christmas & chill

      Близнецы сорвались с места, как только услышали звук открывающейся двери. Чондэ усмехнулся и принялся поднимать разлетевшиеся по полу цветные карандаши: они спокойно сидели на кухне и рисовали зиму последние полчаса. Он мог слышать радостные возгласы близнецов в прихожей. Не может быть, чтобы…       — Минсок? — Чондэ, не веря своим глазам, смотрел на своего мужа, на ногах которого повисли близнецы (им ещё только три года, простительно). Он вздохнул полной грудью, — запах Минсока заполнил его ноздри и опустился в лёгкие. Его муж и правда, здесь.       — Сюрприз, — Минсок смущённо улыбнулся, показывая ряд белоснежных зубов.       Чондэ так захотелось его обнять и, недолго думая, сгрёб его в охапку. Он почувствовал, как Минсок опустил голову ему на плечо, вдыхая его запах. От альфы пахло улицей и зимой, но ничто не могло скрыть его природный запах: такой родной и привычный, поэтому Чондэ прижался к нему ещё сильнее.       Работа Минсока заставляла его надолго уезжать в другие страны, чтобы налаживать там контакты и выполнять другие поручения. Чондэ мог не видеть своего мужа на протяжении нескольких месяцев, и это сильно удручало. В этом году Минсок уехал в начале мая — Чондэ уже семь месяцев не видел его в живую. И сейчас он готов был заобнимать альфу за все прошедшие месяцы.       Близнецы радостно кричали и хихикали, уже бегая по гостиной.              — Чондок попросил посидеть с ними, пока он и его муж на работе, — говорил Чондэ, снова усаживая близнецов за кухонный стол, — ну же, вы ещё не закончили свои рисунки!       — Они работают прямо перед Рождеством? — удивился Минсок, тоже усаживаясь за стол. Он уже успел переодеться в домашнюю одежду и умыться.       — Не повезло, да? — хихикнул Чондэ в ответ, — ты говорил, что вернёшься только в январе.       — Планы поменялись, — пожал плечами Минсок, широко улыбаясь, отчего у Чондэ в животе весело заплясали бабочки и приятное тепло окутало всё его тело. Он так скучал.              Чондок забрал близнецов вечером, после ужина. Только увидев Минсока, он не смог сдержать радостной улыбки и тоже полез обниматься, потому что Минсок нравился ему больше, чем его младший брат. Чондэ одел близнецов и, не желая останавливать болтовня двух альф, вернулся на кухню, чтобы закончить с посудой.       Через несколько минут разговор утих и входная дверь закрылась. Минсок тоже вернулся на кухню и облокотился о стену, скрестил руки на груди.       — Я увольняюсь.       У Чондэ из рук выскользнула тарелка, и сначала ему показалось, что он ослышался. Он обернулся к Минсоку, снимая перчатки и выключая кран.       — Ты серьёзно?       — Ага, — Минсок улыбался, и Чондэ не смог сдержать себя и прыгнул в его объятия.       — Боже, это лучший рождественский подарок! — воскликнул он, целуя Минсока в щёку и отстраняясь, чтобы взглянуть ему в лицо.       — В живую твои волосы выглядят ещё лучше, — мягко сказал Минсок, проводя по розовым волосам омеги.       Чондэ прикрыл глаза, наслаждаясь контактом.       — Папа сказал, что я уже слишком взрослый, чтобы красить волосы.       — Тогда я уже старик?       Чондэ усмехнулся, слегка щипая кожу на шее Минсока, который только засмеялся в ответ.       — Я скучал.       Тон Минсока вдруг стал серьёзным, но таким же мягким, и его взгляд был наполнен такой любовью, что Чондэ почувствовал, как счастье наполняет всё его естество.       — Я тоже скучал, — шёпотом ответил Чондэ, прижимаясь лбом ко лбу Минсока, — очень скучал.       Их губы соприкоснулись. Они медленно целовались: только их губы двигались напротив друг друга.       — Надеюсь про твой септум твой папа ничего не говорил? — после того, как они отстранились, шутливо спросил Минсок и большим пальцем показательно ткнул в нос Чондэ.       Чондэ только рассмеялся в ответ. Его папа всегда был против его септума, и Минсок это прекрасно знал.              Они сидели на диване и смотрели первую дораму, на которую попали.       Чондэ приклеился к боку Минсока, крепко сжимая в своей ладони его. Ему хотелось быть как можно ближе к альфе, хотелось чувствовать его тепло и запах, быть полностью окутанным в его присутствии.       Семь месяцев сильно сказались на том, как они вели себя друг с другом.       Минсок положил голову Чондэ на плечо, и омега с большим удовольствием вдыхал запах его волос. Он мог чувствовать, как Минсок делал тоже самое — его дыхание касалось кожи на шее омеги. Они давно не находились в окружении друг друга, поэтому не могли сдерживать свои инстинкты и просто хотели снова впитать в себя запах друг друга.       Телевизор отошёл на второй план, а спустя некоторое время Чондэ вообще его выключил и, не теряя время, забрался на колени Минсока, сразу прижимаясь к нему всем телом. Минсок затянул его в долгий поцелуй, правой рукой обхватывая его за шею, чтобы притянуть ближе. Чондэ открыл рот, впуская горячий язык внутрь. Он простонал в поцелуй, его тело вспоминать, каково это быть в руках Минсока, ощущать его тепло, быть рядом с ним.       Они оторвались друг от друга, тяжело дыша.       — Значит, теперь мы можем завести детей, да? — спросил Чондэ, облизывая свою нижнюю губу и смотря на блестящие от слюны губы Минсока.       — Да.       Они давно говорили об этом. Слишком часто их разговоры о детях заканчивались тем, что им стоит подождать, потому что работа Минсока. Но сейчас? Зелёный свет и флаг им в руки!       Чондэ чувствовал, как подступали слёзы к его глазам.       — Кажется, у меня течка скоро начнётся. Я уже такой эмоциональный, — сказал он, потирая глаза.       Это было обычным делом, когда Минсок возвращался спустя длительное время. Его присутствие всегда провоцировало у Чондэ течку, а присутствие Чондэ провоцировало гон у Минсока.       — Это будет лучшее Рождество, — Минсок улыбнулся, сжимая талию Чондэ в своих руках.       Омега только улыбнулся в ответ и прижался губами к губам альфы, втягивая его в новый поцелуй.       — Чёрт, — Чондэ резко отстранился, — твои родители… они же захотят тебя увидеть.       — Они поймут, — успокаивающе сказал Минсок, рисуя большими пальцами круги на боках Чондэ.       Они легли спать, решая, что лучше они проведут эту ночь в объятиях друг друга, впитывая запахи и тепло, которых им так не хватало.       Чондэ проснулся, услышав шум бегущей воды. Он медленно открыл глаза и широко зевнул, потягиваясь. Оглянулся, и Минсоку рядом не оказалось, значит он уже был в ванной. Чондэ медленно сел и зевнул ещё раз, укутываясь в одеяло. Оно уже хранили запах Минсока, и Чондэ с удовольствием вдохнул его.       Минсок вернулся свежим и душистым, снова забираясь в кровать и попутно целуя Чондэ в щёку.       Они снова улеглись, когда омега тоже умылся.       Чондэ чувствовал, как жар разливается по его телу, когда ладони Минсока гладили его голую спину. Его голова сделалась тяжёлой, а все органы чувств обострились. Естественная смазка начала выделять между его ног, и его член приходил в движение.       — Началось? — тихо спросил Минсок, уже находясь сверху и обдавая ухо Чондэ своим горячим дыхание.       — Да,— протяжно простонал омега в ответ, почувствовав тёплые прикосновения на своей спине.       Минсок перевернул его на спину, сразу впиваясь в губы поцелуем. Он целовал напористо, незамедлительно проталкивания свой язык в рот Чондэ, который только в радостью принимал его.       