Пока не сыграл в ящик

Война закончилась… закончилась снаружи, но еще долго продолжит жить внутри. Она будет съедать то светлое, что еще осталось, и только за людьми останется выбор, погрязнуть в ней, поддаться всепоглощающей тьме, или же шагнуть к свету и, наконец, отпустить те страшные дни и цепляющие душу потери… Люциус Малфой обошелся малой кровью. Относительно малой. Конечно, не без протекции юного героя, известного в народе под именем Гарри Поттер. И все же… все же война не прошла для него бесследно. Прежде чем получить оправдательный приговор, он провел год в Азкабане, один долгий год… Единственным человеком, кто навещал его в сырых стенах самого верхнего этажа тюрьмы, был адвокат, но он едва ли был добр или сострадателен к заключенному, следуя штатному приказу – пришел, расспросил, ушел. Семья Люциуса не навещала. Год в Азкабане был сложным. Несмотря на то, что дементоры более не служили здесь охраной, радости все равно не ощущалось. Камеры продувались со всех сторон, ветер со свистом гулял от решетки к решетке, пробивал дрожь на тонкой бледной коже, залезал под тюремную робу, морозил ноги… Верхние камеры были самыми страшными, здесь не было никакой защиты от непогоды. Лекарств же пленникам не полагалось. Люциус не надеялся, что у него есть шанс выйти из Азкабана живым. Нет, ему просто не могло так повезти. Этот адвокат, зачем-то назначенный министерством, что он мог? Вина доказана, Люциус один из ближайших сторонников Лорда… ни один судья в мире не возьмет на себя ответственность за его освобождение, хоть ты сколько ему заплати. Похоже, что и Драко с Нарциссой считали так же. Или же они решили, что отречься от него будет для них безопаснее, и Люциус нисколько их за это не винил. И все же суд случился. Люциус был доставлен в главный зал Визенгамота в ужасном состоянии. Он едва ли нормально соображал, с трудом держался на околевших ногах, трясся и никак не мог согреться. Волосы спутаны и свисают некрасивыми сосульками, взгляд пустой. Слова судей и присяжных пролетали словно бы мимо него. В ушах шумело, перед глазами мелькали неясные силуэты, но никакой конкретики… ни-че-го. Люциус понял, что заседание подошло к концу, когда его резко вздернули на ноги. В этот момент мысли чуть отрезвились, но недостаточно, чтобы правильно понять действительность. В голове осталось только одно – сейчас его снова посадят в камеру. В сырую, холодную камеру, но… какого же было его удивление, когда вместо жесткой доски, едва прикрытой мокрой соломой, под ним оказался мягкий матрас больничной палаты. Мунго, его ни с чем не спутать. В больнице он не пробыл долго. Прошло не больше недели, как целители выпнули его из своих стен. Они не горели желанием помогать пожирателю смерти, пусть и оправданному верховным судом, но присягу обойти не могли. Именно поэтому пациент все же был напоен всеми самыми необходимыми зельями, поставлен на ноги, так сказать, и только после этого отправлен в мир. Люциус вышел в холл, немного прихрамывая на правую ногу и тяжело дыша, здесь его уже ждали. Молодой аврор отлип от стены, смерил мужчину хмурым, недовольным взглядом и подошел ближе. Парень был немногословен. Он лишь протянул Люциусу его волшебную палочку, предупредил о наложенных на нее ограничениях и о том, что грозит за нарушение этих самых ограничений, после чего испарился, предоставив недавнего заключенного самому себе. Дом встретил гнетущей тишиной и запустением… складывалось впечатление, что в поместье никто не появлялся со дня его заключения, хотя… Люциус обошел дом, тщательно осмотрел комнаты и пришел к заключению, что авроры здесь точно были. Где-то не хватало дорогих ковров, кое-какой мебели и некоторых