Не влюбляться, а любить

Задайте себе вопрос: «Что я готов (а) сделать ради самого дорогого человека в моей жизни?». Да, возможно многие из вас скажут, что всё, но так ли это? Всё зависит от ситуации и принципов, но смогли бы вы в крайнем случае пожертвовать собой, чтобы спасти того, без кого жизни не представляете? Очень трудный вопрос, не так ли? И каждый раз, думая об этом и страдая, пытаясь удержаться на ватных ногах, она не жалеет о своём решении.

28 декабря «Ближе тебя у меня никого нет. Поэтому я хочу, чтобы ты бежала и жила… Жила так, как тебе угодно, ни о чём не жалея. И… Прости. Если бы я не натворил всего этого, мы бы остались вместе», — на последок сказал брат, гладя младшую сестру по ярко-русым волосам. В её глазах — отражение боли и обиды. Почему в жизни Анастейши идёт череда ужасных событий: смерть матери на глазах, которая не перенесла операцию по удалению опухоли, отец, погибший от передоза наркотиков, и теперь ещё и брат, влезший в долги, чтобы хоть как-то обеспечить деньгами себя и сестру. Она неоднократно думала о самоубийстве, протыкая собственную кожу ножом, но… Глядя на спешащий перед собой поезд, что-то щёлкнуло в голове, сработал какой-то датчик, отвечающий за желание остаться в этом мире, пусть он и настолько жесток, что оставляет от себя лишь следы боли и разочарования. И Анастейша не смогла просто остаться на этих холодных рельсах, чувствуя пальцами пронизывающую дрожь приближающейся смерти. Ноги подкашивались и жалобный крик «не уходи» застрял где-то в горле, разрывая изнутри. Не может быть, чтобы он просто так сдался, буквально отправляясь на верную смерть. Страшно. Девушка упала на пол, ранняя остатки силы, хранящейся в таких печальных слезах. Несколько минут и его след простыл, оставляя после себя лишь пустоту. Анастейша не могла спокойно передвигаться, ведь её болезнь буквально высосала из неё всю энергию. Кожа девушки больше не блистала красотой, уверенностью и ярким румянцем, и была похожа на фарфор, из которого делали посуду. Кости на теле выпирали, и футболка брата буквально свисала как мешок. Карие глаза больше не казались такими же яркими и озорными — потускнели. «Нет, так не пойдёт… Пусть ты и ушёл, но… Я всё равно последую за тобой и спасу, ведь мы же семья!» — сцеживала в мыслях Анастейша, сжимая ладони в кулаки и, со всей силы ударяя по паркету, собрала все силы, чтобы встать. Она не знала, что будет делать, когда встретит брата, как его спасти, только уставшие глаза бегали по комнате, цепляясь всего лишь за одну вещь — кухонный нож. Как он поможет против тех людей, девушка не знала, но её рвение и желание сохранить хотя бы одного человека в своей жизни превыше страхов, которые послужили бы отступлению. — Здравствуйте, вы не видели парня в синей толстовке, более европейской национальности? — еле держась на ногах, спросила Анастейша мимо проходящего парня, который лишь косо осмотрел её с ног до головы, пожимая плечами, направляясь дальше. — Здравствуйте, вы не... — Остань от меня, девчонка, — пробубнила старуха, отталкивая от себя девушку. — Ходят тут всякие, ни пройти, ни проехать. — цокнула та. — Простите, мне нужна помощь, — не сдавалась Анастейша, жалобными глазами буквально умоляя рядом проходящую школьницу помочь. — Я ищу парня: высокий рост, синяя толстовка, острые черты лица, не корейской национальности. Пожалуйста, если вы видели его… — Успокойся, ты слишком слаба, чтобы кого-то искать, — словила девушка чуть ни упавшую Анастейшу, но та лишь отпрянула. — Умоляю, скажите мне. Пожалуйста, — кусала и без того пересохшие губы, с надеждой глядя на человека перед собой. — Я видела его, но… Лучше тебе туда не идти, — выдохнула та, сломавшись, — ведь именно там крупные шайки решают свои проблемы — дерутся, унижают. Бывало даже до смерти одного парня избили, но… Что будет, если ты туда отправишься? Не боишься за себя? — Анастейша отрицательно помотала головой, цепляясь мёртвой хваткой за руку девушки. — Хорошо, тогда… Он пошёл в ту сторону, — показала она пальцем на огромное здание из десяти этажей. Выглядело оно не особо привлекательно, от него так и веяло неприятной атмосферой, и… Анастейша знала, что это за место, ведь видела его слишком часто. Оно было заброшено много лет назад, поэтому в него особо никто не заходит, только дети, которым просто хочется побояться ночью, и наркоманы с алкоголиками. Анастейша поблагодарила девушку, которая буквально… Уничтожила её и спасла одновременно. И теперь нужно найти Ангелу (так звали её старшего брата) Нервно сглотнув, девушка распахнула железную дверь, смотря в темноту перед собой. Внутри было также холодно, как и на улице, дороги которой усыпаны мягким, ледяным снегом. Её ноги окалели, ведь ничто их не созревало, поэтому они сильно покраснели и опухли, но Анастейша держалась. Она проходила каждый из этажей и уже начала сомневаться в словах той девушки, что помогла, но услышала громкие голоса, доносившиеся сверху. — Ты ведь понимаешь, что не нужно было нас предавать? — спросил на вид мягкий голос, но он всё же был устрашающим. — Хотел бросить нас и сдать копам, впридачу забирая наши чёстно заработанные деньги?