Птица из клетки

      Мы шли совсем недолго и, придя на палубу, сразу же уловили взглядом мальчишек, сидящих на ржавых перилах. Ребята в свою очередь время зря не теряли и вовсю рубились в что-то на подобии чин-ган-чи. Как только Киллуа выиграл у Гона, то состроил чересчур довольную мордочку и силой щёлкнул по лбу друга, да с такой силой, что у того аж появилась небольшая красная отметина. Ух, посмотрев на это у меня и сомой лоб заболел. Гон лишь недовольно зашипел и забавно ойкнул, но играть не перестал, напротив, это лишь разожгло в нём желание взять реванш. И у него это получилось. Только похоже Киллуа был не особо рад получить небольшую затрещину, поэтому резко уклонился и чуть не грохнулся в море от такой прыткости. Но к счастью ловкости ему было не занимать, и он причудливо крутанулся на перилах, встав двумя ногами на палубу резво убежал. Именно так игра в чин-ган-чи переросла в догонялки. Эх, молодёжь, мне бы мои двенадцать, хотя нет, тогда уж лучше восемь, то время мне нравится намного больше по обширному ряду причин, но это совершенно другая история. К счастью или к сожалению, но беготня ребятни продолжалась не долго. Заметив нас, мимо пробегающий Киллуа резко затормозил и остановился прямо перед нами. Но похоже Гон немного не ожидал такого поворота событий и по инерции влетел в спину Золдика, сваливая того с ног наваливаясь на него всем телом. В итоге мы получили обескураженного Киллуа и весёлого нависшего над ним Гона, который радостно прокричал:       — Поймал!       Не знаю от чего именно, но я точно заметила, как щёки Киллуа слегка покраснели. Мило. Он всегда милый, когда смущается. Гон не стал долго разваливаться на нём и, встав на ноги, сразу же протянул руку помощи. Как только мальчишка оклемался, то без особых раздумий принял её.       — А вы вдвоём не особо торопились, — буркнул Киллуа, сменяя внимания на нас.       — Извини было одно неотложное дело, — мне едва удалось не хихикнуть с такой неожиданной смены настроения. Всё же сейчас он напоминал чем-то взъерошенного недовольного котёнка.       — Вот оно что, — протянул паренёк, осматривая меня с ног до головы, а потом насмешливо-тягуче выдал. — Это как то связано с переменой в причёске? Бесспорно, выглядит неплохо, но менять имидж, когда тебя ждут твои спасители очень не хорошо. Ну что с тебя взять, «мисс я перебираю вещи по два часа».       — У самого-то вещей на две комнаты! — недовольно буркнула в ответ. Неужто он собрался мне тот случай до конца жизни припоминать. Ну, заставила я его подождать, пока бегала за кофточкой. Ну, затянулось всё на два часа, с кем не бывает, но это было ограниченное издание, так что всё вполне оправданно.       — Ты не понимаешь, это не то — это другое. И вообще разве так разговаривают с теми, кто оказал тебе непомерную услугу?       — Если мне не изменяет память, то крест нашёл Гон, — я прищурила слегка глаза и наклонилась к лицу Киллуа. Всё же он был ниже меня на две головы.       — Но это именно я подталкивал его быстрей пойти на поиски, если бы не это, то крестик могло далеко снести водой, и ты бы его уже никогда не увидела, — мальчишка лишь пожал плечами и довольно ухмыльнулся. Как это не прискорбно признавать, но он…       — Хорошо, ты прав. Ну и где же моя пропажа, — я окончательно сдалась и с выдохом полностью расслабила мышцы на своём лице.       Киллуа вытащил крест из переднего кармана и протянул его мне. Как только увидела его вблизи, то на душе у меня сразу стало легче, и я восторженно потянулась к цепочке.       — Не так быстро, — мальчишка резко отдёрнул руку, и вещица ускользнула прямо из моих пальцев. Золдик сложил руки на груди и показательно отвернул голову в сторону. — Всё бы ничего, но ты была так жестока со мной до этого, — укоризненно и с какой-то насмешкой протянул Киллуа. — Даже не знаю, что могло бы сгладить твою вину.       Ах ты ж мелкий… Слов не могу подобрать, чтобы выразить своё негодование. Да вы только посмотрите, у него уже уголки губ дрожат, ещё чуть-чуть и он точно рассмеётся. Какой ужас, вот наживаться на чужом горе!       — Ладно, что ты хочешь? — я закатила глаза и с обречённым выдохом произнесла.       — Ну…- Киллуа задумчиво протянул, или тут больше подходит «хорошо сделал вид, что задумчиво протянул», потому что, зная этого мальчишку, он уже определённо, что-нибудь придумал. — Помнишь ту кондитерскую в Агром-сити. Там были такие вкусные сладости, — он даже не пытался скрыть своего нахальства. Всё бы ничего, но я до сих пор помню, как он наел на целый миллион джени. Даже не знаю, как в него тогда столько вместилось. Вот помните, что я утверждала, что мой крестик — это по факту барахло? Так вот, теперь это барахло официально стоит один миллион. Но похоже Киллуа это требование показалось совершенно недостаточным по сравнению с той болью и унижением, что он испытал, поэтому он добавил. — А, и ещё помнишь, в том районе был игровой центр. Мы так и не успели посетить его из-за моего настырного братца, поэтому я собираюсь исправить это недоразумение за твой счёт. Ну что, договорились? — мальчишка показательно взмахнул цепочкой у меня перед глазами.       — Договорились, — выдохнув, я, наконец, поняла, что эта сделка на самом деле не такая уж и плохая. Ну, в смысле, мы бы в любом случае потом бы выбрались куда-нибудь и гуляли бы за мой счёт, так что я и не особо что-то теряю. — А теперь, юный шантажист, не могли бы вы исполнить свою часть сделки и отдать крест, или у вас есть какие-то вопросы к моей честности?       — Никак нет, я полностью доверяю вам, — победно улыбнувшись, Киллуа вложил крест в руку и с довольным лицом продолжил. — С тобой всегда приятно иметь дело, Анадера.       — Безмерно рада это слышать, — слегка подняв уголки губ вверх, я запихнула крест в карман.       — Ох, вы, наконец, закончили, — неожиданно в диалог вступил Каил, что решил в то время пока мы переговаривались, пообщаться с Гоном. — Нам следует поторопиться и отнести сокровища. Народ постепенно возвращается.       — Да, пожалуй ты прав. Гон, Киллуа, вы уже отнесли?       — Ещё нет. Вас сидели, ждали, но теперь можно идти, — прихватив стоящий у перил сундук, отозвался Гон. — Хозяина гостиницы принимают всех у вестибюля.       Неожиданно мальчишка резко повернул голову к морю и короткими прыжками оказался на краю корабля. Он так быстро среагировал, как будто его кто-то нарочно подозвал туда. Мальчик простоял так пару секунд, словно вслушиваясь в бескрайнее синее море, а под конец выдал.       — Опять этот звук.       Мы смотрели на всё это, переглядываясь друг на друга, так и не понимая, что именно имел ввиду Гон. Первым, кто нарушил тишину, был Каил.       — Гон, что-то произошло?       — Ах, даже не знаю, как объяснить, — растерянно и одновременно встревоженно произнёс мальчишка. — Вы, наверно, не слышите, но что-то странное доносится из моря. Чувствую, что это не к добру.       Незамедлительно мои брови нахмурились. У меня с самого начала была резкая паранойя по поводу этого острова, да и ещё странное поведение Гона… Если не у одной меня есть плохое предчувствие, то поводы для беспокойств тут определённо есть.       — Что ж, — Каил тоже прибывал в раздумьях, проходя по всему периметру взглядом. Его лицо приобрело непривычный серьёзный оттенок. — Мы, к сожалению, не слышим этого, но, кажется, я понимаю, о чем ты говоришь. Что-то странное происходит на этом острове. И думаю, со временем это может только ухудшится. Анадера, что думаешь?       — Одно дело, когда смутные сомнения закрадываются только в одну голову, но проигнорировать массовое опасение было бы очень глупо. Нужно будет сегодня же исследовать остров и этот корабль, тогда мы сможем получить весомые доказательства странностям, а заодно решить, что делать дальше.       — Тогда решено, — хлопнул в ладоши, Каил тем самым обратил на себя всеобщее внимание. — Исследуем остров, а когда солнце зайдёт, встретимся на палубе. Вы с нами? — он обратился к мальчишкам.       — Думаю да, — почесав затылок, сказал Киллуа, — всё равно мы с Гоном собирались осмотреть корабль, так что мы в деле.