украшений, кое-где, явно в спешке, были выдернуты резные пилястры и сорваны обои… был обыск. Ни Нарциссы, ни Драко, конечно, в доме не было. От них осталась лишь тонкая безликая записка на тот случай, если хозяин все же вернется. Записка была короткой и лаконичной – уехали из страны, видеть его больше не желают… ни-ког-да. Слова эти болезненно отдавались где-то глубоко внутри, но… Люциус никогда ни за кем не гнался и принял их выбор. По крайней мере, так он посчитал в тот тяжелый день, когда впервые прочел записку. Но спустя месяц, проведенный в одиночестве в пыльном поместье, поглощающем все звуки, Люциус понял, что ошибся. Принять их выбор – значит, отпустить… отпустить то единственное самое дорогое, что было в его жизни, то, ради чего он жил раньше, и то, что еще может поднять его на ноги и дать надежду на будущее. Тогда он написал письмо. Быстрое, неряшливое, запутанное… письмо, в котором, как мог, описал свои чувства, умолял о прощении, предлагал встречу… просил выслушать его… Ответ пришел ровно через пять дней. Через пять долгих дней, которые Люциус едва ли мог сидеть на месте… он ждал, ждал безумно, корил себя за то, что из-за него пережили Цисси и Драко, рвал волосы на голове и не мог уснуть, содрогаясь от холода, что преследовал его от самой тюрьмы. Короткий ответ, всего из двух слов, оборвал что-то внутри: «Все кончено». Всего два слова, уверенно выведенные изящной рукой его дражайшей супруги, казалось, навсегда погасили маленький огонек надежды, что все еще можно вернуть… - Сэр, вам просили передать. – Мальчишка секретарь появился в кабинете без стука. Люциус, которого так бесцеремонно вырвали из тяжелых дум, смерил его ледяным взглядом, отчего паренек весь побледнел, сжался и опустил взгляд в пол. - П-простите, сэр, я… виноват, я… такого больше не повторится, - зачастил он, оправдываясь. Люциусу было достаточно поднять раскрытую ладонь, чтобы тот тут же замолчал и вытянулся, ожидая указаний. - Что у тебя? – Люциус коротко кивнул на зажатый в тонкой руке конверт. Паренек тут же закивал и протянул послание начальнику. - Приглашение на закрытый аукцион в Уилтшире в честь открытия новой больницы. Мистер Джонс хотел лично передать его вам, сэр. Он поймал меня у самого кабинета. - Он еще ждет? – Люциус ловко подхватил со стола нож для бумаг и одним точным движением вскрыл конверт. Взгляд серых, блестящих сталью глаз тут же побежал по строчкам. – Второго мая, как символично… - тонкие губы скривились в неудовольствии. - Простите, сэр?.. – парень стушевался на последнее тихое примечание. Люциус в ответ отрицательно качнул головой, мол, не твоего ума дело. Мальчишка был смышленый, это радовало. – Да, сэр, ждет. Я оставил его в приемной. Пригласить к вам? Люциус еще раз прочел приглашение, нахмурился своим каким-то мыслям и кивнул. Парень тут же развернулся на каблуках вычищенных до блеска туфель и скрылся за дверью. Еще было слышно, как он обращается к гостю. И уже в следующее мгновение на пороге кабинета появился среднего роста упитанный мужчина в темно-синем костюме. Завидев хозяина кабинета, мужчина улыбнулся, но в его глазах читалась фальшь, что, конечно, было привычным сопровождением для всех в высоких кругах страны. - Мистер Малфой, - мужчина кивнул, приветствуя. Люциус кивнул в ответ, оперся руками о стол и помог себе подняться на ноги, дрожащие от слабости. Но никто не должен был этого заметить. - Мистер Джонс, - ответил Люциус и протянул мужчине руку. Рукопожатие было коротким, все в рамках приличия. – Присаживайтесь. – И как только гость занял место перед столом, хозяин кабинета тоже сел. – Вам не было никакой нужды приходить лично, в нашем городе отлично работает