— послышался небольшой стул. И, поднявшись чуть выше, Анастейша вышла на крышу, издавая небольшой стрип из-за того, что зацепилась краем одежды за дверцу, сразу же прячась за железной трубой. — Что там? — задал вопрос тот же голос. — Выходи! — послышался хруст снега от шагов, что несли своего создателя к звуку, который издала девушка несколько секунд назад. Анастейша вся сжалась в комочек, боясь пошевелиться и подать хотя бы звук. На улице предательски быстро темнело, но даже это не помешало обладателю мягкого голоса заметить клубок, что так компактно спрятался от чужих глаз. Парень буквально схватил ту за шкирку, таща за собой. И Анастейша могла поклясться, что ей ничего не было настолько страшно, ведь перед ней стояло больше десяти парней в бандитских прикидах. Но. Она не могла взглянуть в лицо того, кто схватил её. А самое страшное было то, что Ангела лежал на холодном снегу, усеянном ярко-красными пятнами, словно цветами, которые жалили и кололи. — Ты кто? — грубо швырнул парень лёгкое тело в снег. Анастейша поджала губы, нащупывая левой рукой нож у себя в кармане тонких шорт. — Ты почему молчишь? — рыкнул тот, ближе подходя и наклоняясь, чтобы осмотреть лицо «шпионки» получше. В этот момент девушка собрала всю оставшуюся силу в этот удар. Яркими брызгами кровь запачкала её лицо и белую пелену вокруг, но тот… Он не издал даже малейшего писка, лишь ухмыльнулся, кладя свою руку на голову Анастейши, слегка поглаживая. Он дьявол, глаза которого горят, буквально светясь в темноте яркими огнями. — К-капитан! — крикнул один из парней в строе. — Эта дрянь вонзила нож тебе в руку! — Успокойся! — рявкнул тот, вставая с места. — Анастейша? — быстрее забилось сердце старшего брата, видя перед собой сестру, которая не смогла бросить и просто оставить Ангелу на произвол судьбы. — Вы знакомы? — грубо спросил парень, ближе подходя к Ангеле. Старший брат сильно скукожился, когда почувствовал резкий удар ногой по рёбрам. К глазам сестры поступили слёзы. — Н-нет, прекрати! — кричала Анастейша, глотая свою печаль, в которой, кажется, она совсем утонула. — Пак Чимин, выкинь эту девчонку, достала уже реветь, только копов может привлечь, — закатил глаза один из парней. — Да и тебе не помешало бы избавиться от этой занозы, — указал тот на руку капитана, из которой до сих пор торчала ручка ножа. — Ангела, голос подавай, когда спрашиваю, — процедил парень с высветленными волосами, очередной раз не жалея силы на новый удар. — Как бесит то, — цокнул он, томно выдыхая и, почесав затылок, подошёл к Анастейше, мерзко украшая свое, казалось бы, милое лицо ухмылкой. — Ты ведь его сестра, не так ли? — девушка, кажется, утонула в этих глазах, выхода их которых не найти ни за что. Она толком не могла ничего сказать, да и… Чимин всё прекрасно понял. — Значит сестра всё-таки, хаха, понятно, — провёл он по лицу Анастейши большим пальцем, аккуратно хватая прядь её длинных волос. — Зачем ты сюда явилась? Хотела брата спасти? — девушка по-прежнему молчала, лишь отвернувшись от своего «собеседника». — Ангела, — обратился парень к старшему брату Анастейши, — хочешь закончить на этом? Я проявлю милосердие и отпущу тебя, но с одним условием, — Чимин ехидно посмотрел на дрожащую на снегу девушку, заправляя пряд её русых волос за ухо. — Ты отдашь её мне. Сердце Анастейши забилось в десять раз сильнее, чем обычно, и, кажется, она готова была упасть в обморок от этих слов. Ангела только в непонимании и с чувством злобы взглянул на Пака, ведь готов был прямо сейчас разорвать на мельчайшие кусочеки и развеять его прах по ветру. — Ни за что! — зарычал брат, кое-как вставая на колени. — Хочешь её использовать для своих грязных целей? Она тут ни причём, тебе незачем совершать со мной эту сделку. Мучай меня сколько влезет, я это заслужил, но… Сестру не смей сюда впутывать. — Как благородно, ну, а ты что на это скажешь? — посмотрел Чимин на обескураженную Анастейшу. — Раз так, значит уходи, — показал он на выход пальцем, кивая в ту сторону, но девушка по-прежнему лежала на холодном снегу, собирая всю волю в кулак. — Вы ведь… Вы убьете его… — сглотнула Анастейша, приподнимая слабое тело на локтях. — Братик, лучше беги, мне всё равно… — задрожали руки, — мне всё равно недолго осталось. Делайте со мной, что хотите, только не трогайте Ангелу! — глаза Пака расширились от удивления, её смелость и желание защитить этого человека просто невероятная, и… Напомнила самого Чимина, когда-то несколько лет назад. — Н-нет… Анастейша… Не н-нужно, — голос брата задрожал, он начал заикаться, проклиная всё на свете. — Я сказала всё, — рыкнула сестра. — Нам пора, только обещай, — обратилась она к Паку, — что впредь его больше не побеспокоишь. — Разумеется, — направился Чимин к обездвиженному Ангеле, прильнув к его уху. — Доложишь полиции, и я её убью, — шёпотом произнёс он, сразу же отпрянув.