Голова Чондэ была словно в облаках. Ещё чуть-чуть и его сознание полностью отключится, оставляя только желание биться в его теле.       Минсок спускался ниже, прерывая шею и ключицы старыми поцелуями. Чондэ выгибался в его руках. Его дыхание сбилось и из горла вырывались тихие стоны. Альфа сжимая его бёдра, не позволяя получить трение, которого так желал омега.       Губы спустились к груди, и Чондэ выгнулся в спине, стоило Минсоку кончиком языка коснуться его правого соска. Сначала альфа просто облизывал его, а потом обхватил губами, начиная посасывать, заставляя Чондэ сильнее выгнуться, выпячивая грудь сильнее. Омега обхватил волосы альфы, слегка сжимая их в кулаке и таким образом прижимая его голову сильнее к своей груди. Чондэ чувствовал, как она отяжелела — скоро польётся молоко.       Минсок, наконец, закончил с сосками и выпрямился. Под его взглядом Чондэ чувствовал себя как настоящее сокровище — Минсок смотрел на него с такой любовью в глазах, что сердце сжималось.       Сжималось не только сердце, но и анус, из которого ещё обильнее вытекала смазка. Минсок быстрым движением стянул сначала с Чондэ пижамные штаны, а потом и свои отбросил в сторону.       Рот омеги наполнился слюной при одном взгляде на стоящий член альфы. Его анус тоже в ожидании сжался.       — Я уже и забыл, какой ты на вкус, — сказал Минсок хриплым от возбуждения голосом.       Чондэ покрылся мурашками от его тона. Он ощущал, как смазка уже стекала по его ногам прямо на постельное бельё.       Минсок раздвинул его ноги и, не теряя времени, вставил два пальца внутрь. Чондэ застонал от приятных ощущений и согнул ноги, немного подтянув их к себе, чтобы угол проникновения был лучше. Минсок растягивал его, словно это был их первый раз. Тело Чондэ с каждым новым пальцем привыкало к забытым ощущениям, и омега уже громко постанывал, сам насаживаясь на пальцы.       Пальцы внезапно пропали, и Чондэ резко потянули наверх за бёдра. Он только охнуть успел от смены позиции: теперь он лежал на лопатках, сжимая простынь в ладонях, а его задница оказалась на весу прямо перед лицом Минсока.       Чондэ затаил дыхание, чувствуя, как альфа сначала вдохнул его запах, а после провёл языком от мошонки до сочащегося смазкой ануса. Чондэ застонал в ответ на приятные действия. Минсок начал лизать его, собирая вытекающую смазку языком. Он издавал такие пошлые звуки, что Чондэ не мог перестать стонать и выделять ещё больше смазки. Наконец, горячий язык проник внутрь, и по всему телу омеги пошли мурашки. Минсок вылизывал его изнутри, крепко сжимая его бёдра и поглаживая кожу большим пальцем. Такой контраст — с какой силой альфа трахал его языком и с какой нежностью гладили кожу — заставляли голову омеги кружиться.       Чондэ мог чувствовать, как напрягаются мышцы его живота и как естественная смазка его члена стекала по нему, из-за действий Минсока. Язык альфы проникал глубже, постоянно касаясь простаты, заставляя омегу закатывать глаза от удовольствия.       Он чувствовал, как напряглись мышцы его живота и как дёргался его член в ожидании исхода.       Чондэ зажмурился, ощущая поток удовольствия, проходящий через все его тело, и кончик языка Минсока как раз надавил на его простату, и в следующее мгновение он кончил. Его член выплеснул сперму ему на живот, а из ануса хлынула смазка, обрызгивая лицо Минсока. Чондэ не мог перестать скулить от накрывших его чувств.       Минсок опустил его бёдра обратно на постель. Чондэ смотрел на него с полузакрытыми глазами — его тело продолжало дрожать от сильного оргазма — и пытался успокоить своё учащённое дыхание. Альфа протёр своё лицо ладонью от смазки и вобрал два пальца в рот, облизывая. Чондэ захныкал от такого зрелища, чувствуя, как новая волна возбуждения накрыла его.       — Ты великолепный, — прохрипел Минсок, опускаясь и увлекая Чондэ в поцелуй.       Омега мог ощутить свой собственный вкус на его языке, и его член призывно дёрнулся, снова принимая боевую готовность.       Минсок отстранился, втягивая через нос запах, окутавший всю их спальню, запах течного омеги, и его глаза сверкнули при тусклом освещении. Чондэ видел, как напряглись мышцы его тела, как часто вздымалась его грудь, и его незамедлительно реакцией было застонать, уловив запах альфы во время гона.       Минсок среагировал на его стон и резко перевернул его, поставив на четвереньки — зад полностью на виду. И Чондэ сжался вокруг пустоту, призвано выпячивая задницу. Альфа не стал долго ждать. Крепко обхватив бёдра омеги, он потянул его на себя и вошёл сразу на всю длину. Чондэ вскрикнул от неожиданности. Эта была приятная боль. Его тело быстро привыкало к размерам альфы, как его член хорошо растягивал его стенки, как он заполнял его всего, заставляя ноги дрожать от напряжения.       Толчки Минсока были быстрыми и резкими. Они заставляли Чондэ шире раздвинуть ноги, чтобы получить ещё, ещё. Минсок вбивался в него с такой силой, что руки омеги не выдержали, и он упал на кровать, теперь весь его вес перешёл на его плечи. Чондэ только и мог лежать с открытым ртом, из которого вывалился язык, раздвигать ноги шире и принимать, принимать и принимать.       Минсок лёг на него, прижимаясь горячей грудью к его спине и сильнее вжимая его в постель. От трения грудью о постельное бельё Чондэ чувствовал, как напряглись его соски, что только добавляло удовольствия.       Член альфы проник особенно глубоко, головкой касаясь матки, и Чондэ кончил, не в силах терпеть напряжения. Он выплеснул смазку на член Минсока, сильнее сжимая его внутри.       — Мой… омега… — почти рычал альфа, засаживая свой член в Чондэ по самые яйца.       Омега вскрикнул, чувствуя, как слёзы потекли по его щекам от того, насколько хорошо ему сейчас было. Всё его тело трясло, и он совсем не мог думать, только чувствовать, как образовывался узел в основании члена Минсока, и как альфа пытался засадить его глубже.       Чондэ не был в силах сказать и слова, и из его рта вырывалось лишь хныканье, когда узел полностью сформировался и стал растягивал его внутренности ещё сильнее. Головка члена как раз упиралась в его матку, и Минсок держал его под собой так крепко, что Чондэ не мог пошевелиться, только хватаясь пальцами за простынь. Он кончил ещё раз: сперма неприятно растекалась под ним.       — Альфа, альфа… — лихорадочно повторял Чондэ, сжимая член альфы внутри, чтобы заставить его, наконец, кончить.       Минсок утробно зарычал, проникая ещё глубже, насколько позволял связавший из узел, и излился внутрь. Чондэ застонал, чувствуя, как его заполняет горячая сперма. Слёзы полились из его глаз от накрывшего удовольствия. Минсок кончил второй раз, потом ещё раз и ещё, заполняя своим семенем Чондэ до краёв.       В перерывах между новыми волнами, они пили воду и ели кимбап, заранее приготовленный ещё вчера, чтобы не тратить силы на готовку. Им даже удалось вздремнуть.       Чондэ лежал на кровати — ни одной мысли в голове, член Минсока глубоко внутри него, — словно тряпичная кукла, только скулил и хныкал. Минсок уже несколько раз повязал его, и его живот выглядел так, будто он уже был беремен от большого количества спермы, находящейся в нём. Из него точно будет течь ещё на протяжении недели.       