тренировка из сна

рыжие взъерошенные волосы, веснушки на бледной коже, распахнутые от восхищения глаза, тонкие руки, узкие плечи, острые коленки, мокрая футболка, хрупкие щиколотки, широкая улыбка, звонкий смех, крик, радость, прыжки, прыжки. чертов хината шое не давал уснуть козуме уже третью ночь. он закрывал глаза и видел хинату, такого манящего и светлого, что дух захватывало. стоило кенме прикрыть веки, как шое притягивал его к себе, завлекая в долгий поцелуй, нежно касался тонкими губами кончика носа. волейболист запускал руки в окрашенные волосы и проводил языком по переднему ряду зубов. козуме и не думал, что у него может быть такой долгий стояк. — это бесит, — выругался он про себя, — даже очень. за всю жизнь парня ничего особо не увлекало, разве что игры. да и о них он думал как о способе убить время. «могу выключить приставку в любой момент, но зачем?». с шое же все было по-другому, он ворвался в его жизнь внезапно, шумный и живой. как только в его метре шестидесяти помещалось столько энергии и почему от этого энтузиазма не воротило, как обычно. козуме закусил губу и опустил холодные пальцы вниз, чтобы охладить разгоряченную плоть. все вокруг уже спали, волейболисты очень уставали после тренировок, поэтому козуме часто пользовался этим временем одиночества, чтобы подумать о чем-то, порубиться в приставку или как сейчас, немного выпустить пар, от картин возникших в голове. утро выдалось сложным, хоть кенма и привык не спать ночами, но все-таки в разгар тренировочных матчей, он уставал больше чем обычно, поэтому чувствовал себя немного разбитым. после нескольких упрёков от куроо по поводу внешнего вида, он отправился на завтрак. рыжая макушка преследовала его даже тут. он потер глаза, чтобы убедиться, что это не сон. хината радостно прыгал вокруг своего хмурого связующего. — ты чего? он же с нами в лагере, забыл что ли? — куроо, проходящий мимо легонько толкнул парня в бок, чтобы тот перестал пялиться на шое, как на восьмое чудо света. — я помню, — сощурился кенма, хотя совсем об этом позабыл. нет, его не раздражало когда хината крутился вокруг других, он попросту не замечал никого рядом с ним. шое слишком ярко светил, чтобы можно было заметить кого-то ещё., но вот когда он ник из-за чего-нибудь грубого ответа, что случалось очень часто, брови сами спускались к переносице, а губы поджимались. вот и сейчас он хмурился, наблюдая за тем как кагеяма вновь пропускает слова шое мимо ушей. неужели так сложно выслушать? тем более его. — кенма, — козуме широко распахнул глаза, когда хината окликнул его, — а можно ли будет подать мне мяч, чтобы я бум! а потом. парень изобразил руками один из своих ударов. какой именно бум связующий не понял, но на всякий случай неуверенно кивнул. — видишь, — завопил шое, — я же говорил, что это просто ты ленивый! мы можем опробовать это на тренировке! — вот с ним и пробуй, — огрызался тобио, бросая взгляд в сторону игрока некомы. «сколько ненависти» — подумал про себя козуме и уже готовился к тому что рыжеволосый опять поникнет., но вместо этого глаза шое раскрылись ещё шире. — вот и попробую! можно, кенма? — и он умоляюще уставился на волейболиста. только проснувшийся козуме очень медленно соображал, поэтому тут же кивнул на просьбу хинаты. просто по инерции, вспоминая сегодняшние сны. — ура! значит сегодня в пять! «сегодня в пять… — пытался осознать кенма, — тренировка с самым энергичным нападающим за его жизнь. черт» на тренировках своей команды кенма практически не присутствовал. он стоял, бегал, и иногда даже прыгал, если ситуация требовала того, но все его мысли сейчас были о другом, да и силы нужно было экономить. он не знал что именно будет за «бум», но был уверен, что под этим ничего хорошего не подразумевается. — ты сегодня какой-то рассредоточенный, — обеспокоенно подмечает куроо, когда связующий даёт очередной неточный пас. — ага, — кивает кенма, сил не хочется тратить даже на спор. дальше все как в тумане. матч, раздевалка, обед, отдых. хочется по привычке завернуть в комнату и уткнуться в приставку, где все так знакомо и спокойно, но вместо этого козуме снова надевает форму и идёт в сторону спортзала, попутно ловя несколько удивлённых взглядов сокомандников. это раздражало. неужели он не может тренироваться сверхурочно? почему это считается таким странным и нужно так пялиться? бесит. подходя ко входу, волейболист тут же заметил рыжеволосого. хината носился по залу с мячом в руках, видимо пытаясь отработать подачу. — ты все-таки пришел! — шое замечает связующего и широко улыбается. — а разве не должен был? — кенма щурится и поджимает губы. — конечно должен, ты же пообещал, — тут же исправился волейболист и подскочил к кенме, протягивая руку. — спасибо, — шое наклоняет голову в бок и быстро облизывается. — пожалуйста. — кенма недоверчиво жмет руку в ответ, внимательно следя за языком волейболиста. черт. словно в тумане козуме делает шаг навстречу, сокращая расстояние между волейболистами, кладет ладонь на щеку хинаты и замирает. шое тоже замер. ореховые глаза наблюдают за спонтанными действиями связующего с интересом. без страха, значит можно сделать шаг ещё. самый сложный шаг в жизни кенмы. ноги будто приклеились к полу. прохладная нежная кожа волейболиста под пальцами придает уверенности и он все-таки сдвигается с места. козуме наклоняется и ловит нижнюю губу шое, нежно посасывая ее, пробуя на вкус. как во сне. связующий расплывается в ухмылке. сердце бешено стучит от собственного безрассудства, к ним в любой момент могут зайти люди. тогда от внимания кенме точно будет не спрятаться., но когда хината неуверенно отвечает, углубляя поцелуй, все отходит на второй план. рыжеволосый путает пальцы на крашенном затылке и в животе козуме начинает завязываться жгучий узел. язык связующего проталкивается внутрь и облизывает ровные белые зубы. дыхание сбивается, когда он слышит рваный стон хинаты. «нужно найти его эрогенные зоны», — пронеслось в голове у козуме. он прижимает рыжеволосого ближе и проводит тонкими пальцами по нежной шее. шое вздрагивает и прикусывает губу в поцелуе. все-таки дар подмечать слабости соперника, навык полезный не только в волейболе. хината негнущимися пальцами цепляется за плечи кенмы и наконец отрывается от сладких губ. все его лицо красное, глаза широко раскрыты и уставились прямо в лицо напротив. «он так и целовался все это время?» — мелькает в голове козуме. дыхание сбито, волосы растрепаны. сейчас он ещё красивее чем обычно. — бум, — комментирует кенма, прежде чем снова прижаться губами к волейболисту вороньей команды.