29 января — Ты слишком холодна, голос подавай, когда зову. Я проявил сочувствие по отношению с тебе и твоему брату, так что будь благодарна, — устало выдохнул Пак, откидываясь на спинку дивана. — И ты мне по-прежнему не хочешь говорить, что с тобой происходит, и отказываешься идти в госпиталь, — обращается парень к Анстейше, что с абсолютно холодным взглядом заваривает кофе, ведь за этот месяц уже узнала, что после прихода Чимина домой это уже как ритуал. Когда послышался звонок в дверь, девушка вздрогнула, разливая напиток на стол, слегка зашипев от боли, что разливалась по всей руке. — Осторожнее, — взял Пак девушку за руку, осматривая ожог. Включив воду, направил поврежденное место под струю холодной воды. — Постой здесь, сейчас вернусь, — отошёл парень. — Здравствуйте, доктор Ким, — услышала Анастейша, сразу же вздрогнув. — проходите. Через несколько секунд перед девушкой появился мужчина в белом халате, на вид лет сорока, в руке он держал большую кожаную сумку, в которой, видимо, он хранил все свои инструменты. — Она слегка обожглась. Сейчас принесу мазь и бинт, — вышел Чимин из комнаты, наедине оставляя Анастейшу вместе с доктором. Мужчина положил сумку на стул, доставая какие-то приборы. — Садитесь, — потребовал он, на что девушка выключила воду и выполнила просьбу. В этот момент явился Пак со всеми нужными вещами. Доктор Ким нанёс на ожог густую консистенцию, что приятно холодила кожу, и замотал руку бинтом. — Я вижу, что вы в ужасном состоянии. Недовес, из-за чего явный недостаток энергии в организме. Что вы едите? — спросил мужчина, на что девушка только отвернулась, ведь не может сказать, что ничего не ела, чтобы поскорее отправиться на тот свет, потому что жить так больше не хочет. — Всё-таки нужно пройти обследование, просто по одному виду я ничего сказать не могу, но вам явно нужно лучше питаться и принимать специальные витамины. Проводя доктора до выхода, Чимин раскинулся на стуле, буквально просверливая дыру в Анастейше, но та, будто ничего не замечала я, так и продолжила пить посуду. — Эй, — окликнул её Пак, — что за дела? Ты ведь нормально питались, что не так? — выдохнул тот. — Только не говори, что ты специально избавлялась от всей еды. В этот момент девушка уронила тарелку в раковину, и та раскололась с громким треском на две части. — Да почему ты такая неуклюжая? — цокнул Чимин, встав с места. — Не подходи ко мне, — тихим голосом произнесла Анастейша, также пряча глаза за русыми волосами. — Это правда. Всё, что ты сказал. Я не могу спокойно жить с тем человеком, что причинил моему брату столько боли. Как мне себя вести иначе. Если я вскоре умру от голода и обезвоживания, так даже будет лучше. Всё равно от меня нет никакого толка. — она наконец смогла высказаться. За этот месяц Пак вёл себя как высокомерный наглец, но все же ни разу не поднял на девушку руку, чтобы она ни делала, хоть и пыталась всячески что-то разбить, сломать, чтобы вывести его из себя. — И… Зачем я тебе нужна вообще тогда? — Я хотел узнать о кое-чём, — начал Чимин, — можешь рассказать, почему ты так переживаешь за Ангелу? — и действительно, на этот вопрос он не знал ответа, и давно уже потерял те самые чувства тревоги за кого-то. — Что? — не поняла Анастейша. — Ты не понимаешь? Не понимаешь, что он единственный, кто остался в моей жизни, со мной. Всегда поддерживал и даже… Даже пошёл на такие поступки, чтобы заработать мне на лечение и оплату нашей квартиры. Я хочу, чтобы он жил нормальной жизнью, — объяснила она. — Вот как, — сглотнул Чимин. — Я уже забыл, что это значит… Заботиться о других, — подумал он. — Знаешь, Ангела всё же заслужил это, — девушка зло посмотрела на Пака. — Ты ведь, наверное, не знала, но все те люди, которых ты видела, включая меня, занимаются нелегальной перевозкой наркотиков. Это считается преступлением, поэтому Ангела решил сдать нас, хоть и был одним из нас. О последствиях он явно не думал. И знаешь, я подозреваю, что сделал он это не от чувства справедливости, скорее хотел заработать денег, выполняя поручение своего наёмника. Это предательство. Но теперь я понимаю, для чего Ангела пошёл на такой риск. — прозвучала долгая пауза. — Ты… Всё-таки ничего не ела и вызывала рвоту, чтобы покончить с собой. Скорее ты умрёшь от своей болезни, нежели от голода. В те продукты я специально добавлял таблетки, что показал Ангела, которые тебе бы помогли, а теперь, если ты не начнёшь их принимать самостоятельно — умрёшь. — Но зачем всё это? Для чего я здесь, почему ты сначала вёл себя так холодно, а