***
-Вы завтракали? - слышит она из кухни голос, который не слышала уже довольно давно, стоит ей выйти оттуда вместе с Эйгоном. -Нет, - быстро отвечает она, заходя на кухню, прежде чем кто-то другой успевает ответить. Лучше так, чем она узнает, что они заезжали в Макдональдс по пути. Не то опять решит, что Рейнира плохая мать. -Я как раз собиралась готовить омлет, - улыбается Алисента своей вежливой улыбкой из разряда «я лучшая жена, мать, хозяйка года», - А пока хотите какао? -А можно кофе? - скромно интересуется Люк. Рейнира разделяет его настроение. -Детям твоего возраста не стоит пить кофе, - начинает свою пластинку Алисента, и Рейнира хочет ей высказать многое, но Бейла ее перебивает. -Я тоже буду, - громко заявляет она, - И Рейна, - глядя на близняшку, добавляет она. -И я, - Рейнира улыбается девочкам, присаживаясь за стойку и устраивая ребенка у себя на коленях, - Деймон, ты как? Джейк? Джофф? - интересуется она. -Ага, - с готовностью поддерживает Джейк. -Не откажусь, - ухмыляется Деймон. Джоффри между тем поворачивается к старшему брату и шепчет тому что-то на ухо, после чего Джейк прочищает горло и почти торжественного объявляет: -Джофф будет какао. Рейнира вглядывается в лицо младшего сына, взглядом интересуясь, что случилось. Но Джоффри только качает головой. Он тоже боится, понимает Рейнира. Они все здесь пострадали не меньше нее, и тоже переживают, а некоторые даже сильнее. Почему она обрекает их на это? Они сейчас должны были быть у Веларионов. Может быть, удалось бы уломать Лейнора с Джоффри остаться, забив на Гавайи, и это было бы просто чудесное рождество в окружении настоящей семьи. Но сегодня они здесь, в девять утра вынуждены сидеть на чужой кухне, где даже кофе нельзя выпить, не выслушав лекцию о правильном питании и здоровом образе жизни. -Иди сюда, - произносит она одними губами, подзывая к себе Джоффри. Он неохотно отлипает от бока Джейка и идет к ней. Когда он с трудом, но забирается на соседний с ней барный стул, Рейнира тут же притягивает его к себе, целуя в висок и едва слышно шепчет: -Я рядом. Никто тебя больше не обидит, Я не позволю! Не бойся, хорошо? - она заглядывает в карие глаза своего малыша, словно спрашивая у них ответа «Ты мне веришь?», Джофф кивает, и Рейнира снова обнимает его, прижимая к себе. А кухня все та же, что и три года назад. Белое дерево, стеклянные шкафчики, открывающие вид на изящную посуду. Кристально чистые бокалы над барной стойкой, настолько что подняв голову, Рейнира видит в них свое отражение, увеличенное словно под лупой лицо. Так же себя она чувствует, когда находится здесь. Будто тебя едва ли не препарируют под микроскопом. За каждым шагом следят, будто ждут, когда облажаешься, чтобы заявить об этом во всеуслышание. Все, чем это всегда было. Бесконечное сражение. Были они, и была она. -Доброе… - на кухню еще спросонья, сладко потягиваясь, заявляется Дейрон, который заметив, что на кухне, помимо его матери еще куча народу, тут же вздрагивает, тянет за края пижамы, поправляя, и гораздо тише добавляет, - утро. -Доброе, - Рейнира поднимет руку вверх, вежливо улыбаясь. Вообще, Дейрон самый нормальный из этой семейки - к тому времени, когда он родился, она уже закончила школу и благополучно сбежала. Возможно, это и есть причина тому, почему при виде него, ей не хочется придушить его, как происходит со всеми остальными. -Доброе утро, - говорит Алисента, не отвлекаясь от приготовления завтрака. -Что-то хотел? - интересуется Рейнира, пока он все еще стоит, замерев в арочном проходе. -Ага, - рассеяно отвечает он, - Пить, - оправдывается он бездумно. -Ну, так вперед, это же твой дом, - говорит ему Рейнира, продолжая улыбаться своей самой дружелюбной улыбкой. Хотя она и не хотела, прозвучало это как насмешка. Алисента ставит на стойку бутылку воды только из холодильника и информирует: -Завтрак скоро будет готов. Позови своего брата, пожалуйста, - и тут же отворачивается обратно к плите. -Ага, - все еще потеряно звучит он, спеша ретироваться из кухни. -Дейрон так вырос, - замечает Деймон. Это странно слышать от него, но потом Рейнира вспоминает, что Деймон вообще-то когда был не только ее мужем, а дядей, лучшим другом их отца, привозившим сладости и сопровождающим их в парк развлечений. Кажется, что это было в прошлой жизни. -Да, тебя давно не было у нас, - максимально вежливо отвечает Алисента. Будто не было всех этих лет разрушительной холодной войны, взаимного игнорирования, оскорблений, выкрикиваемых в лицо. Рейнира не удерживается от смешка, за что тут же удостаивается коронного: -Я сказала что-то смешное? - ее лицо непроницаемая маска, но не стоит ее недооценивать, она будет поопаснее многих. Вот так же она любила поворачиваться и говорить: «Я разве сказала что-то смешное, Рейнира?», а Рейнира прикусывала губу и отвечала «Нет», глядя в пол. Потому что это действительно пугало. -Нет, - отвечает она по обыкновению, но поняв, что опять звучит словно маленькая девочка, исправляется: - Что ты! Просто вспомнила кое-что, - она ведь и правда вспомнила, вот только смеяться от подобных воспоминаний совсем не хочется. -Славно, - говорит Алисента по обыкновению, а после торжественного объявляет, - Завтрак готов!***
Первое, что говорит Эймонд при виде нее, после пяти лет расставания, это: -Смотрю, ты расползлась еще… - и расставляет руки в стороны, намекая на ее полноту. Рейнира же не собирается глотать очередную гадость от мелкого гаденыша: -Рада, что ты все еще в состоянии смотреть, с одним-то глазом поди тяжеловато, - и улыбается так очаровательно, как может. Как и ожидалось, Эймонду ответить на это нечего, Раньше он никогда не упускал возможности поиздеваться, целясь в самое уязвимое место, и выходил неизменным победителем, так как сам, по его мнению, этих слабостей не имел. Но с последнего раза многое изменилось. Стоило Рейнире заикнуться про его глаз, как он заткнулся. Кажется, увечье пошло ему на пользу. К счастью, Алисента ничего не услышала, и поэтому Рейнира была избавлена от участи слышать: «Рейнира, как не стыдно, немедленно извинись перед своим младшим братом. А после ступай в свою комнату и подумай над своим поведением», пока мы будем тут веселиться, которое звучало непроизнесенным в воздухе. -В чем дело? - интересуется Деймон, подбираясь ближе. -Все нормально, о чем ты? - улыбается Рейнира, смотря Эймонду вслед. -Кажется, по тебе кое-кто соскучился? - говорит он, устраивая ребенка на руках поудобнее. -Уже? - улыбается она, глядя на малыша, - Он всего минут пять у тебя! Ладно, иди ко мне, - обращается она уже к Эйгону, а после берет на руки, - Спать мы еще не хотим, да? Рейнира подходит к арке, чтобы заглянуть в гостиную. -Джоффри с Люком, все в порядке, - понимает ее намерение Деймон. -А как девочки? - интересуется она шепотом, - Пока все тихо, но это ненадолго. Прямо затишье перед бурей, я чувствую, - она тяжело вздохнула. -Не выдумывай, ты себя накручиваешь, - он кладет руку ей на плечо. -Нет, что-то будет, не нужно было привозить детей сюда, и себе и им праздник испортим. Надо было оставить их у Веларионов. -Ты же понимаешь, что Корлис тоже не подарок? - интересуется Деймон. -Представь себе, Лейнор меня просветил, да и я за десять лет наслушалась его «есть, сэр», - Рейнира позволяет себе хихикнуть, - Но, между тем, не он отказался от своей дочери и лучшего друга, узнав о том, что они любят друг друга! Между ними повисла тяжелая пауза. -Да, мы с Лейнором не от хорошей жизни поженились, - Рейнира поджимает губы, когда болезненные воспоминания дают о себе знать. Если бы пятнадцать лет назад она знала, как все сложится, она бы рассмеялась. В свои шестнадцать, сидя на этом самом диване в гостиной, где сейчас сидят уже ее собственные дети, вместе с Лейнором и Лейной и распивая утащенную из бара бутылку коньяка, они в одну секунду жаловались друг другу на жизнь, а в следующую уже звонко смеялись. Лейна уже тогда засматривалась на Деймона, на издёвки Лейнора отвечая, что тот ничего не смыслит в мужской красоте. А Лейнор тогда еще так ответил: «Я побольше твоего в ней понимаю» и ведь правда, немного времени прошло, прежде чем Рейнира узнала о его ориентации. Рейнира в те года сохла по Кристину Колю, своему репетитору по математике. Они болтали обо всем на свете, пока Эйгон с Эймондом дрались за какую-то ерунду, а «взрослые» засели в гостиной. Тогда она не знала, что к своим восемнадцати, она залетит от Харви, когда он трахнет ее в тачке своего отца после пятничной игры, из которой школьная команда по американскому футболу, в которой он за квотербека, вышла победителем. Харви уже тогда знал, что его возьмут в какой-то крутой колледж по спортивной стипендии, романтизировал их отношения, ожидая, что она подобно самоотверженой супруге бросится за ним, поступит на политологию, потому что когда-то хотела в политики, стать первой женщиной-президентом, ну или хотя бы вице-президентом. Знала бы она, что все ее надежды и мечты рухнут на заднем сидении этой самой тачки. И вот уже какой-то очередной семейный праздник, вроде юбилей отца, на ней черное газовое платье, Лейна в колледже, и теперь только они вдвоем сидят у бассейна, пока Эйгон с Эймондом все так же носятся вокруг. Рейнира интересуется откуда у него эти синяки по всему телу, проводит рукой по фиолетовому пятну под глазом, пока позади них тают сиреневые сумерки. Газ на платье смялся, ноги кажутся короткими, потому что вода искажает вид. Лейнор усмехается и говорит, что педиков никто не любит. Даже их собственные родители. -Что случилось? -Отец застал нас с Джоффри, - просто фраза, произнесенная без единой эмоции, но сколько в ней трагизма. -Твой парень? И какой же он? -Самый потрясающий, - и когда он говорит, его глаза впервые за весь вечер загораются. Рейнира переплетает их пальцы, поворачивает голову к нему и внезапно говорит: -Давай поженимся? -Что? -Поженимся, - просто говорит она, будто это обычное предложение, вроде поесть вместе мороженого, - Твой папа отстанет, подумав, что ты изменился. -А ты? -А я смогу оставить ребенка, - и ладошку на живот, затянутый бархатом, кладет. Сказано было почти в шутку, а вот как сложилось. И правда ведь, поженились, и это только чтобы стать свободными. А потом резко обнаружили, что прошло целых десять лет, и вот они на перепутье, все также за руки держатся, но время отпустить. Лейнор дожил до времени, когда может поцеловать любимого человека при всех, и даже надеть на палец кольцо. А Рейнира… -А ты? А Рейнира, наконец, поняла, чего хочет от жизни. Поняла в вечер после похорон Лейны, когда они снова только с Лейнором вдвоем, теперь уже навсегда, сидели на постели покойной. Рейнира как и тогда давно переплела их пальцы, попыталась в глаза заглянуть, а после сказала: -Пора. Лейнор обернулся на нее, взглядом спрашивая, что она имеет в виду. -Развод. Мы ведь добились каждый своего, пора разойтись. Каждому своей дорогой. Когда она смотрела на восковое лицо Лейны, которая совсем недавно подшучивала над ними, словно им опять было по десять или около того, Рейнира вдруг поняла, что они не могут ждать дольше. Оказывается, времени может и не хватить. -Твоему отцу пора смириться с тем, кто ты. -А если он… -Я буду с тобой. Джейк, Люк, Джоффри тоже. Мы всегда будем с тобой. И твоя любовь, разве этого недостаточно? -А ты? -А я? У меня есть наши дети. Осталось дело за малым. -Любовь? -Я разбивательница сердец. Мимолетные романы мое все? Вечная любовь, пфф! - и впервые за долгое время они смеются. А потом в ту же ночь она увидит убитого горем Деймона. Тогда же она вдруг поймет, что впервые хочет сердце не разбить, а склеить. -А вот и Визерис вернулся, - замечает Алисента, выглядывая в окно. И действительно, темный внедорожник останавливается у гаража. Рейнире это напоминает детство, когда она вот так же смотрела в окно, ожидая отца вернувшегося с работы, а еще тот самый день, когда из машины он вышел не один. Открыл дверцу и протянул руку неизвестной даме, которая с тех пор поселилась в этом доме и стала его хозяйкой. А ведь правда, когда-то это был дом Рейниры и ее отца, но с тех пор, как эта женщина появилась в их жизни, этот дом как-то совсем незаметно перестал быть «домом». И хоть Рейнира знает расположение комнат, она не может не заметить, как все изменилось. Темное дерево, ранее преобладавшее в интерьере, сменилось светлым. Кухня не всегда была белой. Если Рейниру сейчас спросить, к примеру, где в этом доме найти ножницы, она не сможет ответить. Настолько он стал чужим. -Ого, а кто тут у нас! Милая, я так рад, что ты приехала! А я вот забирал эту парочку, - с улыбкой отвечает Визерис. Значит, их он поехал встречать. А дочь и внуки, которых не видел столько лет, перебьются? -А Эйгон, что, резко разучился водить машину? - выгнула бровь Рейнира, прижимая Эйгона к себе поближе, будто неосознанно пытаясь защитить. -Мы на самолете, - с мрачной миной процедил Эйгон-старший, затаскивая чемоданы в дом. -Привет, - смущенно улыбается ей Хелейна, снимая шарф и поглядывая на малыша в ее руках. -Привет, - отвечает Рейнира, кивая в ответ. Она-то ни в чем не виновата, но уже несет свой крест, угораздило же замуж за Эйгона выйти. Красивая, умная, золото просто, которое досталось кому-то вроде Эйгона, который ей даже в подметки не