почта. - Чтобы вы вновь отправили нам отказ? – Джонс качнул головой и усмехнулся. – Право слово, Люциус, эта больница, как и еще десяток других, – полностью ваша заслуга. Большинство лечебных центров страны находится под вашим управлением. Я уже потерял всякую надежду увидеть вас на открытых приемах, но уж аукцион… - Как вы правильно заметили, Маркус, в моем ведомстве находится десяток медицинских учреждений. У меня нет времени на такую ерунду, как приемы или… - Люциус мог найти тысячу и одну отговорку и причину, но его собеседник на этот раз был настроен серьезно. - Нет! Нет и еще раз нет! Вы можете ничего мне не говорить. Я достаточно осведомлен о ваших делах. Вы превращаетесь в настоящего затворника, Люциус. Еще два года назад я встречал вас едва ли не на всех приемах, будь то открытые городские собрания или же закрытые празднества. Я не могу знать, что произошло, но в обществе пошел дурной слух. И вам лучше бы его зарубить на корню. - Меня не интересуют слухи, - коротко отозвался Люциус, холодно встречая взгляд напротив. - Но они интересуют конкурентов. – Маркус качнул головой. – Я уже слышал от Корнелла, что он хочет подавать иск… - Иск? – Люциус вскинул бровь. – Ко мне? – Джонс кивнул. – На каком основании? - Не удовлетворён больничными условиями, предоставленными его семье. Дословно процитировать не могу, но сам Корнелл уже прислал согласие посетить аукцион. – С этими словами он поднялся на ноги. – Второго мая, это через неделю. Я все же надеюсь увидеть вас там, Люциус. Всего доброго. - Второго мая… - Люциус остановил пустой взгляд на закрывшейся за гостем двери, откинулся на спинку кресла и с силой сжал подлокотники стула. Нащупав в кармане волшебную палочку, Люциус достал ее и выставил перед собой. Рука немного дрожала в напряжении, дыхание сбилось… взмах… и ничего. Абсолютно ничего не произошло. Точно так же, как не происходило вот уже почти пять лет. Тонкие губы исказились в презрении. Зачем он вообще таскает ее с собой… Проблемы с магией начались почти сразу, как Люциус получил ответ от Нарциссы. Два слова, сломавших внутри то единственное, что еще не было сломано холодом тюрьмы и страхом, они, казалось, забрали себе все его силы. Сначала он не смог убрать пыль со стола и разобрать бумаги одним привычным движением, потом не смог зажечь свет… ему более не поддавалось ни одно, даже самое простое, заклинание, которые были ему позволены. Оставаться в поместье без магии было подобно самоубийству. Магическое здание требует магически сильного хозяина, а не сквиба, неспособного даже убрать пыль. Когда пришло осознание, Люциуса прошило странной волной страха. На что он способен без магии?.. В голове забились заполошные мысли. Может, все это из-за стресса? Может, из-за наложенных ограничений?.. Может… Первым делом Люциус попытался переместиться в Святое Мунго, но аппарация была ему недоступна, как любая другая магия. Вторым делом был опробован камин в кабинете, и здесь уже преграды не возникло. Вот только никакая проверка целителей не показала истинной проблемы. Ядро целое, а магии просто нет… Возвращаться в поместье не хотелось. Люциус вышел на улицу, дошел до ближайшей лавочки и упал на нее без сил. В голове было пусто. Решения проблемы не было. Идти некуда. Некуда… Люциус и сам бы ни за что не сказал, сколько просидел там, на этой лавочке, но в какой-то момент он словно бы очнулся от векового сна. Ему было, куда податься. Не очень большая, но приготовленная как раз на такую безысходную ситуацию квартира в маггловском Лондоне. Надо было только забрать ключ из кабинета. С последним пунктом помог камин в госпитале. Ключ нашелся не сразу. Тайник, в котором когда-то Люциус