Оливье, снежки, Новый Год

      — Баки, подай-ка колбасы! — донесся из кухни голос Наташи. Почти весь день она потратила на приготовления к Новому году — готовила еду, прибиралась в маленьком домике, купленном на деньги Старка, — но в самый последний момент — буквально в одиннадцать часов вечера — вспомнила о главном блюде, без которого нельзя было начать празднование. Казалось, на столе было все, но, увы, нет. Баки, которому она доверила закупку ингредиентов, подустал от почти беспрерывного беганья по магазинам, но это было далеко не все. — Оливье само себя не приготовит!       Джеймс перестал полировать свою руку и, недовольно бурча, неспешно прошел на кухню. Оглядев Наташу, он улыбнулся — редко ему доводилось видеть ее в фартуке. Мужчина взял со стола колбасу и повертел ее в руках.       — А сама взять не могла? — с наигранным негодованием произнес агент и кинул кусок Нат.       — У меня руки заняты, — она ловко словила колбасу.       — Поймала, — хмыкнул Барс. — Может, мне еще раз в магазин сходить?       — Нет-нет, все есть… А хотя… Да, сходи за картошкой. Может не хватить.       — Я пошутил.       — Ах так? Значит, и картошка у нас есть?       — Килограммов пять точно наберется.       — А огурцы?       — Они на столе.       — Если так, то все есть, — Наташа отрезала от колбасы маленький ломтик и съела его. — Вкусно. Это ты где купил?       — Тут в округе только один магазин.       Нат махнула в сторону Баки рукой и принялась энергично нарезать колбасу, а Джеймс, посмеиваясь, подошел к елке. Наташа сама позволила ему ее нарядить, и агент справился с работой довольно хорошо. Гирлянда мигала красными, золотистыми и зелеными огоньками. Шарики, достанные из кладовки и покрытые слоем пыли, были развешены со всех сторон так, что пустых мест вовсе не осталось. На верхушку новогодней ели была надета ярко-желтая звезда.       Баки вышел из дома. В лицо тут же ударил сильный морозный ветер, и агент ощутил приятное покалывание в щеках. Он надел капюшон и перешагнул через сугроб, в который он успел упасть несколько дней назад. Джеймс прошагал по протоптанной тропинке до ближайшего дерева и развернулся. Избушка, в которой поселились наташа с Баки на время новогодних праздников, находилась на севере Канады, хотя по ощущениям можно было подумать, что это сибирская тайга, и была украшен яркой гирляндой. Дом светился так ярко, что его можно было заметить даже у дороги.       Простояв на морозе около десяти минут, Джеймс не спеша двинулся обратно в избушку. Дверь, лязгнув, отворилась, и до уха Зимнего солдата донесся странный шум. Баки прошел на кухню и увидел, как Наташа склонилась над стареньким радио и настраивала его, негромко ругаясь. Заиграло сначала “Last Christmas”, затем “Rockin’ Around The Christmas Tree”. Наташа стукнула по радио, и оно затихло. Обстановка накалялась. Нат ударила по столу.       — Что ты делаешь? — наконец спросил Баки.       — Пытаюсь найти нужную станцию, — буркнула Романова.       — Что-то русское?       — Ага-а, — кивнула она.       — Не думаю, что в Канаде есть хоть что-то русское. Ты уверена?       — Да, — твердо и уверенно ответила Нат. — Слышал про “Дискотеку Аварию”?       — Смутно, — признался Джеймс.       — Пропащий ты человек, — она рассмеялась. — Ничего, сейчас услышишь. Наверстаешь упущенное.       Наташа вновь стукнула по барахлящему радио, и наконец начала играть песня.       — Ура, это оно! — торжественно воскликнула Нат. — “Новогодняя”!       Она светло улыбнулась Джеймсу и, еле заметно для мужчины проведя пальцем по его металлической руке, подошла к кастрюле с оливье. Баки сощурился. Он прошел за ней и положил руку Нат на плечо, пока та вчитывалась в рецепт салата, написанный корявым почерком в маленьком блокнотике, помещавшемся у девушки в ладони. Наташа резко повернулась, встретившись взглядом с мужчиной, широко улыбнулась и чмокнула его в щеку. Джеймс хмыкнул.       — Ну что ты, еще ж не Новый Год, — улыбаясь, произнес он.       — А для этого нужен повод? — парировала Нат.       Она взяла кастрюлю за ручки и донесла до стола, на котором уже расположились различные салаты, бутылки с водкой и шампанским и самые разные закуски. Стрелки часов показывали одиннадцать сорок пять. Наташа посмотрела в окно.       — Снег хороший? — спросила та.       — Очень.       Девушка шаловливо улыбнулась и выскочила в прихожую, сняла фартук, откинув его на кресло, стоящее около елки, натянула куртку и выбежала из дома. Джеймс ухмыльнулся. Он понимал, что хотела сделать Наташа. Он накинул свою теплую курточку и медленно открыл дверь.       И тут в него прилетел снежок, от которого он еле уклонился. Наташа стояла в десяти футах от него. Баки выскользнул на улицу, перекувырнулся и, оперативно слепив снежок, бросил его в Нат. Та отпрянула в сторону и начала ответный огонь.       — Война так война! — со смехом произнес Джеймс.       Пока девушка подготавливалась к новой волне, Баки, сжимая в металлической руке снежок, подбежал ближе. Нат заметила его и стала атаковать, несколько раз попав в цель. Но Джеймс продолжал двигаться. Он бросил свой снежок Наташе в грудь. Она не успела уклониться.       — Ах ты!..       — Что я?       — Получай!       Наташа взяла с земли сразу три снежка. Баки остановился. С его лица не сползала веселая улыбка. Девушка принялась закидывать его своими снежными боеприпасами. Джеймс закрыл голову руками, и снежки разбились о металлическую преграду.       — Это нечестно!       — На войне все средства хороши!       Джеймс налетел на Наташу, сбив ее с ног, и они вместе упали на землю. Девушка замотала головой, глубже уходя под снег, и смеялась. Баки смеялся вместе с ней. Он поднялся и протянул Нат руку, совсем не чувствуя вины. Впрочем, Романова тоже не была в обиде — игра, все-таки.       — Вставай, а то пропустим наступление Нового Года!       Наташа встала на ноги и отряхнулась.       — Это было нечестно, ты тяжелее, — изображала недовольство Нат.       — Кушать нужно плотнее.       — Это тебе Брюс рассказал?       Они звонко рассмеялись и прошли внутрь дома. Радио не переставало играть “Новогоднюю”. Наташа, держа Баки за руку, вошла на кухню. Девушка с наслаждением осматривала накрытый стол, горделиво подняв подбородок. Отстранившись от Джеймса, она взяла ложку и наклонила голову на бок.       — Ты что будешь? Оливье, крабовый?       — Давай все сразу.       Но Баки не садился за стол. Его взгляд был прикован часам. Одиннадцать пятьдесят девять. Секундная стрелка двигалась не спеша, будто смакуя каждый миг. Наташа сначала не поняла, на что так смотрел Джеймс.       — Двадцать секунд до Нового Года, — пояснил он, обернувшись.       — Уже восемнадцать, — поправила его Наташа. — Семнадцать…       Баки приобнял девушку за талию. Нат слегка обмякла и припала к груди мужчины. Часы тихо тикали в абсолютной тишине. Радио перестало играть, по дороге не проезжали автомобили, а Джеймс и Наташа молчали и словно зачарованные следили за стрелками.       Часы пробили двенадцать.       — С Новым Годом! — в унисон прошептали Нат и Джеймс.