годится. Так грустно видеть как девушки, самые потрясающие, оказываются рядом с теми, кто никак этого не достоин. -Джейк, Люк, Джоффри, боже, как давно я вас не видел! - привлекает к себе внимание Визерис, который заметил выглянувших в холл мальчишек. -И по чьей интересно вине? - Рейнира не в силах удержаться от ядовитого комментария. -Джейк, как ты вымахал! - между тем игнорирует ее отец. -Неудивительно, если на пару лет забыть об их существовании, - бурчит себе под нос Рейнира. -Рени, я прошу тебя! - наконец, обращает он на нее свое внимание, - Я понимаю твои чувства. Но давай не будем при детях. А он все такой же. Кажущийся самым добрым на свете. Этакий Санта-Клаус, такой же двуличный, бросая «плохих» детей на растерзание крампусам. -А почему интересно? Хочешь все также оставаться самым лучшим в мире дедушкой? Так вот, поезд давно ушел. -Рени, я… - правда она такая - болезненная. -Не зови меня так! - вдруг взрывается она, отчего ребенок на руках начинает плакать, - Ты потерял возможность так называть меня в тот день, когда вычеркнул нас из своей жизни, - продолжает она уже шепотом, при этом пытаясь успокоить Эйгона. -А как мне тебя называть? Это имя мы дали с твоей матерью тебе при рождении. -Он не успокоится, потому что чувствует настроение матери, - умничает где-то позади Алисента, - Заберите у нее ребенка. -Не лезь! - наставляет на нее палец Рейнира, - А ты! - поворачиваясь к отцу, - Даже не смей упоминать ее имени, только не ты, и не здесь! Деймон приходит на помощь, забирает у нее малыша Эйгона, при этом призывая Рейниру успокоиться. Умом Рейнира понимает, что сейчас не время и не место, пока ее собственные дети становятся свидетелями этого, а стервятники развесили уши и слушают, наслаждаясь шоу. -Рейнира, давай поговорим в моем кабинете, - просит он, все также стоя в пальто на пороге собственного дома. Представший неожиданно таким беспомощным. Таким, что ей даже жалко его становится. -Хорошо, давай поговорим, - неожиданно соглашается она. Хотя прокричать хочется: «Нет, пускай все слышат! Пусть слышат твой бывший лучший друг, твои внуки, о которых ты забыл!» -Идем, - он быстро сбрасывает с себя пальто и ботинки, переобуваясь в тапочки и направляется к кабинету, Рейнира следует за ним. Прямо как в худшие дни. Например, когда отец захотел поговорить о мистере Коле. Прежде чем за ними закатывается дверь отцовского кабинета, она слышит, как Алисента говорит: -Ох, я совсем забыла, у меня же закончились яйца, а я собиралась печь печенья, кто-то хочет сходить в магазин? Ничего не меняется. Вот так и раньше она закрывала уши, предпочитая делать вид, что ничего не слышит.***
-Ну, вот зачем я вам? Уж вам двоим хватило бы сил донести яйца до машины, - Эймонд стонет, откидываясь на спинку сидения, - Тем более я уверен, что видел в холодильнике их целую упаковку! -Во-первых, как будто бы ты не знаешь маму, во-вторых, я уверен, к яйцам сейчас еще позиций двадцать прибавиться, - отвечает ему Эйгон, не отрывая взгляда от дороги. Они в машине втроем - Эйгон, Эймонд и Хелейна, чувствующая, что что-то происходит, а что понять не может. -Я ведь правильно понимаю, - аккуратно начинает она, - Что это был просто повод, чтобы… -Правильно понимаешь, - обрывает ее Эймонд, - Мама как и всегда заботится о других, если в доме есть место ссоре, то она сделает все, чтобы как можно меньше людей стали ее свидетелями. Серьезно, даже если мир готов взорваться к чертям, главное, создать видимость, что все хорошо. Рождество же, - поясняет он. -Когда мы были маленькими и ругались, она просто разводила нас по разным углам, но теперь, когда она не может так делать, ей приходиться выкручиваться другими способами, - добавляет Эйгон, - Можно считать это двуличностью, но в детстве это реально работало. Она просто говорила нам выйти поиграть, и пока в доме могло доходить до убийства, мы даже не подозревали. Она оберегала нас, - он пожимает плечами, - Я так думаю. Хелейна поджала губы. Слышать подобные рассуждения ей в новинку. В ее семье такого никогда не бывало. Рождество для нее всегда ассоциировалось с радостью и счастьем, дружной семьей за одним столом, подарками ранним морозным утром. И тяжело знать, что где-то совсем рядом все иначе. А еще сложнее почувствовать себя частью этого… противостояния? -А… - начинает Хелейна, - Что случилось? Рейнира, она была так зла, - Хелейна вспомнила ее выражение лица - ярость и обида, - Что такого могло произойти, что она так говорила со своим отцом? Я просто не могу представить, - она покачала головой. Просто не укладывалось в голове. Хелейна знала, что у них не все хорошо в семье, Эйгон говорил об этом, по этой же причине Рейнира и не присутствовала на их с Эйгоном свадьбе. Но что могло такого случиться, что дочь вот так вот смотрела на своего отца. Хелейна вспоминает ее свирепый взгляд и громкий крик: «Не называй меня так!». -О, это очень забавная история, - улыбается Эймонд так, что действительно можно подумать, что в истории есть над чем посмеяться. -Эймонд, - устало начинает Эйгон. -Что самому не терпится рассказать? - Эймонд высовывает голову между двумя передними сидениями, словно кукушка из часов, и впивается испытующим взглядом в брата. -Мы сами ничего толком не знает, - в итоге сдается Эйгон. И Эймонд воспринимает это как сигнал к действию. -Видела мужика рядом? Брутального такого? Это мой крестный, - быстро поясняет он, - Лучший друг отца. Бывший, - тут же добавляет он с улыбкой, - А еще новый муж нашей сестренки, - он выдерживает паузу, - Смекаешь? -Эймонд, - предупреждает Эйгон. -Сколько ему? - перебивает Хелейна. -Неправильный вопрос. На сколько, надо спрашивать, - тут же поправляет Эймонд, - Пятнадцать лет разницы. Разумеется, отец был не в восторге, - он откидывается назад. -Отец думал, что дядя ее совратил, хотя она уже давно не ребенок, - вставляет Эйгон. И кажется, что на этот счет у него отличная от Эймонда позиция. -Для него она всегда будет ребенком, - вставляет Хелейна. Скорее, это у нее вырывается против воли. В какой-то степени, она его понимает. Причем хорошо понимает. Она бы тоже не была в восторге, если ее подруга начала встречаться с ее сыном, например. Бррр. Это только пока не касается тебя напрямую легко сопереживать и все понимать, а на деле все иначе. -Если хочешь знать, что я об этом думаю? - снова вклинивается Эймонд, - То это вообще неудивительно, учитывая историю с преподом. -Эймонд, - снова призывает его к чему-то Эйгон. -Преподом? - между тем переспрашивает Хелейна. А Эймонд брата как будто и не слышит, сразу воспринимая слова Хелейны как знак продолжать, чему только рад. -Отец думает, что она жертва, - поясняет он, - А я думаю, она провокатор. Рейнира эксперт в соблазнении мужчин постарше. У нее был репетитор по математике, и она в него втрескалась, и начала лезть к нему, флиртовала без конца, и даже предложила лишить ее девственности, - тут он разводит руками, - Все еще думаете, что это ее совратили? -Никто точно не знает, что там было, - замечает Эйгон, - А тебе тогда вообще было… сколько? Пять? - Эйгон отвернулся от дороги только для того, чтобы бросить на младшего брата взгляд, полный скептицизма. -Мне мама рассказывала, - протестует он. -Никто не знает, что точно там было, - на этот раз тверже повторяет Эйгон, - Мы знаем только то, что папа поссорился с ней из-за того, что она решила развестись с прошлым мужем и выйти за дядю Деймона, - говорит он, поворачиваясь к Хелейне, - Черт, так неловко называть его дядей теперь, - произносит он себе под нос, отворачиваясь. -Папа отказался давать свое благословение, и Рейнира обиделась. И так уже несколько лет, - заканчивает Эймонд, - Вот и вся история. -Ужасно, - только и говорит Хелейна, так что нельзя понять, что она в действительности считает ужасным. Раздается звонкая трелль оповещения. -О, а вот и списочек подъехал, - говорит Эймонд, начиная зачитывать вслух, - Мука, фасоль консервированная, красные бобы, ванилин, ветчина. Нам что придется весь магазин скупить?… Шоколад для детей? - задыхаясь от возмущения, зачитывает он, - Ничего эта мелочь от меня не получит! -Ты и сам недалёко от мелочи ушел, - замечает Эйгон, сохраняя бесстрастное выражение лица. А Хелейна прячет невольно возникшую улыбку, отворачиваясь, начиная следить за застывшими в снегу хвойными деревьями за окном внедорожника.***
Бейла прячет руки в карманы своей белой шубки, а после пинает воображаемый камень, заставляя блестки снега взлететь в воздух. -Почему у меня стойкое ощущение, что, на самом деле, нас вежливо выгнали? Вопрос ее был скорее риторический, однако Люк на него ответил: -Потому что так и есть, - просто сказал он, обхватывая ладошку Джоффри поудобнее. Шерсть его красных рукавиц колола незащищенную кожу, но доставать перчатки сейчас не хотелось, потому что в таком случае пришлось бы расцепить их ладони. Они вчетвером идут по заснеженной дорожке по направлению к лесу, потому что в общем-то больше им заняться нечем. Это неопределенное «Сходите погуляйте» среди зимы, когда дом расположился одинокой точкой среди заснеженных полей не предполагает ничего другого. -Мама говорила, что она всегда так делала, даже когда мама была еще маленькой, - продолжает он, - Она, - потому что как ее еще называть, не «бабушка» же, - считала, что если у ссоры не будет свидетелей, то можно притвориться, что ее вовсе не было, а значит, все в порядке. -Это как с преступлениями, - вдруг говорит Бейла, резко поднимая голову, - Судебная практика же основана на доказательной базе, а если доказательств нет, тех же свидетелей, например, то подсудимого оправдывают, ведь преступления доказать невозможно, - увлеченно рассказывает она, - Но оно же все-таки было. Так что, просто притворяться, будто бы ничего не было, немного… -Двулично, - заканчивает за нее Рейна. -Точно, - с улыбкой тянет близняшка в ответ и протягивает ладонь, чтобы «дать пять». -И к слову, - Рейна загадочно улыбается, прежде поразить их своим открытием, - сама она не ушла. Хочет внушить, что себя ей, мол, не жалко? Или, - она снижает голос до шепота, - Подслушать! - произносят близняшки уже одновременно. -Гениально, -говорит Бейла. -Гениально, - Рейна делает вид будто кланяется воображаемым зрителям. А после они снова дают друг другу «пять». Люк не может не улыбнуться, глядя на них. Завидная синхронность, будто бы они и правда могут читать мысли друг друга. -Это фишка всех близнецов, ты не знал? - сказала ему как-то Рейна, незадолго после того, как две семьи съехались вместе. Сначала ему даже казалось, что они репетировали все эти их штучки, но со временем стало понятно, что это и правда что-то на уровне ДНК. Вот и сейчас сложно в этом усомниться. -И долго нам вот так придётся бродить? Я чувствую, что начинаю замерзать, - жалуется Рейна через какое-то время. -Значит, надо согреться. Давайте построим снеговика? - предлагает Бейла. -Мы уже строили в этом году, - возражает Люк. -Но он остался дома, а здесь я никакого снеговика не вижу. Какое же рождество без снеговика, я права, Джоффрэ? - обращается к нему на итальянский манер Бейла. Джоффри оборачивается на свое имя, а после кивает. -Отлично! Только мы непременно должны возвести его рядом с домом, иначе никак, так что давайте, вперед, наперегонки, кто быстрее до дома? - и не дожидаясь никого, хватает Джоффри за руку и бросается вперед. Люк уже готов был броситься им вслед, но Рейна внезапно поймала его руку, остановив. -Это из-за папы, да? - тихо-тихо спрашивает она, опуская голову, будто стесняется чего-то. -Что? - не понимает Люк сразу. -То, почему дядя… - она осекается, - В смысле твой дедушка, - тут же исправляется она, - и мама поссорились? -Не только поэтому, - и за этим скрывается что-то тяжелое, болезненное, мрачное. -Это то, что случилось с Джоффри, да? - понимает Рейна тут же, наверное, по его интонации, - Он ведь не всегда был таким. -В тот день пострадал каждый из нас, - признается Люк, - И больше всех Джоффри. Люцерис просыпается от звука. Когда его дрема понемногу растворяется, он понимает, что звук раздается с соседней постели. И этот звук - плач. -Эй, Джофф? - зовет он, - Ты плачешь? И в ту же минуту плач резко прекращается. Раздается шорох, и Люк может слышать только частые всхлипывания. Вздыхая, он поднимается, в темноте пробираясь к соседней постели. -Эй, - он гладит бугорок из одеяла, и тут же хмурится, потому что одеяло мокрое, - Джофф, ты описался? - в легком замешательстве интересуется он. -Нет, - тут же раздается из-под одеяла, а этим следует неизменный всхлип. -Тогда почему одеяло мокрое? -Люк просыпается окончательно. Но ответа так и не получает. -Джоффри, я позову маму, если ты не скажешь, - прибегает к крайней мере старший. -Не зови маму, - младший тотчас выскакивает из-под одеяла. -Тогда расскажи мне, что случилось, - строго говорит Люк. Ему всего десять, но он такой серьёзный, даже для своих лет. -Ну же, или я пойду к маме! - угрожает он. -Ладно, - Джоффри все еще хлюпает носом, то и дело вытирая его рукавом, - Я хотел пить и спустился на кухню, но увидел Эймонда в коридоре, он был одет и куда-то уходил, я спросил у него, куда он, но он не ответил, и когда я вышел за ним, потому что мне было любопытно, то увидел, что он хочет взять дедушкину машину. Я сказал ему, что он не может и что я все расскажу дедушке, если он мне не расскажет, куда он, тогда он… тогда он сказал… - тут он снова зашелся в неконтролируемых всхлипах, почти задыхаясь. -Джоффри, что он сказал? - голос Люка серьезен как никогда. -Он сказал, что он отрежет мой… мой… мой… -Так, я понял. И что дальше? -И засунет мне в рот. И что мне лучше заткнуться, если я не хочу узнать, шутит он или нет. А после толкнул меня в снег. Поэтому одеяло мокрое. -Он действительно это сделал? Джоффри только кивнул. И Люк тотчас же поднялся с постели. -Люк, ты куда? - тут же перепуганный Джоффри вскочил, - Не уходи. Не рассказывай никому. Он меня убьет, если узнает, что я сказал кому-то. Люк, не говори маме! - ребенок сорвался на плач снова. -Тсс, Джофф, я не скажу маме, обещаю! Но мы не можем спустить Эймонду это с рук. Мы с Джейком тебя защитим. Вот увидишь! - он сжимает холодную детскую ладошку.***
