испорченный полароид на память

Санён наблюдал, как Джейкоб в другом конце летней площадки раскладывал зонтик для пожилой пары, и его мысли лениво растекались в разных направлениях — от "закрыл ли я бунгало" до "где взять напрокат лодку" и где-то между "куда опять запропастился этот засранец с вышки". Засранец нашелся, стоило повертеть головой: строил глазки низкорослому миловидному парнише в униформе официанта. Санён поймал взгляд Миндже, когда парниша унесся все к той же пожилой паре принимать заказ, и пригрозил тому кулаком. Миндже скорчил умильную морду и неожиданно потопал к Санёну, бухнулся на соседний стул. — Чего не на месте? — Санён несильно шлепнул по голому загорелому плечу, от чего Миндже зашипел. — И где майку потерял? — У меня перерыв. Три минуты еще. — Миндже по-гусиному вытягивал шею и думал явно не о смене. Майка нашлась заткнутой за пояс шорт-плавок, безжалостно мятая. Санён с трудом удерживал за зубами язвительный подкол, но когда Миндже приосанился, напрягая грудные мышцы, под нос себе все-таки фыркнул: рядом на кухню прошел тот самый официант, пряча в нагрудный карман блокнот с заказами. — Красуешься? Миндже не отвечал, пока парниша не исчез за стойкой, и только потом больно ткнул ребром под бок, сверкая, к удовольствию Санёна, покрасневшими ушами. — Чья бы корова мычала, хен. С нашего аниматора глаз не спускаешь. Санён только лениво отмахнулся, когда Миндже, зыркнув на часы, молча подорвался и побежал к спасательной вышке, надевая на ходу красную майку. Выпендрежник. Не забыть напомнить ему, чтобы шезлонги собрал вечером, чтобы опять штраф не впаяли. Санён откусил от своего изрядно остывшего сырного сэндвича и вытянул ноги в бермудах за край тени зонта — позорно белые лодыжки, сказал Миндже, для того, кто живет на Виноградном острове. Джейкоб все еще стоял возле пары пенсионеров и рассказывал им что-то, слегка жестикулируя — скорее всего, про свое вечернее шоу, куда стекались детишки со всех ближних отелей и баз на побережье. Солнце начинало припекать, — время близилось к одиннадцати, — море урчало за спиной сытым котом, на пляже шумели игроки и дети, и Санёну резко захотелось застрять в этом ленивом теплом полудне, как в янтарной смоле. В разморенной голове посреди прочего гула вспыхнуло: а Миндже-то прав. Санён специально пришел повидаться с Джейкобом, больше ему в пляжном клубе делать нечего. Явно не ради завтрака — поесть вкуснее и сытнее он мог и в номере — и не ради того, чтобы посмотреть, как Миндже выпендривается перед официантом. Я влюбился в Джейкоба. Мысль мягко ткнулась в голову, как волна прибоя под задницу, да так и осталась. Не оглушила, не испугала — испугало другое: она его вообще не удивила, не воспринялась как что-то инородное, дикое. Я влюбился в Джейкоба, подумал Санён еще раз. Думалось охотно и приятно: фраза уселась в голове, как любимая старая подушка, как будто и была там все время. Конечно, он влюбился в Джейкоба. Кто бы в здравом уме не влюбился в Джейкоба, после того как они излазили весь Виноградный вдоль и поперек в поисках завершальных кадров для обложки, буквально жили вместе, ночуя то у Санёна, то у Джейкоба, пару раз по очереди чуть не утонули, купаясь в шторм и проинспектировали все забегаловки на острове. И Санён еще отравился щербетом в "Сумасшедшей Марте" — Джейкоб от него два дня не отходил. — Скучаешь? Санён дернулся — не от аккуратного касания к плечу, а от того, как сильно зарылся в отдел самых свежих воспоминаний; губы сами расползлись в улыбке. Интересно, а он всегда так? — Что они от тебя хотели? Привет, кстати. — Санён привычно пропустил первый вопрос, потому что он, конечно же, скучал, но говорить об этом словами через рот ему казалось ужасно неловким. Не то что Джейкоб, который каждый вечер прощался с мамой словами "я тебя люблю" — Санёна кринжило даже от мысли сказать такое самому. — Спрашивали, что из развлечений подойдет их внуку, — Джейкоб сел на стул, с которого пять минут назад вскочил Миндже и вытянул ноги, так что они почти переплетались с лодыжками Санёна. — Я пересказал им всю нашу программу, и только потом