Кэтти

      Утомленная взаимными ласками, она без сил валялась в теплой ванне, разглядывая из под прикрытых век то своего нежданного ухажера, то собственную роскошную плоть. Самая интригующая часть которой вздымалась из центра ванны подобно острову из океанских волн.       Иной раз бы она застенчиво втягивала или иным образом пыталась прикрыть свой уязвимый, беззащитный животик. И уж совершенно точно не позволила бы ему так вызывающе и бесстыже торчать на глазах у кого угодно. Пробовала бы втянуть, либо прикрыть иным способом, защитить - спрятать! Но… - не сейчас.       Сейчас она хотела обратного.       И даже надула, выпятила свое “достижение” вперед.       От легкого усилия откуда-то из глубины юрко выскользнула отрыжка, сорвалась с губ. Не страшно - Джимми лишь улыбнулся. Этой своей глуповатой совершенно счастливой улыбкой. Словно услышал не банальный выход газов из чужого горла, а какую-нибудь ласкающую слух симфонию или ноктюрн. Подумать только!       Единение. Единство! Невероятое, глубочайшее ощущение общности пропитывало каждый кубический дюйм ванной комнаты.       Они словно древние, пещерные люди. В их пещере. Самец-охотник и его довольная, объевшаяся щедрым угощением самочка.       Купающаяся в его заботе, упивающаяся его ласками. И конечно же - наслаждением от наполненного, деловитого урчащего животика.       Кэтти мурлыкнула и томно погладила свое тугое влажное пузико. Вызывающе, дерзко, дразняще. Прямо у него на глазах! Она часто делала так наедине с собой, любуясь хорошенько наетым животиком и наслаждаясь каждым прикосновением… Но никогда прежде еще не отваживалась на подобное в присутствии кого-то еще.       Да день назад от одной этой мысли она покраснела бы как заправский помидор!       Но не здесь, не сейчас, не с ним.       С Джимми она с каждой минутой ощущала себя все более раскованно и свободно.       Где-то там, в глубине сумбурных, не очень упорядоченных мыслей еще скреблось некоторое недоверие - а вдруг все это какая-то коварная шутка, затянувшаяся жестокая игра?       Вот сейчас. Сейчас он не выдержит изображать влюбленного и фыркнет, расхохочется ей в лицо.       А если - улучив момент - наделал кучу ужасных фото или, не дай бог видео… и назавтра вся школа будет ухохатываться и показывать на нее пальцем?       “Да как ты вообще на все это повелась, кем себя вообразила?”       Нет… Изобразить это невинное, совсем детское смущение никакой злоумышленник бы просто не смог. Не так. Не настолько!       Ни один актер в мире не смог мы подделать эти взгляды!       Аж мурашки по коже, сколько в них похоти и вожделения!       Какие уж тут стеснение и стыд? Она желанна!       И наконец-то может не стесняться своей главной тайной страсти! И не просто не стесняться, а получать всяческое одобрение и поддержку в самом интимном, самом сокровенном ее грешке!       О чем еще можно мечтать в этом мире сытой девушке?       Разве что иметь пузико повместительнее? Чтобы влезало больше, намного больше вкусняшек! Чтобы ощущать всю огромность и тяжесть… чтобы это подкатывающее к горлу сытое, предельно сытое ощущение стало еще сильнее, еще мощнее!       Она довольно рыгнула - уже намеренно - и вновь захихикала на пару с Джимми.       Бывает же такое в жизни! Чтобы кто-то… любил смотреть, как она набивает пузико. Любил слушать ее довольную отрыжку...       Она упивалась множеством новых эмоций и ощущений, никак не решаясь поверить в них до конца. Все время ожидая какой-нибудь подвох - что-то, что все испортит! Ведь не может же быть все настолько хорошо? Слишком хорошо!       Но время шло, а маленький рай не омрачало ровным счетом ничего.       Ну кроме стрелок часов, неуклонно отмерявших оставшиеся минуты до “часа икс”.       Часа изгнания из рая, часа неминуемой расплаты дома.       Впрочем, до этого часа еще есть время. И было бы глупо не воспользоваться им в полной мере, правда?       Кэт вздохнула и чуть шевельнулась в ванне, словно бы устраиваясь поудобней. Но на деле - просто выпячивая животик. Сытый, наетый до предела, переполненный вне всяких рамок приличий!       