его спрятал, поддаваться без магии не желал. Наверное, он бы так его и не достал, если бы на помощь не пришел… домовой эльф. И Люциус бы не удивился, если бы это был один из тех эльфов, что до заключения долгие годы верой и правдой служили ему и его семье, но это было не так. Эльф, пришедший на помощь, не вызывал доверия. - Ты… - только и выдохнул Люциус, завидев ушастого предателя, да махнул рукой. Сейчас ему было на все наплевать. - Хозяин не откроет тайник… - эльф качнул головой, отчего его большие уши закачались из стороны в сторону, словно лопухи на ветру, и моргнул. – Кронт не чувствует в хозяине магию, он поможет. – Люциус презрительно скривился на его обращение. - С каких это пор, - холодно протянул он, - ты вновь зовешь меня хозяином? – Кронт поначалу стушевался, но скоро гордо выпятил грудь и уверенно встретил ледяной взгляд мага. Вопрос был с достоинством оставлен без ответа. - Если мистер Малфой не желает прибегать к помощи Кронта, тогда Кронт уйдет, как ушел его сын Добби. – Эльф хмыкнул и вскинул подбородок. Люциус разозлился. - Так проваливай! – вскричал он и даже кинул в эльфа попавшей под руку чернильницей, но тот умело увернулся. – Ты, недостойное создание, уходи прочь! – Эльф, на удивление, тут же испарился. А Люциус устало упал в кресло и уронил лицо в ладони. Время не имело значения. День за окном уже давно сменился ночью, а Люциус так и сидел, скорчившись в кресле. Он едва ли мыслил свою жизнь без магии. Один в мире магглов? Увольте! Нет, Люциус нисколько не сомневался, что сможет найти себя в любой ситуации, даже такой, казалось бы, безнадежной, но… было бы только желание. А именно его сейчас вовсе не было. Когда в ладонь ткнулось что-то маленькое и холодное, Люциус вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги. Но бояться было нечего. Кронт вернулся, пока маг не видел, достал ключ и теперь протягивал его мужчине. Люциус застыл на месте, стиснул зубы, но ключ все же принял и вновь замер. Эльф уходить не собирался, похоже. - Что ты еще хочешь? – Люциус недовольно поджал губы, смотря на непривычно уверенного с виду домовика. – Ты более не служишь в этом доме. Уходи. - Кронт поможет добраться до нового дома, Кронт хорошо ориентируется в городе. Ему не составит труда… - Мне не нужна ничья помощь, - с расстановкой произнес Люциус, гневно сжимая кулаки. Эльф нахмурился, но только упрямо встретил его взгляд. – Повторяю, иди прочь. - Хозяйка забрала всех эльфов с собой, они отреклись от хозяина. Хозяин не может колдовать и призвать эльфов обратно не может, и помочь ему способен только Кронт. Кронт закроет поместье и поможет мистеру Малфою добраться до нового дома. Потом Кронт уйдет. Качнув головой, эльф протянул вперед тонкую морщинистую ручку и замер, ожидая решения человека. Люциус коротко дернул головой, вскидывая подбородок, и взглянул на существо холодно, с презрением. Прибегнуть к помощи этого… этого эльфа, некогда предавшего род. А затем и его отпрыск. Тонкие губы кривятся в отвращении. - Ты плохо слышишь? – Люциус зло скрипнул зубами. – Катись к черту! Я не нуждаюсь ни в чьей помощи! - Кронт вынужден настоять, - упорствовал эльф. Свою тонкую маленькую ручку он так и не опустил. Люциус прикрыл глаза. Он устал. Устал от всего. О жизни без магии думать не хотелось, но о чем еще, если не об этом? В магическом мире без магии ему делать нечего. Особенно, если учесть, сколько волшебников вокруг явно желают ему сгинуть. Пусть в его приговоре и стоит имя мальчика героя, но это не повлияет на мнение общественности. Он пожиратель, и это пятно не смыть. Часы мерно тикали в углу кабинета. Время летело, словно сумасшедшее. Летело, заметая следы