Super-корабль

Бурные воды планеты Эмелин подтачивали её мощные белые скалы, образовывая множество живописных пещер с подземными озёрами, в глади которых отражались люминесцентные кристаллы каменистых сводов. Именно эту планету капитан Кирк выбрал для увольнительной всего экипажа, однако вот уже вторые сутки «Энтерпрайз» висела на расстоянии около пятисот тысяч километров от орбиты, окружённая тремя кораблями орионских контрабандистов. В любой другой ситуации «серебряная леди» могла бы с лёгкостью отстреляться, однако не после того, как при попытке заключить договор о поставке кристаллов диллития с очередной планетой её обстреляли вражеские клингонские птицы. Бой был выигран, однако судну требовался ремонт. Необходимые детали и оборудование обещал спустя четверо суток подвезти «Антарес», находящийся с миссией за несколько десятков парсеков от Эмелин. За это время экипаж «Энтерпрайз» успел бы отдохнуть и через неделю продолжил бы своё космическое путешествие. Но, как говорится, не судьба. Орионские контрабандисты, видимо, прознали о том, что на флагмане имеются ценные артефакты для будущих переговоров с очередной расой, и решили попытать удачу, раз уж корабль не может сражаться в полную силу. «Энтерпрайз» действительно сдала в плане манёвренности и частично утратила мощность дифлекторных щитов, из-за чего в результате орионского обстрела отключилась и бо́льшая часть питания корабля. Контрабандисты пригрозили продолжить атаку и уничтожить систему жизнеобеспечения, если им не будут переданы ценные артефакты. Джим, как всегда, тянул время и блефовал. Это длилось уже чуть больше стандартных суток. «Энтерпрайз» не хватало мощности, чтобы разогнать толпу зарвавшихся бандюг, а те, точно зная, что других кораблей Федерации поблизости пока нет, не желали отказываться от ценной добычи. Леонард чувствовал, как медотсек медленно, но верно охватывает паника. Медицина двадцать третьего века достигла больших высот, но не все операции можно было проводить в полевых условиях. Научному сотруднику Мэри Стрикланд требовалось извлечь из раны вредоносный вирус, который прогрессируя мог нанести вред мозгу и навсегда лишить её способности понимать устную и письменную речь. Для этого требовалось подключить к электросети антисептический нанолазер. Инженер Марк Кроуфорд сильно обжёг лицо, пытаясь починить электроцепь на четвёртой палубе. Для восстановления тканей, в том числе и тканей глазного яблока, ему требовалась непрерывная накладка реплицированных органических клеток из специального стационарного регенератора, запитанного, опять же, от сети. Сделать это было необходимо в первые двадцать четыре часа, иначе Кроуфорду останется лишь альтернатива в виде кибернетического импланта и синтетической кожи. В условиях, когда по всей «Энтерпрайз» едва горел свет, операции, которые в любое другое время проводились на раз-два, стали невозможны. Леонард, как и другие медработники, испытывал это противное чувство, когда, казалось бы, решение такое простое, вот оно, совсем рядом, но ты словно связан по рукам и ногам, а время неумолимо уходит. Поймав отчаянный взгляд одной из медсестёр, Леонард прорычал: — Ну что ж, пойду ещё раз узнаю, как там с электропитанием. Надежда на хорошие новости будто бы окрылила персонал, но сам Маккой, запираясь в своём кабинете, таких настроений не разделял. Чёрт возьми, Джим ни за что не отдаст контрабандистам артефакты. Как капитан флагмана Федерации он просто не может так поступить. Да и не факт, что преступники отпустят их после этого с миром. А когда они засекут поблизости «Антарес», с них станется расстрелять «Энтерпрайз» просто