Кэтти

      Это было нечто. Весь этот странный визит, прекрасный обед… И этот странный паренёк с задней парты. Кэтти и представить не могла что их неловкое знакомство перерастет в… вот в это все.       Еще вчера они впервые заговорили друг с другом, а сегодня… Она уже лежит на его диване, с переполненным пузом бесстыдно торчащим меж задранной футболкой и расстегнутыми джинсами!       Лежит и стонет от сладкой боли и наслаждения. Этой странной, дикой и нелепой смеси чувств и эмоций, которая возникала у нее всякий раз когда удавалось набить желудок до предела и даже чуточку сверху. Стараниями мамы это выходило крайне редко. Куда реже, чем хотелось бы.       А еще этот парень делает ей массаж. Она не просто бессовестно и предельно вульгарно обожралась в его присутствии, но и… проклятье! Его ладони скользят, мнут и давят самую интимную часть ее тела - пузико! И она беспомощно тает и млеет от этой ласки, убаюканная сытой истомой и его нежными, благоговейными прикосновениями.       - Не слишком сильно? - деликатный Джимми устроился возле дивана и никак не в силах оторваться от своей новой “игрушки”.       - Не, в самый раз. Ик! Можно даже сильнее. - Милостиво разрешила Кэт, из под полу-прикрытых век наблюдая за выражением его лица.       Необыкновенное ощущение. Почти на грани оргазма, если делать это достаточно долго. И если в чем ее личный кайф - вполне очевидно, то в чём кайф для него - не слишком понятно. Ну то есть… понятно, конечно… но странно. Кайфовать от чужого набитого пуза… Кэт нравился ее животик. И ощущение наполненности и даже переполненности. И жирок под ладошкой и формы живота, если крутиться перед зеркалом и пытаться его “надуть”. Зрелище, конечно, приятное… но чтобы кто-то ради этого прилагал столько усилий… и так неприкрыто тащился от прикосновений… Это чертовски льстило.       Он словно увидел перед собой несметные сокровища - сундук с золотом по меньшей мере! И никак не мог остановиться, пересыпал монеты между пальцами… То есть - гладил и ласкал ее жирок, до предела растянутый изнутри переполненным желудком.       Кэт хихикнула бы, если бы не боялась рыгнуть.       А впрочем - почему бы и нет? Если ему так нравится ее раздувшееся пузико… То и все что к нему прилагается - по идее должно бы тоже нравиться. Верно?       И Кэт рыгнула - - смачно, гулко, от души!       Джимми смущенно хихикнул, но никакой тени отвращения или хотя бы недовольства на его лице и впрямь не мелькнуло. Скорее наоборот - что-то вроде одобрения, поощрения и радости.       Кэт рыгнула еще, с наслаждением выпуская лишний воздух из желудка. И да, это казалось бы совершенно рутинное чисто физиологическое действо тоже наполняло ее наслаждением. И само по себе - от ощущений этого внутреннего раската и от осознания что у всего этого теперь есть свидетель. И не кто-то там, кому это показалось бы неприятным, а то мерзким… А кое-кто, кто получается с этого не меньше, если не больше приятных ощущений! От осознания этого, ее собственные ощущения словно бы усиливались в несколько раз!       Подумать только! Еще день назад они впервые заговорили… а сегодня… вот это все.       Этот застенчивый паренек как-то сам собой оказался настолько глубоко в ее личном, практически интимном пространстве, что это даже пугало.       В самом секретном и тайном его уголке. В уголке запретных наслаждений, который она так старательно скрывала от всех.       - Поверить не могу что все это происходит. - Не прекращая ласкать ее животик выдохнул Джимми.       - Хах… Я тоже. - Кэт присоединила к его двум ладошкам свою собственную и погладила, помяла наетое пузико. - Отличный завтрак вышел, кстати. Спасибо!.       - Мм… тебе спасибо… - Джимми смутился. - Можно вопрос?       - Валяй… - Кэт рыгнула еще раз и с наслаждением потянулась. Мягкий уютный диван, до предела набитый желудок и ласковые ладони, шарящие по телу - что еще нужно девочке для уюта?       - Ты… хм… часто так наедаешься?       - К сожалению редко. Мама решила заняться моей фигурой и…. о боже, да, вот так! и сильнее… - Кэт поправила его ладони на собственном животе, подсказывая как приятнее. -       Короче когда удается. А удается сильно реже, чем хотелось бы.       - Ух… жаль… я бы для тебя такие завтраки хоть каждый день устраивал! - Джимми гладил и гладил, а она млела, таяла под его ладошками.       - Звучит слишком круто…       - Я серьезно!       - Ахахах… это… самое странное свидание в моей жизни.       - И в моей тоже. - Джимми в очередной раз покраснел. - А… давно ты… ну…       - М? - Кэт едва заметно приоткрыла глаза и наблюдала за ним из под пушистых ресниц.- Давно - что?       - Ну… давно тебе начало нравиться… это…       - Обжираться? - Кэтти нарочно применила самое грубое и вульгарное определение. Но даже это слово не покоробило, а словно бы даже очень понравилось ее странному ухажёру.       - Да… хм… - Джимми все еще стеснялся. Отчаянно краснел и то и дело прятал взгляд.       - С детства. Ну... точнее даже не помню. Как-то раз у меня был день рождения и я так объелась, что прям вот как сейчас. Пузо с арбуз. Даже встать из-за стола не могла! А когда меня вытащили… все гости увидели это…. - Кэт гулко шлепнула по своему шарообразному пузику. - Как они тогда ржали… Было чертовски стыдно… Я сбежала в свою комнату…       - Бедная… - Джимми опечалился, казалось, едва ли не больше, чем она сама в тот далекий день.       - Ага.. сначала плакала как дура… а потом… потом начала разглядывать себя. Живот.       Вертелась перед зеркалом… майку задрала… Любовалась.       “Боже, что я несу… как?! Как, черт побери, это работает?! вываливать такие интимные истории чуваку, с которым второй день как знакома?”       А с другой стороны - кому, если уж не этому? Кто еще понимает ее так, как он? Есть ли в мире второй такой же странный… странный той самой странностью, получающий, вероятно - всю ту же гамму эмоций, что и она? Кто как не Джимми поймет её… всю? Не только видимый благопристойный фасад, угодный для “общества”... Но и ее тайные страсти?       Ее любовь к обжорству, ее отрыжку наконец?       Может быть… вот он - тот самый шанс, что бывает раз на миллион? Идеальный мужчина. Ее мужчина?       Кэт то погружалась в сладкую полудрему, то возвращалась в реальность от очередной внезапной мысли и разглядывала Джимми из-под прикрытых век.       Прошло, должно быть уже минут десять или пятнадцать, а ему все еще не надоело! Ладони паренька все также усердно и ласково елозили по животу, мяли, гладили, скользили самыми кончиками пальцев… даря все более сильные и яркие ощущения. Натянутая кожа от этого трения словно бы немного онемела, от чего ощущения от массажа стали немного походить на щекотку. Или точнее… на то самое ощущение приближающегося оргазма.       Да, Кэт любила покушать. Любила покушать много. Очень много! Этот процесс приносил ей не только типичные для всех приятные ощущения от вкусовых рецепторов, но и… как бы это сказать… богатейшую гамму околосексуальных ощущений. От самого процесса набивания живота до жевания и сглатывания пищи. Отрыжки, даже выпускание газов через иное место тоже вносило некоторые приятные нотки в этот коктейль странных эмоций.       Ей нравилось все - ощущение растянутого желудка, осознание как много она слопала… И конечно же вид превратившегося в тугой мяч живота.       Вид и ощущения.       И внутри и снаружи.       И осознание того факта, что сделала что-то очень… неприличное, хулиганское, неправильно-постыдно-запретное!       Кэт обожала набивать живот.       Набивать до предела, до изнеможения и сытой одышки.       А потом валяться в этаком вялом отупении, поглаживать пузо и ни о чем не думать.       Или думать о том как много удалось слопать. Или фантазировать о том что слопала вдвое, втрое, вдесятеро больше! И представлять каким был бы ее живот тогда. И о том какой слой жирка добавит ей то или иное обжорство.       И ведь еще несколько часов назад она и представить не могла, что в этом мире может быть кто-то… “болеющий той же болезнью”.       Кто-то типа Джимми.       Которому понравится ее туго набитый живот. У которого это зрелище не вызовет ни смеха, ни отвращения, ни презрения.       