узнал, что внук — ровесник твоего Миндже. Санён хохотнул в голос, спугнув пару шныряющих около столов птиц: посетителей в конце сезона было мало, и всякая живность обнаглела, попрошайничала и могла вырвать еду прямо из рук. С пляжа на веранду зашла серо-рыжая кошка; Джейкоб не двинулся, но напрягся — Санён заметил — и расслабился, только когда та удрала обратно, испугавшись визга румяного карапуза. — Готов поспорить, что внучок заявится на твою программу. Джейкоб недоуменно обернулся на него, и Санён объяснил: — Там юных девиц тусуется больше, чем детей. Джейкоб несильно стукнул его по плечу. — Многие отели закрыли сезон, вот они и идут к нам... — Не-а. Просто они в курсе, что тут вместо толстого пирата молодой симпатичный супергерой. Джейкоб ударил его еще раз; Санёну захотелось, чтобы он не убирал руку с плеча. Ему нравилось поддразнивать Джейкоба, и он говорил чистую правду: Джейкоб пользовался популярностью среди тех, кто отдыхал долго и приехал развлекаться. Миндже, который торчал на Виноградном с июля, пересказывал ему тонны слухов, и про тихого в общем и прилежного Джейкоба обсуждали самые невероятные и полярные вещи: кто-то утверждал, что он сын священника, а кто-то говорил, что в их соседних бунгало происходят еженощные оргии — Миндже чуть не лопнул, пока пересказывал это Санёну, не стесняясь народа в кафе. Миндже явно гордился, что хоть как-то примазался к самым обсуждаемым сплетням — Санён считался ему каким-то-там-юродным дядюшкой и вроде как должен был за ним присматривать. Санён также был уверен, что Миндже сам же эти сплетни поощрял и приукрашивал, и пару раз прописывал профилактического пенделя, когда тот вываливал вообще уже какую-то дикую околесицу. Выпендрежник, что с него взять. Вон, свесился с вышки и высматривает что-то (кого-то) на кухне. Санён ткнул ему фак без особой надежды, но Миндже заметил, спрятал бинокль и полез на высокий стул обратно. Санён скосил глаза на Джейкоба — и снова стрельнуло: Джейкоба так классно любить, наверное. — Ты красивый. — Санён явно сказал это невпопад, судя по вежливо приподнятым бровям Джейкоба, но не переживал. Джейкоб привык, что Санён был не слишком умелым в социальных взаимодействиях. — Спасибо? — Джейкоб рассеянным жестом коснулся кончика слегка облупленного носа и добавил: — Сходишь со мной за костюмом? В прачечную отнесу, чтобы к вечеру высох. Санён кивнул и забрал с тарелки остатки сэндвича, который холодным был похож на жаренную резину. Мимо одного из корпусов всегда тусовалась стайка собак, можно будет отдать, когда будут проходить мимо. Прачечная пряталась в восточном углу отеля, почти на самом метре, в паре метре от отдыхающих. На пляже людей было больше, чем в кафе: Санён кивнул паре знакомых парней, с которыми они играли в волейбол, а Джейкоб вовсю махал рукой знакомым мамам и даже один раз поймал на руки девчушку с двумя куцыми хвостиками с огромными бантами. Малышка взвизгнула что-то вроде "зякоп" — Санёну было интересно, откуда она его знала: Джейкоб вел программу для детей постарше, дошкольников. На них постоянно оборачивались компании девчонок, и, учитывая его внезапное просветление, Санён, наверное, должен был ревниво реагировать — но ничего не изменилось: он так же закатывал глаза или просто игнорировал. Ничего не поменялось вообще: ему все так же было приятно идти с Джейкобом, касаться друг друга плечами неосознанно, будто проверяя давно зажившую ранку, слушать Джейкоба, рассказывать идеи для иллюстраций Джейкобу, тыкать Джейкоба в бок пальцем и злорадно смеяться от того, как он боится щекотки — я влюбился в Джейкоба, светилось в голове, как буквы в бегущей строке. На стойке у прачечной Джейкоб остановился переговорить с толстой теткой в белом халате — уборщицей или заведующей: ее грузное лицо расцвело и подобрело при их виде. Санён покорно ждал, опершись подбородком на плечо Джейкоба и сцепив руки у него на животе. В прачечной густо пахло хлоркой и было надсадно жарко, за дверью слышался морской гул и выкрики торговцев, Джейкоб накрыл санёновы руки своими, и Санён почувствовал себя необъяснимо счастливым.