-Поверить не могу, что мы наконец-то увиделись? Полтора года прошло, - говорит Джейкерис Дейрону, когда они оказываются на улице. А потом сразу же сгребает его в медвежьи объятия. -Я тоже скучал, - говорит ему Дейрон, обнимая в ответ. Так неловко, так страшно, будто бы они делают что-то незаконное, и их вот-вот поймают. Фейс-тайм это конечно прекрасно, но он никогда не заменит реального человеческого общения, и в эту минуту они оба понимают это отчетливо. Три года видео-звонков, бесконечные переписки в три часа ночи под одеялом, пока пот заливает глаза, а душно так, что дышать нечем, просто чтобы узнать, как дела. Тысячи отправленных друг другу фотографий, чтобы просто рассказать, что нового в твоей жизни. И одна единственная встреча в прошлом году в Калифорнии, когда Джейк наврал родителям, что едет на неделю на море с друзьями, а Дейрон в очередной раз проводил лето у своего дяди. Тогда они до посинения могли сидеть на пляже, обсуждая все на свете. Просто не могли отпустить друг друга, даже сказать «пока», зная, что на утро следующего дня они встретятся снова, было почти невозможно. Потому что не было в этом никакой уверенности, их могли разлучить в любой момент. А они только снова смогли найти друг друга. Для Джейка Дейрон всегда был настоящим братом, никаким не кузеном. Каждых каникул он ждал с нетерпением, зная, что сможет увидеться с Дейроном. Заранее планировал, чем они смогут заняться, чем они должны заняться. Бесконечные списки челленджей, игр, в которые нужно поиграть, темы, которые важно обсудить. Мама всегда говорила ему играть с Люком, ведь он был младше всего на год. Но между ними словно была пропасть. Джейк любил Люка, но Люк был совсем другим. Всегда держался особняком, лето любил проводить у Веларионов, а не Таргариенов, и почти никогда не поддерживал предложений Джейка поиграть в какие-то игры. Вечно таскался за взрослыми, и с великим неудовольствием проводил время, веселясь с другими детьми. Джоффри же был очень маленьким. Так и вышло, что ближе всех ему стал Дейрон, А у него совсем другая история, самый младший среди братьев, его никогда не приглашали во «взрослые» игры, оставляя совсем одного. Каждый раз на попытку примкнуть к старшим, он получал болезненные тычки от Эймонда или вынужден был слышать обидные слова по типу: «Брысь отсюда, мелюзга!». И это при условии, что Эймонд был всего лишь на три года его старше. Мама всегда старалась приобщить его к обществу, приводила в гостиную, легонько подталкивая в спину, и говорила: -Эймонд, пусть Дейрон поиграет с вами. Но как только она уходила, Эймонд заставлял его исчезнуть с глаз. Если бы не папа, заметивший это, то Дейрон так бы и остался один на всю жизнь, нелюдимый и скромный, боявшийся даже заговорить с кем-либо. А потом как-то папа просто взял и поставил их с Джейком друг на против друга и сказал: -Мальчики, поиграйте-ка вдвоем, дедушке нужно сделать очень важную работу, но потом я обязательно с вами поиграю. Эта легендарная фраза и положила начало великой дружбе. -Я, кстати, придумал, как нам можно увидеться этим летом, - говорит ему Джейк, плюхаясь на заснеженную качель. -Да? - Дейрон в отличие от брата сначала убирает слой свежего снега, и только потом опускается рядом. -У нас некоторые ребята собираются на сборы в лагерь в Орегоне, я думал уломать маму отпустить меня туда. Ну, ты бы мог тоже поговорить с родителями? Просто не говори про меня, - поспешно добавляет он в конце, - Хотя твоя мама, наверное, не разрешит. Дейрону неловко говорить про то, что папа бы разрешил. Потому что он единственный знал про их встречу в Калифорнии, и даже предлагал снять домик для них, чтобы они могли провести время подольше. Но Дейрон тогда отказался, потому что он знал, что Джейку может быть обидно, ведь его мама точно была бы против. Джейк бы чувствовал себя ужасно, зная, что только ему не разрешают видеться с Дейроном. В конце концов, Дейрон знал о том, что папа уже очень долгое время просит у Рейниры прощения, он не ждал три года, как думает Джейк и его семья, он все это время звонил и просил примирения, но не получал его. И это большая загадка, почему в этот раз Рейнира согласилась. Дейрон видел те кучи подарков в разноцветных обертках на чердаке, которые копились в течение этих трех лет, потому что каждый подарок на любой праздник Рейнира неизменно возвращала обратно. Они считают отца монстром, но он никогда им не был. И Дейрону не хватало смелости, чтобы рассказать об этом Джейку. -Мне жаль, что все так вышло, - вместо этого говорит он, -Ты о чем? - не понимает Джейк, и лицо его выражает озабоченность. -Это ведь из-за того, что сделал Эймонд. Если бы не это… - он и правда так думает, если бы не Эймонд, они бы помирились намного раньше. -Прекрати, - строго обрывает его Джейк, - Ты не должен, Ты не в ответе за Эймонда. И ни в чем невиноват, - а после кладет руку на плечо, сжимая. -Он мой брат, - невозможно не чувствовать за это ответственности. -И что теперь, может, ты еще в тюрьму вместо него сядешь, если он убьет кого-то? А он ведь может, - и от этой шутки у обоих по спине мурашки бегут. -Просто я не могу… -Это все потому что ты слишком хороший, Дей. Так не пойдет! Запомни, ты не твоя семья. Он ждет, что Джейк скажет, что с ним то же самое. Но он молчит. Да и как можно ждать этого от него. Дейрон вспоминает, как резко проснулся, уже испуганный. Звук был ужасающий. Такой бы звук мог издать стеклянный шкаф с маминым фарфором, если бы упал. Или если бы кто-то разбил окно, например, грабитель. И как только его посетила эта мысль, он тотчас же вскочил и бросился прочь из комнаты, а после к лестнице и вниз. Но остановился на полпути, в испуге сжав перилла прав рукой, чтобы не упасть. Потому что слышит крик. Нет, не крик. Вопль. Нечеловеческий. Он спускается еще на несколько ступенек вниз, и застывает на самой последней, не в силах сделать еще шаг. Он видит кучу битого стекла и лежащего на полу Джейка. Сердце забилось с бешеной силой. Он действительно на секунду был готов поверить в то, что Джейка убили. Но кричит кто-то другой. -Боже мой! - раздается за его спиной вскрик, - Джейк! Рейнира между тем бросается к Джейку, упав коленями прямо на битое стекло. -Ты в порядке? Джейк, Джейк! - кричит она истошно, пытаясь привести его в сознание. Лейнор сбегает вниз, чтобы помочь ей, но застывает статуей, взглядом упираясь куда-то вперед. -Боже милостивый, - в шоке проговаривает он. -Вызови скорую, - кричит Рейнира, а после оборачивается в ту же сторону, замечая, что муж не реагирует на ее просьбы, - Люк? Ох… - и давится. -Что случилось? - спрашивает отец, еще не осознавая всей ситуации, потому излишне спокоен, -Дейрон? - справляется у него он. -Дейрон, - обращает на него свое внимание Рейнира, - Не стой столбом, позвони в скорую! И в ту же секунду он приходит в себя, бросается на кухню, хватает телефон и набирает 911. -Вы позвонили в 911… - начинает приятный женский голос, но он не дослушивает. Выбегает обратно в холл, на ходу проговаривая: -Пришлите скорую по адресу Кингс-Роуд, 7548, там единственный дом на несколько километров, - поспешно объясняет он. -Вы можете сказать, что случилось? - интересуется девушка. Дейрон, игнорируя осколки под ногами, выбирается на улицу через пустой пролом, где еще пару минут назад, по-видимому, была стеклянная дверь, смотрит на Люка, и окровавленный кусок стекла рядом, а после на скорчившегося на крыльце и прижимающего руки к лицу Эймонда, что ревет раненым зверем. -Я не знаю, - в итоге говорит он, - пожалуйста, скорее, - в итоге говорит он и бросает трубку. Совсем рядом он замечает вцепившегося в балясины изгороди Джоффри. Замершего в шоке. На деревянном полу свежие мазки крови. Где-то там отец, наконец, понимая, что произошло, хватается за сердце. А мама разрывает повисшее молчание истеричным: -Что случилось? -Мой глаз, - стонет Эймонд. Кажется, крик принадлежал ему. Если раньше можно было только догадываться, какие в семье Веларионов отношения, на самом деле, то та ночь открыла глаза на происходящее, одного из которых Эймонд лишился за это знание. -Болит? - вдруг спрашивает Дейрон, обращая взгляд на ставшие резко заметными мелкие шрамы на затылке. Джейк привычным жесток зачесывает волосы, как делает каждый раз, когда вспоминает о полученной травме. -Нет, - отмахивается он. - А даже если и да, то один взгляд на Эймонда и боли как не бывало. Оказывается, протез выглядит довольно жутко. В сети у него все фотки в солнечных очках просто. Вообще-то ему жалко Эймонда. Дейрон видел его в первые дни, когда он вернулся из больницы. С белой повязкой на месте глаза. Папа тогда попытался пошутить про то, что он теперь настоящий пират. Эйгон тоже старался подбодрить, сказав, что шрамы украшают мужчин и что теперь все девчонки будут спрашивать у него, как так вышло. Мама говорила что-то про протезы, которые сейчас делают очень качественные. Эймонд даже не стал огрызаться в ответ, как делал всегда, а впервые вот так вот просто расплакался. Совсем как маленький мальчик. Расплакался тот, кто всегда звал Дейрона плаксой, стоило ему пустить хоть слезинку. На это было невыносимо смотреть. Эймонда было по-настоящему жалко, и это было самое ужасное. Эймонд ненавидел жалость. Но, пропустив через себя всю эту боль от воспоминаний, он вновь захоронил ее глубоко в сердце, а вместо этого он говорит: -Ага.***
-Он похож на тебя, - роняет Алисента, когда они остаются одни. Поверхность столешницы припорошена мукой, словно свежевыпавшим снегом. Рядом высятся разного размера миски и тарелки, разноцветные формочки расположились вокруг, напоминая издалека яркие игрушки. Они-то Эйгона сразу же и заинтересовали. И вот уже пухлые детские пальцы тянутся за розовой снежинкой. Деймон ждет, что Алисента начнет браниться, как она всегда делала, стоило мальчишкам устроить битву столовыми приборами во время ужина, свидетелем чего он постоянно являлся, будучи частым гостем в этом доме. Но вместо этого она только сама протянула ему формочку. -Она силиконовая, так что безопасна, и чистая, так что не волнуйся, если он потащит ее в рот, - инструктирует она, -Иногда я забываю, что ты уже не новичок в родительских делах, - вдруг говорит она, - Наверное, это потому, что ты женился позже всех. -У меня было время для практики, с твоими детьми и детьми Корлиса с Рейнис. -Ты же понимаешь, почему Визерис был против? - вдруг говорит она, - Рейнира никогда не поймет. Но ты же понимаешь? Всегда понимал, - уже утверждает. -Еще год назад не было и дня, чтобы я не чувствовал себя виноватым, - наконец, признается он. И чувствует, как валится гора с его плеч, - Сначала с Корлисом, потом с Визерисом. Покупал им мороженое, катал на плечах, обещал защищать своих принцесс от всяких разбойников. Тогда еще не знал, что сам окажется этим самым разбойником, от которого уберечь не в силах. -Тогда почему не сказал ей, если понимал? Тяжело не понимать, а когда у самого есть дети особенно. А она, она же тебе в дочки годится. -Мы с Корлисом также говорили Визерису, когда он решил жениться на тебе, - у Деймона не было намерения уколоть, просто неожиданно вспомнилось. На некоторое время повисает неуютная паузная, а после он разрывает ее своим признанием: -Мне всегда было стыдно, но не из-за нашей разницы в возрасте, а потому что Рей была его дочерью. Между вами с Визерисом не меньше десяти лет разницы. -Двенадцать, - поправляет она, - Так это причина, по которой вы меня так ненавидели? Ты, Корлис, Рейнис, Рейнира, вы все. Так все дело было в возрасте? -Наверное, - Деймон и правда не знает ответа на этот вопрос, - Все мы думали, что единственная причина, почему ты с ним - это деньги. А что еще мы могли подумать, когда молодая девушка, которой только исполнилось двадцать, решила выйти за мужчину старше ее на десяток лет, разведенном да еще и с ребенком. -Ну, не знаю, может быть, что она любит его, - предложила Алисента. В комнате на некоторое время повисает тишина. А после она вдруг роняет: -Вы с Визерисом не просто так лучшие друзья. Вы невероятно похожи. Даже ошибки и суждения у вас одинаковые. -В конечном счете, только Корлис не наступил на те же грабли, - усмехается Деймон. И снова оглушительная тишина, даже не слышно приглушенных криков из глубины дома. Алисента воспринимает это как знак и с бывалой уверенностью говорит: -Кажется, закончили, - а после, следуя неизменной привычке, будто снова вернула себе вечный образ хладнокровной госпожи, - Что же, тебе пора, успокаивать свою супругу. -Только не думай, что мы теперь друзья, - вносит ясность Деймон, прежде чем уйти. -И в мыслях не было, - без единой эмоции на лице отвечает Алисента и возвращается к своему тесту.***
