Часть 1
31 декабря 2020 г. в 10:22
Осторожно приоткрыв окно, девушка бесшумной тенью скользила вдоль стен дворца, стараясь ничем не выдать своё присутствие. Ночь была живой, пожалуй, даже более живой, чем день: прячущиеся от жары птицы и насекомые теперь пели свои песни, наполняя густую, полную терпких ароматов вечноцветущего сада, темноту.
Лале чутко прислушивалась к каждому шороху, спрятавшись за высоким, аккуратно постриженным кустом. Большая часть жителей дворца мирно спала, но всегда существовал риск наткнуться на бостанджи, которых было великое множество. И об этом конечно же, сообщили бы Шахи-хатун. Может быть даже султану. Что могло понадобиться благородной невинной девушке в глубокую ночь в саду дворца, совершенно одной, это вызвало бы много вопросов, которых и так, с наступлением совершеннолетия Лале, становилось всё больше.
Тем не менее, не рискнуть она не могла. Как хорошо, что у неё есть собственные покои, хоть и делит она их с Шахи-хатун. Но наставница спит после своего любимого чая очень крепко, а Лале постаралась, чтобы она ничего не заподозрила и немного добавила успокаивающих трав. Девушка делала это уже много раз, но сегодняшняя ночь была особенной.
Намотав полы накидки в кулак, Лале быстро пробиралась в глубь сада, который быстро сменился красивым, но не таким ухоженным кустарником. Аккуратно ступая, и стараясь не уронить мягкие красивые тапочки, девушка с колотящимся сердцем всё ближе приближалась к озеру.
Конечно, она знала, что найдёт там. Как-то он обмолвился, что только это озеро здесь и напоминает ему о доме, о родной стране, где в высоких горах таились такие же чистые озёра, в которых отражалось безмятежное небо.
Осторожно выглянув из-за куста, девушка поняла, что не ошиблась – Влад сидел недалеко от озера и задумчиво смотрел на отражение луны, затянутой облаками. Словно почувствовав её присутствие, он обернулся и, замерев на мгновение, Лале поняла, что нет смысла дальше скрывать своё присутствие.
– Лале? – Влад начал подниматься с земли, выглядя несколько удивлённым. – Что ты делаешь здесь в это время?
– А ты как думал? – сердито вспыхнула девушка. – Ты хотел уехать вот так, не попрощавшись?!
– Нет, я бы… – юноша замялся. – Я бы встретился с тобой перед отъездом. Я бы попрощался с тобой и с Асланом. В конце концов, султан Мурад устроит церемонию, всякие там бумаги, клятвы, дары… – Влад махнул рукой и сжал челюсть.
От возмущения у Лале кровь прилила к щекам и, сжав края накидки в руках, девушка бросилась на парня, шипя, как кошка:
– Церемония! Прощание! Официальный поклон на расстоянии двух метров: Лале-хатун, для меня было честью познакомиться с Вами! Сотня людей в зале, среди которых я буду лишь одна из! Влад! – она стукнула его по груди. – Неужели эти четыре года ничего для тебя не значили? Разве это не ты в первый день своего приезда пошёл со мной в тюрбе, когда я была одинока, растеряна, напугана? Разве это не ты, рискуя своей жизнью и будущим своей страны спас меня от Мехмеда? И не было ничего, ни наших встреч, ни разговоров, разве мы не стали друзьями за это время?! И теперь вот это: попрощаюсь на церемонии!
– Лале! – юноша попытался перехватить её руки ниже плеч, – Лале! Пожалуйста, перестань! – его рот скривился в болезненном напряжении, в глазах появилась тревога. – Ты создаёшь слишком много шума, тебе… Тебе вообще нельзя было появляться здесь в это время.
Девушка судорожно сдержала всхлип, и прерывисто вздохнув, отвернулась к озеру. Влад так и не отпустил её руку, лишь спустившись чуть ниже и сжав её ладонь в своей. Неуверенно, неловко, он привлёк её к себе, нерешительно коснувшись спины, словно спрашивая разрешения. Она словно этого и ждала и, прижавшись щекой к его груди, снова вздохнула, глядя на спокойное чёрное озеро с ярким бликом выглянувшей из-за облаков луны. Горькая слеза стекала по её щеке, в горле стоял удушающий ком.