Этот пухлый “остров” был набит так плотно, что увеличить его еще больше было также невозможно, как и втянуть.       И она просто лежала, млея в теплой ванне и под горячими взглядами Джимми.       Позволяя пареньку без помех наслаждаться плодами их общих усилий, словно какая-то милостивая богиня, благосклонно принимающая почитание и дары. Много даров!       Интересно - сколько ему стоил этот роскошный пир? Сотни три две, три?       Дом вроде бы не то чтоб сильно богатый… хоть и явно получше, чем ее собственный. Что странно - Джимми тоже живет с мамой…       Что ж… может быть ему больше повезло с папой и тот был достаточно богат на момент развода?       Кэт с наслаждением рыгнула снова - уже абсолютно не сдерживаясь, даже намеренно превращая этот обычно не столь уж громкий звук в максимально раскатистый, вульгарно не женственный влажно булькающий рык.       Аж по воде от ее боков рябь пошла!       В тесной комнате этот звук вышел особенно звонко.       И они с Джимми вновь захихикали.       Усевшись у самой ванны, паренёк пристроил подбородк на скрещенные руки и разглядывал ее плоть с неподдельным наслаждением. Не то наконец победил свою стеснительность, не то осмелел на фоне ее маленькой хитрости - прикинуться задремавшей.       Подыгрывая ему, Кэт прикрыла веки, позволяя стесняшке спокойно разглядывать все, что ему так нравилось - заслужил ведь!       И пугливый взгляд Джимми скользил по ее щечкам, плечикам, едва заметным уже уже ямочкам над ключицами. Сползал на спелую, налитую грудь с маленькими, розовыми сосками. Предательски твердеющими под этим его нескромным взглядом.       Он глазел на нее с восхищением, каким-то первобытным, совершенно животным вожделением.       А Кэт млела и таяла под этим алчным взглядом, ощущая как где-то там, внизу, снова начало набухать и пульсировать.       И неизвестно, что заводило ее сильнее - наличие вполне симпатичного самца или этот их странный унисон, единство.       Непередаваемо теплое ощущение того, что и она и он - наслаждаются одним и тем же. Ее пузиком. Ее обжорством. Чем-то запретным, вульгарным, неприличным… Словно бы это уже не только ее личная, сверхсекретная тайна. Теперь это стало их, общее.       Маленький грязный секретик сообщников.       Подумать только - ей больше не нужно прятать ее сокровище! Можно наслаждаться им не просто в открытую, но еще и на пару с кем-то! Кем-то, кто счастлив потакать ей во всех этих шалостях, помогать и всячески баловать!       А самое приятное - это липкое, постоянное ожидание коварства, насмешек или чего-то еще более плохого - наконец-то ушло, отступило.       Теперь только он, она и ее маленькое жадное пузико.       И вкусняшки!       Проклятье! Ну почему, почему, почему весь этот рай ей придется покинуть прямо утром? Через каких-нибудь несколько часов? Эта мысль становилась все более невыносимой.       О, разумеется, они могут еще встречаться подобным образом и дальше. Быть может.       Тайно.       Изредка.       Она наврет маме про “пижамную вечеринку” и та, конечно, не будет против эпизодических ночевок “в подруги”. Как минимум до момента пока не заметит как эти вечеринки сказываются на талии дочери. И тогда все - конец веселью.       Впрочем остается еще мама Джимми. Позволит ли она сыну настолько мощно транжирить деньги - большой большой вопрос.       Даже очень прилично зарабатывающая леди рано или поздно удивится настолько возросшим счетам. А узнав, в какой бездонной пропасти все эти деньги пропадают…       Но даже если нет, даже если все будет идеальным - как, как ей прожить от одной такой встречи до следующей? Терпеть день, два, три? Целую неделю?       Слишком долго!       Кэтти хотела чтобы этот миг, этот день их волшебного, невыносимо сладкого единения длился и длился. И не кончался бы никогда!       Но что же они оба могут с этим поделать?       Устроиться на работу и вырваться из-под удушливой родительской опеки во взрослую жизнь?       