Кэтти

предисловие: этот мини-роман будет похож на одно широко известное в узких кругах произведение. Комикс платный, но автор не возражал получить фанфик а мне показалось неплохой идеей взять за основу концепцию, но расширить аудиторию потенциальных читателей. В отличие от оригинала - здесь персонажи - люди.       Она появилась внезапно, почти под самый конец семестра. Вошла, неуверенно улыбнулась и смущенно потупилась, пока учительница представляла ее классу.       Мило и трогательно потупилась, комкая едва заметно пухлыми пальчиками ручку портфеля.       Быстрый, пугливый и озорной взгляд из-под пушистой челки. Как и любой другой в подобной ситуации новенькая изрядно смущалась и избегала встречаться с кем-либо взглядом. Зеленые глаза смущенно прочертили по классу пару быстрых зигзагов - вскользь, мимолетно… уставились куда-то под парты первых рядов.       Стена чужого внимания - то еще испытание. Их всех много, а она - одна. И для нее эта пестрая толпа - пока еще просто толпа. Незнакомая, не распадающаяся на узнаваемые, знакомые лица. Сплошная давящая стена внимания.       И он - часть этой толпы. Что возможно и к лучшему. Так ее можно было разглядывать не опасаясь показаться излишне навязчивым и наглым… Слиться, затеряться в этой пестроте, среди двадцати других пар глаз. Ничем не примечательный паренёк-омежка с задних рядов.       Вряд ли бы их взгляды вообще встретились, даже посмотри она на него в упор. Тем не менее за миг до того, как ее взгляд вновь заскользил в его сторону - он на всякий случай потупился, сосредоточенно разглядывая царапины на столешнице.       Впрочем, надолго его не хватило - уже через пару секунд он робко зыркнул в ее сторону. Сначала быстро и словно бы случайно, вскользь. Словно бы даже не на нее, новенькую… а потом как бы от скуки - на дверь из класса… И то что она оказалась на пути его “скучающего” взора исключительно случайнейшая случайность. И лишь убедившись, что что новенькая не смотрит больше в его направлении, Джимми осмелел и вновь заскользил по всем ее изгибам жадным взглядом.       А посмотреть там было на что.       Девчонка держала портфель перед собой, обеими ладошками. И ее женственные, мягкие руки словно бы стискивали пышную грудь хозяйки с обоих сторон. И грудь эта давала серьезную заявку на зависть большинства других девчонок в классе. Имеющийся размер лифчика, кажется, был ей уже маловат. Из-за чего пышная налитая не по годам грудь новенькой отчетливо и дерзко выступала вперед двумя мягкими сдобными булочками - словно вот-вот готовыми выпасть из тесной формочки в чьи-нибудь заботливые ладони.       Подпирал это сокровище не менее восхитительный и манящий животик. Кто-то назвал бы его пухлым или даже жирненьким, но… для него это было самым прелестным зрелищем из всех возможных.       Безжалостно стиснутый ремнем, этот животик выступал на добрых два или даже три толщины пальца вперед, нависая над пряжкой приличным таким валиком. Новенькая явно любила поесть, но вместе с тем отчаянно пыталась удержать диаметр талии в тесных рамках “общепринятых стандартов”. И затягивала ремень своих джинсов как можно туже, чем скорее подчеркивала наличие “проблемы”, чем скрывала ее.       Джимми сочувствовал этой нерассказанной драме всем сердцем, но… ничего не мог поделать с нахлынувшим возбуждением.       Воображение само собой рисовало образы один другого соблазнительнее… вот она просыпается утром, сбрасывает мягкую, уютную пижамку и пытается втиснуть свои пышности в тесные, тугие джинсы. Сопит от усилий, покачивает мясистой попкой, протискиваясь дюйм за дюймом. Сначала мясистые пухлые ляжки, затем попа и наконец… пытается застегнуть это все, беспощадно затягивая ремень. Да, именно так - сначала пуговицу и ремень, чтобы проще было застегнуть молнию. Возможно даже ругала свое отражение последними словами и… все равно не могла отказать себе в очередной вкусняшке.       Джимми уставился на пряжку её ремня почти с ненавистью.       Ему нестерпимо хотелось расстегнуть, даже разорвать этот проклятый кусок кожи.       Освободить, выпустить этот чудесный настрадавшийся животик на волю. Дать ему простор и свободу, которых тот заслуживал. Насладиться его видом без этого ужасного куска мертвой грубой кожи, увенчанного стальной пряжкой. Насладиться всем этим мягким и в то же время упругим, округлым животиком.       Увы, подобную отчаянную смелость он мог проявить лишь в самых сокровенных своих фантазиях. И то недолго - любая мысль в эту сторону моментально приводила к необходимости поставить на колени стратегически важный портфель.       