прошлого. Летело… но не лечило. Пусть воспоминания и затерлись, пусть боль потери отступила, но на их место не встало ничего нового… - Машина ждет, мистер Малфой, - паренек вновь появился на пороге без стука. Люциус вскинул на него ничего не выражающий взгляд. – Простите, сэр, я стучал, - начал оправдываться секретарь, - но вы ничего не отвечали… - И потому ты решил, что можешь ворваться сюда без приглашения? – голосом Люциуса можно было заморозить целое озеро. Парень замялся, пытаясь придумать что-то в оправдание. – Довольно. Хватит мямлить. Том, или как там тебя, подай пальто. - Да, сэр, конечно! – парень беспрекословно поспешил выполнить приказ начальника и шагнул к шкафу. Люциус тяжело выдохнул, стиснул зубы и, пока мальчишка был повернут к нему спиной, поднялся на ноги, придерживаясь за край стола. По телу тут же распространилась болезненная волна слабости и холода, но Люциус никак не показал своего изнеможения. Лицо его осталось холодной безразличной маской. - Прошу, сэр, - парень обернулся к нему с полуулыбкой на устах. Люциус кивнул и забрал пальто. Накинул его на плечи и чуть расслабился, стало тепло. – Сэр, мне будут какие-то поручения на завтра? - Да, завтра я должен получить отчеты от глав всех госпиталей. Доведи это до них. И если хоть одного отчета будет недоставать… передай, что у меня есть на примете замена для каждого из них. – С этими словами Люциус направился к двери. - С вами все хорошо, сэр?.. – парень обогнал его, чтобы открыть дверь, и нахмурился, заметив неестественно напряженную походку. - Тебя это касаться не должно, - коротко бросил в ответ Люциус и вышел в приемную, затем в коридор, прошел до лифта. Спустившись на первый этаж, он кивнул двум охранникам, неустанно следящим за порядком в холле офисного здания, и вышел на улицу, где его уже ждала машина. Водитель открыл заднюю дверь, пропустил начальника в салон, после чего закрыл дверь и занял свое место. Путь вот уже три года был один, поэтому говорить что-то было излишним. Двухэтажная квартира в одном из элитных спальных районов Лондона встретила тишиной. Квартиру эту Люциус приобрел, как только выбил под свое дело офисное здание. Прибыль от госпиталей позволяла не думать о финансовых проблемах вовсе. Лечение – дело не дешевое, а здоровым быть хочется всем. Люциус запер дверь, выложил ключи и телефон на тумбочку и скинул пальто, после чего убрал его на плечики в шкаф. Сделав пару шагов к гостиной, он вдруг замер и повернулся к зеркалу, хмуро разглядывая свое отражение. Отделив от хвоста тонкую прядь волос, Люциус скривил губы. Воспоминания прошлого сегодня никак не прекращались. Волосы… сейчас они были не настолько длинными, с какими он ходил, обладая магией. Волосы… Тогда, пять лет назад, когда настырный эльф все же переместил его в небольшую квартирку почти на окраине Лондона, а потом, как и обещал, исчез, Люциус без сил свалился на запылившийся диван. Еды в квартире не было, все вокруг было покрыто толстым слоем пыли, но Люциуса это вряд ли заботило. Он провалялся на диване около двух недель, не находя сил для жизни. Наверное, он бы так и остался на том чертовом диване, да и истлел на нем, если бы однажды к нему в квартиру не стал ломиться какой-то чокнутый маггл. Парень за дверью оказался здоровенным лбом, и Люциус, изрядно исхудавший, потрепанный и грязный, на его фоне казался совсем жалким. Парень же настойчиво ломился внутрь, крича что-то о том, что его затопило… Люциус не особо вникал, да и не совсем тогда понимал, о чем идет речь… его больше заняло отражение в грязном зеркале. Тот контраст, который он увидел между собой и молодым парнем, изрядно отрезвил. В тот день Люциус впервые осознанно огляделся