Кабинет встречает Рейниру привычными темными панелями и изумрудной обивкой кресел. Кажется, сюда свое влияние Алисента распространить не успела. Добралась пока только до кресел, которые раньше были рубиново-красными с золотой вышивкой. Она быстро пробегает глазами по книжным стеллажам, по столу, где все организовано с завидной аккуратностью, будто он тут больше не работает. Скорее всего, так оно и есть. -И о чем же ты хотел поговорить? - заявляет Рейнира, падая в мягкое кресло неподалеку. Закидывает ногу на ногу, прямо как в шестнадцать лет. -Почему ты не можешь простить меня? - говорит отец, тяжело вздыхая, и присаживается на соседнее, - Последнее, что ты сказала, помню ли я, сколько времени прошло? Так вот отвечая на твой вопрос, конечно, я знаю. Три года прошло. Я страдал также как… -Ложь, - перебивает она тут же, - Если бы это было так, то ничего этого не было бы. Чего тебе стоило просто взять свои слова обратно? Но нет, ты не пожелал этого, так что не надо сейчас оправдываться и говорить, как тебе было тяжело, ладно? -Я раскаивался, Рени, правда, все три года не было дня, чтобы я не жалел о своих словах, и я пытался, - а после спрашивает, - Вот почему ты возвращала все подарки, которые я присылал? -Ты думаешь, ты мог просто купить их своими подарками? - Рейнире хочется расхохотаться. -Я не пытался никого купить, Рени, я просто хотел сделать им приятное. Неважно, что между нами, они все еще мои внуки. -Твои внуки? - взрывается она, - Где же ты был, когда Джейк взял золото вместе со своей командой на межшкольных соревнованиях? Где ты был, когда Люк пригласил девочку на школьный бал, и просил завязать ему галстук? Где ты был, когда Джоффри учился кататься на велосипеде? Она пытается найти ответы в его глазах, скользит взглядом по исчерченному морщинами старому лицу. Как же он все-таки постарел! -Где ты был, когда родился Эйгон, когда послеродовая депрессия съедала меня день за днем. Где ты был, когда я несколько суток мучилась родами, - дрожащая нижняя губа, - Где ты был, когда я потеряла Висенью*, - и слезы катящиеся из глаз, - Где же ты был? - срывается на крик она. А он все молчит. Сидит с этим несчастным лицом и молчит, не зная, что сказать. Как оправдаться? И правда как? Как оправдаться, когда оправдания такому нет и быть не может. -Тебя не было рядом! - отвечает она за него в итоге, - Зато тот человек, которого ты не щадя оскорблял, обвинял в постыдных поступках, называл последними словами, предав вашу дружбу, он был там. Сидел на трибунах, поддерживая Джейка, научил Люка завязывать галстук, сказал Джоффри, что нужно поворачивать руль в ту сторону, в какую падаешь. Держал меня за руку, когда я измученная родами исторгла из себя мертвое тельце нашей дочери, - дорожки соленных слез исчертили ее лицо, словно реки карту. Его глаза тоже влажные от слез. Но Рейнире все равно. Ей не жаль его совсем. -Ты мне был так нужен, - ее начинает мягко потряхивать, - Но тебя не было рядом. Почему ты так поступил со мной? Почему? Это ведь не только дети твоего бывшего лучшего друга. Это мои дети. Твои внуки. Так почему, только из-за их отца, ты оставил их? Ты предал их и ты предал меня. Скажи мне, могу ли я тебя простить. Имею ли право прощать? Хочу ли…? -Это же шутка такая? - на его лице читается шок. До этого Рейнира думала, что так только в фильмах говорят. Как можно усомниться в реальности? И как можно шутить подобным образом? -Нет, - терпеливо поясняет она, чувствуя, что больше он ничего говорить не планирует, - Мы с Лейнором и правда решили развестись. -Но почему? - жалобно тянет он, падая в свое кресло, а после картинно прикладывает руку ко лбу, утирая пот. -Мы никогда не любили друг друга, - объясняет она. Ему уже давно пора узнать правду. -А дети? - и непонятно что он хочет узнать этим вопросом. -Дети уже знают, и принимают наше решение. Мальчики будут жить со мной, и видеться с Лейнором на выходных и каникулах. Все уже решено, - это правда, - Я просто хотела, чтобы ты знал, - так было бы правильно. Он некоторое время молчит, сцепив руки в замок, глазами сверлит одну точку на столе. -Веларионы тоже уже знают? Рейнира кивнула. -Так говоришь, все дело в любви? - зачем-то уточняет он, а после с сомнением в голос тянет, - Он изменил тебе? Или... И Рейниру это выводит из себя. Не все дело всегда в изменах. -Никто никому не изменял, - сквозь зубы проговаривает она, - Просто мы любим не друг друга, - неужели это так тяжело понять, - а других… -Кого других? У тебя есть любовник? - и снова к изменам. -Да, - в итоге просто признается она. -И у вас серьезно? - уточняет он. -Мы с Деймоном любим друг друга и собираемся пожениться, - таких аргументов будет ему достаточно? -Ты познакомишь меня с ним? - вдруг по-глупому роняет он. И вдруг Рейнира понимает, что он не понял. -Вы уже знакомы, - медленно поясняет она, будто боясь спугнуть. -Погоди, ты сказала «с Деймоном»? - по его лицу пробежало волнение. -Да, ты правильно понял, с Деймоном, - делает акцент на последнем слове она. Потерянное «нет» разрывает купол тишины. -Да, - кивает Рейнира. -Нет, Рейнира, - уже звучит увереннее, - Он же старше тебя на пятнадцать лет! Он же мой ровесник! Как? И мой лучший друг. Как он мог? Сначала Лейна, а теперь ты? Что он творит? Рейнира, конечно, ждала всякого. Но это ведь был ее папа, ее любимый папочка, который был готов на все для своей принцессы. Портила все лишь злобная мачеха. Но папочка всегда приходил ей на помощь. Даже в той некрасивой истории с Кристоном. Он все равно встал на ее стороны, хотя она едва ли могла в это поверить. Вот и сейчас она ждала, что он в итоге встанет, обнимет ее и скажет, что желает им счастья. Но она совсем не ожидала, что он будет говорить так о своем лучшем друге. Лучше бы о ней так сказал. Лучше пусть ее винит. Но не его. -Лучше спросить, что творю я! - встает она на защиту любимого, - Я люблю его, - всю искренность, что хранит в себе, вкладывает. -Ты не можешь, Рени, - голос звучит надломленно. Но это магическое «не» срабатывает как красная тряпка для быка. Рейнира ненавидит слышать «нет». С самого детства приученная получать все, что пожелает, она терпеть не может отказы. -Могу, и буду, и хочу! - остаётся только ножкой топнуть, и вот совсем как в детстве получается. -Но почему? - он кажется беспомощным, - Что он с тобой сделал? - снижает голос до шепота. -Ничего он со мной не сделал! - всегда именно этот вопрос, с Кристоном все было точно также, - Я люблю его, и это взаимно. -Я не позволю, Рейнира, - пытается проявить твердость он. Но уже поздно. Раньше нужно было твердость показывать. Теперь же это звучит словно бесполезные угрозы. Как когда-то звучала угроза поставить в угол за плохое поведение. Рейнира всегда знала, что у него духу не хватит. Даже когда Алисента обещала рассказать отцу о ее проступках, она только отмахивалась, знала, что ничего у нее не выйдет. Отец слишком любит ее, и вот его главная слабость. -А я тебя не спрашивала! - отвечает криком она, - Мне давно не десять, я уже сама могу принимать решения. Я просто хотела, чтобы ты знал. Думала, ты заслуживаешь знать. Но теперь понимаю, что это была дурацкая идея! - и хочет уже уйти, но замирает у самой двери. -Рейнира, не смей! - отец поднимается, руками в стол упираясь, - Если ты сделаешь это, то у меня больше не будет не только лучшего друга, но и дочери! - громом звучит угроза. А вот это уже заставляет тревожный колокольчик залится трелью. Но отступать она все равно не собирается, даже если это не просто пустая угроза. -Ты сам это сказал, - звучит убийственно спокойно. -Или он или я, - голос дрожит, но полон решимости, - Выбирай! -Мне не верится, что ты вынуждаешь говорить меня это! - она почти задыхается от возмущения. Действительно, ни за что бы не подумала, что когда-то такое произойдет с ними. С папой и его любимой принцессой. Но принцессы тоже вырастают, и путаются с беспутными принцами. -Деймон, - было последним, что она сказала, прежде чем покинуть кабинет. -Ты сам это сказал. У меня нет дочери, - цитирует она, - И когда ты говоришь, что сделал все, чтобы примириться со мной, ты имеешь ввиду то, как ты сообщил мне, что милостиво решил просить меня? - интересуется она, - Это ты имеешь ввиду под «примирением»? А я, значит, должна была, бросив все, прибежать по первому зову? Тебе не кажется, что это нечестно. Я простил Вас, - еще одна цитата, - А меня кто-нибудь спросил, простила ли я? Отец молчит, и Рейнире, кажется, что ему стыдно. Стоит, будто насупившись. Что же, так ему и надо. -Я еще могу понять насчет Деймона, - продолжает она, - Мол, соблазнил дочь своего лучшего друга, хотя все было не так! Но я твоя дочь, и это был мой выбор! И ты должен был этот выбор принять, если я тебе действительно дорога! А ты, вместо того, чтобы переступить через свои принципы, предпочёл отречься от своей семьи из-за чего? - голос становится тоньше, потому что в это сложно поверить, - И за собственных эгоистических чувств, друга и дочь он, видите ли, потерял! - она делает попытку саркастично рассмеяться, но слишком горько отчего-то, - Ты не потерял, а выбросил, вот и все.***
-И как прошло? - спрашивает Деймон, как только она оказывается за пределами кабинета. -Как видишь, не поубивали друг друга, - вымученно улыбается Рейнира. -Ну, тебя-то я вижу, а вот за Визериса уже не уверен, - шутит он. Рейнира отвечает ему широкой искусственной улыбкой, а после интересуется: -Где дети? - чтобы только перевести разговор. -Вышли погулять, - с особой интонацией проговаривает он. -О, - понимающе тянет Рейнира. Алисента, как и всегда, постаралась. -Я заледенел просто! - неожиданно громко звучит чей-то возглас, так что слышно даже в гостиной. Рейнира тут же определяет, что звук шел из задней части дома, где выход во двор. -Джейк, - зовет она, - И… Дейрон? -Здравствуйте, - роняет Таргариен и почему-то стремительно бледнеет. -Да виделись вроде, - улыбается Рейнира, - И почему на «вы», я же твоя сестра. Не дожидаясь ответа Дейрона, она интересуется у Джейка: -А где остальные? -Тоже где-то на улице, я просто был на заднем дворе, - объясняет он, указывая куда-то за себя. -Вон они, - привлекает внимание Деймон. А Дейрон в тот же момент уже исчезает наверху. Рейнира следует за ним в гостиную, чтобы выглянуть в окно, из которого видно, как дети лепят снеговика. -Это хорошо, - неопределенно говорит она, а потом поворачивается к Джеку, чтобы шёпотом поинтересоваться, - Ты в порядке? - и руку кладет на плечо. -Ага, - Джейк кивает. -А остальные? Они что-то говорили? -Нет, да и мы были все это время вместе. -Не позволяйте Джоффри оставаться одному, ладно? - просит она снова. -Конечно, мам, не переживай, - они ведь все и так все понимают. Рейнира отворачивается и обнимает себя за плечи. -Я за него беспокоюсь, - говорит она в никуда. -Все будет в порядке, на этот раз, - успокаивает Деймон. -Честно, я на это уже не надеюсь. -Мы дома! - звучит голос Эйгона, а после раздается хлопок двери. -Не хлопай дверью! У твоего отца опять поднялось давление, он отдыхает. -Я даже знаю, по чьей вине, - вставляет ремарку Эймонд. Рейнира закатывает глаза и присаживается на диван. -Может нам пазл собрать или в какую-нибудь монополию сыграть? До ужина же чем-то занять себя надо! - предлагает она, не зная, что бы сделать, чтобы усыпить эту нервозность. -Как ты думаешь, игры все там же? - спрашивает Джейк. -Думаю, да, - говорит Рейнира. -Схожу посмотреть, - предупреждает он, прежде чем покинуть гостиную. В гостиную между тем заходит, скромно улыбаясь, Хелейна. -Привет еще раз, - здоровается она, - Мы еще не знакомились, как следует, - говорит она, - Я Хелейна. Жена Эйгона. А Вы Рейнира? - сама вежливость. -Привет, да, - Рейнира намеренно опускает «сестра Эйгона», - Это мой муж Деймон, и наш сын… Эйгон. Не в честь Эйгона, просто это старинное имя нашей семьи, - объясняет она. -Понятно, - отвечает девушка, а после расплывается в улыбке, - Просто чудесный малыш, - умиляется Хелейна. -Что насчет тебя? Какой срок, если не секрет? -Совсем скоро, через недельку-две уже ждем, - с улыбкой делится она. -Рада за тебя, - выделяет Рейнира, потому что на Эйгона как-то плевать. Хелейна не знает, о чем его поговорит, и поэтому осматривается вокруг, а после выдыхает: -Какая шикарная елка! А елка действительно невероятная, высокая, под самый потолок, сияющая мягким желтым светом гирлянды, вся в серебре и золоте. Заметно, что декорирование заняло немало времени. -Ага, - соглашается Рейнира, смотря на зеленую красавицу, - Помню, в детстве нам даже близко не разрешали к ней подходить, чтобы ничего не испортили. -Я тоже помню, - соглашается входящий в комнату Эйгон. -Я, пока никто не видел, касался ее, когда мы делали ежегодную фотографию, - с этими словами Эймонд валится на диван, доставая смартфон. -Все знали, просто не говорили, - отвечает на это Эйгон, -Нет, правда, и елка и весь дом украшены просто потрясающе, - сыпет комплиментами