***
Включив свет, Акааши задвинул за собой сёдзи, глубоко вдохнул и с шумом выпустил воздух из лёгких. С крана падали, разбиваясь о деревянную ванну-офуро, крупные капли воды. Закатив глаза, присаживаясь на край, он цокнул и подумал о Бокуто, который перед выходом опять не закрутил барашки до упора. Вновь и вновь в его мыслях отсвечивает взбалмошный парень, будто поселился там и уходить никуда не собирается. Перед глазами всплывают моменты, которые они пережили вместе, те эмоции, что принес ему Котаро, сегодняшний день, ещё такой ясный, пока не стертый злой подругой памятью. Акааши представляется Бокуто, еле как согласившийся надеть классический костюм и сходить в приличное заведение. Обычно шумный нападающий выбирал места для перекуса сам, и поэтому они были частыми посетителями различных раменных, но сегодня Акааши выступил с необычным предложением, что ввело в ступор впечатлительного Бокуто. — Кааши, ты уверен, что хочешь именно в ресторан? Мы же туда заглядывали последний раз года четыре назад, в день твоего выпускного... — Именно потому, что мы давно там не были, мы туда и идём, — парень сидел в кресле и, нацепив на нос очки, правил какую-то рукопись. Размашисто зачеркнув строчку, он поднял глаза на Котаро и по-доброму улыбнулся. Тот стоял, держа в руках тарелку, цеплял остатки собы палочками, стараясь донести еду до рта так, чтоб она не упала на пол. Запрокинув голову, он поднял руку с лапшой над собой, но до конечного пункта назначения та так и не добралась, мазнув парня по щеке, шлепнулась где-то у его ног. Акааши лишь повел бровью. — Ты все ещё помещаешься в старый костюм, или нам нужно в магазин? Времени предостаточно. Кажется, в тишине комнаты можно было услышать крутящиеся шестерёнки в голове у Бокуто - он пытался вспомнить, куда в последний раз скинул свои спортивки и где же та самая олимпийка. — Да, белый, классический, а ещё рубашка с блестящими запонками, ты что, забыл? Котаро замахал руками из стороны в сторону, явно пытаясь выразить что-то таким экспрессивным способом, неосторожно двинул правой, чуть не сбив торшер, наконец произнес на тон выше, чем хотелось бы: — Да я! Да как ты?! Конечно я не забыл, это же очень важно, — немного замявшись, добавил, — Наверное... Он решил не рассказывать Акааши о том, что первым, пришедшим на ум, был старый потрёпанный спортивный костюм, поставил торшер на место и отправился на поиски, бормоча под нос известные ему одному слова.***
— И как ты себе это представляешь? Да я пошевелиться не могу, ни то что идти куда-то! — Но он тебе по размеру! Плечи сидят отлично, рукава не короткие, штанины тоже, в бедрах даже немного болтаются, — парень протягивает ему ремень, — Что тебе не нравится? — Акааши, ты не понимаешь! Если я согнусь, то все швы разойдутся, а вдруг это произойдет прямо в ресторане? Ты не подумал об этом? Я выгляжу глупо! — Ты не похож на человека, который будет беспокоиться о таких вещах. Перестань думать о том, чего не произойдет и доверься мне. Ты выглядишь великолепно. Бокуто правда был превосходен: косая сажень в плечах - высокий, мускулистый, будто сбежавший с обложки модного журнала. Он повернулся к нему широкой спиной, встал перед зеркалом, разглядывая себя, при этом пыхтя что-то недоступное слуху Акааши. Что-то про абсурдность ситуации и про то, что больше никогда не доверит парню выбор заведения. Будь здесь Куроо, он бы его точно поддержал. Кейджи упорно делал вид, что смотрит в рукопись, то и дело бросая оценивающие взгляды в сторону бойфренда. Приталенный пиджак сел идеально по фигуре, лацканы изящно обрамляли широкую грудину, только подчёркивая ее мощь, атласные манжеты, из под которых выглядывала белая рубашка с запонками, были безжаслостно собраны Бокуто в районе локтей. Брюки парень надёжно закрепил ремнем чуть ниже талии и сейчас наносил мусс на недавно вымытые волосы. Теперь не скажешь, что ещё какой-то час назад он стоял перед ним с лицом, перепачканным в соусе от собы, в дырявой футболке и одном носке, наивно полагающий, что пойдет в ресторан в спортивном костюме. Акааши окончательно отложил бумаги на тумбочку, встал с насиженного места и бесшумно подошёл к Бокуто, который уже добрую минуту копался в ящике с одеждой. Вплотную приблизившись, он обвил руками тело парня, остановив ладони где-то внизу на животе. Было слышно, как Бокуто набрал больше воздуха в лёгкие. — Хэй, смотри, я наш-...