустить.. Да как - же я его отпущу ? Это теперь как душу из меня вынуть.. Ну да лети, лети душа моя.. Бог даст - ещё свидимся! С огромной неохотой размыкаю капкан рук, тотчас ощутив невосполнимую утрату... Будто стало всё сызнова, как до этого прекрасного наваждения.. Нет, Нет! не хочу! Я передумал! - Ору беззвучно, опадая, как проклёваный воронами геодезический шар. И только Кью, несомненно догадывающийся о моём опустошении явно кармического свойства, всё же бросает мне напоследок полный тепла, подбадривающий свой улыбчивый взгляд, единым мигом умудрившись поднаполнить позорно сдувшийся пузырь моего собственного эго любовью и надеждой.. Такими простыми вещами... Ценой в целую жизнь.. Высвобождая проспиртованый жбан полу- пьяного полу- сумеречного моего полу - сознания от последних остатков студёного заплесневелого вакуума «житейских мудростей»... - Вот теперь и аллилуйя! Катарсис! - Исполнено!.. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Ну что, мил человечек, вспомнил? А зря. Весёлое, нежданное приключение. Но- зряшное в итоге, да и никчёмное. От внутренней пустоты это. А из того, чего нет - ни чему и не зародиться! Склонённое надо мною лицо деда мороза, настоящего, усатого и бородатого, в красной шубе, слегка озадачивало. Хотя.. Я вспомнил всё.. Ну почти. Виктория! - Дедушка, я стишок, можно расскажу? ( до чего - же гадкий у меня голос.. маме не понравится) ... - Это шок. Пройдёт. Наверное. Расскажешь. Обязательно. В следующей жизни. Не сочти за грубость. Пока -же давай оглянёмся по сторонам. Вот туда, или... Посмотри на всё это... так сказать... своё благополучие. Ну, прямо скажем - относительное.. Руины. И от чего -то совсем не обидно, ведь правда? Как сон... Вся жизнь твоя... И одиночество. Одиночество. Одиночество. Разве об этом ты мечтал, малыш? Ты - как, в принципе, вполне плодоносящее дерево, каким -то неведомым чудом оказавшееся за поясом Койпера. Ни для кого. Сам для себя... Хорошо -ли это? Плохо? как знать. И кому там нужны твои плоды, твои, а не абстрактно- неощутимой общественной пользы, кроме тебя самого? Время жизни - проездной билет в один не особенно радостный конец . Причём и покупаешь ты его , этот билет, себе не сам. Таковы условия этой странной игры. Но это вовсе не повод ехать куда попало , всем на зло или по встречной полосе. Вероятно от этого - всё богатство твоё за пол -века - пара статей в местной газетёнке, и ящики стеклотары, как вехи про*ранных дней. Пустота - от уныния. Уныние от усталости. Усталость от того, что ты добровольно прекращаешь поглощать энергию радости из окружающего мира, предпочтя однажды смертоносные, но действующие моментально суррогаты фантомных удовольствий . Но ты жестоко обманываешь себя, так как результатом этих самоубийственных апдейтов окажешься не ты сам, но лишь твой гипертрофированный и искажённый призрак в кривом зеркале. Не смотрись в это зеркало. В нём тебя нет. Всё верно. Призраки способны порождать лишь призраков и только люди - неисчерпаемый генератор осязаемых креативных результатов. Ты - же, Датский принц мой сердешный, как я погляжу уж давненько сделал свой выбор. Не смею разубеждать. И всё-же... Мы тут малость насорили... Ну не каждому, ей богу, в канун да такое счастье. Поэтому мне есть чего тебе подарить напоследок! В знак компенсации. Да на то они и новогодние чудеса! Да и нам это, в принципе ничего не стоит ! Правда, дети? Прощаемся с дядей и говорим : «Ми... - - - - - - - - - - - - - - - - ... шка, шухер, сторож идёт! Это Колян и Вадик. Но эти голоса, удаляющиеся со звенящим эхом уже не интересовали меня совершенно.. Передо мною простирался млечный путь и пульсирующие рубины звёздных скоплений. Злато и жемчуг небес привораживали и околдовывали, заставляя сердце учащённо биться... Когда на моё плечо легла чья -то рука я вовсе не испугался. Лишь вздрогнул, но тут- же успокоился, увидев дядю Эдик из соседнего подъезда. А я и не знал, что он работает здесь. Вот так встреча... - Красиво? - Очень.. Как начало мира.. - А это и есть самое начало миров... Оно - в тебе! В каждом из нас! Главное- вовремя увидеть. Дома я взахлёб поведал маме о далёких галактиках, которых я самолично насчитал пятнадцать тысяч штук, слегка согрешив перед истиной. Потому что на самом деле, в ту волшебную ночь мне удалось разглядеть жадным взглядом лишь около сотни. Причём- с Via Lactea впридачу. Но мама кивала, и нежно улыбаясь, поглаживала мои золотистые кудряшки. Тепло и уютно... И вся жизнь впереди... Как это много,- целая жизнь, когда пообещал себе и родным, что своё столетие обязательно встречу на орбитальном телескопе. А то и каком- нибудь рейсовом.- До Проксимы и обратно. Причём с мамой и бабушкой. Отцу- то вечно некогда. Всё на работе... Не рассказал я только о том, что видел удаляющиеся по этому самому млечному пути сани деда мороза, запряжённые девятью прекрасными оленями с забавными и прикольными, как ветви деревьев, рогами, отливающими серебром. Я даже откуда - то знал каждого из них по имени... Но это, по моему мнению, был уже явный перебор. Игры бурных детских фантазий. И я не стал тревожить маму этой дополнительной информацией. Эх, мечты... А Вадик вон- марки коллекционирует. Красивые... Или филателистом вдруг стать? Блин.. А как же автогонки на картингах? Это же вообще моё - при- моё!? Прям не знаю... А к вечеру отец принёс ёлку и мы её наряжали.. Она получилась очень красивой, - эта наша ёлка. Но разноцветные лампочки на ней всё равно уже напоминали мне далёкие туманности и таинственные пульсары... И был праздник, и было очень весело. А на другой день, соседка с третьего этажа - мамина подружка, рассказала, что когда открывала дверь подъезда, заходя в дом, ей навстречу вышли двое - красная собака, постепенно превращавшаяся в зелёную, и ещё - ёжик в кепке. Они вежливо поздоровались и , смущённо раскланявшись , быстренько исчезли за углом. Мы все вместе весело посмеялись неожиданному сказочному приключению , хотя соседка, после, на всякий случай, попросила у мамы валидол. Но... Мало ли что может пригрезиться человеку. Особенно после праздничной ночи. Не правда ли ?