Много ли они заработают, без опыта, практики… колледжа, наконец?       Мысль о возвращение к неизбежной нотации матери, новой порции унижений и злости, новой пыточной диете - была невыносима.       До этого оставалось часов пять ли шесть…       Или еще сутки, если остаться в этом раю до вечера. Кэт охотно осталась тут бы навсегда, но даже на просто вторую ночевку мама точно не согласится. Что бы она не наврала.       Погрузившись в мрачные мысли, Кэт горестно вздохнула. Ее пышная плоть вновь колыхнулась, пустив несколько волн от борта до борта ванной.       А в глазах Джимми, казалось, отразились те же мысли.       Осознание неизбежного расставания.       Бесконечная грусть и нежелание отпускать из своих заботливых ладошек его маленькую обжорку.       И ее прожорливое пузико.       - Что-то не так? - встревоженно спросил он.       - Нет… так, нормально. Не обращай внимания. Просто… накатило. - Кэт как могла изобразила непринужденную, но немного натянутую улыбку. Вышло, откровенно говоря - так себе.       - Хм.. Тогда… может попробуем донести твой животик до кровати? - Джимми тоже стряхнул грусть и с немного натужной игривостью щекотно плеснул водой на упомянутую часть тела.       - Ух… ну… это будет не просто. - Кэт отвлеклась от мрачных мыслей и невольно улыбнулась… Погладила пузико, словно заново оценивая его вес и размеры. - Смотри какой тяжелый… Уверен, что справишься?       Эта его странная игра, манера говорить о части ее тела, словно о некоей самостоятельной, чуть ли не одушевленной персоне.. Поначалу казалась жутко нелепой и какой-то словно бы детской дурашливостью. Но чем больше она об этом всём думала, тем больше подобные обороты речи ей начинали нравиться.       Все эти разговоры про ее вес, жирок, животик…       Еще недавно всякое такое показалось бы ей ужасно странным, вульгарным и даже наверное обидным… Но сейчас, по мере развития их странного знакомства - Кэт начала лучше понимать и принимать эту странную игру.       Ведь из его уст все эти слова звучали вполне естественно и ни разу не грубо. Или тем более - обидно. Наоборот - скорее игриво, эротично и словно бы даже... поощрительно?       Кэт вздохнула еще раз и нехотя шевельнулась. Двигаться, а тем более тащиться на второй этаж с набитым до предела желудком до жути не хотелось. Как и вообще покидать теплую ванну.       - Может… я тут посплю? - с робкой надеждой предложила она.       - Вода же остыла! - Джимми насупился.       - А я новую наберу! - Кэт сделала попытку сесть, но движение было слишком вялым и неловким, а живот - слишком тугим и тяжелым. Не достигнув до устойчивой позы “на попе”, она беспомощно откинулась обратно и обиженно рыгнула.       - Ахаха… - Джимми погладил “виновника” ее провала и со вздохом встал. - Ладно, лежи, я сам открою…       Он нашарил пробку, выдернул и настроил поток воды, чтобы горячая плавно вытесняла холодную. И уселся обратно. Словно большая собака с грустными-грустными глазами.       - Так и будешь тут сидеть? - Кэт стало немного неловко. Похоже Джимми ожидал от нее чего-то большего и возможно имел вполне конкретные планы… и ее желание остаться подремать прямо здесь застало его врасплох. Впрочем настаивать он не стал. И даже попробовал как сумел скрыть это свое разочарование.       За что ей тут же стало немного неловко.       Нет, конечно она совсем не запрещала ему пойти в свою уютную постельку, не держала ведь силком… Но все равно - как-то неловко.       Ведь он просто хотел побыть с ней рядом, в эти последние часы… Понаслаждаться вместе, рядышком… А она - словно отшила его в грубой форме.       Совершенно не думая о его чувствах.       - Ох, ладно… пойдем уж… Только тебе придется поднапрячься! - Кэт требовательно вскинула руки, намекая что все усилия по доставке наверх ее отяжелевшей тушки - целиком и полностью возлагает на ухажера.       Просияв, Джимми с энтузиазмом помог ей встать. Аж сам едва не поскользнулся и не шлепнулся от избытка стараний.       - Держишь? - Кэт неуверенно оперлась о его плечо ладошкой и выставила живот.       