Хелейна, поворачиваясь к своему мужу. -Мама вкладывает всю душу в подготовку к празднику, - говорит Эйгон, -Если не продаёт ее, - добавляет Рейнира. Эймонд на диване не удерживается от фырканья. -Достаточно, дети, - выделяет последнее слово Алисента, - Хелейна, это очень мило с твоей стороны. Спасибо, - а после обращает недовольный взгляд на сына, - Эймонд, сядь как положено, ты здесь не один, - делает замечание она, - Где Дейрон? -Без понятия, - кряхтит он, выпрямляясь. -Джейк тоже с концами сгинул, - замечает Рейнира, начиная мерить шагами комнату. -Наверное, просто найти не может, - отмечает Деймон, - Тебе нужно расслабиться. -Кое-кто напряжен! - опускает очередную шутку Эймонд. -Заткнись, пока я тебе не надрала задницу, как в старые добрые! - а после уже Деймону, - Его нет уже долго, пойду поищу его, - и выходит из комнаты, понятное дело, что это был просто повод, чтобы сбежать. Но не успевает преодолеть даже половину пути, как замирает посреди лестницы, прислушиваясь к чужому разговору. -Ты, что был на чердаке? - испуг в голосе. -Ага. Вы там что подарки на рождество прячете? На секунду, я подумал, что очутился на секретной базе Санты или вроде того, - шутит, кажется, Джейк. На некоторое время наступает тишина. -Эй, в чем дело, Дей? Что-то не так? Что это за подарки? - тянет он с подозрением. -Это все те подарки, которые папа отправлял вам за эти три года. Ваша мама отправляла их все назад. -Ясно, - тянет он. -Ты в порядке? - спрашивает Таргариен. -У нее были на то веские причины, - в итоге говорит Джейкерис. -Я рад, что ты в порядке, - по голосу кажется, что Дейрон улыбается, - Тебя, наверное, ждут внизу, - будто вспоминает он, - Вдруг пойдут искать… -Смешно, мы же в одном доме, ладно, присоединяйся если хочешь. -Я подумаю, - но звучит так, будто ответ уже предопределен. Рейнира быстро сбегает вниз и прячется за дверью отцовского кабинета, совсем как девочка. Ей стыдно и ее мучает совесть. Как на самом деле теперь чувствует себя Джейк, узнав правду? Отвернется ли он от нее теперь? Рейнира прислоняется затылком к гладкой поверхности темного дерева и сползает вниз, оказываясь на корточках, склоняет голову вниз, поправляет волосы. Глубоко вздыхает. А когда поднимает голову, то замечает стоящие на маленьком столике темные бутылки. Сегодня можно сделать исключение. Рождество ведь.***
-Как насчет выпить? - первое, что она говорит, возвращаясь в гостиную, а после показывает стройную бутылку из темного стекла. -О, вау, алкоголичка снова с нами! - салютует ей Эймонд. -Ты еще здесь? - закатывает глаза. -Я принесу бокалы, - предлагает Джейк, который по-видимому здесь уже некоторое время. -Джейк! - делает вид, что удивлена она, - Нашел? -Какую-то отрыл, - говорит он, показывая светлую коробку в цветочек, с изображением счастливо улыбающейся семьи. -«Моя семья»? Вау, я думала, она пропала с концами, - Рейнира проводит рукой по пыльному белому картону коробки, смотря на знакомую картинку. Иронично, - Сыграем? - предлагает она, поднимая взгляд на сына и мужа. -Можно с вами? - скромно интересуется Хелейна. -Конечно, там вроде ограничение в пять игроков. -В шесть, - поправляет ее Эйгон, который, оказывается, все еще здесь, - Раньше мы часто играли в нее, - объясняет он свое знание. -Несмотря на то, что она девчачья, - улыбается Рейнира, -Нам было-то тогда… - тут же оправдывается брат. -Ага, всю игру портили, потому что ничерта не понимали, зато все время рвались, - с раздражением отмечает она, открывая коробку и начиная разбираться с карточками. Даже на первый взгляд, было заметно, что некоторых из них не хватало, что, наверное, ответственность этих двух мелких, за годы, пока ее не было, ненадлежащим образом обращавшихся с игрой. Пока она сосредоточенно пересчитывает купюры и фишки, Деймон интересуется: -Может уже позвать детей домой? Они там не замёрзли? И когда Рейнира бросает на него взгляд, то видит как он поглядывает в окно с заметным беспокойством. -Не надо, пусть веселятся, - она бросает на мужа взгляд, надеясь, что он трактует его верно - «Джоффри сейчас лучше там, чем здесь». -Как в это играть? - интересуется между тем вернувшийся Джейк, ставя бокалы на столик, а сам поглядывает на большую карту игры. -Как в монополию, только это мир не бизнеса, а семьи. А это гораздо сложнее, - не отрываясь от фасовки карточек отвечает Рейнира. -Джейк, поддержи-ка брата, - просит его Деймон, протягивая ребенка, а сам начинает возиться с бутылкой. -Кто за кого будет играть? - спрашивает Рейнира, - Я чур Кейт. -Как всегда, - комментирует Эйгон, -А Эйгон всегда выбирал Сьюзен, - делится она с Хелейной. -Это забавно, - девушка поглядывает сначала на карточку, потом на мужа. -Джейк? - бросает взгляд на сына Рейнира. -Дай посмотреть, - говорит он, и когда она протягивает в его направлении веер из разных карточек, он отвечает, - Зои. -Зои вообще сюда не подходит, - замечает Эймонд, - Имя какое-то «не материнское». -Сказал нулежды родитель! - парирует Рейнира. -Милая, - Деймон протягивает ей наполненный бокал. -Это все? Мы втроем? - спрашивает Хелейна. -Деймон? -Я пас, - отмахивается он и делает глоток из своего бокала. -Тоже, - тянет с дивана Эймонд. -Тебя и не звали, - замечает Рейнира. -Тогда я в деле, - младший брат показательно откладывает телефон на столик, и садится на ковер. -И что на победу поставишь, свой глаз? - не удерживается она от подкола. -Может, Дейрон тоже будет? - аккуратно интересуется Джейк, прежде чем Эймонд успевает хоть что-то ответить. Рейнира бросает на сына обеспокоенный взгляд. Что-то странное происходит между этими двумя. -Эйгон, может, позовешь его? - просит между тем Хелейна, - Нам и правда не хватает игроков, - Или ты сам присоединишься? -Он не может, ты уже прикарманила Сьюзен. С другими он принципиально не играет, - подначивает Рейнира, отвлекаясь от назойливых мыслей. -Я спрошу его, - говорит Эйгон и поднимается. -Мы с Эйгоном всех уделаем, - говорит Джейк, присаживаясь и устраивая ребенка у себя на коленях. -Это мы еще увидим! - Эймонд корчит высокомерную мину, обмахиваясь карточкой со своей персонажкой. -Считаю важным напомнить, что ни у кого из вас еще детей нет, в отличие от меня и Хелейны, - и прежде чем кто-то успеет что-то вставить, - Да это считается. Рейнира отставляет бокал в сторону, и берется за карточки-купюры, отсчитывая определенное количество для каждого игрока. -Я пойду проведаю их, - говорит в итоге Деймон, наконец, отвлекаясь от вида из окна. -Хорошо, - кивает ему Рейнира, с благодарностью улыбаясь. И когда Деймон выходит из гостиной, то пересекается в раскрытых настежь стеклянных дверях с Алисентой. -Я решила, что самое время подкрепиться, - с этими словами она ставит на столик тарелку, полную ароматно пахнующих, еще горячих имбирных печений с глазурью. Разноцветные, разных форм и размеров - снеговики, елочки, домики, человечки, они так и манят к себе. Чего у Алисенты не отнять, так это ее кулинарного мастерства. Она представляла из себя тот образец идеальной патриархальной жены - идеальная во всех, что касается кухни, уборки, стиля и гостеприимства. -Угощайтесь, - говорит она, а после обращает взгляд на появившихся прямо в этот момент Эйгона и Дейрона. -Привел еще одного игрока к вам, - говорит Эйгон, чуть подталкивая Дейрона в спину, - Им как раз не хватает одного игрока, - поясняет он матери. А у Алисенты, непонятно почему, сразу после этих слов на лице расцветает счастливая улыбка. -Вообще-то двух, - добавляет Хелейна тем временем, - Может, ты бы согласилась? - спрашивает она у Алисенты. -Что? Я? - она даже указывает на себя, не веря, - Нет, - тянет после. -Да что ты делаешь? - тем временем спрашивает у Эйгона Эймонд, скорчив недовольное лицо, - Ты все печенье облапал. И действительно вот уже половина из сдобных фигурок лежит на столике, пока Эйгон продолжает сосредоточенно искать. -А где все снежинки? - спрашивает он в итоге, не найдя искомого. Алисента даже теряется на какое-то время. А вместо нее голос неожиданно подает Джейк: -Кажется, мы узнали ответ на этот вопрос, - с улыбкой говорит он, демонстрируя фиолетовую силиконовую формочку на своей ладони.***
Рейнира пьет уже третий бокал за сегодняшний день. Она смотрит за тем, как Джейк собирает все карточки обратно в коробку. Как Люк сидит вместе с Джоффри возле телевизора, смотря популярную новогоднюю комедию. Девочки обе в телефонах, и Рейнире кажется, что переписываются они друг с другом, сидя на соседних креслах. Женщина улыбается этому открытию. Деймон рядом с мальчиками, комментирует происходящее на экране, вызывая у мальчишек смешки. -Мы собираемся в церковь, не хотите с нами? - спрашивает отец, появляясь в гостиной. Уже собранный, ключами позвякивает. -Нет, - отвечает Рейнира за всех, недовольная тем, что ее идиллию прервали. А ведь на секунду можно было подумать, что это самое обычное рождество в кругу семьи. И никаких раздражающих факторов рядом. Но нет. -Ты так и продолжишь ходить в пальто? - спрашивает отец, скользя по ее красному пальто взглядом, - Тебе не жарко? -Я просто готовлюсь сбежать отсюда при первой возможности, не обращай внимания, - говорит она, протягивая руку за бокалом вина. -Прямо как раньше, - заявляет появившаяся в гостиной Алисента. В длинном зеленом каракулевом пальто с мехом на капюшоне и с вечерней сумочкой. Будто не в церковь, а на званый вечер какой-нибудь. -Помнишь, - продолжает она с улыбкой, - Стоило нам лечь спать, как ты выскальзывала через заднюю дверь, чтобы сходить на очередную вечеринку? - по-доброму усмехается женщина. -А потом ты любила посадить меня под домашний арест, или лишить телефона на недельку другую, - с искусственной улыбкой напоминает ей Рейнира, салютуя бокалом. -Твой отец тебе все разрешал, кому-то же надо было заняться твоим воспитанием, - отвечает Алисента. И вежливая улыбка тут же исчезает с лица Рейниры. -Ах вот как, а как насчет воспитания своих детей? Почему мы вынуждены терпеть кого-то вроде Эймонда, если ты у нас такая вся из себя героиня-мать? - настоящий вызов в словах. -Алис, Рени, не надо, пожалуйста! - спешит предотвратить назревающий скандал отец. -Нет, пусть ответит мне! - останавливает его порыв Рейнира, - Значит, меня ты изводила, внушая, что я вся такая невыносимая, а Эймонд между тем живет припеваючи? По нему розга не плачет? -Я никогда тебя даже пальцем не трогала! - заявляет Алисента, - Значит, ты хочешь сейчас выставить меня монстром, за то, что я пару раз лишила тебя сладкого или запретила выходить из дома, несмотря на то, что ты это заслужила? Как у тебя все хорошо получается? Конечно, мачеха ведь и должна быть такой. -А ты хочешь сказать, что ты была самой лучшей на свете, пришла спасти малютку, попыталась стать ей мамочкой! Какая самоотверженность! - Рейнира зажмурила глаза и сцепила руки в замок, изобразив притворное умиление. -Хватит, - громом звучит голос отца, - Нам пора. Рейнира, точно не хочешь с нами? -Увольте, - она прислоняет голову к спинке дивана и снова отпивает из бокала. -Встретилась бы со старыми знакомыми, - продолжает увещевать отец. -Обойдусь как-нибудь. Нанавидела их всех тогда, так что какой смысл любезничать сейчас! -Мистера Коля-то ты как раз-таки наоборот… - начинает было так некстати возникший Эймонд. -Заткнись, иначе глаз не досчитаешься! - сквозь зубы предупреждает она. -Все, - привлекает внимание всех отец, - Мы поехали! - громко говорит он, чтобы закончить конфликт раз и навсегда. -Ох, не боитесь нас тут одних оставлять, может, мы тут все разграбим и уедем? - напоследок не удерживается от язвительного комментария Рейнира. -Рейнира, прекрати, - мягко просит отец. -А что, три года прошло, можешь ли ты все также мне доверять? - смотрит в глаза, - Я вот тебе нет. Улыбка тут же будто отваливается с его лица, как маска с грустного клоуна.***