— выдохнуть он так и не смог. — Мне действительно нравится как ты выглядишь, — вдруг ни с того ни с сего прошептал Кейджи прямо в ухо Котаро. Атмосфера в комнате накалялась, кондиционеры будто остановили свою работу, а окна самопроизвольно захлопнулись, — Сбоку, — Акааши спустил руку и провел ею по бедру и вверх, — Спереди, — вторую он просунул под лацкан пиджака и повел вдоль грудной мышцы, — Снизу, — рука вернулась в первоначальное положение и двинулась к штанам. Губы припечатались к шее, исследуя область рядом с линией роста волос. — Акааши, постой, — слегка сбившимся голосом прошептал парень, — Нам скоро выходить, ты же хотел заехать в редакцию по пути, — уже громче, будто придя в себя добавил он, — Лучше помоги галстук завязать, вот! Закатив глаза, раздражаясь больше не от того, что его наглым образом прервали, а от того, что Бокуто прав, он действительно остановился. Кейджи взял протянутый кусок ткани, касаясь пальцев бойфренда чуть дольше, чем нужно, обошел кругом и заглянул в раскрасневшееся лицо, заметив ошалелый взгляд, который всегда с потрохами выдавал эмоции своего хозяина. — Ладно. Акааши тяжело выдохнул, перекинув полоску ткани через шею Котаро, ухватившись за концы, потянул за них парня и вовлек в долгий поцелуй. Отстранившись, он дважды обернул один конец вокруг другого, продел его в образовавшуюся петлю и, совершив ещё несколько несложных махинаций, удовлетворённо посмотрел на результат. — Обувайся, выходим через пять минут.***
В просторном зале играла спокойная музыка, на стенах были развешаны незамысловатые чёрно-белые фотографии, распечатанные и обрамлённые в багет. Взад-вперёд шныряли вездесущие официанты, стараясь обслужить как можно больше посетителей, повсюду стояли столики на две персоны, накрытые бордовыми скатертями в пол, по периметру располагались столы, рассчитанные на большие компании, обставленные кожаными диванами с каретной перетяжкой. Помимо окон пространство искусственно освещали подвесные лампы, в гастрономической зоне за стойкой бармен смешивал напитки. Акааши и Бокуто ужинали за столиком в самом центре зала. — Я же говорил, что это провальная затея, — крутя головой из стороны сторону, с набитым ртом говорил Котаро, — Так непривычно... И ещё эти штаны жмут мне в коленях, чтоб ты знал! Люди начали оборачиваться на громкий голос, нарочито цокая, показывая этим свое недовольство. — Бокуто, будь тише. — А ты не будь так холоден со мной, Акааши, молчишь почти все время, что мы тут торчим! — Я не холоден, а просто стараюсь соответствовать. — Чему? Этой дыре? — Не называй один из самых дорогих Европейских ресторанов дырой! Оба уткнулись в свои тарелки, тыча в них вилками, вместо привычных палочек. Неловкая пауза длилась недолго. Акааши, отложив в сторону столовый прибор и набрав в грудь побольше воздуха, заговорил. — Представляешь, археологи в Иерусалиме нашли древние артефакты! Среди них - старинная миква для проведения ритуалов, а поблизости были обнаружены руины храма византийского периода! Учёные предполагают, что его построили аж в VI веке н. э. Это же потрясающее открытие! Вообрази, сколько всего утаенного от наших глаз находится прямо под ногами! Если они продолжат, то, вероятно, у них получится найти вещи, принадлежащие правящей тогда династии, это будет нонсенс! Вот бы наше издание первым перехватило эту новость! — с каждым сказанным предложением повышая голос, он продолжил, — Тираж могут раскупить в первые минуты выпуска, а я узнаю ещё раньше! — Микво-что? — еле успевая обрабатывать поступающую информацию, спросил Бокуто. — Тебе вряд ли пригодятся эти знания, просто