Доверила, можно сказать, самое ценное. Подала.       И ладошки Джимми заботливо обняли, поддержали… Не то чтобы ей всерьез требовалась такая поддержка - скоре хватало просто опоры в виде его плеч.       - Держу!       Джимми и впрямь как мог поддерживал ее животик в своих ладонях. Так нежно и благоговейно, словно и впрямь самую ценную вещь во вселенной. И смотрел на нее снизу вверх самым счастливым и верным взглядом, какой ей только доводилось видеть.       От такой нежности, казалось, даже боль в растянутом желудке чуть стихла.       - Точно? - Кэт тихонько рыгнула и оперлась о него сильнее. - Смотри! Если шмякнусь с таким пузом, лопну нафиг!       - Ахаха… не бойся, держу же! - в подтверждение своих слов, Джимми чуть сильнее приподнял ее драгоценный “мячик”, от чего Кэт выдала забористую долгоиграющую отрыжку.       Захихикав, она осторожно перенесла мясистую ляжку через борт ванной, всем весом навалилась на парня и нащупала пол кончиками пальцев. Джимми был счастлив: пышная грудь подружки во время всех этих манипуляций оказалась прижата к его плечам и горлу. Как и вся остальная Кэт - чуть ниже.       Он всей своей кожей ощущал ее влажное тепло, вдыхал мягкий, головокружительный аромат ее волос. И вновь чувствовал острое, почти болезненное возбуждение!       К счастью, при всей близости их верхних частей тел, в середине меж ними располагалось спасительное препятствие - внушительный живот Кэт. Он все еще был тугим, тяжелым и размером с огромный арбуз. Настолько крупный, что даже при плотных объятиях оставлял меж нижними частями тела приличный такой зазор.       Спасительный, можно сказать. Ибо от всех этих обнимашек “любимая” проблема Джимми вновь дала о себе знать.       Да, после всех глубоко интимных моментов, что меж ними уже были… и еще наверняка будут - стесняться этих непроизвольных реакций было немного глупо. Но совсем уж не стесняться - пока ещё не получалось.       Тем временем Кэт навалилась на него еще сильнее и попробовала вытащить из ванной вторую ногу. Но то ли живот был слишком тяжел, то ли поза недостаточно удобна - ноге не хватало какого-то дюйма, чтобы перевалить за границу ванной.       Осознав затруднения подруги, Джимми подался назад, позволив ей достаточно сильно завалиться на бок и высвободить наконец и вторую ногу.       - Ух… брп!..оже… - Кэтти снова сдержанно рыгнула и лукаво покосилась на приятеля. - Ну что, подашь полотенце?       Увлеченный своими ощущениями, Джимми не сразу понял, что от него требуется.       Запоздало спохватился, суетливо повертел головой и обнаружив искомое - торопливо сорвал с крючка огромное банное полотенце.       Помедлил и под ее одобрительным взглядом - принялся растирать ее... всю. Или точнее - почти всю.       Наглости заняться грудью ему не хватило - видимо счел это слишком интимной зоной. Хотя как по ней - раздутый сверх всяких приличий, урчащий животик был зоной куда уж интимней. И как раз на животе и ляжках, а также спине и попке Джимми и сосредоточил свои основные усилия.       Впрочем, Кэт не возражала. Лишь грузно оперлась о раковину умывальника и шумно сопя и порыгивая, наслаждаясь этим своеобразным массажем.       Как ни крути - ощущать себя в центре внимания, принимать все эти ухаживания и массажик как нечто должное и само собой разумеющееся - было необычайно приятно.       Словно и впрямь какая-нибудь принцесса.       Сытая, приятно отяжелевшая… возбудившаяся от этих ощущений и всех его прикосновений и растираний. От одного осознания что ему приятно видеть ее самое тайное и самое приятное состояни.       Она млела и таяла, украдкой разглядывая своего старательно сопевшего кавалера в зеркальном отражении.       - Фффух… ну, вроде все… - очень довольный собой, Джимми поймал ее взгляд в отражении и смущенно комкал влажное полотенце, прикрывая собственный пах.       Кэт потянулась, провокационно качнула попкой и удовлетворенно хихикнула, заметив как Джимми тотчас же потупился и отвел глаза. Даже сейчас после всего уже случившегося разврата, не говоря уж об куда более ...