Она подождёт ещё

      Снег падал на землю большими хлопьями, напоминающими перья, словно где-то там, наверху, за облаками трудолюбивая домохозяйка взбивала перину, заставляя пух обильно сыпаться на город. Тишина окутывала спальные районы непривычно молчаливого города в эту предпраздничную пору. На улицах ни души, лишь по окнам, в которых горел свет, можно было опознать присутствие людей, да и те были едва заметны за плотной стеной снега. Танька, сидевшая на табуретке по-турецки, склонившись близко к столу, что-то усердно вписывала в тетрадь. Неподалеку от неё в хаотичном порядке были разбросаны учебники, конспекты и ручки, рядом стояли две пустые кружки. В коридоре лениво тикали часы. У соседей сверху что-то неразборчиво бормотал телевизор. Танька поставила точку, с облегчением выпрямилась и протерла левой рукой уставшие глаза. Проморгавшись, положила ручку на стол, с неудовольствием для себя отметив, что уже совсем стало темно. Кухню освещал тусклый свет от лампы на вытяжке, которую она забыла выключить. По привычке посмотрела в темный коридор на входную дверь. Продолжала вглядываться в течении ещё нескольких секунд, прежде чем отвернулась, разочарованно поджимая губы. С другой стороны, чего она ожидала? Сев в более удобную позу, Танька с блаженным вздохом вытянула затекшие ноги. В районе спины что-то неприятно хрустнуло. “Так и до остеохондроза недалеко. Или снижения зрения.” - покосилась Танька на еле различимые записи в сумраке. Надо было раньше конспекты писать, а не на потом откладывать. На старших курсах они ей ой как понадобятся. А она вместо учебы забивает себе голову всякими глупостями. Ну и им... Не желая продолжать мысль, Танька резко встала, от чего ноги стало неприятно покалывать. Нашла хорошую позу, называется. Подойдя к плите, она подняла крышку чайника, и, удостоверившись, что воды в нем хватит минимум на троих, потянулась за спичками. Хотя она недавно нашла преинтереснейшее заклинание, с помощью которого можно зажечь огонь без подручных средств... Отогнав от себя откровенно идиотскую мысль, Танька схватила спички. Она не самоубийца, чтобы экспериментировать с газом. Если она взорвет квартиру, Вовкулака её и с того света достанет. Ага, воскресит и придушит. Хмыкнув собственным мыслям, она чиркнула спичкой о коробок, пытаясь игнорировать щемящее чувство в груди, возникшее при упоминании оборотня. Танька перевела взгляд на полыхающую спичку. Словно сказочный цветок, языки пламени колыхались, исполняя лишь им одним известный танец. Включив газ, она зажгла конфорку. Потянувшись, Танька развернулась на пятках и окинула кухню скучающим взглядом. Столько вечеров, проведенных здесь за разговорами и занятиями... Ни то чтобы она не могла бы заниматься дома. Просто ей здесь лучше думается. Может поэтому ей казалось, что она чаще бывает на кухне Ментовского Вовкулаки, чем на своей собственной. Танька взглянула на электронные часы, стоящие на холодильнике. Восемь. А он до сих пор не вернулся. Да и не должен. Работа следователя предполагает задержки на рабочем месте, особенно если дело застопорилось. Он к тому же ещё и один живет, так что дома его никто не ждет. А она здесь так, занимается иногда. Иногда... Да кого она обманывает? Танька здесь несколько раз в неделю бывает, и только ради приличия не наведывается каждый день. А все из-за него. “Нет, Танечка. Не из-за него. А из-за тебя. Это ты влюблена в него. Это ты сблизилась с ним. Несмотря на то, что прекрасно осознаешь, что тебе никогда и ничего не светит. Так почему ты позволила этому случится?” - отозвался голос разума. Танька замерла. Почему? Почему... Потому что без него во сто крат хуже. Она жаждет встречи с Вовкулакой, пусть даже короткой, она хочет увидеться с ним, обменятся беззлобными колкими фразами, что стали для них привычкой, хочет заглянуть в глаза цвета янтаря, таившие в глубине ехидную искру, и вместе с тем безграничную тоску. Хочет быть рядом и вдыхать его запах, такой родной и успокаивающий. Для него она навсегда останется вредным и упертым ребенком с острым языком, будь ей хоть двадцать пять, хоть тридцать. Вовкулака