Да, ему всю жизнь нравились… более пышные формы, чем считалось “модным”, чем нравилось большинству одноклассников и знакомых. Не сказать больше. В какой-то момент своей жизни, Джим обнаружил, что взгляд словно сам собой примагничивается к чужому жирку, нередко в самый не подходящий для этого момент.       Смущаясь от осознания этой “ненормальности”, он инстинктивно скрывал этот странный, неправильный интерес от окружающих - мало что ли других насмешек и подколок? И всякий раз видя чей-то жирок, он всегда старался разглядывать его как бы украдкой, мельком. Словно бы мимолетно скользя взглядом “сквозь” объект интереса, не рискуя задерживаться на нем слишком явно и долго.       И вот сейчас он, кажется, “высмотрел” почти месячный лимит этих своих “скользящих” взглядов. Если не двухмесячный.       Хорошо хоть в своем классе он был мало кому интересен и мало кому пришло бы в голову интересоваться куда же это он так долго смотрит и что разглядывает.       Впрочем, вот как раз сейчас ему определенно стоило бы вновь уставиться в парту, а не таращиться на новенькую. Тем более, что по мере завершения ритуала представления все больше учеников теряли интерес к пополнению и мало-помалу отвлекались на свои дела и развлечения. И его “прикрытие” в виде двадцати пар любопытных глаз стремительно таяло.       А в штанах, под заранее установленным на коленки портфелем - опасно твердело. И это грозило мучительной неловкостью и опасностью. Ждать некоторое время, пока “улика” с головой выдающая все его непозволительно грязные мысли - не стала бы менее заметной.       Да, как ни прискорбно было признать - Джимми был омежкой. Ну или почти. Не отличником с первых парт, не “крепким середнячком” со средних. Ни тем более гордым обитателем последних рядов парт. Скорее - предпоследних.       Тем, за чьей спиной традиционно прятались от взгляда учителя хулиганы-альфачи. Этаким живым бруствером, окопом. Единственное предназначение которого - отделять происходившее на задних партах от строгого взора учителя. Вроде бы не урод и далеко не тупица, но шансов на благосклонное внимание девчонок - чуть меньше нуля. Максимум - шутки ради. Весьма злой, иногда, шутки.       Впрочем, предпоследняя парта не так уж и плохо. С одной стороны внимание учителя часто “проходит сквозь него”, концентрируясь скорее на обитателях последних рядов. А с другой - можно безнаказанно разглядывать девчонок. Затылки, спины и попки. Большинство из которых, увы были куда меньших размеров, чем ему нравилось… Но это все еще были сиськи и попки девчонок.       Хотя с появлением новенькой - все остальные девчонки класса для него отходили на второй план. А то и вовсе полностью освобождали вип-ложу в его тайных фантазиях.       Новенькая была прелестна.       Нежные медово-русого цвета волосы, кожа, местами покрытая персиковым пушком, золотящемся в лучах летнего солнца. Искристые, чуть раскосые зеленые глазки в обрамлении пушистых густых ресниц. Нежные пухленькие щечки с милыми ямочками, проступавшими лишь когда она улыбалась. И довольно увесистая попка с мясистыми, тяжеленькими ляжками ей под стать. Ножки новенькой были так туго вбиты в джинсы, что казалось - натягивали эластичную ткань до предела.       Она была идеальна!       Нет, завистливые тощие швабры, разумеется, уже сегодня придумают ей кучу обидных прозвищ. Да и альфа-самцы класса и даже беты - вряд ли сочли бы ее эталоном привлекательности и тем паче - престижным призом.       Но для него, Джимми, она была прекрасна. Восхитительна, идеальна, очаровательна, сногсшибательна и желанна!       Но столь же недосягаема, как и остальные девчонки.       Ведь он всего лишь омежка с предпоследней парты.       Который теряет дар речи и мямлит какую-то чушь, стоит ему оказаться один на один с девчонкой. Который просто обречен на свое омежье одиночество просто в силу жалкой нерешительности, клинической стеснительности и хронической девственности.       Но теперь, хотя бы, вместо абстрактных мечтаний об отношениях с живой, настоящей девочкой… Джимми получил вполне конкретный объект вожделений. И остаток ненавистной учёбы пройдет, как минимум, в приятной компании.       Кэтти. Так ее, кажется, звали.       Он уже присмотрел для нее свободное место на соседнем ряду. Буквально через парту от него. Не слишком далеко и не слишком близко, идеально для созерцания ...всех ее достоинств. Безнаказанного и совершенно бесплатного наслаждения.       О, в классе было и еще несколько мест и был немалый риск, что она предпочтет их… Но в этот раз его молитвы были услышаны.       И Кэтти уселась туда, куда нужно.