странных ситуациях.. Даже сейчас он отчаянно робел и стеснялся разглядывать ее в упор. Что, впрочем, не мешало ему поглядывать на аппетитные изгибы гостьи украдкой.       Она почти физически ощущала эти его “тайные”, переполненные вожделением и похотью взгляды.       Ох, как же глупо, нелепо и жалко сейчас выглядело бы все это мамино нытье - “бу-бу, хватит жрать! Только взгляни на себя! Да на тебя ни один парень не посмотрит…”       Ну вот - как минимум один посмотрел.       И это было волшебно!       Взрыв эмоций.       Особенно это головокружительное ощущение… власти? Эротичный изгиб тела, кокетливый взгляд через плечо, провокационное покачивание попкой и вот он уже тает прямо на глазах!       Кэт сто раз наблюдала силу этого кокетства в исполнении “альфа-самок” класса, но никогда и мечтать не могла ощутить эту власть своей!       - Ну что… идем? - Джимми сглотнул и натянуто хихикнул.       - Угу… - Кэт нехотя отлипла от любования собственными новыми формами в зеркале и нехотя отлипла от умывальника.       Стоять перед ним вот так, голышом… Пусть и слегка прикрытой полотенцем… было тем еще испытанием.       Во-первых - неловко.       Во-вторых - чуточку страшно. Вдруг что-нибудь в ней - не идеально? Вдруг он сейчас разглядит ее всю и попросту утратит к ней тот пылкий, почти гипнотический интерес? Что тогда?       Но Джимми не утратил. Напротив! Словно бы погрузился в какое-то подобие гипнотического транса.       - Я только… - Кэт озабоченно покосилась на старую, все еще перепачканную и пропитанную потом одежку…       - Ох… - Джимми отмер, проследил ее взгляд и патетически шлепнул себя по лбу. -       Надо было сразу в стирку засунуть… Погоди, я сейчас что-нибудь подыщу…       Он выскочил из ванной и Кэт вновь перевела взгляд в зеркало. Придирчиво осмотрела лицо (показалось - или щечки стали чуть округлились?), грудь (определенно потяжелела!) и конечно животик. Мурлыкнув, Кэт умильно прищурилась и погладила свой центр наслаждения обоими ладошками. Прижала, потискала, аж едва слышно застонала от удовольствия. Повернулась боком, задом… вновь попробовала выпятить пузо. Утомившись, она вновь грузно оперлась об умывальник - стоять с таким весомым “грузом” было тяжеловато. Нет, не потому что слопанное было каким-то совсем уж неподъемным. Подумаешь - фунтов пять, ну шесть от силы… Сумки и тяжелее таскала…       Но вот растянутый до предела желудок и кожа - болели вполне заметно. И находиться в чуть согнутом состоянии было чуть менее дискомфортно, чем в прямом.       Хм… А ведь это мысль… Что если наврать, что только уже собралась выйти из дома “подруги”, как - ох, какая досада - нечаянно облилась кофе или, например - соком?       Может быть… это стало бы тем самым весомым поводом для еще одной ночевки в этом раю?       “Мааам я тут футболку запачкала… да… перед самым выходом… Можно я еще на ночь останусь, пока сохнет? Ну мааааам…. ”       Нет, пожалуй слишком подозрительно…       Но еще более подозрительно - если она вернется домой в дурацкой мальчишечьей майке с огромной цифрой “1” на пузе.       Вот уж будет весело!       Кэт уставилась на вкатившегося в ванную Джимми, что радостно продемонстрировал ей просторную баскетбольную майку.       Да, пожалуй оверсайз удачно бы скрыл ее живот. Ну не то чтобы совсем скрыл, но - как минимум хоть немного сгладил его огромность!       Вот только огромная, ярко алая цифра один во весь перед - выглядела слишком уж вызывающе. Не сказать - надменно.       О, конечно же, Кэт совсем не прочь побыть “номер один”, хотя бы для одного, отдельно взятого школьного омежки. Но ходить по улице - в этом? Оранжевое на цвете топленого молока? Серьезно?       Впрочем, для дома, конечно сойдет… Даже очень. Просторная, мягкая, но…       - Не нравится? - Джимми встревожился и придирчиво осмотрел притащенную майку. - Это свежее, из стирки.       - Да не… все нормально. - Кэт снизошла подставить руки и Джимми принялся одевать ее.       - Вот уж весело, - фыркнула Кэт. - Второй день знакомы, а я уже разгуливаю в твоей майке и без трусиков…       Джимми хихикнул и покраснел.       - Ладно уж.. веди, кавалер. Только медленно! - спохватилась она, благоразумно придержав его рвение. - Не растряси!       Еще одна их странная игра.       Можно подумать она и впрямь не в состояния донести собственный живот до чертовой кровати!       Это же только встать сложно - без посторонней помощи-то. А вот нести, когда ты уже стоишь - вообще не проблема!       И самое тут раздражающее, что подобная “помощь”, что он так рвался ей оказать - скорее мешает и создает проблемы, чем их решает. Ну как минимум - комфортному перемещению точно не способствует.       Вот на своих двоих она полностью контролировала все - положение тела, скорость и направление движения. Но стоило добавить к процессу еще пару лишних ног - всё становилось сложнее.       Надо и в такт чужим шагам попасть и равновесие удерживать не только за себя, родимую. Ведь частью этого равновесия теперь управлял и второй. И у каждого из них было свое, немного отличающееся понимание о том, как это самое равновесие поддерживать!       Как и свое мнение на то, когда уже пора делать шаг, а когда притормозить и взять паузу.       Словом - переносить свою чувствительную ношу Кэт предпочла бы одна, без посторонней помощи. Но видя всю его старательность и рвение, всю эту трогательную заботу - ну кем надо быть, чтобы отмахнуться от этого парня?       Пришлось терпеть.       Хотя, если честно - ей даже начинало нравиться подыгрывать ему и в этом.       Вся такая беспомощная, измученная обжорством, едва стоящая на ногах… Было в этом что-то необыкновенно… глубинное, что ли. Словно лишний раз подчеркивающее все то, что Кэт так нешуточно заводило.       Сопя и покряхтывая они дохромали до лестницы и Кэт взяла паузу. Оперлась о перила, перевела дух… сердито покосилась вниз. Тяжелый, раздутый живот отвисал под ней, выступая далеко вперед из-за груди. Ну - точнее, конечно вниз. Ибо стояла она почти повиснув на перилах ведущей на второй этаж лестницы.       - ууухх… боже… - Кэт стоически вздохнула, но от предложения все же заночевать где-нибудь здесь, на первом этаже - героически воздержалась. - Ладно. Поехали!       Она решительно шагнула на первую ступеньку и поморщилась: переполненный живот, подпертый ляжкой левой ноги, неуклюже и тяжеловесно сместился вбок. А затем, при следующем шаге - еще раз, в обратную сторону.       Ощущение при этом двоякое.       С одной стороны - дискомфорт и легкое раздражение на эту некстати возникшую неуклюжесть… а с другой… в преодолении этих новых трудностей было и нечто нечто приятное, даже возбуждающее!       Она словно одновременно расплачивалась за свое разнузданное обжорство, а с другой - успешно преодолевала все новые тяготы. Решительно, немного сердито и с заметными усилиями. Что словно бы лишь подчеркивало “тяжесть последствий”, а следовательно - и масштаб обжорства!       И Кэтти решительно распрямила ногу, вознося себя выше.       И еще раз, еще!       Вполне бодро преодолев половину лестницы, но порядком запыхавшись, Кэт взяла паузу на средней площадке - там, где лестница загибалась вбок вторым своим пролетом.       Вот тут-то помощь Джимми и пригодилась. Повиснув на ним большей частью веса, Кэт двинулась дальше. Выбрасывая свободную руку вперед, она хваталась за перила и подтягивала себя выше. Удерживать их общее равновесие теперь целиком приходилось Джимми.       Кряхтя, сопя и даже пукнув, она кое-как вскарабкалась по лестнице до самого верха, из последних сил ввалилась спальню, стянула одеяло и с блаженствующим стоном шлепнулась на кровать ладонями. Кое-как с кряхтением втащила на высокий матрас мясистую попку, немного продвинулась вглубь и без сил завалилась на бок.       - Боже! ух… наконец-то! - Кэт неловко, с отчетливым усилием поерзала в постели, смачно похлопала себя по пузу и сдалась на милость сна.       До утра осталось уже и не столь много времени.       Часа три, даже четыре у них еще точно есть.       