из мести, а самим по-быстренькому смыться. И если у корабля действительно выйдет из строя система жизнеобеспечения… Леонард растёр ладонями лицо. Может статься так, что «Антарес» не успеет вовремя, и тогда это будет та самая смерть во мраке и тишине, о которой он говорил Джиму при первой встрече. Маккой достал бутылку ромуланского эля, которую хранил для особо пиздецовых ситуаций, и, налив себе треть стакана, сделал большой глоток. Джим сказал ждать, и больше надоедать мостику не имело смысла. С кибер-имплантом в принципе жить можно. Не родной глаз, да и менять эту штуку надо раз в пять лет, но это лучше, чем остаться наполовину слепым. Правда, под синтетической кожей, как ни крути, частенько заводится инфекция, да и чувствительность нулевая, зато внешне ничем не отличишь от настоящей. Так что у инженера Кроуфорда не всё так плохо, как у Мэри, которая может больше никогда не заговорит и не поймёт никого другого. Леонард вспомнил, что девчушка в любую свободную секунду убегала в корабельную библиотеку, и сделал ещё два глотка, чувствуя себя последним трусом, который убежал в свой кабинет, чтобы напиться. Хотя ебись оно всё гипошприцем, что ещё делать в такой ситуации? Опустив стакан на стол, Леонард тяжёлым взглядом смерил сидящую на полу фигуру, которой здесь явно не было, когда он только зашёл. Она была в своём обычном белоснежном костюме с серебристыми звёздами на груди. Светлые волосы закрывали опущенное вниз лицо, и в свете тусклой одинокой лампочки аварийного освещения Леонард видел, как на её прикрытых веках переливаются серебристые тени. Он со вздохом отодвинул от себя стакан. — Ну, здоро́во, Энтерпрайз, — скривился Маккой. — Как жизнь? Видок у тебя не очень. Девушка подняла на доктора усталый возмущённый взгляд. — Привет, Мясник. Леонард цокнул языком и откинулся на спинку кресла. — Не Мясник. Костоправ. То есть Боунз, — поправил он. — Сколько раз объяснять? И так меня зовёт только Джим. — Ну ты же зовёшь меня «Энтерпрайз», хотя я прошу звать меня Энни. — Она обессиленно прижалась затылком к стене, глядя в тёмный потолок. — Ну извини, — поморщился Маккой. — Слишком ласковое сокращение. Ты же грёбаный звездолёт, а я вас… -…ненавидишь. -…боюсь до усрачки, — закончил Леонард. — У меня аэрофобия. Энни усмехнулась, и на пару секунд её местами израненное лицо стало совсем беззаботным. — Ты какого хера припёрлась? — помолчав, спросил Маккой, оценивая её потрёпанный вид. — Я лечу людей, а не машины, так что ты явно не по адресу. — Я устала, — всхлипнула Энни и снова опустила голову. — Я просто очень устала. От меня зависят жизни стольких людей, а у меня едва хватает сил держать аварийное освещение. Маккой напряжённо подобрался, глядя на всхлипывающую Энтерпрайз, потом бросил взгляд на стакан, но, поджав губы, со вздохом поднялся и заставил себя подойти к своей… то ли фобии, то ли галлюцинации. Опустившись перед ней на колени, Леонард растерянно оглядел кабинет, раздумывая, что он может сказать такого, чтобы морально поддержать… звездолёт, мать её! А потом взглянул на вздрагивающие плечи, и слова нашлись как-то сами собой. — Слушай, ты устала, я знаю, — мягко начал он. — Мы все устали. И ты ведь не одна в этом. Мы же… мы команда. Мы все с тобой. Джим выторговывает время у контрабандистов, а Скотти и весь инженерный отдел разбиваются в лепёшку, чтобы тебя починить. Мы все держимся, поэтому и ты держись, окей? Энни вытерла, мокрые от слёз щёки. — Мы… — продолжал Маккой. — Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но мы все тебя любим. Некоторые даже больше, чем нужно. Серьёзно, иногда мне кажется, что Скотти в