-Хо-хо-хо, а вот и я, детишки! - дверь открывается, являя разодетого в красное и белое старика с фальшивой бородой и колпаком на голове. Не успевает он даже закончить заготовленную речь, Рейнира отворачивается, закатывая глаза. В раздражении она даже забывает о своей неприязни к Эйгону, интересуясь у него: -Он что до сих пор это делает? -Нет, только в этом году, - отвечает Эйгон, что-то уже поцеживая из кружки, и явно это не какао, - Никого из детей-то не было. Должно быть, он скучал по этому. -Но вот никто из нас, очевидно, нет, - мрачно замечает Рейнира, наблюдая за этим театрализованным действом. Вот скидывает мешок у дверей и направляется к своему любимому креслу. Мог бы хотя бы не так явно палиться. -Подходите, дети, скажите Санте, чего бы вы хотели на это рождество! Деймон только усмехается, подойдя ближе, чтобы прошептать: -Раньше Визерис этим постоянно занимался, - с какой-то ностальгией следит за действиями бывшего друга, а после вспоминает, - А помнится, однажды почему-то пришлось Корлису… - и снова лицо улыбка озаряет. -Ха, об этом тяжело было бы забыть, - поддерживает его настрой Рейнира, тоже припоминая, - Лейнор раскрыл его за три секунды тогда, и весь оставшийся вечер сидел мрачнее тучи, потому что не мог попросить то, что действительно хотел, - она не удержалась от смешка, - А хотел он единорога, как те, что купили мне и Лейне. Но ты знаешь Корлиса, он все, что хотя бы кусочек розового содержало, признавал девчачьим, - Рейнира прижимает руку к глазам, - Лейнор в итоге получил какой-то пиратский набор. Они с Лейной потом все равно поменялись, - прячет улыбку за ладонью. А отец все не продолжает басить, изображая из себя старого волшебника: -Ну же, смелее! Джоффри, дорогой, подойди, расскажи Санте, о каком подарке ты мечтаешь? Джоффри тут же жмется поближе к Джейку. -Не бойся, - Рейнира слышит, как он шепчет ему, - Это всего лишь дедушка. У Рейниры сердце кровью обливается от такого, вот от отца она никак не ожидала. Неужели они до сих пор не понимают, насколько серьезно состояние Джоффри. Она хочет подойти к нему и высказать многое. Подойти и прошипеть в самое ухо: -Санта, а подари мне машину времени, чтобы я обернула время вспять и никогда не приезжала в этот дом больше, тогда бы все были счастливы. А, Санта, можешь ли восстановить Джоффри его искалеченную психику? Можешь стереть боль, причиненную моим отцом и его семьей? Можешь ли все исправить? Но прежде чем она действительно успевает это сделать, Эймонд поднимает руку, словно он на каком-то уроке. -Санта, в этом году я был хорошим мальчиком… -Ты-то? - фыркает Эйгон. И это впервые, когда Рейнира с ним согласна. Но Эймонд только игнорирует старшего брата: -Можешь подарить мне машину? -Лучше бы глаз новый попросил, - неожиданно выдает Деймон, так что все на него оборачиваются. -Деймон! - ужасается Алисента. -А что я такого сказал? - делает вид, что не понимает Деймон. А Рейнира уже складывается в три погибели, хохоча как никогда до этого.***
Когда Рейнира в очередной раз бросает взгляд на время на экране своего смартфона, то с удивлением отмечает, что уже восемь. И день, что тянулся так мучительно долго, уже подходит к концу. Она оправляет лацканы своего красного пальто перед зеркалом, повторяя словно мантру, что она просто обязана пережить еще пару часов и расстаться с этой невыносимой семейкой еще на год или пока кто-то из них не помрет. Заходит в столовую она с серьезным выражением лица, намереваясь выполнить свою миссию, но на пути из гостиной в столовую не удерживается от улыбки, ровно как и от глумливого комментария: -Ох, опять за свое? - тянет она, а после присаживается за стол, по правую руку от отца. Такая рассадка должна была польстить ей, но на деле только разочаровывала. Видеть напротив Эйгона так себе перспектива. -В чем дело? - между тем спрашивает Деймон. -А ты посмотри на них, - шепчет ему Рейнира, указывая взглядом напротив. Все трое братьев, как один, были наряжены в разных оттенков зеленого рождественские свитера. -Что, все также не признаешь красный в качестве главного рождественского цвета? - говорит уже громче, замечая Алисенту с тарелкой стручковой фасоли в руках. -А ты все также не надеваешь зеленый, потому что он мне так нравится? - парирует женщина. -Должен признать, это действительно забавно, - неожиданно замечает отец, по левую сторону которого все сидели в зелёном, а по правую в красном, и только один Деймон выделился среди них своей черной атласной рубашкой. Рейнира бросает взгляд на сидящих справа от нее Рейну, Бейлу и Джека, и действительно, замечает, что они все как один в красном, хотя и не договаривались ни о чем подобном. И правда, забавно вышло. -Смотри, будешь ходить все время в зеленом, сам позеленеешь! - шипит Эйгону Рейнира через стол, а после разражается смехом. Хелейна хмурится, поглядывая на мужа, так как не понимает, в чем дело. Да тяжеловато будет к такому привыкнуть. -Не обращай внимания, - говорит за него Рейнира, - Это наша детская шутка. -Конечно, шутка, я до одиннадцати верил в это, как и во все, что ты говорила, - отвечает Эйгон. -Рейнира имела обыкновение запугивать мальчиков, когда была младше, - объясняет Алисента, ставя нарезанный хлеб на стол, - Сколько бы я просила ее этого не делать, - недовольно добавляет она. -Дети просто дурачились, - делает попытку вступиться папа. -Однажды она сказала мне, что если я не поцелую жабу из зооуголка, моя мама умрет, - без тени шутки заметил Эйгон. -И ты поцеловал? - ужаснулась Алисента, которая об этой истории понятия не имела. -А что мне оставалось, я не хотел, чтобы ты умерла, - пожал плечами он. -Давайте не будем об этом, это было давно, - делает попытку закончить еще неначавшуюся ссору Визерис, - Дорогая, не принесешь индейку? Рейнира хмуро поглядывает на отца. Как он легко воспринимает все, что она делает. Раньше она не обращала на это внимание, но сейчас отчетливо видит, как Алисента крутится вокруг них, словно белка, пока они принимают ее заботу как должное. Блюдо с индейкой приземляется в самом центре стола, занимая почетное место, а Алисента присаживается напротив отца. Рейнира хмурится снова. -Хорошо, - провозглашает тем временем отец, - Давайте начнем. -Сначала молитва, - напоминает ему Алисента, -Ох, а я уже успела отвыкнуть от этого, - не поднимая глаз от тарелки говорит Рейнира. -Я прошу уважать тебя правила этого дома, Рейнира. И все-таки сегодня ведь Рождество, - напоминает она. -А я ничего и не говорила, - Рейнира подняла обе руки, будто сдаваясь. Алисента протянула руки к Дейрону и Джейку. Визерис же уже обхватил руку Эйгона, а вторую протянул Рейнире. Она только пождала губы, прежде чем вложить свою ладонь в теплую и шершавую руку отца. Сухая старческая ладонь. Вот какой она была. Рука ее отца. Того, кого она не касалась уже три года. -Отец наш небесный, - все прикрыли глаза, - Благодарим тебя за кров и богатую пищу на нашем столе, подари же, - он выдержал паузу, - этой семье мир и счастье. Помоги этой семье снова стать семьей. -Аминь, - сказали все хором. -Кратко, - заметила Рейнира, за что удостоилась недовольного взгляда Алисенты. -Давайте есть, - предложил Визерис, и вот загремели тарелки и ложки. -Передай пожалуйста ветчину, Эймонд. -Будешь пирог? Рейнира оглянулась в сторону арки, а после потянулась к пирогу и положила немного на тарелку, встала из-за стола под любопытные взгляды остальных отправилась на кухню, где отдельно ужинали Люк и Джоффри, для которых накрыли собственный праздничный стол. -Эй, все нормально? - спросила она, показываясь, - Может, хотите за общий стол? - она присаживается к ним за стол, укладывая подбородок на сложенные руки, наблюдая. Джоффри только покачал головой. -А хочешь я останусь с вами тут? - спросила она, вглядываясь в личико сына. -Все в порядке, мам, - отвечает вместо него Люк, - Так, действительно, лучше. А тебе стоит остаться с ними, чтобы дедушка не обиделся. -Дедушка может обижаться сколько угодно, - говорит она, - Мои детки для меня самое главное, - убирает рукой волосы Джоффри назад и улыбается, глядя на то, как он хмурится. -Все правда в порядке, - убеждает Люк. -Точно? - смотрит она на Джоффри. -Точно, - отвечает он. -Солнышко мое, - Рейнира притягивает его к себе, целуя в лоб. А сама еле сдерживает слезы. -Хорошо, кушайте, если что… -Мы знаем, - кивает Люк. -Люблю вас, - Рейнира чмокает в висок и второго сына. -Мы тебя тоже, - улыбается он ей. Рейнира поднимается и идет к выходу из кухни, но прежде чем покинуть ее еще пару секунд смотрит на сосредоточенных Люка и Джоффа, в успокаивающем безмолвии жующих вкусности. Возвращается она под «оптимистичную» фразу Эймонда, мнение которого вообще-то еще как разделяет: -Боже почему мы вообще должны делать это? Давайте посмотрим правде в глаза, все здесь ненавидят друг друга. -Ага, тебя особенно, - буркает себе под нос Джейк. -Рождество - это семейный праздник, - вмешивается отец, - И вам лучше перестать спорить. -Да я бы сейчас был где угодно только не здесь, - как бы между прочим роняет Эймонд. -С Алис, да? - хмыкает Эйгон. -Алис? - переспрашивает Алисента. -Нашел себе девушку с именем как у мамочки, ой, какая преданность! - просюсюкала Рейнира, присаживаясь и укладывая салфетку на колени. -Рейнира! - восклицает Алисента. -Знаешь, иногда я думаю, почему ты вечно выбираешь кого постарше - ну, знаешь мистер Коль, дядя Деймон… - не остается в стороне младший брат. -Эймонд! - предупреждает отец. -Думаю, ты искала себе не мужчину, а отца. Не знаю, может, тебе не хватало чего-то, ревновала его к на… -Прекратите немедленно! - ударяет кулаком по столу он, - Вы вообще брат и сестра? Если бы кто-нибудь увидел вас, ни за что бы не поверил! -Никакой он мне не брат, - спокойно проговаривает Рейнира, покрепче сжимая вилку, - Надо было задушить тебя еще в колыбели! -А ты мне тем более мне никто, - отвечает Эймонд, смотря в глаза, - Все детство измывалась над нами, как хотела, а теперь строишь из себя мать Терезу? -Боже, я не могу, - отец между тем начинает пыхтеть как паровоз, уже хватаясь за сердце, -Прекратите, - почти задушено шепчет он. -Тебе плохо? - Алисента тут же поднимается, - Подожди, я принесу твои таблетки, - бросает салфетку на стол. -Нет-нет, я сам, все равно аппетит пропал, - отвечает он, тяжело поднимаясь. -Я помогу тебе, - говорит она, протягивая руку, - А вы все - тихо! - сурово говорит она, прямо как в старые-добрые, - Смотрите, до чего довели отца! Вам должно быть стыдно! - и уходит с ним под ручку. На некоторое время наступает блаженная тишина. -Если бы не кое-кто и ее семейка, ничего бы не было, - как бы невзначай роняет Эймонд. -Может хватит, - просит Дейрон. -Не вмешивайся, - обрывает брат. -Ты что! Мальчик расстроен, что получит а-та-та от мамочки, - Рейнира строит жалобное личико, - Может, тебе, может, пересесть за детский столик? - предлагает она. -А почему бы и нет, - неожиданно на лице Эймонда расцветает опасная улыбка, и Рейнира внутренне напрягается, это не предвещает ничего хорошего, он же чертов псих, - Я не против составить компанию дорогому Джоффри! -Я тебя нахрен убью! - не выдерживает Рейнира, вскакивая с места и протягивая через весь стол руки к Эймонду, желая задушить поганца. Последний тут же отшатывается назад. -Воу. Ты все такая же бешеная стерва! Рейнира в порыве злости хватается за свой бокал с вином и бросает в направлении Эймонда, Хелейна в шоке тонко вскрикивает, отклоняясь. -Что ты творишь! - орет на нее Эйгон, вставая, но Рейнире вообще плевать. -Да, я такая, - улыбается она, - Что, хочешь, чтобы я тебе и второй глаз выколола? - она сжимает серебряный прибор, - Могу устроить! Эймонд только успевает прикрыть лицо руками, прежде чем в его сторону летит столовый нож. -Что ты делаешь? - взвизгивает вернувшаяся Алисента, замерев на пороге. -А на что это похоже? - обращается она к ней, - Бью посуду, - совсем как в свои дикие пятнадцать. Она просто одним движением скидывает тарелку с индейкой на пол, превращая тончайший китайский фарфор не больше чем в черепки.И вот уже за тарелкой летит еще одна. Клюквенный соус на паркетном полу напоминает кровь. -Прекрати! - взвизгивает Алисента, - Этот фарфор достался мне от матери! -Я просто жду, когда этот спектакль подойдет к концу, - говорит Рейнира, - Все очевидно, ваша семья никак не может отпустить мою. Если бы ваши издевки касались только меня, то я бы это пережила. Но не ждите того же, если вы трогаете мою семью! -Успокойся, - шепчет над ухом Деймон. -Нихрена я не успокоюсь, пока этот мелкий сукин сын не научится держать свой гадкий язык за зубами! -Тебе не кажется, что ты забываешься? - начинает Алисента, - Твои дети и так чуть не сделали из Эймонда незрячего. Как ты смеешь вообще выступать, учитывая обстоятельства? -Что? Разве не мы решили, что то был несчастный случай? Ага, вот значит как, ты все это время продолжала винить моих детей в том, что произошло, несмотря на то, что случилось с мальчиками? Если не помнишь, то он сломал нос Люка, ударил Джоффри, а у Джейка было сотрясение. Об этом ты предпочла забыть, так? И после всего этого, он еще смеет шутить на эту тему? Да я просто мечтаю вырвать ему поганый язык! - стремительно вылетает из-за стола и бросается в сторону Эймонда. Блондин тут же начинает пятиться назад, словно перед опасным животным, а уже в следующую секунду Рейнира действительно кидается на него и хватает за волосы. Юноша, пытаясь вырваться из ее хватки, продолжает почти вслепую пятиться назад, бешено мотая головой и махая руками в разные стороны, чтобы только избавиться от нее. А после чувствует спиной что-то, и под отчаянное и протяжное «не-е-е-ет», словно в замедленной съемке валится вместе с Рейнирой в обнимку на хвойное дерево. Раздается оглушительный треск, короткое позвякивание, и вот они уже на полу вместе с праздничным деревом. В это же время в соседней комнате начинает плакать проснувшийся Эйгон, и Деймон вынужден отвлечься на него, чтобы успокоить. Но Рейнира этого не видит, потому что использует подвернувшуюся возможность, чтобы вцепиться младшему брату в горло, как когда-то давно. Она сжимает чужую шею, наслаждаясь тем, как чужое лицо стремительно краснеет от нехватки воздуха. -Что же ты не зовешь мамочку на помощь? - шипит она ему в лицо, продолжая давить руками. -Мама! - раздается где-то на периферии, и запоздало Рейнира понимает, что это не Эймонд зовет мамочку по ее же совету. Голос принадлежал Люку. И в ту же секунду как она это понимает, резко убирает руки от чужой плоти. Эймонд тут же хватается за горло, заходясь в сиплом кашле. Алисента тут как тут, чтобы начать кудахтать. А Рейнира тем временем поднимает голову и видит осуждающий взгляд, принадлежащий Люцерису, стоящему в арке