Откровенно говоря, Джимми вообще-то надеялся провести их за задушевной беседой. В объятиях и уютном полумраке.       Ведь всем известно, что полумрак, а еще лучше - ночь… самое уютное время для душевных бесед.       Увы, похоже на то, что задушевные беседы придется вычеркнуть. Измученная обжорством и тяжелым “восхождением” на второй этаж, Кэт уютно посапывала на подушке и на его робкие попытки завязать общение - лишь бурчала что-то совершенно невнятное.       А потом и вовсе повернулась спиной.       Что ж - оставались полумрак и обнимашки.       Джимми приподнял одеяло, нырнул в постель и осторожно прижался к спине ...подружки?       Можно ли все происшедшее тут считать официальным началом их странных, но очень манящих отношений? Или… он слишком поторопился раскатать губу?       Утром он обязательно уточнит этот момент. А пока... пока можно просто наслаждаться тем, что она тут. Здесь, с ним рядом.       Теплая. Сытая. С урчащим животиком, распирающим почти внатяг не самую тесную майку!       Пухленькая, мягонькая.. И совершенно голенькая - там, под этой самой майкой!       Джимми сглотнул, но как истинный джентльмен - совсем уж нескромных действий себе не позволил.       Даже старательно отодвинулся от ее задницы своей промежностью - чтоб не смущать в случае нечаянного касания чрезмерно явным свидетельством его ...приподнятого настроения.       Он просто лежал, наслаждаясь ее теплом, прислушиваясь к раздававшемуся из-под одеяла урчанию… и не мог надышаться исходящим от ее волос головокружительным запахом.       Спустя почти полчаса он все же решился. И осторожно скользнул ладонью сначала на ее бок, а потом - дальше, на все еще тугой, похожий на мяч живот. Погладил, стараясь не разбудить… но Кэт, кажется, вполне ощутила это движение. Шевельнулась… и он виновато потянул было руку обратно, но Кэтти сонно перехватила его ладонь и деловито уложила обратно - прямо на свой трудолюбиво урчащий животик. Буквально закуталась в него, словно в какую-то простынь. Закуталась и одновременно придвинулась навстречу, прижалась горячей мягкой спинкой и еще более мягкой попкой.       Джимми зажмурился.       Вот сейчас… Сейчас она догадается ЧТО упирается в…. негодующе вскочит… и…       Но нет - Кэтти непринужденно дрыхла. Или прикидывалась, что дрыхнет.       А может быть - все это было максимально толстым намеком, что ему пора перейти ...на новый уровень отношений?       И сейчас “его ход”?       Но… что если все это просто обычное сонное движение? И Кэт сейчас видит девятый сон, не подозревая даже о… степени их близости?       С колотящимся сердцем он замер, прислушиваясь к ее дыханию… ожидая хоть еще один знак, намек - хоть полнамека!       Но Кэтти бессовестно дрыхла.       А эрекция и не думала никуда уходить.       И конечно же его беспардонная фантазия незамедлительно включила любимую пластинку. Перед глазами замельтешили, закружились смутные, нечеткие образы. Один другого пошлее и ...возбуждающее. Особенно сидящая у разгромленного холодильника Кэт. Или Кэт, подающая ему свой животик из ванны.       Джимми крепился и терпел.       Десять, двадцать… может быть даже тридцать минут. Самое важное место уже начинало болеть. Он вытерпел еще минут десять и мысленно чертыхаясь осторожно высвободил руку. Отлип от объекта своих вожделений, заботливо прикрыл спину Кэтти нагретым их телами одеялком и, стараясь ступать неслышно, скатился с лестницы вниз.       Пара минут усиленной ручной работы и проблема выплеснулась невероятно мощным долгим фонтаном.       Словно не кончил, а “по маленькому” ходил.       Выругавшись, Джимми устранил последствия, устало оперся о край умывальника и уставился в зеркало.       Определенно - стоило бы поспать. Хотя бы оставшиеся до утра два часика. Побыть рядом с ней еще немножко.       Черт, словно в последний раз!       Словно вся жизнь остановится после ее ухода. Будет ли у него еще один шанс?       Понравился ли он в должной мере? И если да - то когда?       Сколько томительных дней ему придется провести в ожидании ее возвращения?       