– Я знал, что если мы встретимся вот так, будет сложнее… Уехать. Мне невыносимо думать о разлуке с тобой, – голос Влада зазвучал словно из глубины этого самого озера: тёплый, тихий, обволакивающий – Лале чувствовала щекой, как он отдаётся вибрацией в его груди.
– Пока я плыл сюда, я только и думал о ненависти, о ярости, разрывающей мое сердце, несправедливости. Я думал, невыносимо будет находиться в чужой стране, где будет только отвратительный шипящий язык, надменные придворные и где я буду всего лишь пленником. Так оно и было, но только если рядом не было тебя.
Девушка замерла и стала дышать тихо-тихо, стараясь ничем не выдать бешено колотящееся сердце. Эта сцена была так непохожа на ту далёкую, словно в прошлой жизни, встречу с Хасаном, вызывала такую же знакомую и, в то же время, новую бурю чувств. Она ещё никогда не была так близко с Владом наедине и теперь молчала, боясь нарушить этот хрупкий момент.
– И вот теперь, когда я должен вернуться в свою страну, когда случилось то, о чём я мечтал с самого момента, когда моя нога ступила на османский корабль, моё сердце словно разорвалось напополам, Лале. Всё моё нутро горит с того момента, как в Валахии случился переворот, когда я узнал, что случилось с моими родными, только твой свет в тот день удержал меня. Не знаю, от чего, Лале, но я схватился за него, как утопающий за прут, – теперь настала очередь вздохнуть Влада.
Девушка осторожно приподняла голову от его груди и несмело посмотрела на юношу. Статный, высокий, в нём чувствовалась сила и уверенность, стремление мчаться вперёд, как зимний ветер, но что-то ещё было в нём, что разъедало его изнутри, не трогая оболочку, как насекомое изъедает дерево, делая его пустым и безжизненным.
– Я должна была тебя увидеть, не знаю, я чувствовала, что должна быть одна. Непонимание и обида жгли мне сердце, чем я заслужила твою холодность, почему ты решил так жестоко поступить со мной, словно я… Словно мы…– Лале не находила слов и закусила губу, борясь с вновь подступающим к горлу комком.
Влад оторвал свой взгляд от видневшихся крыш дворца, и устало, словно после тяжёлой битвы, выдохнул:
– Прощания не помогают. Они делают только хуже, – слова эхом повторились в её голове, как и четыре года назад.
– Забери меня с собой, – стремительно, словно испугавшись за свою смелость, выпалила девушка.
Юноша изумлённо посмотрел на неё, в его глазах отразилось неверие, непонимание, где-то в глубине этих синих озёр мелькнул безумный луч надежды и тут же погас, скрывшись за привычной настороженностью.
– Нет, Лале, нет, об этом не может быть и речи, – он вдруг резко отошёл от неё и нервно запустил руки в волосы. – Я еду в страну, где меня даже не все признают правителем, моя семья убита, я не знаю, кому я могу доверять там, я чужой здесь и в Валахии, мне придётся… Мне придётся принять много сложных решений, – он выдавливал из себя слова, подбирая их.
– Я не боюсь сложностей! Я…Я такая же пленница, как и ты, только ты теперь возвращаешься домой, будешь свободен в своих действиях, а я стану игрушкой Мехмеда, едва он снова вступит на престол, он не забудет своих угроз.
Лицо Влада болезненно скривилось, едва он услышал про Мехмеда: Лале и правда станет беззащитна после смерти султана Мурада, и её защитит только удачный брак, на который ей не стоит рассчитывать, после ссоры с Мехмедом. Но, пожалуй, даже большую боль причиняла мысль о том, что какой-то другой мужчина будет гладить эти плечи, трогать шелковистые волосы, ловить взгляд ласковых глаз и… И поцелуи этих манящих губ.