затем вдруг проявил чувство заботы к совершенно незнакомому человеку? — Анастейша кипела желанием добиться объяснений, каждый раз лишь сильнее всплёскивая в негодовании руками. — Не думай, что я такой плохой человек, — встал с места Пак. — Ты готова была меня убить за другого человека и сейчас жертвуешь жизнью ради него. Это меня больше всего повергло в шок. Я совершенно не понимаю людей, поэтому думал, что своим характером не должен тебя запугать ещё больше. Я итак монстр в твоих глазах, — Чимин погладил девушку по голове. — Поешь. Анастейша взглянула на стол, где лежали булочки, недавно принесенные парнем. «Сначала я действительно хотел лишь поиграться с ней, но будто что-то не так… Не хочется мне ломать её», — прокрутил Чимин в голове беглые мысли.

13 марта Анастейша начала чувствовать себя намного лучше, а все потому, что послушалась Чимина, но она до сих пор не могла понять, для чего она находится в этом месте в виде прислуги. Ей хотелось стать счастливее, но находясь в четырёх стенах — это невозможно. И в последнее время… Пак вёл себя иначе, почему-то более сдержанно, чем обычно, словно что-то его тревожит, но понять что именно было сложно. Напрямую спросить — самый оптимальный вариант, но сегодня, судя по всему, не самый подходящий момент. — Скорее, собирайся! — первое, что крикнул Чимин, стоя на пороге и держась на собственное плечо. — Но чт… — не успела спросить Анастейша. — Быстрее, нужно уходить, — не дождавшись от девушки каких-либо действий, парень схватил ту за руку, тащя за собой. Так быстро Анастейша давно не бежала, даже почувствовала боль в коленях и небольшое показываете в икрах. На улице было слишком темно, лишь пара фонарей освещала мокрые после дождя дороги. Садясь в салон автомобиля, девушка заметила, насколько взгляд Чимина злой и одновременно пугливый, что заставляло тревожиться. — Успокойся, — положила Анастейша свою ладонь на руку Пака, пытаясь хоть как-то унять его дрожь. Чимин завел машину, наконец придя в себя. — Тот, кто стоит за продажей наркотиков, оказался предателем. Забирая очередной заказ у него, появилась полиция. Некоторые, как и я, успели скрыться. Я понимаю, что должен ответить за всё, что сделал, и убегать от собственного наказания глупо, но… Почему-то я подумал о тебе, что ты могла бы остаться одна, но все же понимаю, что уничтожил твою жизнь. И… Если ты хочешь сейчас уйти, просто скажи мне. И прости, — возможно, это последнее, о чём Анастейша поговорит с ним, но всё может измениться лишь от её решения. — Останови машину. — сглотнула девушка, глядя в окно на деревья, что стояли в кромешной темноте. И Чимин правда это сделал, хоть и за такое короткое время успел привязаться к её неуклюжести, заботе и голосу, которым она так часто напевала различные песенки, думая, что тот спит. Анастейша молчала ещё минуту, но казалось это длилось целую вечность. Она и не станет ничего говорить, лишь её действия способны всё изменить. Девушка, часто задышав и сглотнув снежный ком волнения в горле, тонкими пальцами отстегнула ремень, слыша, как тот постепенно затягивается. Пак чувствовал себя не лучше, ведь, что странно, не хотел отпускать её. Перед его глазами всплыли моменты, о которых сама Анастейша не догадывалась. Всё это время Пак заботился о ней, но не в силах был сказать, что привязался. Обычно Чимином всегда пользовались или боялись, но эта девушка не испытывала этих чувств, и постепенно даже стала благодарна за такие тяжёлые усилия. Анастейша долго колебалась перед тем, как сделать это, но… Её губы будто сами по себе оказались в паре сантиметров от губ парня. Она слышала его частое дыхание, что волнами вибрировали на чувствительной коже, ощущала его волнение и непонимание по вопросительным чертам лица. Чимин терпеливо ждал, ведь хотел, чтобы Анастейша сама выбрала решение, от которого не будет жалеть. И девушка все же прикоснулась к мягкой коже губ, от смущения сильно закрыв глаза. Она настолько неумело целовала, что Пак ухмыльнулся в её губы, начиная помогать. Анастейша никогда прежде такого не делала, она даже не понимала, зачем учудила такое. Парень прижал девушку ближе к себе, беря инициативу на себя для такого неопытного и одновременно странного поцелуй, но языком всё же её не касался, боясь спугнуть и оттолкнуть от себя. Анастейша наконец отпрянула, руками закрывая пылающие от смущения щёки. — Поехали, — лишь сказала она, и машина тронулась. Всё же девушка знала, что рано или поздно Чимин должен будет ответить за свои деяния, но думать об этом абсолютно не хотелось.