вместе с побледневшим Джоффри. Но не успевает она даже ощущить стыд за совершенное и раскаяться, бросаясь к сыну, как кричит уже Эйгон: -Вызовите скорую! Все в комнате как по сигналу оборачиваются к нему, и он поясняет: -Хелейна рожает. -Бля, - сипит сидящий на полу Эймонд. -Не ругайся, - тут же делает замечание Алисента. Когда Эйгон понимает, что никто не собирается действовать, он прикрикивает на них, продолжая держать тяжело дыщащую жену за руку: -Кто-нибудь вызовет скорую или нет? И кажется, эта фраза, и правда, отрезвляет ее. -Ты издеваешься? - орет в ответ Рейнира, - Тут такая глушь, что пока скорая доедет, мы уже сами роды успеем принять! - и быстро поднимается, приводя себя в порядок. -Что ты предлагаешь? - Алисента пытается сохранить остатки спокойствия, но выходит у нее плохо. -Надо ехать самим, - отвечает Рейнира и берет свободную руку Хелейны, чтобы помочь ей встать. -И кто здесь не пил, чтобы сесть за руль? - спрашивает Алисента, больше говорящая, чем приносящая пользу. -Тебе не кажется, что это сейчас не самое важное? - в этот момент Рейнире как никогда захотелось вцепиться ей в волосы. Даже сейчас она находит время для своего перфекционизма. -Я не позволю нетрезвому человеку везти беременную женщину! Лучше дождаться скорую! - вступает в спор женщина. -Она родит быстрее, чем скорая приедет, - спорит Рейнира уже на ходу, - Надо ехать сейчас! -Здесь каждый, да выпил бокал вина, никто не в состоянии! -Речь не о состоянии, это мелочь! - Рейнира даже останавливается, чтобы бросить на Алисенту свирепый взгляд. -Нет, это важ… -Я могу, - неожиданно подает голос Эймонд, - Я не пил. Точнее не успел. -Шутишь? - в шоке оборачивается на него Рейнира. -У меня есть права. -Да, Эймонд сдал на права в этом году, - находит время похвастаться Алисента. -А подростку, который недавно только научился водить ты беременную везти в больницу значит разрешаешь? - она чуть не давится возмущением. -А в чем проблема? -Да рожайте вы уже быстрее! - кричит на них Эйгон, все это время сжимающий руку жены в молчаливой поддержке. -Бадум-тсс! - в последующей за этим тишине раздался голос Эймонда. -Поехали! - говорит Алисента, тут же исчезая в прихожей, чтобы накинуть пальто. А после появляется с пледом в руках, который тут же протягивает Эйгону. -Спасибо, - по-глупому выдает он, - И что мне с этим делать? -Заверни ее, чтобы не замерзла, идиот! - отвечает за нее Рейнира, - Что встал? - уже Эймонду, - Бери ключи и пошли! У тебя же уже есть опыт брать чужие ключи без разрешения, не так ли? - не упускает она шанса подшутить. Но уже в прихожей, когда видит количество собравшихся, то понимает, что лучше устроить все иначе. -Поедем на нашей машине! - вдруг решает за всех Рейнира, доставая из кармана ключи и бросая их Эймонду, - Дей, пригляди за всем, ладно? - напоследок заявляет она, заглядывая в гостиную. -Ага, - одновременно отвечают Деймон и Дейрон, после чего последний тут же тушуется. Рейнира быстро сбегает по ступенькам, не оборачиваясь на стоящих на крыльце Джейка, Люка и Джоффри. -Ты тоже поедешь? - спрашивает Деймон, нагоняя, когда она уже выходит за калитку. -Не могу же я довериться этому, - кивает она в сторону Эймонда, идущего чуть впереди. -Я все слышу! - недовольно тянет он. -Рада, что ты не глухой, а то было бы совсем обидно, - парирует она. -Может мне с вами? - шепотом интересуется муж у Рейниры, пока все остальные помогают Хелейне устроится сзади. -А как же дети? -Они справятся. -Даже Эйгон? - выгибает бровь Рейнира. -Да, ты права. -Джейк, конечно, подкован в этих делах. Но лучше все-таки, чтобы кто-то с ними остался, чтобы они не переживали лишний раз. -Я понял, хорошо, я пригляжу за всем. Удачи там, -Спасибо, - и целует в щеку. -Правильно, пососитесь еще! - бросает им Эймонд, который уже устроился на водительском кресле. -Эймонд! - ужасается Алисента, сидящая позади. -Мы уже, - говорит Рейнира, как только садится в машину и хлопает дверью. -Поехали уже, - почти умоляет Эйгон, а после добавляет, -И если по твоей вине, Эймонд, мы все погибнем, я тебя убью! - звучит действительно сурово. -Ты хотя бы понимаешь, какую глупость сморозил? - поворачивается к нему Рейнира. -Да плевать! -Алисента, твои молитвы сейчас были бы очень кстати! - замечает без всяких шуток она, когда машина наконец трогается. В зеркале заднего вида она видит стремительно удаляющийся от них дом с горящими желтым светом окнами и сияющими гирляндами фасадом, словно из сказки, дом, который в первые кажется уютной гаванью, а на крыльце этого дома тех, с кем она должна была провести это рождество. Но, кажется, уже не сможет.***
В отделении скорой шумно даже несмотря на такой поздний час. Врачи ходят туда-сюда, и Рейнира сжимает руку Люка, пока он сидит прижимая к пострадавшему носу пакет со льдом в ожидании доктора. Больных совсем немного, кроме них еще парочка человек, но доктора, несмотря на небольшое количество пациентов, все еще нет. Джейка уже увезли на томографию, чтобы исключить внутричерепное кровотечение, и Рейнира терпеливо ждет, когда и Люку окажут помощь. Смотреть на его окровавленное лицо невозможно, и Рейнира отворачивается. И когда она отворачивается, устремляя взгляд вперед, то видит, что происходит прямо напротив - скорчившегося на кушетке Эймонда, все еще прижимающего руку к глазу, пока ему все повторяют ее убрать. -Ты должен убрать руку, нам нужно взглянуть на повреждения, - терпеливо объясняет врач, стоя рядом с медицинской сестрой. -Эймонд, убери руку, пожалуйста, - слезно просит Алисента. -Нам нельзя терять время, если мы хотим сохранить тебе глаз, - продолжает убеждать доктор. Не дождавшись никакой реакции, он оборачивается к Алисенте: -Если он не уберет руку, нам придётся прибегнуть к силе, нам и правда нельзя медлить! - говорит он ей. -Дорогой, пожалуйста, помоги себе, если ты не дашь им взглянуть, они не смогут помочь! - умоляет она, вцепившись в руку сына. Рейнира едва сдерживает вскрик, смотря на кровавую впадину вместо глаза, второй его глаз закрыт и из него неконтролируемым потоком продолжают литься слезы. Это единственное, что она успевает увидеть, прежде чем медсестра закрывает светло-зеленую шторку, скрывая чужую трагедию. Дальше она может слышать лишь стоны и короткие указания врача. -Поверни голову вот так. Не двигайся. Потерпи немного. Рейнире кажется, что ее стошнит, хотя она больше не видит ничего. Стоны не такие уж и громкие, но кажутся в эту минуту оглушительными. Хочется закрыть уши и глаза, а после открыть их и очутиться в другом месте. Но самое ужасное не это, а то что происходит потом. Шторка вновь отъезжает в сторону, выпуская доктора вместе с Алисентой, так что Рейнира поспешно отворачивается, делая вид, что ни в чем не заинтересована. Она их не видит, зато отлично слышит, особенно последнее - приговором звучащее: -Офтальмолог уже в пути. Но первичный осмотр показал, что глаз, скорее всего, уже не спасти. Она навсегда запомнила эту картинку. Такого Эймонда. Его жалкое выражение лица и кровавую впадину вместо глаза. Это единственный раз, когда она видела его таким уязвленным. Заслуживающим сочувствия. Но с каждым разом, понимала, что даже тогда он его не заслуживал. Рейнира ловит себя на мысли, что пялится, но поздно, потому что Эймонд это тоже замечает и тут же огрызается: -На что пялишься? - а после поднимается и уходит, чувствуя себя неуютно, наверное, - Пойду выпью кофе. Они в больнице уже больше пяти часов. И это такое знакомое ощущение, что у нее в очередной раз чувство дежавю. На дворе рождественская ночь, ночь свершения чуда, а они, как и три года назад, снова вынуждены встречать его в пустующей больнице. Даже зал ожидания, в котором они сейчас сидят, тонет в полутьме, всеми брошенный, и от этого становится еще грустнее. Рейнира лезет в карман, проверить время, но это бесполезное действие свершенное ради самого действия, ничего ей не дает. Прошло всего двадцать восемь минут с того, как она делала это в последний раз. -Поверить не могу, что мы снова вынуждены проводить рождественскую ночь в больнице, - роняет Рейнира, разбавляя тьму тишины. -Разве только повод в этот раз получше, - неожиданно поддерживает разговор Алисента, - Чудо рождения в Рождество. -Вот только чудо это только на словах, - пространно замечает Рейнира, - Роды чудесны для всех, кроме самой роженицы. Все вокруг только и твердят , как это чудесно, упуская тот факт, что тебе придется провести почти сутки, мучаясь от невыносимой боли. -Но стоит увидеть сморщенное личико малыша, услышать его вскрик, возвещающий о рождении, боль и правда отходит на второй план. Люди склонны быстро забывать о боли, - Алисента даже здесь не прочь поспорить. Видимо, натура у нее такая - спорить со всем, что говорит Рейнира, -Вот только никто никогда не упоминает о том, что вскрик ты можешь так и не услышать, - Рейнира прикрывает глаза, призывая себя успокоиться. Нельзя об этом вспоминать. Нельзя. -Плохо было? - звучит в оглушительной тишине зала ожидания, где они совсем одни. Рейнира только кивает в ответ. -Мне жаль, - говорит внезапно Алисента, - Я понимаю, что ты вряд ли бы хотела видеть меня рядом, но мне правда жаль, что меня с тобой не было, ни тогда, ни в самый первый раз, - она поворачивается к Рейнире и вслепую ищет ее руку, - И я очень благодарна тебе за сегодня. Нет ничего хуже, чем встречать этот опыт в одиночку. Мужья, они… Это совсем не то. Они всегда понимающие, неизменно держащие тебя за руки, но они мужчины. Только женщина может понять. -Если тебя это утешит, то в первый раз я не была одна, и во все последующие тоже, - на вопросительней взгляд Алисенты она поясняет, - Рейнис. А после Деймон. -Ему было даже тяжелее, чем мне, - она зачем-то поясняет, - Когда Висенья умерла. Из-за Лейны. - она открывает глаза, резко пытаясь отогнать прочь эти образы, - Он был просто раздавлен. Я никогда не видела его таким. В какой-то момент я подумала, что его боль была даже сильнее моей. -Я постоянно думаю о ней, вспоминаю снова и снова, как она выглядела… словно кукла, вылепленная из пластика и не могу забыть никак… Неожиданно для них обоих, Алисента притягивает ее к себе, крепко обнимая. И Рейнира почему-то обнимает ее в ответ. -Мне так жаль. Мне так жаль, - продолжает шептать она, не разрывая объятий, - Не только за это. За все. Мне жаль, что я так и не смогла стать для тебя кем-то, кто мог бы поддержать тебя в такой момент, мне жаль, что я оставила тебя, устав сражаться за твою любовь, мне жаль, что так вышло, - и в этом «так» - все, каждый день их совместной жизни, каждая минута, каждый год, проведенный врознь. Она отстраняется, не зная как повести себя, смотрит на свои ладони и говорит: -Я постоянно говорю себе, что не виновата. Но все же вина на мне. -Да, - Рейнире ни к чему утешать ее, говорить, что говорить так не стоит. Потому что это правда. -Может быть, когда-нибудь ты сможешь простить меня, - поднимает глаза на нее, полные невысказанной боли и сожаления. -Да, наверное, - все же признается Рейнира. -Но не сегодня, - утверждение. -Не сегодня, - которое Рейнира подтверждает. Зал ожидания снова тонет в тишине, но тишина эта впервые не напряженная, а та что расцветает в звездные ночи, полные волшебства, сотворенного людьми. Тишина любви, тишина раскаяния, тишина прощения.***
Угли уютно потрескивают в камине, пока пламя разбавляет оранжевым светом тьму комнаты. Ребенок так уютно устроившийся в его руках умиротворенно дремал, посасывая свою пустышку. Деймон улыбнулся, глядя на невинное лицо младенца. Его и самого тянуло в сон, но он хотел дождаться Рейниру. Остальные дети уже давно спали, измотанные тяжелым днем. А завтра их ждет не менее тяжелый день - время отправляться домой. Думая о родной постели, знакомом виде из окна нью-йоркской квартиры, куче неразобранных документах и почте, он чуть было не заснул, но вновь разлепил глаза из-за едва слышного шепота: -Не спишь? Деймон тотчас выпрямился, поняв кому принадлежит голос: -Нет, жду новостей, - пояснил он, - А ты как? В порядке? -Да, вздремнул немного, сейчас порядок, - Визерис кивнул, - Дейрон мне все рассказал. Ты в порядке? -Мы снова разговариваем, - позволяет себе ухмыльнуться Деймон, глядя на почти дружескую обстановку меж ними. Как когда-то давно, темной ночью при свете камина они любили проводить время за пустыми разговорами и выпивкой, снова и снова вспоминая былые годы. -Может, коньяк? - вместо ответа предложил его бывший друг, будто прочитав мысли. И правда, не просто так они были друзьями. Устроившись на диване с уже наполненными бокалами, они некоторые время сидели в тишине, каждый задумавшись о своем, пока Визерис не проронил: -Нам так и не удалось поговорить раньше. Но я думаю, мы должны. -Думаю, да, - соглашается с ним Деймон. -Ты правда любишь Рени? - спрашивает он, но прежде чем успевает услышать ответ, добавляет, - Мне это тяжело понять. Правда. Я знаю, что Рейнира говорит о том, что я сам такой, раз женился на женщине младше меня, но она не была мне почти племянницей. Этого я не могу понять. Ты мне объяснишь? - и правда обычная просьба, без подвоха и скрытого смысла, просьба, на грани мольбы. -Я не знаю, почему, Визерис, - в итоге отвечает Деймон, он правда не знает, - Но она мне дорога. Невероятно, - он призадумался, будто пытаясь вспомнить о чем-то, - Знаешь, когда она рожала Висенью, я так испугался, что она может погибнуть. Она словно в бреду повторяла имя нашей дочери, и я не знал, но она попросила доктора, спасать дочь, не ее, если что. Я думал, что не вынесу этого. Дети тогда были у Корлиса. И после того, как все закончилось, я помню только то, как я обнаружил себя сидящим на коленях у ее постели, спрятав лицо в вымокших насквозь простынях, сжав ее безжизненную руку, пока она находилась в беспамятстве, - в его широко раскрытых глазах отражалось пламя, но казалось, что перед его глазами пленкой бегут события той ночи, - Шептал молитвы, хотя никогда не верил в бога. Может до этого, я еще мог сомневаться. Но не после. Тогда я осознал, насколько она мне дорога. Как сильно я люблю ее. Когда Деймон закончил свой рассказ, взглянув на Визерис, он увидел, что в его глазах стояли слезы. -Я так виноват перед ней, - он не скрывает своей печали, голос его полон раскаяния, - Но тогда мне было так больно, что она выбрала тебя, что я потерял разум от гнева. -В этом она похожа на тебя. Только вот не догадывается, потому что для своей семьи Визерис всегда был самым добрым в мире, тем, кто даже мухи не обидит. Наверное, его дети даже считали его слабым, даже не подозревая, как сильно он менялся при виде них. Об этом знали только его самые близкие друзья. Для своих детей Визерис готов был перевернуть мир вверх дном, только чтобы заставить их улыбаться. Внезапно, Деймону как-то захотелось его утешить. В конце концов, это был все тот же Визерис, когда-то его лучший друг. -А знаешь, - вдруг говорит он, - Знаешь, почему она тогда выбрала меня? Я ведь и сам только недавно понял причину, - и это чистая правда. -И почему же? - печально тянет Визерис, рассматривая янтарную жидкость в своем бокале. -Если тебе станет легче, то Рейнира уже тогда знала, что беременна. Только поэтому она выбрала меня.***