Она стояла растерянная, дрожащая, и по-прежнему комкающая накидку в руках, но смотрела прямо на него – в её глазах читался вопрос, вызов и что-то ещё, отчего его сердце поднималось куда-то к горлу и застревало там, щемясь и ускоряя ритм.
Быстро, словно боясь передумать и отступить, Влад в два шага преодолел разделявшее их расстояние и, сжав её лицо в своих ладонях, неистово впился ей в губы, не давая вздохнуть. Он целовал её жадно, как добравшись в пустыне до оазиса, путая пальцы в волосах и прижимая девушку всё ближе к себе.
– Dulcea mea, – его шёпот вперемешку с поцелуями пробуждал в Лале какое-то знакомое, но, в то же время, ещё неизведанное чувство бешеного волнения и разливавшегося тепла от живота по всему телу. – Amara mea, как же теперь я тебя оставлю…
– Не оставляй, – бормотала она, расстегивая котту, забираясь тонкими пальчиками под его рубашку: одурманенная его близостью, своей смелостью и запахом ночи. В свете яркой луны его глаза стали ещё ярче, полосы света серебрили загорелое от постоянных тренировок на свежем воздухе лицо, чёрные волосы совсем выбились из шнурка, отчего Лале ещё больше захотелось их касаться, сжимать в пальцах.
Так редко ей удавалось увидеть его живым, настоящим, наверное, тем, кем он был ещё до отъезда в Эдирне: гордым, добрым и ярким человеком, которого так мучительно желала увидеть Лале за холодностью и недоверием. Ей ужасно хотелось пробиться через эту стену равнодушия и обласкать его любовью, нежностью, подарить столько заботы и тепла, чтобы в голубых озерах глаз треснул лёд, и сейчас, ей хотелось верить, что она это сделала.
У Лале совсем закружилась голова, когда она робко коснулась тонкой полоски жёстких волос на животе Влада:
– Я...Люблю тебя, – она выдохнула эти слова одними губами, но это словно отрезвило его: он остановил её, отстранив и удержав за плечи.
– Нет, – он покачал головой. – Как бы мне этого не хотелось, это не то, что ты должна дать мне.
Девушка не совсем понимала, что он имел в виду, говоря это, но точно знала, что его отказ расстроил и рассердил её, грудь требовательно заныла, ощущая холод и пустоту, образовавшуюся в результате его отстранения.
– Но, Влад, – жалобно начала Лале, но он потянул её на землю и, усадив на траву, обнял сзади так, что его руки оказались у неё на животе. Она слышала его тёплое дыхание у себя над ухом и чувствовала, как шевелятся волоски на висках от этих лёгких дуновений.
Он молча обнимал её, прижимаясь носом к её плечу, к волосам, периодически глубоко вздыхая, словно желая запомнить её запах, а она не хотела верить, что это последний раз, когда они могут быть так близко.
– Это наша последняя ночь, – прошептала Лале, когда раннее солнце начало окрашивать небо в бледные утренние краски. – Не забудь меня.
– Такая любовь не умирает, – его улыбка вышла грустной, но нежность в глазах, которая рассеивала, сражалась с простирающими свои щупальца демонами, успокаивала и одновременно разрывала ей сердце.
– Но как же ты будешь в полной темноте, если она настигнет тебя? – всхлипнула девушка. – К какому огню ты будешь возвращаться после самой тёмной ночи?
– Ты навсегда оставила во мне частичку света в тот день, когда пришла на место казни, Лале. Он будет меня вести. Я обещаю, что сохраню его, во что бы то ни стало.
Влад поднял руку и, едва коснувшись её щеки, нежно провёл пальцами по ней. Затем, ещё раз грустно улыбнувшись, он пошёл в сторону дворца и больше не оборачивался.
Лале стояла на месте, всё ещё не веря, что это действительно их последнее лето, последняя встреча. Однако, сердце безошибочно знало ответ. Его взгляд остался в сердце как сон, как сказка, исчезнувшая в ночи.