буквальном смысле на тебя дрочит. Энни тихо засмеялась. — Мне больше его сын нравится, — призналась она. — Парнишка с нижних палуб? Это который Брэд? — нахмурившись, уточнил Леонард. — Мне нравится называть его Хьюи, — кивнула Энтерпрайз. — Да, мне тоже, — хмыкнул Маккой. — Тот дрочит на тебя не меньше, я уверен. И Джим дрочил, пока не встретил… ну ты знаешь, кого. Точно ведь знаешь, потому что наверняка на корабле, то есть на тебе, уже не осталось такого места, где бы они не провели эту свою взглядоеблю. Как минимум. А может, и что посерьёзнее. — Какой у тебя интересный способ поддержать, — с шутливым сарказмом покачала головой Энни. — Говорить про что-то, связанное с сексом? Просто с Джимом всегда срабатывает, — пожал плечами Леонард. — Наверное, уже вошло в привычку. Это быстро отвлекает. Зато смотри, ты уже не плачешь и даже шутишь. Маккой перебрался ближе к стене и сел рядом с Энни. — На самом деле правда в том, что мы и правда от тебя зависим. Гораздо больше, чем ты от нас. Потому что, если ты не сможешь, мы все тут сдохнем. Дело уже даже не в том, что Стрикланд станет безмолвным животным, а Кроуфорд до конца жизни будет собирать своё лицо по частям, потому что им периодически требуется дезинфекция. Без тебя нам просто пиздец. Такова жестокая правда жизни. Поэтому я тебя прошу, Энтерпрайз… Энни… Сожми своё варп-ядро в кулак — ты же, мать его, СУПЕР-корабль! Так надери уже задницы этим зарвавшимся кретинам. Делов-то на пару секунд, а потом экипаж наконец спустится отдыхать на планету, и восторженный Скотти, как обычно, поставит тебе новые классные цацки. — Помолчав, он нехотя добавил: — Мы все верим в тебя. Энни внимательно и безотрывно смотрела на Боунза. — Правда? — уточнила она. Маккой закатил глаза и очень заинтересовался складками ткани на своей синей форменке. — Правда, — еле слышно буркнул он. Если бы он в этот момент посмотрел на Энни, то увидел бы, насколько это тихое короткое слово её тронуло. Она улыбнулась уголками губ, а потом прикрыла глаза, выпрямилась и глубоко вздохнула. — Я — супер-звездолёт, — твёрдо произнесла Энни словно бы для самой себя. — Поэтому я обязана вас спасти. В её ладонях и открывшихся глазах зажёгся ослепительный свет, постепенно заполнивший весь кабинет Маккоя. Обернувшись к нему в последний раз, Энни исчезла, будто бы уносясь вместе с этим светом в обшивку корабля, и почти в то же самое мгновение под потолком загорелись все лампы, а на столе заработал компьютер. Вся «Энтерпрайз» засияла электрическими огнями своих приборов и экранов. — Огонь, мистер Сулу, — криво улыбнулся Джим и после успешно проведённой атаки тут же связался с инженерным: — Спасибо, Скотти. Я знал, что ты сможешь. — Но это не я, — растерянно пробормотал Монтгомери, крутя в руках отвёртку, хотя капитан его уже не слушал. — Это ведь не могло… Точно не могло… А хотя какая разница? — Инженер любовно прижался к корабельной обшивке. Где-то на нижних палубах с такими же обнимашками к стене «Энтерпрайз» прижимался его сын, Брэд, которого некоторые почему-то называли Хьюи. — Доктор Маккой, — влетела в кабинет взволнованная Чэпел. — Разрешите доложить: операция для Мэри Стрикланд проведена успешно. Кожный регенератор для Марка Кроуфорда работает бесперебойно. От облегчения у Леонарда даже не осталось сил радостно выругаться. Он просто кивнул и спрятал бутылку обратно в стол. Не хотелось анализировать, как, почему и каким образом, поэтому Маккой предпочёл думать о случившемся как о чуде в честь завтрашнего Нового года, про который всему экипажу вот уже целую неделю жужжал со всей серьёзностью относившийся к этому празднику Чехов.