пойми, что ценность ее очень велика. Даже не представляю, за сколько бы ее толкнули на аукционе. Готов поспорить, скоро она появится в Израильском музее как главный выставочный экспонат! Очень хочется попасть туда... Заметив, что парень оживился, Бокуто решил перевести тему разговора в более понятное ему русло и спросил про то как обстоят дела у того на работе и все ли в порядке с рукописью, которую они сегодня завозили. — Я сделаю вид, что не заметил, как ты ушел от разговора, стоило прозвучать слову «Музей», но мы вернёмся к нему позже. Отпив из бокала белого полусладкого, что приятно согревало изнутри, он постучал пальцем по столешнице. — Ген. директор как с цепи сорвался, я еле успел увернуться от папки с документами, -хохотнул Акааши, — Она летела прямиком в меня, когда я зашёл. Подумать только, Сато не сдал ежемесячный отчёт по продажам, а досталось всему отделу. Глаза б мои их не видели, честное слово. Начальство ездит по мозгам за каждый промах, коллектив разновозрастный, сложно подступиться к кому-то, у всех свои заморочки, — чуть помедлив, прожевывая последний кусок стейка, парень подытожил, — Вообще мне сегодня повезло, Ватанабэ-сану вроде как понравилась моя работа, несмотря на то, что застал я его в плохом расположении духа. Мне просто сделали несколько пометок, так что когда вернёмся, буду исправлять. — Я думал мы посмотрим документалку про черепах.. Ты обещал на той неделе... Его взгляд погрустнел, плечи опустились, Бокуто явно не знал куда деть руки и спрятал их под стол, сжав обивку стула. Акааши понял, что даже такая мелочь может сильно задеть его и сулит резкую смену настроения. Нужно срочно исправлять ситуацию, иначе вечер будет испорчен. Мысленно перебрав несколько различных ситуаций с всевозможными исходами, он надавил на пятку туфли и высвободил из нее ногу, на секунду задумавшись: "А стоит ли?", парень исключительно для себя кивнул головой и потянул ступню в сторону бойфренда. Остановившись в сантиметрах от его бедра, он ещё раз оценил правильность этой дурной затеи, а затем уверенно повел от пола до колена Котаро. Наблюдать за его эмоциями было сродни высшему удовольствию: удивление сменялось непониманием, непонимание неловкостью и в конце концов сильным смущением, пустившим красные пятна на щеки и шею Бокуто. Нога поднималась выше и теперь, располагаясь на бедре несчастного, остановилась. Изловчившись, Акааши большим пальцем начал выводить незамысловатые, одному ему понятные, узоры, а его парень разрывался между желанием отстраниться и оставить все как есть. Послышался скрип обивки, до предела натянутой сжавшимися пальцами нападающего так, что та казалось вот-вот треснет. Во взгляде читается немой вопрос, слышно биение заходящегося сердца, что, кажется, вот-вот выпрыгнет, вспотевшие ладони соскальзывают с краев стула и сжимаются, на них моментально образовываются полумесяцы от впившихся ногтей. Акааши невозмутимо ведёт ногой все дальше, витиеватыми линиями прокладывает себе путь и, наконец, давит ступней на пах парня. Бокуто моментально отводит глаза, приоткрывает рот и глубоко вбирает воздух, которого ему сейчас так не хватает. Все это сопровождается успокаивающей музыкой на фоне, которая ничерта не помогает. И почему они не пошли в людный парк кормить голубей, или на очередную долбаную выставку, куда Акааши взял моду его таскать? Сидели бы сейчас в сквере на лавочке, или убегали от злых тёток-смотрительниц на очередной экспозиции... На крайний случай могли остаться дома и завалиться смотреть какую-нибудь мелодраму, заедая фисташковым мороженым. Глядишь, этой неловкой ситуации, в которую Кейджи его так умело поместил, могло и не произойти. Что у него на уме? Стараясь отвлечься от нахлынувшего возбуждения, Бокуто думал о черепахах и правилах игры в волейбол, но ничего не помогало, в голове остался только нахальный бойфренд и его лукавые прищуренные глаза. — Хотите заказать что-нибудь ещё? — вот он, спасительный голос официанта. Сейчас-то Акааши уберет свою ногу