по сторонам. К себе он почувствовал такое отвращение, такое презрение… схватив на небольшой кухоньке затупившийся нож, он встал перед грязным зеркалом и первым делом рубанул им по длинным спутавшимся прядям. Отчаянно срезая волосы, он будто бы хотел освободиться от сковавших тело обручей. Вливаться в практически неизвестный до этого мир было тяжело. Особенно было тяжело первые месяцы, когда абсолютно всё вокруг было в новинку, когда надо было отвыкать от мысли, что в любой ситуации спасет магия. Возможно, что Люциус бы не раз и не два бы подорвал себя газовой плитой на кухне, или затопил бы, забыв про краны в ванной, но, к удивлению его, на помощь вновь пришел Кронт. Домовик появлялся как раз в такие моменты, словно бы чувствовал опасность. Появлялся, помогал с последствиями и вновь исчезал, не произнося ни звука и не слушая грубых слов мага. И так вплоть до того момента, пока Люциус не привык к новой жизни. Правда, магическую прессу эльф приносит и по сей день. На вопрос: «Зачем?» - Домовик отвечает просто – «Когда-нибудь она вернется». Люциус вздохнул, оставил в покое белоснежную прядь и вновь взглянул на свое отражение. За прошедшие пару лет он вернул себе прежнюю форму, набрал вес и даже «помолодел», вернувшись хоть и не в магические, но очень схожие с ними круги самодостаточных успешных граждан. Правда, «эффект молодости» не сдержал своих позиций на долгое время. Слабость и мороз Азкабана возвращались постепенно. Они подкрадывались, словно хищники, захватывали тело, убивали не так давно обретенное желание жить, погружали в мрачные мысли и не давали нормально вздохнуть. Первые обследования ничего не показали, никакой проблемы. И обследоваться дальше уже не хотелось, несмотря на то, что Люциус сам главенствовал над несколькими госпиталями, ложиться туда не видел смысла, а обратиться за помощью в Мунго не позволяла гордость, хотя проблема наверняка была магического плана. Неделя пролетела очень быстро. Второе мая. Люциус качнул головой, поражаясь силе совпадений. Была бы его воля, он бы остался в квартире со стаканом виски, или уехал бы в загородный домик, приобретенный не так давно как раз для отдыха и, возможно, барбекю в компании некоторых наиболее не выбешивающих знакомых, коих было очень и очень мало. Но, увы, надо было решить вопрос с Корнеллом. Этот тип показался неприятным еще в первую их встречу. Сегодня слабость накатила с новой силой. Люциус заварил терпкий кофе, вдохнул горький аромат и прикрыл глаза, пережидая рвотный позыв. На секунду сознание захватил страх. Такое состояние не было нормальным… и с каждым днем ему становилось все хуже… но отчего?! Зябко поежившись, Люциус натянул толстую кофту. Когда раздался звонок, и водитель предупредил, что уже ждет на подземной парковке, Люциус нехотя направился к выходу. Конечно, на аукцион идти в домашнем шерстяном свитере было нельзя, и потому его место занял строгий пиджак. Тонкий пиджак, совершенно не спасающий от чертовых приступов. Ноги передвигать было тяжело. Поколебавшись мгновение, Люциус дрожащими пальцами достал из шкафа свою трость, вставил волшебную палочку на ее законное место и стиснул зубы. Это был закрытый аукцион, и народу здесь было не сказать что много. Вот только Люциуса это совсем не радовало. Скрыть слабость в толпе незнакомцев куда легче, чем среди небольшой кучки опасных акул. Люциус был уверен, что за его место и его госпитали развернется настоящая война, если он преждевременно покинет этот мир, ведь завещать все это ему было некому. Воспоминания о Драко пустили по телу очередную болезненную волну холода. Люциус оперся на трость, пережидая. - Мистер Малфой! – восклицание было больше