***

Место, в котором Пак остановил автомобиль, больше было похоже на заброшенное место в лесу, но нет, этот дом служил некой базой для крайнего случая. Его найти было достаточно сложно из-за своего небольшого размера и особенно цвета досок. — Мы здесь ненадолго. Завтра утром уедем, — взял Чимин девушку за руку, тащя за собой внутрь, где было довольно-таки холодно. Внутри Анастейше данная обстановка показалась очень уютной: красный ковёр, диван коричневого цвета, камин, который служил отоплением. — Ты не думал… Сдаться? — спросила девушка, останавливая движение. — Эта работа была крайне опасна и да, черт возьми, отвратительна, но я занялся этим только ради одного человека, как и твой брат, — закусил Пак нижнюю губу, глядя куда-то вниз, пряча глаза. — Я хотел спасти её, но не знал, что это бесполезно. — Кого её? — Джуён. Эта девушка первая, которую я полюбил, но она была тяжело больна и, чтобы не мучиться, решила укоротить срок своей жизни. А после эта работа меня с головой засосала. Деньги — это действительно погоня за ветром, — выдохнул Чимин. — Слишком я был ими одержим. Пак кинул пару брёвен в камин, попутно доставая спички. Постепенно в доме стало теплее. — Накройся, утром холодно будет, — накинул парень на Анастейшу тёплое одеяло розового цвета (мой любимый цвет, блеять). — Мы можем поговорить? — спросила девушка, на что Пак кивнул, садясь напротив. — Но сначала… Почему ты скрываешь своё плечо? — стянула Анастейша в парня кофту, видя не такой глубокий порез. — А, я просто счастливчик. Пуля прошла буквально слегка зацепив, так что ничего страшного не будет, — отшутился Чимин, почесав забылок. — Хорошо, тогда можешь ответить: что между нами происходит? — Это я должен был спросить, когда ты накинулась на меня, — засмеялся Пак. — А если серьёзно, то с самого начала я думал всего лишь позабавиться с тобой, но, как видишь, что-то пошло не так. Но всё же мне стало лучше, ведь ты стала разговорчивее. Анастейша только цокнула, закатывая глаза и чуть пододвинулась к Чимину. — Можешь рассказать, какая была Джуён? — с блеском в глазах спросила Анастейша, и Пак, сложив руки на груди, начал свой рассказ. — Она была наглая, беспечная, дерзкая и грубая, но только до тех пор пока не оказалось в больнице. Постепенно Джуён становилась всё слабее, но у вас есть всё-таки что-то общее — это желание защитить свою семью. Она до последнего трудились ради своего младшего брата и отца, но всё-таки не справилась. Но так было действительно лучше, ведь Джуён мучилась и каждый день испытывала огромный стресс от происходящего. У неё было тяжёлое психическое заболевание, в основе которого лежал именно кратковременный сон. И каждым днём Джуён спала всё меньше, и человек без этого долго не может. Последние силы она потратила на самоубийство, — наконец закончил свой рассказ Чимин, помутнев на глазах. А ведь не только Анастейша страдала всё это время, с ним судьба распорядилась также. Горячими крыльями девушка обхватила плечи Пака, крепко сжимая. Ей необходимо было это сделать, что-то подсказывало глубоко внутри, что ему требуется найти спокойствие и наконец забыть об этом, не тарзая себя. — Ты до сих пор винишь себя в её смерти? — тихо произнесла Анастейша в ухо парня. — Мне кажется, что это неизбежно, так что да, ты права, — выдохнул он, утыкаясь носом куда-то в шею девушки, в ответ обвивая руками. Тепло, что бережно разливалось по телам обоих, не исходит от ярко-красных искр и языков пламени, бущующих в глубине камина — а от них самих, жарких тел, находящихся настолько близко к друг другу, будто сливаясь в одно целое. Её дыхание становится всё чаще, а что-то в области груди колотится, словно маятник. Сердце больше было похоже на птичье, что с такой же частотой разгоняло кровь по нитям жизни. Пак старался не дышать, что было альтернативой поведения мальчишки, который впервые отдался чувствам и коснулся до губ девочки, которой недавно признался в любви. Комната была бы абсолютно тёмная и невзрачная, если бы не лёгкий контраст красновато-желтого оттенка, что лежал на полу и небольшом диванчике. Он заметил, насколько этот цвет подходит к её русым волосам и карим глазам, что внимательно наблюдали за своим объектом. За окном сыпет крупными хлопьями снег, прибавляя обстановке большую страсть и чувства, в которых, кажется, разобраться пора бы прямо сейчас. Полная