Вития

Не созданы Вы для блаженства Ведь так вы смели говорить? В попытках скрыть несовершенства? В попытках жить — и не тужить? Судьба таких не терпит шуток И в тот ничтожный промежуток Меж нынешним и речью вскользь Она для Вас сготовит кознь. Не ту, на лад средневековый, Где Вас лишают пальцев рук, И где последний ваш потуг Проглатывает кол сосновый А ту, где грех исподтишка Отравит разум чудака. Так прозябал наш друг Евгений, А окровавленная тень Стала залогом его бдений, Отягощая каждый день. Худое без того сукно Его души — поражено Январским холодом полей Где прежде он дышал вольней. Он стал бояться и толпу, Что быль мельком упомянёт И укоризной разорвёт Стремительнее всяких пуль Любую человечью грудь, Что ни дерзнуть и не вздохнуть Вкусив однажды горькой чаши, И счёв, что слишком той испил, Скорее тот обезопасить Себя несчастного решил. Он стал покойнее поместья, И получать гонца известья Упорно изъявлял отказ: Что дома дядюшки каркас Час от часу живей казался. Останься dandy зарастать — И ни к чему уже спасать Того, кто столько сокрушался. Но в Лете оборвалась нить: Повесу рвутся воскресить. Без божьего благословения Над ним никто не был судьёй И мчалось то без сожаленья По озеру людей ладьей. Кем был этот чудной посланник И жизнью позабытый странник? Явиться мог он не то музой, Не то страшнейшею обузой! Покой, отраду тот сулил, Аль вокруг пальца обводил? «Приотворить чертоги духа Не удавалось никому: Разве что Богу одному», — Шепнет смысл здравый как-то сухо. Но встречи душ заблудших час Опишет Вам этот рассказ.