удивленным, нежели приветливым. Строгий мужчина с тонкими завитыми усами и зализанными к затылку редкими волосами басил на весь зал, привлекая всеобщее внимание: - Какой приятный сюрприз! Уверен! Уверен, вас заманили сегодняшние лоты. - С вашего позволения, граф Морестес, я не открою вам этого секрета, - Люциус учтиво кивнул. Мужчина рассмеялся в ответ. – Том, - Люциус кинул быстрый взгляд на своего секретаря. Парнишка быстро закивал и достал небольшую бархатную коробочку, после чего протянул ее графу. – С моей стороны было бы неучтиво прийти к вам без подарка. Позвольте… - Люциус открыл коробочку, и на мягкой подушечке засверкали алым драгоценные запонки. - Благодарю! Благодарю! – Граф широко улыбнулся, явно довольный таким подношением. – Что же, прошу вас, проходите. Мы начнем буквально через пятнадцать минут. Люциус шел вдоль стены, раскланиваясь со знакомыми и перебрасываясь с ними парой слов. На противоположной стороне зала он заметил Джонса. Тот, поймав его взгляд, качнул головой вбок. Тогда Люциус увидел и главную свою цель. Корнелл был на аукционе в сопровождении старшего сына и супруги и явно наслаждался вниманием своего окружения. Мужчина что-то громко рассказывал, возмущенно кривя лицо, а его собеседники внимали его словам, недовольно качая головами. Идти напрямую к этому представителю одноклеточных было, как минимум, глупо. Люциус себя глупцом не считал и потому на встречу не спешил. Нет, наоборот, он ждал, когда на встречу поспешит сам Корнелл, а по нему было видно, что этой ссоры он жаждет и выискивает Люциуса по залу, привлекая к себе внимание громкими речами и рассказами о небезызвестной больнице. - Ох, а вот и сам мистер Малфой! – Корнелл дотерпел до первого перерыва аукциона. – Я уже думал не показалось ли мне, но, как оказалось, нет. Я как раз рассказывал моим коллегам, как недавно побывал в госпитале в Восточном Йоркшире. – Многие вокруг стали оборачиваться на них, заинтересованные разговором. Люциус медленно поднялся на ноги, отчаянно пытаясь не шататься. Ноги все норовили согнуться в коленях. - Правда? – Люциус наигранно удивился. – Не слышал, что вы были больны. Надеюсь, теперь все хорошо. - Не силами ваших сотрудников! – Корнелл явно обрадовался вопросу, ведь теперь он мог начать свое наступление. – Какие ужасные условия вы предоставляете больным! И какие деньги за это просите?! Мало того, что меня и мою дорогую супругу, - он с поддельной нежностью взглянул на женщину рядом, - расселили в разных корпусах, так еще и в парные палаты! Мне пришлось провести неделю в одном помещении с… - Корнелл с отвращением скривился, - каким-то оборванцем! И мне отказали в предоставлении отдельной палаты! - В моих госпиталях правила работают на всех, без исключений, мистер Корнелл. Я не имею привычки выделять кого-то из толпы. – Мысленно хмыкнув, Люциус продолжил: - Две койки на палату, не меньше и не больше. Я не собираюсь делать исключений даже для королевы, храни ее Господь Бог. – Люциус почтительно склонил голову, словно бы перед настоящей королевой. Голова закружилась. – В историю же с оборванцем я не верю вовсе. Если хотите привлечь к себе внимание, научитесь врать убедительно… - шумно выдохнув, Люциус покачнулся. - Мистер Малфой! – секретарь подскочил сразу же и обеспокоенно заглянул в лицо начальника. – Что с вами? В ушах зашумело. Последнее, что Люциус увидел, прежде чем отключиться, большие светлые глаза парнишки секретаря. Том, или как его там… не важно. А в следующее мгновение он уже открыл глаза на носилках в каком-то длинном светлом коридоре. - Ох! Вы пришли в себя, сэр! – от звонкого голоса парня Люциус болезненно сморщился. Санитары, несшие пострадавшего в