От ненависти до любви...

      Он давно хотел подчинить этот город, поставить его на колени, уничтожить, убить абсолютно каждого его жителя. Под копытами его коня хрустели кости трупов, по которым он шёл. Всюду слышались крики и плач, от сего зрелища на его аристократичном лице с жестокими глазами расползлась злорадная ухмылка. До его слуха донёсся детский плач навзрыд. — Мама! Очнись, мама! Вставай! — Сбоку от его коня, среди трупов мальчик лет семи сидел на коленях у тела мёртвой матери. Слёзы срывались с детских щёк и падали на ещё тёплый труп женщины. Всадник развернул коня в сторону рыдающего ребёнка, медленно подходя. Можно было подумать, что завоеватель решил пощадить мальчика и забрать с собой, если бы не меч, что мужчина достал из ножен. Из ворот горящего храма, что был построен богу равновесия, вышла жрица Луны. Её длинные, серебряные волосы касались земли, из-за чего концы обагрились кровью жителей городка, каждый из которых, когда-то заходил в храм. Её большие голубые глаза наполнились слезами отчаяния, взгляд тут и там цеплял знакомые лица уже мертвых людей. Медленно обводя взглядом пространство, она заметила всадника и того самого плачущего ребенка. Ни секунды не раздумывая, она кинулась туда. — Нет! Встав перед конём, атласная шерсть которого была темнее самого мрака, она вскинула глаза на мужчину, оседлавшего вороного. Как только их взгляды сцепились, она поняла, что её жизнь оборвётся здесь. Его серые, практически бесцветные глаза были до краев наполнены жестокостью и холодом, он вселял страх одним взглядом. Смотря на девушку с презрением и неким удивлением, он произнес низким, хриплым голосом: — Глупая мышка… Сама пришла к коту. От его ледяного голоса, вкупе с жестокой, насмешливой интонацией девушку охватила дрожь. Но она не отошла с его пути. — Не трогай мальчика. Она боялась, сердце бешено билось где-то в горле с такой силой, что девушка сама себя не слышала. Но жрица не отводила взгляд и стояла на своём. Её боги… Она их жрица и её предназначение защищать тех, кто верит и молится богам. Дети — невинные души, они не должны погибать. После ещё нескольких неимоверно долгих секунд, в ледяных глазах, казалось, проскользнул интерес. А затем, мужчина залился рокочущим смехом. Смех прекратился так же резко, как и начался, вновь прямой, вызывающий животный страх взгляд серых глаз и слова, решающие судьбу жрицы: — Значит, я заберу твою жизнь. Убрав меч в ножны, мужчина схватил хрупкие запястья жрицы и притянув ближе к себе, закинул животом на коня. А девушка даже не успела осознать, что только что произошло. Седло больно упиралось в живот, от чего быстрая рысь коня стала вовсе невыносимой пыткой, но она молчала. Когда конь остановился, жрица всё же вскинула голову и осознание ударило в висок. Они стояли перед её храмом, в то время как мужчина уже спешился и потянул руки к девушке. — Вы… Хотите принести меня в жертву? — Голос задрожал, когда завоеватель скинул её на землю, так, что она упала на колени перед ним. Поднимать глаза было страшно. — Я не верю в твоих богов, глупая. Я оскверню твой храм, а заодно и тебя, а затем брошу тебя умирать на горе трупов твоих близких. Как тебе такая перспектива? — Каждое слово, произнесённое ровным, холодным тоном, выжигало в девушке остатки желания жить. Паника накрыла её с головой и не раздумывая более ни секунды, она рванула прочь от мучителя. Не успев сделать и двух шагов, как она запнулась о чей-то труп и упала в лужу крови, где лежала отрубленная голова. Стеклянные, широко распахнутые глаза мертвеца смотрели в самую душу жрицы. Лихорадочно отползая от лужи, девушка не сводила глаз с лица мертвой девочки, пока не упёрлась спиной во что-то. Подняв глаза, она увидела завоевателя. Он не кинулся за ней, когда та бросилась бежать от него. Мужчина прекрасно понимал, что жрица не сможет от него убежать, он знал, что ходить по земле, усеянной трупами, тяжело, а бежать и подавно невозможно. — Вы! Вы не человек! Человек на такое не способен! У вас нет души! — Жрица кричала не осознавая смысла слов. — Ты права. Свою душу я давно оставил в кровопролитных сражениях. — Он говорил с ней абсолютно спокойно и холодно, как будто и не собирался сейчас её насиловать и избивать до полусмерти. Контраст его тона и смысла сказанных им слов поражал, буквально ломал восприятие мира, они будто сидят за столом переговоров, а не стоят посреди залитого кровью города. — Ты так искренне веришь в ничто. — Подняв взгляд на храм из светлого камня, чьи стены были в брызгах крови, мужчина вновь завел разговор. — Боги… Их придумали люди, чтобы оправдывать свою глупость, наивность и мягкотелость. Верующие люди слепы. Придумать образы, дать им силы, правила, а потом свято верить в свою правоту, без единого доказательства этих богов. Несусветный бред. — Он перевёл глаза на жрицу, что все это время слушала его, сжав кулаки. — Почему же ваши боги не уберегли всех этих людей? Не знаешь? Ответ прост — мёртвым богам нет дела до живых людей. Жрица, сидела всё это время, опустив голову и сжимая ткань своего одеяния, молча выслушивая насмешки над своей верой. Но тут, подняв глаза, она произнесла: — Вера делает человека сильнее. А ты… Ты жалок. Ты потерял не только душу, но и остатки своей чести! Трус! Ты просто боишься поверить во что-то большее, чём наш проклятый король! — Выхватив нож из голенища сапога мужчины, она резко встала, чуть шагнув назад и тут же нанося удар, целясь в шею. Но воин перехватил руку девушки и та успела лишь мазнуть лезвием по мужской ладони. Дернув жрицу на себя, мужчина упёрся в её глаза тяжёлым, разгневанным взглядом, который люди зачастую видели перед тем, как их жизнь обрывалась. Но девушку не остановил этот взгляд и она продолжила кричать: — Ты! Человек, который убивал, насиловал, грабил, сжигал, мучил! Человек без принципов и морали! Как ты вообще смеешь называть себя воином, если ты убиваешь детей и насилуешь женщин?! После этих слов жрицу оглушила сильная оплеуха, из-за которой она упала в ноги мужчине. А тот, схватив её за шею, прошипел на ухо: — Я воин, а не насильник. — Спустя пару секунд, он добавил, уже глядя прямо на девушку. — А воин забирает трофей с собой.