луна видна за небольшим окном, своим голубым светом пробираясь через прозрачное стекло, кусочками отпечатываясь на деревянном полу. Анастейша чуть покусывала нижнюю губу, слегка переводя взгляд от нахлынувшей волны смущения. Когда она почувствовала нежное-нежное прикосновение чужих, но словно таких родных пальцев к подбородку, слегка вздрогнула, снова углубляясь в чарующие бездны напротив. Девушка сильно сжала веки и вытянула розоватые губы в трубочку, вызывая у Чимина усмешку и волну умиления. Ему показалось, что в этот момент она слишком красива и мила настолько, что, скорее всего, сама об этом не догадывается, не зная, насколько привлекательна. Анастейша приоткрыла глаза, чуть сощурившись, ведь не ощутила его губ на своих. Та надула щёки, обидчиво пихая Пака в грудь, потому что тот словно заигрывал, никак не отвечая на предложение девушки. Вся вселенная вертелась над их головами, ярко освещая ночными звёздами и бесконечно витая в сухом пространстве. Вызывает чувство защищённости и нужности этот человек. С каких пор Анастейша смогла полюбить кого-то, кроме родного брата. Получать каждый раз заботу от другого человека казалось невозможным. Видя эту бесконечно мягкие губы, растянувшиеся в нежной ухмылке, по спине пробежал холодок, всё сильнее заставляя думать о близости, которая вот-вот восоединит их обоих в головокружительном танце с белоснежными простынями, прозрачной ткани. Его руки обвили тонкие изгибы талии, ближе прижимая к себе всё тело, чтобы согреть его пышные губы. Анастейша на секунду перестала дышать, совершенно позабыв в какие-либо действия того, кто ей нужен. Хотела понять его, узнать, отдаться ему на всех порывах эмоций и довериться, как никому другому. Запах его парфюма, больше напоминающий аромат душистого оранжевого фрукта, жадно бил в дыхательные пути, как и настойчивый, горячий язык, что нежными движениями проходился сначала по дёснам, а зачем касался плоти девушки, сладостно сплетая языки. Наконец распахнула глаза, больше похожие на два жёлудя, взглянув на его идеальные черты лица. Раньше Анастейша не задумывалась, насколько он красив. Пак Чимин, сам идеал, чертовски хорош. Девушка слегка дернулась, когда почувствовала на своей груди чужие руки, что застегивали небольшие пуговицы, больше похожие на бусины, пришитые к лёгкой ткани белой рубашки. — Мне не страшно больше, — выдохнула девушка, прижимая правую руку к сердцу и сжав её в кулак, чуть улыбнувшись. Звёзды рассекали её барьер, что она с таким трудом строила все эти годы, чтобы отгородить себя от всех людей, ведь боялась причинённой боли. И страх настолько впечатался где-то на дне этого бездонного океана, кишащего плотоядными рыбами, что от него, кажется, избавиться было просто невозможно. Анастейша смогла расслабить руку, позволяя себя касаться всё чаще и всё резче. Где-то спиралями до дрожи в коленях пронизывал глухой голос: «впусти его в свою одинокую душу и наконец забудь о проблемах, колющий твоё бездыханное тело». Однако это тело смогло найти покой и заблудиться в таких тонких ключицах, когда лёгкая вещица сползла с оголённых плеч. Девушка прижималась всё ближе, стесняясь показать свою небольшую грудь, пусть и в бюстгальтере. Кожа начала гореть, чувствуя тёплую ладонь на голове, что аккуратными движениями поглаживала, давая расслабиться, сняв напряжение. Она слегка отстранилась, позволяя собственным пальцам заблудиться в его светлых, блондинистых волосах. Находясь в паре миллиметров от пленящих губ, на уголках которых звёздочками сияли отблески от света белой луны, Анастейша сократила расстояния, уже наплеаав на смущение, что недавно накрывало её невидимой пеленой с головой. Языки снова затанцевали в великолепном дуэте, отдавая всю страсть и выжимая её для партнёра, и только для него и ради него. Девушка застыла в небольшом изумлении, видя над собой нависающую фигуру. Два уголька пристально проходились по соблазняющим изгибам рук и плеч. Пак не видит ни одного изъяна, ведь она для него идеальна и само совершенство. Словно хрустальная ваза, которую так легко разбить, поэтому каждое движение больше было похоже на трепетное отношение мастера к своей работе. Маленькие кусочки собрать крайне проблематично, ведь они больше не смогут быть настолько идеальными, как прежде. Чимин прикусил нижнюю губу, приподнимая за спину девушку. Пальцы плавно скользили