День, два, неделю?       Они еще даже не расстались, а Джимми уже переживал этот момент словно маленькую смерть.       Паниковал и лихорадочно придумывал “безусловно весомые аргументы” в пользу идеи задержаться у него на еще одну ночь. Непросохшая одежда выглядела наиболее удачной мыслью. “Ой, забыл сунуть в стиралку”...       Джимми сквозь зеркало покосился на джинсы, трусики и футболку Кэтти и нахмурился.       Нет, подобный маневр может и дал бы ему еще одну ночь - волшебную, незабываемую ночь… но совершенно точно обернулся бы лишними проблемами для самой Кэтти.       И как бы ему не хотелось продлить ее пребывание здесь, в его доме… столь коварный поступок в его понимании - был далеко за гранью порядочности.       Он горестно вздохнул, сгреб перепачканые крошками, кремом и жирными пятнами шмотки, еще раз вздохнул и затолкал в стиральную машинку.       “Быстрая стирка” обернулась получасом яростного рева и десятком минут еще более яростного рева в режиме отжима и сушки. Хотя “сушка” это, конечно, громко сказано.       Белье было слишком влажным. И он поплелся в чулан за гладильной доской и утюгом.       Чего не сделаешь ради ее счастья?       Разогрев утюг, Джимми вывернул джинсы наизнанку - так всегда зачем-то делала мама - и как мог просушил ткань. Затем проделал то же с футболкой и после некоторых колебаний - с ее трусиками.       Перед глазами тотчас всплыли соблазнительнейшие образы места, на котором эти трусики еще недавно были надеты. Сочная, мясистая попка которую так и хотелось пощупать, помять, погладить…       К счастью он был уже слишком измотан и второй “сеанс” по снятию напряжения не потребовался.       Закончив с сушкой, Джимми тихонько пробрался обратно в комнату, уложил свежее белье на тумбочку у кровати и на цыпочках шмыгнул на кухню.       Что ж… если задержать ее тут не в его силах… Как минимум еще один отменный завтрак “на дорожку” он приготовить вполне может.       Позевывая, Джимми включил плиту и распахнул изрядно разгромленный холодильник.       Блинчики, вафли с клубничным сиропом, сыр, копченый, плавленый, шоколадное масло, кекс, ореховая паста, шоколадная паста, несколько огромных шоколадок и россыпь шоколадных батончиков. Уцелевший кусок торта. Смесь для коктейлей, яйца.       Мороженое четырех видов в “макси” упаковке. Эхх… Если она не вернется в ближайшее время - доедать он это будет недели две.       А если… если она вновь не устоит перед соблазном и на этом завтраке…. потяжелеет настолько, что не решится идти домой? Сама! Без какой бы то ни было его личной вины. М?       Джимми посмаковал эту мысль еще какое-то время и вздохнул. Даже в этом варианте - победа была бы сомнительна. И в любом случае обернулось бы проблемами для Кэтти чуть позже. Стоило ли ради еще одного дня наслаждений - рисковать всеми последующими? Если они, конечно будут…       Если.       Джимми нервно прошелся из угла в угол кухни.       “я скажу: - Доброе утро!”       “а она скажет:..... скажет…. “       Мысли путались, он постоянно сбивался и от того лишь нервничал сильнее. И с нетерпением вслушивался в тишину, надеясь различить хоть какие-то звуки со второго этажа.       Девять утра.       Разбудить?       Или дать поспать дольше?       А когда будить?       В десять?       Не будет ли это поздно?       Или рано?       Может - лучше в одиннадцать?       Он машинально выудил из царящего вокруг разгрома пару пустых упаковок, скомкал и сунул в ведро.       Да, пожалуй стоит начать с уборки.       Это поможет скоротать полчаса или чуть больше.       А потом еще полчаса - помыть посуду, приготовить завтрак… и… Принести в постель? Не будет ли это… слишком навязчивым с его стороны? Да и не унесешь все, что он хотел вывалить на стол… Ни за один, ни за два или даже три рейса… Куда проще уж пригласить его маленькую обжорку сюда, вниз, в кухню… чем тащить все это туда, наверх.       Джимми вытащил веник и принялся сметать крошки и ошметки еды с пола.       Наверху зазвенел телефон.