никогда не воспримет её в серьез, может быть поэтому ей он и открылся. Не полностью, конечно. Доверять на все сто, может только либо полный дурак, либо доведенный до отчаянья человек. Танька старалась такой не быть, тщательно охраняя свои секреты даже от самых близких. Тем не менее, он ей доверял, да настолько, что даже дал запасной ключ от своей квартиры. Хотя может быть дело было в том, что она довела его до этого. Была середина октября, значительно похолодало, и Вовкулака в который раз встретил Таньку, ждущую его возле подъезда. Ей не терпелось поделиться соображениями по поводу поиска сбежавшего преступника, которого найти без помощи потусторонних сил было практически невозможно. Последней каплей в терпении старого оборотня был её нездоровый вид и лихорадочно поблескивающие глаза. Наверняка он подумал, что такими темпами она совсем окочурится, да и соседи стали на него подозрительно поглядывать. Тогда Танька и вправду выглядела не очень, но это быстро решалось питьем горького отвара два дня подряд. А то что глаза лихорадочно блестели, так это из-за предвкушения поимки преступника. Поверил ли ей Вовкулака, она так и не узнала. Но была тронута заботой о её здоровье. “И к чему это всё привело? Ты сейчас счастлива?” - оборвал голос в голове приятные воспоминания. Танька опустила голову и оперлась о кухонную тумбу. Да, она часто с ним общается, но... Она ведь, даже несколько лет назад дала себе обещание, что если чувства не пройдут, она всё расскажет Вовкулаке, как только ей исполниться восемнадцать. Но не смогла, струсила. С другой стороны... Если бы она призналась тогда, то не смогла бы сблизиться с ним сейчас. Может ей стоит ещё немного подождать? Нет, конечно, она не надеется, что когда-нибудь появиться взаимность. И, конечно, это выглядит так, будто она оттягивает решение проблемы, но и что с того? Чувства никуда скорее всего не денутся, не пропали же они за столько лет. Но, может, она просто понаблюдает со стороны за всем, хотя бы ещё года два. И тогда уже будет смотреть по ситуации. Пусть сердце всё ещё будет приходить в волнение при каждой встрече с ним. Пусть она все ещё будет порой плакать из-за этого, пусть. Зато у неё будет отсрочка. “А потом ещё отсрочка и ещё, и... “. “Заткнись.” Позади, врываясь в вереницу мыслей, просвистел чайник. Танька вздрогнула и обернувшись, облегченно вздохнула. А она о нём уже совсем забыла. Выключив его, Танька заметалась по кухне, стараясь отогнать тревожные мысли. Открыв холодильник, достала чайничек с заваркой, взяла со стола одну из пустых кружек со следами прошлого чаепития. Налила на дно кружки заварку и плеснула кипятком. В нос тут же ударил еле уловимый травянистый запах. Танька специально собирала не сильно пахнущие травы, а то у некоторых уж очень острый нюх. Неожиданно для себя она закончила, и ничего не мешало ей вернуться к самоуничтожающим мыслям. Прежде чем это случилось, Танька, взяв с собой горячую кружку, села за стол. Да, она подождет ещё. Но немного. Танька поднесла к губам кружку, вдохнула успокаивающий аромат и сделала глоток. Ещё горячий, на языке остался пряный привкус. В который раз за сегодня она пьет чай? Третий? Кажется, переняла эту привычку от Ментовского Вовкулаки. Только тот предпочитает горький кофе, который он употребляет пугающими порциями. И сколько бы раз она не говорила ему что это вредно, он лишь отмахивался и говорил, что настоящий следователь может жить на одном кофе целую неделю. А может и до того момента, пока не закроет дело. “Или не словит инфаркт,” - в тон ему добавляла Танька. Она сделала ещё глоток. Может, ей стоит все же рассказать? Не Вовкулаке, а Ирке. Пусть она и явно будет шокирована, но всё равно поддержит. Ещё один глоток чая. Кстати, до нового года всего ничего осталось. Значит, нужно привести себя в порядок. А то, как говорится: “Как новый год встретишь, так его и проведешь”. Может она ещё загадает желание. Пожелать нормальный год или же что-нибудь ещё... Что-нибудь, такое... В замочной скважине входной двери два раза провернулся ключ. - Явился... - прошептала Танька пряча покрасневшее лицо за кружкой.