по застёжке бюстгальтера, оставляя после себя ощущение приятного зуда. Анастейша обвила шею напротив, покрытую маленькими пульсирующими венками, по которым разливалась алая кровь, заостряя на себе внимание. Слова о смущении не хотели выливаться из дрожащих уст, и оставалось только возбуждающее молчание. С хрупких плеч, на которых слегка играли огоньки, исходящие от язычков пламени, спадали тонкие лямки, на которых держались чашечки с аккуратным кружевом, открывая обзор на красивую грудь, наполненную эротической эстетикой. Это место казалось крайне чувствительным в тот момент, ведь мягкое касание подушечек пальцев бережно оставляло след, горящий пламенными лепестками роз. Пальцы сжались в спину партнёра, ногтями царапая персиковую кожу, когда губы его прижались к ребру, плавно скользя языком всё выше, цепляя розовую бусину на груди и доходя до изгибов тонкой шеи. Оставленная дорожка приятно холодила, растекаясь мурашками по всему телу и доставляя массу удовольствия. — Мне важно знать, — чуть обжог дыханием, — что ты мне доверяешь, — закончил Пак, убирая с лба девушки прилипшую пряд русых волос. Молния на кофте постепенно начала расстёгиваться, открывая обзор на второй слой одежды, состоящий из хлопковой футболки. Чимин приподнялся на колени, стягивая через голову одежду, из-за чего светлые волосы по-домашнему ерошатся и приподнимаются, открывая обзор на лоб, но взгляд был больше прикован к изящному торсу, до которого Анастейша смогла дотронуться. Казалось, откуда бы здесь взяться безграничной любви, но никогда не знаешь, когда это действительно то самое чувство. И если оно течёт в жилах обоих — большая редкость и явно судьба. Частые поцелуи на декольте превратились в бутоны, что стремительно становятся полноценными цветами. Пак касался мягкой кожи настолько интенсивно, что это стало походить на привычку. Хотелось ощутить больше; хотелось получить ещё больше любви; хотелось отдаться прямо здесь, прямо сейчас, на этом месте. Чёрная юбка также быстро сползла сначала по бёдрам, а затем по ногам, оставляя только нижнее бельё белого цвета. Большое внимание Анастейша уделяла каждой из родинок на его прекрасном теле, рассматривая и прислоняясь губами, чтобы ощутить большее возбуждение и заставить Чимина почувствовать страсть вдвойне. Красный махровый ковёр приятно щекочет оголённую спину, как и влажное дыхание парня. Кончиком большого пальца Анастейша провела по розоватой щеке, чувствуя абсолютную гладкость и нежность его кожи, и снова ввязалась в глубокий поцелуй, уже беря инициативу в свои руки. Последовал ответ, а иначе никак… Невозможно было ей не ответить такой же лаской. Девушка сглатывает, ощущая единственную ткань на своём деле чуть ниже положенного места, а затем и вовсе лишаясь дара речи, когда боковым зрением замечает собственное нижнее бельё где-то в сторонке. Пол громко скрипит под их телами, а огонь яркими жёлко-красными брызгами полыхал в камине, издавая характерный треск. Анастейше хотелось провалиться от стыда, раздвигая ноги перед парнем, поэтому руки сами прижались к лицу, чтобы закрыть обзор на его лицо, которое было окрашено ехидной улыбкой. Паку потребовалась пара секунд, чтобы избавиться от ненужной одежды, настолько лишающей эротики, и встать с места, дав небольшое время девушке на передышку, чтобы найти нужную пачку резинок и тюбик с гелем где-то на тубмочке. Сердце обоих колотилось как никогда, одаривая тело новой волной возбуждения и предвкушения о ещё большей близости. Язык проходится по пересохшим губам, слегка увлажняя и наполняя небольшие трещинки слюной. Озорной взгляд внимательно проходился по нему, с интересом наблюдая за тем, как опытные пальцы натягивали резинку на половой орган внушительных размеров. Пак слегка выдавил прозрачный гель из тюбика, проводя по горячей плоти вверх-вниз. Он делал это не первый раз, поэтому по своему опыту знал, настолько отсутствие геля или смазки может причинить сильную и неприятную боль партнёру, и от такого процесса не будет уже никакого удовольствия. Перед главной частью Чимин старался подарить Анастейше ещё большую ласку и заботу, оставляя цветущую дорожку из поцелуев на животе, груди, ключицах, руках, щеках и губах. Такое чувство, чёрт возьми, ей хотелось сгореть заживо и раствориться в нём навсегда, до последней капли, отдать себя полностью, предаваясь сказочным