Раздается тихий стук в дверь. -Да? - отзывается Люк, но дверь никто так и не открывает. Люк подымается, чтобы отворить дверь, на ходу интересуясь: - Джейк это ты? Но как только он достигает поблескивающей в приглушенном свете комнаты ручки, дверь отворяется, и за ней и правда обнаруживается широко улыбающийся Джейкерис. -Не против компании? - интересуется он, а после делает шаг вперед, являя скрытого за своей спиной Дейрона, - А я не один, - и проходит внутрь, по-хозяйски заваливаясь на чужую постель. Люк глядит на все также замершего в нерешительности в дверях Дейрона. А Джейкерис между тем кричит ему: -Давай, заходи, чего застрял там? - нетерпеливо машет рукой он, подзывая. -Добро пожаловать в нашу обитель, - улыбается ему Люк, открывая дверь шире, так что Дейрону теперь видна помимо постели куча одеял и пледов с подушками, лежащих прямо на полу. На стене криво повешенная гирлянда, мигающая мягким желтым светом. -Да что ты завис! - Джейк бросает в него подушкой, но та, ударившись о стену неуклюже падает на пол. -Мазила, - закатывает глаза Люк. А примостившийся у стены в обнимку с подушкой Джоффри даже начинает хихикать. -Мне так неловко, - начинает было Дейрон, но Джейк тут же его обрывает. -Да как будто бы не знаем, насколько херово спать в одной комнате с Эймондом. Считай, что это наши извинения. Все же, это из-за нас тебе приходиться ютиться с ним в одной комнате. -Неправда. -Правда. Расслабься, Дей, Чувствуй себя как дома. -Он и так дома, так-то, - замечает с улыбкой Люцерис. -Хватит уже умничать, Люка, - закатывает глаза Джейк, и скатывается с постели прямо на постеленные на полу одеяла, а после говорит, -Падай! - шлепая по одеялу рядом с собой. -Джофф, тебя тоже касается! - оборачиваясь к младшему, протягивает к нему руку, стремясь схватить за ногу. -Да, давайте ложиться! - говорит Люцерис, наконец, закрывая дверь, и чуть подталкивая Дейрона вперед. -Ну, почему, можем еще побаловаться недолго, правда? - подмигивает Джоффри Джейк, вызывая у самого младшего скромную улыбку. -Джейк, - склоняет голову набок Люк. Дейрон наблюдает за борьбой авторитетов с легкой улыбкой. -Давайте дадим нашему гостю право решать, - предлагает Джейкерис и указывает на Дейрона. И в ту же минуту три пары глаз уставились на беззащитного Таргариена. -Тусоваться? - в конце концов, тянет Дейрон. -Наш человек! - Джейк изображает жест «отлично», сгибая руку в локте. -Как будто он мог сказать что-то другое, - показательно корчит мину Люк, а возникшую против воли улыбку прячет, отвернувшись. Джоффри скромно улыбается, глядя на кузена. -Да, мы с тобой победили, сладкий, - Джейк притягивает к себе вяло сопротивляющегося Джоффри, и зарывается носом в его шею, вызывая щекотку. -Я уже не маленький, - и это первый раз за день, когда Дейрон слышит его голос. Настоящее чудо. -Для меня ты всегда будешь малышом, малыш Джоффри, - продолжает свою пытку щекоткой старший. Если бы Дейрон попробовал представить на их месте его и Эймонда, то уместнее было бы сказать просто пытку. Смотря на них, таких милых сейчас, Дейрон вспоминает своих собственных братьев и думает, почему же они так отличаются? К тому моменту, как Дейрон родился, у сестры был уже собственный ребенок, а Эйгон с Эймондом едва ли уделяли ему хоть какое-то время, находясь в заботах только о себе. Он пытается вспомнить, какие общие воспоминания их связывают? Но все, что только может вспомнить, это бесконечные «принеси-подай», Эймонд даже порой не гнушался звать его «щеночком». Мама, когда узнала, конечно, прекратила это безобразие. Но сколько она не знает, и сколько она не слышала. -Я выключаю свет, - предупреждает Люк, - Так что ложитесь. -Я хочу посередине, - предупреждает Джоффри. -Значит, я тоже, - улыбается Джейк, поддерживая игру, - Так что извините, ребята, все места заняты, а вы не у дел, - и прижимает младшего к себе поближе, так что его голова остается покоится на широкой груди старшего. Джейкерис подтягивает одеяло, укрывая и себя и Джоффри. -Только оставь гирлянду, - просит младший. -Как и всегда, - отвечает Люк, - Не переживай. И засыпай поскорее, - улыбается почти по-отечески. -Дейрон, падай уже, торчишь тут как столб, - говорит ему Джейк, - Не заставляй Люка действовать. Он может быть реально пугающим, если захочет. Дейрон все еще чувствует себя до того странно, что лежит подобно бревну чуть поодаль, не укрывшись даже, и смотрит в потолок. А потом чуть ли не вздрагивает, когда чувствует, как чужая ладонь касается сначала волос, потом шеи, а после спускается к плечу и тянет за футболку на себя, сгребая в теплые объятия. -Ай, - кряхтит кто-то, в ком Дейрон узнает голос Люка. -Иди сюда, братишка, - шепчет Джейк. -Тише ты! Дейрон уже уснул? - интересуется Люк. -Вроде, - отвечает Джейкерис, -Эй, Дей? - проверяет. Дейрон молчит, заставляя поверить в то, что он действительно спит. -Быстро он, - замечает Люк. -Вымотался поди, сегодня конечно капец просто был. Вот и отпраздновали Рождество называется! -Да, зато будет что вспомнить. -Ага. Давно мы так не спали. -Прямо как в детстве. -Ага. Вот оно что, думает Дейрон, уже погружаясь в мягкую дрему. Вот что это ему напоминало. Детство. Такое теплое и нежное. Прямо как объятия рука Джейка на плече, и мигающий свет гирлянды даже сквозь закрытые веки, колючее одеяло в ногах. Вот оно оказывается какое - детство. И только сейчас Дейрон понимает, что оно-то еще не закончилось. Вот оно, прямо сейчас, прямо здесь. В темноте он протягивает руку вверх, стремясь ухватить момент, оставив с собой навсегда, и кажется, оказывается успешен в своем намерении.***
На востоке уже занимается рассвет. И Рейнира медленно выдыхает, замечая как пар серой дымкой покидает ее, устремляясь вверх едва видимыми кудрявыми нитями. -Еще одно рождество здесь, и я точно свихнусь, - проговориавает Рейнира вслух, усмехаясь. Усмешка ее почти вымученная. Это реально все выглядит, как сюжет какой-то рождественской комедии, только вот Рейнире нихрена не смешно. Сколько раз это должно повториться, чтобы она разучилась наступать на те же грабли снова и снова. От раздражения, смешанного с каким-то навеянным ночью без сна абсолютным бессилием, что хочется хихикать снова и снова, не веря в происходящее, ее пальцы сами тянутся к глянцевой поверхности картонной коробки в ее кармане. -Может, это знак, что нам не нужно его проводить вместе, - вставляет свои пять копеек Эймонд, появившийся настолько внезапно, что Рейнира вздрагивает. Дурная привычка с детства, вечная осторожность, вызванная страхом, что ее поймают. По инерции она даже вытаскивает руку из кармана. -И долго ты там стоял? - оборачивается она на него, и тут же подмечает его усталый вид, в предрассветное утро его ненастоящий глаз кажется особенно жутким, словно это утро, когда чары больше не действуют, развеялись после волшебной ночи, - Что ты вообще-то тут забыл? - накидывает на себя невидимую броню, готовая к бою. -Могу спросить тебя о том же, - парирует он. Рейнира, чей разум затуманен бессонной ночью, медленно осматривается вокруг и только спустя пару секунд понимает, что они вообще-то в курилке для врачей. -Курим значит? - расплывается в коварной улыбке она, - А мамочка не отругает, когда узнает? -Заткнись, - бросает ей Эймонд. -Эй, побольше уважения, мелочь, я все-таки твоя старшая сестра! И запросто могу настучать на тебя отцу, а еще лучше твоей религиозной мамочке, которая, вероятно, придет в ужас, - угрожает она, даже не думая, чтобы придумать что-то получше, - Она все еще устраивает еженедельные обыски сумок? Или это только ко мне было такое отношение? - воспоминания вообще-то так себе, но Рейнире все равно хочется смеяться. -Все еще, - мрачно замечает Эймонд, стремясь верно пробурить дыру носком своего ботинка. -Вот это да! - чуть ли не присвистывает она, - И где ты держишь заначку? Помню, я прятала в упаковке от прокладок, папа никогда бы туда не заглянул, как и учителя в школе - стеснялись, вот и был мой личный портсигар, - Рейнира улыбнулась своим воспоминаниям, и по привычке потянулась к собственной пачке, - Конечно, пока твоя мама не влезла, - ее-то прокладки не остановили. Некоторое время Рейнира смотрит на глянцевую упаковку в своих руках, а потом просто открыла и протянула Эймонду. Он тут же окинул ее подозрительным взглядом. -Бери, пока я добрая, - и для верности еще раз потряхивает рукой с пачкой в руке, - У тебя же нет с собой, - самодовольно замечает она, иначе чего он тут топчется просто так. Явно вышел, надеясь стрельнуть у кого-нибудь. Дурак все-таки. Эймонд в итоге вытягивает одну, а Рейнира щелкает своей зажигалкой, чей серебристый свет мерцает в еще не погасших с ночи фонарях у больницы. Он выдыхает дым через нос, как профессионал, а после скользит по ней испытующим взглядом. -А ты сама не будешь? - интересуется он. -С чего ты взял, что я дымлю? - фыркает Рейнира. -Издеваешься? - выгибает бровь Эймонд, салютуя ей сигаретой в своей руке. Рейнира однако стоит на своем, только хмыкая в ответ. Тогда Эймонд выдыхает снова, а после признается: -Да я еще в наше последнее рождество помню, как ты ныкалась за сараем. -Так это твоя нычка в желобе была? - Рейнира против воли разразилась хриплым смехом. -И чего ты вообще там забыла? - удивляется он, - Я-то понятное дело, а ты, ты же уже взрослая, - скривившись, тянет он последнее слово, - Тебе-то нахрена шифроваться? -Как это? - изумляется она, почти оскорбленная, - Ты перед родителями не хотел спалиться, а я перед детьми. И не потому что плохой пример и все такое. Считаю, что это вообще нечестно, типа самой курить, а им запрещать. Просто… как-то стыдно, - признается она, пожимая плечами. Она молчит некоторое время, а после говорит, скорее, в никуда, чем ему: -Вы думаете, что у взрослых все просто, - усмехается, - Я-то так думала. Но это пиздец как сложно. Они стоят в тишине какое-то время, а после Эймонд все же нарушает ее первым: -И? Твоих детей же сейчас тут нет, что тебе мешает затянуться? - интересуется он, отнимая сигареты от губ. Кажется, он вообще пропустил ее крик души мимо ушей, истолковав все по-своему. -Время сейчас такое, - в итоге говорит она. -Типа бросаешь? А че пачку тогда с собой носишь? - издевательски тянет он, надеясь подловить. -Только вчера решила, - парирует Рейнира. -И с какого перепугу, интересно? За здоровье переживать вдруг начала? - издевается он. -Не за свое. Вдалеке раздается долгий гудок машины, жужжат колеса, стирая шипы резины о промерзший асфальт. -Ох, блять, - резко доходит до Эймонда смысл сказанных слов, - Опять, что ли? Рейнира только улыбается, складывает руки на груди, взглядом наблюдая как весело мигают то зеленые, то красные лампочки на окнах больницы. -Значит, я скоро снова стану дядей? - все еще офигевает где-то там Эймонд, - Ну, вы заебали конечно. Предохраняться не учили? -А тебя не материться учили или нет? - Рейнира давится воздухом, заслышав как камешек размером с булыжник с треском падает в ее огород, ломая ее посевы, - Вот погоди, сдам тебя твоей мамочке! - дразнится она. Он все еще ее младший брат. -Несмешно, - мрачно выдает он. -А кто говорил, что я шучу? - и медленно начинает свой путь обратно к дверям, ведущим в ярко освещенный холл больницы. Когда последние звезды исчезают, уступая место безбрежной глади утреннего неба, гирлянды на окнах, в последний раз весело мигнув, гаснут.