Напротив - которого, кажется, подобные вещи заводят. В смысле - возбуждают. Вон как смотрит! И до сих пор никак нагладиться не может. У нее уже весь живот онемел от этого трения!       Но приятно… Чертовски приятно!       Как и сам факт того, что у ее рекордов теперь появился свидетель. Или, скорее, соучастник.       Конечно, Джимми все же отличался. Во первых это был парень. Во-вторых - сам он был стройный и жилистый, явно не склонный к перееданию. Не конкурент, а мм…. помощник! Получающий свое странное удовольствие не от набивания своего собственного пузика, а от наполнения её!       Идеальное сочетание! Бинго!       - Как же я рад, что тебя нашел! - шепнул Джимми, словно подслушав ее мысли.       - А уж как я-то брррр-р-ада. - Кэт умудрилась совместить часть фразы с отрыжкой и они оба захихикали.       Не смотря на то что сейчас двигаться и тем более с усилием совершенно не хотелось, она потянулась к нему ладошкой и он подался вперед, чтобы она могла погладить его по щеке.       И главное чудо - вся как-то словно само собой вышло - вопреки любым доводам разума и попыткам удержать ситуацию в рамках приличий. Ведь не планировала, не думала даже съедать тут ни грамма лишнего!       И уж тем паче никогда бы не решилась заговорить о чем-то таком даже с лучшей подругой. Даже с толстой лучшей подругой. Не то что с симпатичным парнем. Хоть и омежкой. Никого не рискнула бы она сама, своими собственными руками впустить в этот тайный уголок ее наслаждений. Никого - даже маму! Особенно маму!       В каком-то смысле совершенно внезапно Джимми занял в ее душе особенное, очень особенное и очень близкое место. Нет, это определенно не было влюбленностью или чем-то подобным. Скорее ближе к “лучший друг”, чем “любовь всей жизни”. Ведь любовь это слишком сложно и ответственно. И куча критериев, долгих раздумий и взвешиваний тысяч за и против.       А самым близким человеком можно быть просто имея одну общую страшную тайну.       Ужасно интимную и ужасно странную.       И вот они оба здесь - на диване. Словно заговорщики. Одни против всего мира!       Кэт поерзала попкой, пытаясь чуть изменить положение для большего удобства.       Движение немедленно отозвалось в болезненно растянутом желудке и она тяжело выдохнула и почти одновременно пустила ветры.       Но даже столь вульгарное проявление физиологии не заставило Джимми поморщиться.       - Может... еще пироженку? или морожено? Или попить? - Джимми вновь словно бы угадал ее мысли.       От всех этих отрыжек и давно начавшегося переваривания в желудке и впрямь должно было освободиться немного места под новые вкусняшки.       - О да. Тащи! - она смущенно хихикнула и вновь похлопала по своему пузу. - У меня, кажется, освободилось немного места.       Джимми просиял и вихрем умчался на кухню.       А Кэт перевела дух и погладила свой животик обоими руками - разглядывать его из положения лежа было не совсем удобно, зеркал в поле зрения не было и собственные ладони были единственным доступным без каких-либо особых усилий инструментом измерения.       Тяжело дыша, Кэтти обняла свой живот, слегка прижала к себе и мурлыкнула. Ни дать ни взять ребенок с большой плюшевой игрушкой.       - Вот. - Джимми притащил поднос с горкой еды прямо к дивану.       И Кэт с благодарной улыбкой принялась заполнять освободившееся в желудке место.       В этот раз жевала она уже неторопливо, наслаждаясь каждым новым вкусом. И балдея от того, как с каждым глотком в желудке вновь растет давление.       - Ох и разжирею я от твоих угощений. - Кэт икнула и вновь покосилась на купол своего живота. - Маму инфаркт хватит, если заметит.       - Да уж… - Джимми сочувственно вздохнул. Но вышло не слишком убедительно - уж очень примешивалось к вполне искреннему сочувствую и нетерпение увидеть как на ней появится этот самый дополнительный слой жирка. - А по мне так тебе идет. Быть.. пухленькой.       - Ахаха… ты наверное просто мечтаешь затащить меня в постель. - Кэт приоткрыла один глаз.       - Нет! Что ты… Ну... о чёрт… ну то есть… ты мне нравишься. Очень. И я… - Джимми запутался в формулировках и всплеснул руками не находя достойный выход из этой ситуации.       - Да фадно, фасслафься… - Кэт медленно дожевала кусок пирожного и протянула руку за коктейлем. Восхитительным, холодненьким молочным коктейлем.       И Джимми тотчас услужливо подал ей огромный стакан.       Кэт приподнялась на локте и пригубила. Она, разумеется, не планировала выхлебать весь этот стаканище, лишь запить сладкое парой прохладных глотков. Ну может быть тремя.       Или четырьмя.       Но коктейль был слишком вкусный, слишком дарил прохладу ее измученной глотке. И остановиться после этих пары глотков просто не вышло. Кэт выпила все. Просто пила и пила, не находя в себе сил прервать этот сладкий прохладный водопад в глотке. Даже ощутимо усилившаяся боль в желудке не помешала.       - Ууууфффффхххх бррррэээпр! - она без сил откинулась на подушку дивана. - Охохо.. боже… думала лопну!       Она поощрительно пошлепала пузико ладошкой и живот отозвался сердитым урчанием. Внутри Кэт вовсю булькало, бурлило и плескалось - процесс переваривания шел полным ходом.       - Хих… а… можно послушать? - Джимми склонился к предмету своего вожделения и вопросительно поглядел на нее.       - Валяй… - Кэт откинулась на подушку и сыто потянулась, подставляя пузико.       Сквозь дремоту она ощутила как он тоже вскарабкался на тесный узкий диван, вытянулся рядом и прижался к ее животу щекой и ухом. И обнял ладошкой. Ни дать ни взять - молодой взволнованный папаша прислушивается к движениям первенца в животе беременной мамы. Вот только она была “беременна” несколькими тарелками еды, тортом и парой литров коктейля. Все это к счастью не брыкалось, но вполне громко бурлило и булькало.       И это… было чертовски странно…       Она даже рефлекторно трепыхнулась втянуть пузико, замерла и чуть напряглась - голова Джимми была слишком близко к… ее трусикам. Что если они недостаточно свежие? Что если есть какой-нибудь запах? Или он вдруг полезет сейчас в них руками? Или попробует стянуть с нее джинсы? Кэтти не то чтобы была сильно против. Пожалуй хороший секс мог бы стать великолепным последним аккордом к этому роскошному пиру. Но, пожалуй, к этому стоило бы подготовиться несколько заранее. А она даже резинку не прихватила!       И она просто лежала, настороженно ожидая, не последует ли сверх заявленной программы что-то еще.       Не последовало. Джимми был слишком хорошим. И никуда не спешил. Просто лежал, прижавшись к ее пузу ухом и блаженствовал. Словно музыку слушал.       Это было… чертовски приятно. В этот момент они словно бы стали еще немного ближе, еще роднее.       Кэт и не заметила как провалилась в сон.       И снилось ей как она жадно загребает обоими руками из огромной кучи пирожных и тортов, сваленных перед ней на столе в одну большущую гору. Вытягивает обе руки, отгребает к себе огромный клок этой горы. Стискивает, прижимает к себе все это сладкое, липкое, нежное… Нетерпеливо и алчно заглатывает из этой массы огромные, заполняющие весь рот куски. Глотает их, практически не жуя, а потом и откусывать прекращает - сладкая масса наслаждения течет в нее словно какой-то водопад. Все эти бисквиты и крема тугим сладким потоком заполняют рот, глотку, пищевод. Проваливаются в желудок. Да, где-то там, под столом ее живот наполняется, раздувается на глазах, пытаясь вместить этот поток.       А она загребает и загребает все новые и новые пирожные, торты и пироги, чизкейки. Загребает из последних сил, изнемогая от обжорства и алчности, вытягивает руки насколько может достать, стонет от усилий и боли в растянутом до предела желудке. Живот раздуло так что пришлось широко развести коленки, чтоб дать ему место. А затем и вовсе навалиться всем телом на край стола, поскольку лишь руки, на этом столе лежащие, удерживали ее отяжелевшее тело от падения со стула под весом собственного пуза.       И где-то там, под столом, сидел Джимми, который обнимал и гладил ее там. Гладил ее необъятный живот, массивные жирные ляжки, снова живот… гладил, похлопывал и чуть покачивал, позволяя ей лучше ощущать чудовищные, невероятные размеры ее жадности и обжорства.       Дыхание Кэт стало частым и тяжелым.       И, кажется, в какой-то момент она даже кончила.