ощущениям. Ноги девушки широко раздвинуты, неприятно холодя в области промежности. Перед тем, как войти, прозвучал его пронзительный и слегка хриповатый шёпот на её персиковых губах: «Люблю». Отдаваясь возбуждающим порывам, Анастейша чуть приподнялась, чтобы снова затянуть в трепетное касание губ. Еле входя в неполную длину, глаза Чимина чуть сощурились, но также продолжали поддерживающе и успокаивающе держать зрительный контакт. Боли не было. Чувство лёгкости присутствовало в разуме девушки, где-то внутри отпечатываясь бьющимся эхом. В её голове это место было больше похоже на розовое облако сахарной ваты, которую ей в детстве покупала мама, ведь словно воздушное соприкосновение тел оставляло приторно сладкий вкус нежного оттенка. Слившись воедино, ей только оставалось вцепиться коготками в влажную кожу спины, что горела яркими огнями от искр, тлеющих в небольшом пространстве. Движение началось постепенно, со временем перерастая в полноценный темп, который старались поддержать они оба как карточный домик, что так легко уничтожить малейшим колебанием летнего, восточного ветерка. Из её уст исходили тихие, но такие возбуждающие стоны, которые прикрыть и подавить в себе было бы большой ошибкой. — Расслабься, — будто в полудрёме произнёс он, лаская её тонкий слух. Анастейша чуть кивнула, снова сглотнув приятный осадок в горле, и поддалась новым чувственным порывам. Она замечала каждую мелочь в нём, вплоть до глубокой части его души, замок от которой с громким хрустом треснул, освободив наружу конфетное сердце. Это больше было похоже на сон, который так не хотелось прерывать, ведь оно мчалось по капиллярам с чудовищной скоростью, приятно остужая кровь. Больше было похоже на наркотическое средство, которое хотелось пробовать больше-больше, не отрываясь от пьянящего душу дурмана. Такие бархатные руки скользили по всему телу, оставляя неисчерпаемое наслаждение. Кажется, тонуть в друг друге настолько сильно уже просто невозможно, но они умудряются с каждым разом всё с большей страстью сливать свои тела в изящном танце. По вескам Пака стекали волнительные капли пота, сверкая яркими отблесками, постепенно соскальзывая по линии подбородка. Вены на его шее вздулись до огромных размеров, окрашивая нежные участки кожи в холодный цвет. Девушка жадно хватала ртом кислород, полностью пропитанный ароматом его свежих духов. Вкус на его губах был схож с запахом свежего арбуза, только что принесённого фермерами. Когда темп начал постепенно замедляться, Чимин заполнял эту пустоту и желание большего в теле новыми ласками, проводя руками по мягким областям груди. Он вышел с громким стоном, заполняющим глухое пространство, оставляя стойкое пятно в головах обоих. — Иди сюда, — еле слышно произнёс Пак, растягивая уголки губ в мимолётной улыбке. И ей хотелось следовать за ним и доверять, ведь сама убедилась, насколько не может совладать со своим телом перед ним. Девушка с небольшим скрипом от досок под ногами забралась на диван, руками пленя за собой мягкое одеяло цвета сахарной ваты. Она расположилась прямо на его коленях, прислоняясь щекой к тяжело вздымающейся груди. И им было плевать, что за окном, где градом пархают снежинки разных форм и размеров, виднёются отблески двух цветов — красного и синего. Кажется, будто мир опустел до последней капли, освещая лишь их обнажённые тела, что с особым трепетом одаривают теплом каждую частицу друг друга. Пусть горит это место до тла — им не нужно ничего, лишь дышать одним и тем же воздухом становилось жизненной целью обоих. Люби, пока это в тебе ещё осталось желание защитить, обогреть и принять, ведь любовь — самое приятное и неописуемое чувство, отсутствие которого приведёт к тупику в этой итак недлительной жизни. Знай, что она обязательно к тебе придёт, лишь время покажет, насколько ваши чувства крепки друг к другу, поэтому — люби, и ни о чём не жалей, даже о возможном расставании. Вспомни, что в этом мире существует множество людей разных расс и взглядов на жизнь, что также одиноки, и возможно, всё что связано с любовью, настолько мерзко слышать, но всё же не даёт о себе забыть, периодически мелькая где-то на глубине разбитого, золотого сердца, которое, кажется, собрать заново по кусочкам невозможно, однако нет ничего невозможного в отношениях. Просто люби, как в последний раз, и не забывай об этом чувстве.