палату, взглянули на секретаря неодобрительно. – Простите… - на этот раз парень почти шептал. – Вы потеряли сознание, сэр. Мы сейчас в вашем новом госпитале. Врачи сделают все нужные анализы, и вы, уверен, скоро поправитесь! - Будь добр, замолчи… - тяжело выдохнул Люциус, прикрывая глаза рукой. Он открыл глаза уже в палате, когда санитары аккуратно перенесли его на кровать. На соседнюю койку он посмотрел не сразу, а когда все же обратил внимание, то помрачнел. Парень секретарь, увидев изменения в лице начальника вытянулся, готовый то ли сбежать, то ли капитулировать. - Почему он здесь? – Люциус грубо ткнул на своего соседа, который сейчас лежал к нему спиной и, похоже, спал. - Сэр… - парень замялся. - Я задал вопрос. Какого черта я лежу в палате с каким-то… кхм… - Сэр, - уже увереннее повторил парень, - буквально час назад вы во всеуслышание заявили, что в ваших госпиталях нет исключений ни для кого. Если пресса прознает, что для себя вы отдельной палаты не пожалели, развернется настоящий скандал. – Люциус зло стиснул зубы, но не мог не согласиться, чего вслух, конечно, не сказал. Не прошло и пары минут, как в палату ворвался врач. Люциус сдал первые анализы. Ничего хорошего от проверки он не ждал. Уже сейчас ему все было ясно… и, наверное, это даже радовало. Он просто устал… До самого вечера Люциус мучился от неприятного чувства внутри. Живот крутило, ноги гудели, тело прошибал озноб. Сосед же вообще не подавал никаких признаков жизни. Он так и лежал, отвернувшись к стене, не двигался и, складывалось ощущение, что вовсе не дышал. Люциус даже несколько испугался, что тот уже отбросил коньки. Вот только встать и проверить это самому сейчас не было никаких сил. Люциус мог только смотреть в сторону соседа и отмечать для себя, насколько тот худой, что замечалось даже под толстым одеялом. Еще можно было добавить к описанию «длинноволосый брюнет», но большего было не видно. И тогда Люциус стал додумывать остальные черты. Эта своеобразная игра отвлекала от собственной боли. - Наконец-то, - выдохнул Люциус, когда на пороге появился секретарь. – Глянь его, не подох ли он. – Парнишка изумленно замер на месте. – Плохо слышишь? Я не хочу делить палату с трупом, а он не шевелится с самого нашего прибытия. Нахмурившись, парень донес до Люциуса поднос с легким перекусом и осторожно стал приближаться к соседней койке. Там он замер и неуверенно обернулся на своего начальника. Люциус кивнул, подталкивая к действиям, и тогда парень протянул руку, намереваясь растолкать больного. - Только тронь, - тут же раздался грубый хрипловатый голос. Секретарь мгновенно отпрыгнул от кровати. Мужчина же, наконец, медленно перевернулся на спину, после чего повернул голову в сторону Люциуса. – Если тебе очень скуч… - он недоговорил, удивленно выдохнув. Люциус нахмурился. Черты были знакомыми… настолько знакомыми, что, казалось, этого человека Люциус знал не один год, но… будто бы в другой жизни… - Снейп… Люциус удивленно выдохнул, сопоставляя в голове два образа. Того Северуса Снейпа, которого он знал до войны – худого, мрачного, вечно всем недовольного, что читалось в каждой его черточке, с вечно грязными волосами до плеч… и этого Северуса Снейпа – еще более худого, изможденного, но уже не недовольного, а, скорее, апатичного и даже безразличного, настоящая восковая кукла с длинными, едва ли не до пояса, жидкими, но чистыми волосами. - Малфой… - точно так же выдохнул Северус. Но если Люциус пытался отыскать что-то в его образе, то он, покачав головой, словно не верил, отвернулся обратно к стене и накрылся одеялом, будто хотел огородиться от всех и вся. – Умоляю, исчезни… - только и донесся глухой шепот с его стороны.