куда подальше и они продолжат тихо-мирно ужинать, скорее всего без выяснения причин его волнующего сознание поступка. — Стакан воды, будьте добры. И счёт, — безэмоциональным, ничего не выражающим голосом ответил темноволосый. Паренёк в униформе кивнул, собрав пустые тарелки со стола, и удалился. А казалось, выход из фатального положения был ему обеспечен. Вспомнив как дышать, Бокуто с трудом выпустил воздух из лёгких и обрушил голову на стол, сопроводив это тихим "Блять, что же ты творишь". Акааши тем временем продолжал уверенно поглаживать пах ступнёй, прогоняя с остатками своей совести и чувство стыда Котаро. Постепенно оно вытеснялось накрывающим удовольствием, и Бокуто отдаленно, где-то там, на задворках сознания, понимал, к чему это ведёт. Напряжённые мышцы живота, участившееся сбитое дыхание, поджатые пальцы ног и колотящееся сердце - все будто кричало ему о надвигающейся яркой кульминации безумной идеи. Этого нельзя было допустить. — Акааши, прекрати, на мне белый костюм, — почти хныча произнес парень. Тот на секунду остановился. — Ваш стакан воды и счёт, спасибо за визит. Поблагодарив и спровадив официанта, Акааши в последний раз провел по напряженному члену Бокуто, опустил ступню, нервно дёрнул бровью и пододвинул ему стакан. — На, охладись. — Он ухмыльнулся, — Это не входило в мои планы, но ты был слишком привлекательным, когда расстроился, я просто не устоял. — Поймав ошарашенный взгляд парня, Акааши продолжил, — Я в уборную, вернусь минут через 10. Можешь начинать собираться. Кейджи, вдел ногу в туфлю и вышел из-за стола.***
Из мыслей Акааши вывела вдруг ни с того ни с сего упавшая швабра. Парень встал, оправил неудобные штаны и подошёл к стене, вперившись лбом в холодный кафель. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, он развязал галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки. "Так-то лучше". Взглянув на наручные часы, что мерно, почти неслышно, тикали, закрутил до конца барашки смесителя. Отметив для себя, что скоро на Дискавери начинается документальный фильм, который так сильно ждал Бокуто, он поднял валяющуюся швабру и остановился у раковины. Ополоснув лицо водой, Акааши последний раз взглянул на себя в зеркало и покинул ванную.***
В полутьме Акааши усаживает Бокуто на футон, закатывая рукава белой рубашки, а затем и сам садится на колени парня, обхватывает бедрами его талию, скорее жмется недвусмысленно выпирающим сквозь штаны членом к животу нападающего. Последний прикрывает дрожащие веки, тянется урвать желанный поцелуй с губ бывшего сеттера, но встречается с пустотой. Недоуменно распахнув глаза, Бокуто видит лёгкую усмешку и хитрый прищур глаз, чувствует пальцы парня обвивающие его шею. — Не сейчас, Котаро-кун, — так нахально и легко произносит Акааши. Мало кто позволит себе назвать одного из лучших игроков Японии таким образом, но Кейджи, кажется дозволено абсолютно все. Называть старшего по имени, играясь с уважительными суффиксами, как душа пожелает - пожалуйста, запускать руки в волосы и сжимать на затылке - стоит ему только захотеть и вот, Бокуто уже весь в его власти, такой податливый и готовый на все. Акааши отстраняется и оглядывает картину, что разворачивается прямо перед ним: капитан бывшей команды Фукурадани, а теперь и член команды 1-го дивизиона японской V-Лиги, мускулистый парень под 190 ростом, известный всем как "ас", полулёжа, опираясь на одни только локти, с проступившей на лбу испариной и мокрой от пота рубашкой, тяжело дышит под ним и ждёт продолжения. Акааши спускает руку с шеи, проводит ею по крепкому плечу Бокуто, огибает его и, немного сжимая ладонь, с силой проходится ногтями по спине парня. Оставив ссаднящие полосы, от которых на утро не останется и следа, Кейджи решает избавить партнёра от рубашки и начинает медленно расстёгивать пуговицы одну за другой. Ловкие длинные пальцы отлично справляются, но тот не спешит - время ещё не пришло, хотя от Котаро то и дело доносятся тихие постанывания; парень уже на пределе и это