Минсок языком провёл вокруг правого соска Чондэ, заставляя его застонать, а левой рукой он сжимал другой сосок, вытягивая из него молоко. Соски омеги так набухли, что молоко свободно вытекало из них, без всяких препятствий. Минсок губами обхватил правый сосок, начиная его посасывать, языком слегка нажимая на ареолу. Чондэ выгнулся в спине, охнув, чувствуя, как альфа высасывал из него молоко, и сжался вокруг узла, кончая.       — Альфа, — выдохнул омега, ладонью накрывая голову альфы.       Он был чертовски чувствительным сейчас, и Минсок пользовался этим, вырывая из него оргазм один за другим. Чондэ мог только стонать и принимать то, что ему давали, в который раз заполняя его матку спермой. Его глаза опухли от слёз, и всё его лицо было мокрым то ли от выплаканных слёз то ли от слюней, которые омега не мог сдержать.       В обычное время Минсок был всегда нежным и аккуратным, всегда думая о состоянии своего мужа, чем о себе. Но во время гона он становился настоящим животным, полностью поддаваясь своим инстинктам. С Чондэ было тоже самое — он бы никогда в жизни не вёл бы себя так безвольно, если бы не течка.       Они оба были во власти своей природы, и, впервые, их это радовало.              Напряженная ёлка стояла позади дивана, почти загораживая дверь в спальню супругов. Насыщенные сексом три дня благополучно закончились, и теперь они расположились на тёплом ковре в гостиной, под самой ёлкой.       — Ты же будешь трахать меня, когда я буду беременным? — лениво спросил Чондэ, водя указательным пальцем по предплечью Минсока.       Они лежали без одежды, только плед закрывал их тела.       — Я сделаю всё, что ты захочешь, — ответил Минсок с улыбкой и чмокнул Чондэ в ухо.       Такой ответ очень порадовал омегу.              Через неделю (наконец, из Чондэ вышла вся сперма Минсока) к ним приехали друзья, чтобы повидаться и отпраздновать Новый год.       — Вы станете вторыми в нашей компании, у кого будут дети, — говорил Бэкхён, прихлёбывая сок из своего стакана. — Я тоже хочу детей! — он уже обратился к Исину, сидевшему рядом с ним за столом.       — Не смотри на меня так, я же бета, я не могу забеременеть, — ответил Исин, стукнув Бэкхёна по руке.       — Я совсем не об этом!       Минсок засмеялся, и по телу Чондэ пошли толпы мурашек. Он сидел на коленях альфы, прижатый к его груди, и каждое слово, которое он говорил, было прямо в ухо омеги. Альфа нежно поглаживал его живот под кофтой, отчего Чондэ плавился.       Словами нельзя было передать, как счастлив был омега. Они, наконец, могли завести детей без всяких "но", и даже если Минсок уволился, то денег у них было достаточно на время, пока альфа не найдёт новую работу. Чондэ казалось, он никогда не чувствовал себя таким счастливым. Хотя, возможно, в день свадьбы он был всё-таки счастливее.       Минсок ушёл в гостиную, сказав, что хотел как следует познакомиться с Кёнсу (парень Чанёля, с которым они начали встречаться как раз, когда Минсоку пришлось уехать). Чондэ смотрел на них с кухни, как его муж с широкой улыбкой разговаривал с другим альфой, и как Чанёль держал на руках своего сына, радостно улыбаясь.       — Ты уверен, что ты не беремен? — спросил Исин, взволновано следя за тем, как Чондэ сделал глоток шампанского.       — Это не так быстро работает, Исин, — с усмешкой ответил Чондэ, проводя рукой по волосам.       — Минсок ведёт себя так, будто ты уже в положении, — вставил Бэкхён, кивая головой, как будто подтверждая только ему понятные мысли.       Чондэ просто пожал плечами и снова обернулся, его взгляд сразу упал на Минсока. У них было достаточно времени, чтобы забеременеть, так что торопиться им было некуда. И Чондэ уже был в предвкушении того, как они будут заниматься сексом как раньше, по-настоящему, а не через скайп.       Рождество выдалось хорошее, и он надеялся, что и Новый год будет не хуже.