осязаемо чувствуется. Намеренно поелозив на месте, отбросив рубашку в сторону, оставив один лишь галстук на оголенной груди, Акааши протягивает Бокуто руку, и тот без слов вкладывает в нее свою. Кейджи встаёт с футона и опускается на колени, не разрывая при этом зрительного контакта, не расцепляя рук. В темноте комнаты, освещаемой только полумесяцем, что подглядывал за ними сквозь окно, Акааши представлялся Бокуто демоном-искусителем. В глазах танцевали блики, ресницы отбрасывали длинные тени на точёные скулы, черные как смоль волосы контрастировали с бледной кожей лица, на щеках виднелся едва различимый румянец. Проведя языком по губе, будто задумавшись над чем-то, он начал покрывать лёгкими поцелуями пальцы нападающего, продолжая заглядывать тому прямо в глаза, второй рукой поднимаясь от колена вверх по бедру, останавливая и сжимая ее в сантиметрах от паха. Словно забавляется с домашним любимцем - дразнит, но не даёт желаемого, забирает игрушку прямо из лап. Только сильнее давит, сминает штанину, выбивает из Бокуто эти жалкие всхлипы, заставляет извиваться под собой. Развернув ладонь внутренней стороной, оставляет там самый долгий поцелуй и, наконец, отрывается, протяжно выдыхая. Бокуто не в состоянии себя контролировать громко стонет, откидываясь на подушки. Акааши встаёт, попутно снимая с себя рубашку и штаны, которые давят так, что уже сил нет терпеть, наблюдает за Котаро, старающимся отдышаться, и не может сдержать теплой улыбки. Оставшись в одном нижнем белье, вновь забравшись на футон, Кейджи тянет Бокуто за болтающийся галстук и припадает к его губам, запечатляя на них долгожданный поцелуй. Последний поздно понимает, что именно сейчас произошло и, спохватившись, торопливо отвечает, обхватив Акааши за щеки. Чуть отстранившись, он хохотнул в лицо парня и окончательно отдалился, осматривая его всего с ног до головы. Акааши выглядел потрясающе. Уверенность в глазах, так часто появляющаяся, когда они вместе, их удивительный зелёный цвет, их прямой взгляд, способный видеть то, что другие могут в упор не замечать. Расправленные плечи, длинные руки, которым дозволено все, тонкие пальцы, вытворяющие невероятные вещи, способные довести до предела только своими отточенными движениями, крепкие мускулистые ноги, натренированные ещё в школьные годы, упругие бедра, что больше нравятся Бокуто, когда обвиваются вокруг его шеи. Акааши весь принадлежит ему, полностью, от и до. Тот Акааши, что вечерами сидит в кресле при свете торшера, кропотливо выискивает ошибки в текстах, тот Акааши, что приходит на его матчи, даже если сильно занят, который всегда находит время, чтобы вести с ним глупые разговоры, кажущиеся на тот момент такими важными. Кейджи, который таскает его по бесконечным музеям, и который, смеясь, первым срывается на бег, когда злая тетка-смотрительница бросает на них недовольный взгляд. Который способен заставить все внутри трепетать, разрываться от чувств одним своим присутствием. Парень, в которого он влюбился с первого взгляда, надёжно привязал к себе и никогда не отпустит. Где-то далеко от мыслей Котаро слышится звяканье пряжки кожаного ремня, и вот уже классические штаны стянуты до уровня щиколоток. Подушечки пальцев оглаживают пресс, щекочут ребра, надавливая, массируют плечи, пробираются в копну непослушных волос, что парень укладывал так долго, стягивают их на затылке, наклоняя голову, открывая шею для влажных поцелуев. Акааши прикусывает солоноватую кожу, проводит носом по линии челюсти, глубоко вдыхает и, возвращаясь к шее, оставляет на ней след, который обязательно расцветёт фиолетовым пятном на утро. Бокуто судорожно выдыхает и сминает простыни, капля пота стекает вниз по щеке, растрёпанные волосы лезут в глаза, а дыхание все никак не приходит в норму. Кейджи хватает его за бедра и подтягивает ближе к краю кровати, устраиваясь между ног. Последнее, что проносится в голове Котаро - ухмыляющийся Акааши, который глядит на него исподлобья и стягивает последний элемент одежды.