***

      Прошло не так много времени и как только мы вчетвером отдали все сокровища, то стояли в кругу, вытащив брелки с ключами от номеров, то и дело переглядываясь.       — Так Анадера в итоге будет жить с Гоном, — немного разочарованно произнёс Киллуа. Они с Фриксом с такой печалью в глазах смотрели друг на друга, что казалось, они собираются расставаться на всю жизнь, а не всего лишь на ночь. Посмотрев насвой несчастный брелок, а потом снова на ничуть не менее несчастных мальчишек, я без особых раздумий вложила мой ключ Киллуа, попутно выхватывая его. Всё равно я особо ничего не теряю. Тот с неким недопониманием смотрел на брелок в руке, а затем в его глазах заблестела надежда, и вот ещё чуть-чуть и мне казалось, что он скажет спасибо или что-то вроде того, только в своей манере, но…       — Ха, так и знал, что купишься, — Золдик, победно ухмыльнувшись, схватил Гона за рукав, и эти двое скрылись за лестницей в вестибюле, убегая прочь под хохот Киллуа. Вот же!       — Он так бессовестно играет на моих чувствах, — театрально схватившись за сердце и вытерев несуществующую скупую слезу, обратилась к Каилу. — Это так ужасно когда тебе вонзают нож в спину.       — Ну-ну, он всего лишь дурачится. Ты же знаешь, у Киллуа просто такой характер, — он ободряюще похлопал меня по плечу. — Разве ты не вела себя в детстве так же. Хотя если так подумать, то ты наверно больше похоже на послушного ребё…       — Я вела себя ещё хуже, — оборвав на полу слове Каила, слегка скривилась от нахлынувших воспоминаний. — Мне искренне жаль тех людей, что пострадали от моих «шалостей».       — Вот оно как, — удивлённо ответил парень.       — Можешь верить, а можешь и нет, но я была настолько неугомонной, что мешала спать по ночам своей… — остановившись на полу слове, всё думала, как лучше назвать Абаки, не называя имени. Не то чтобы, что-то хочу скрыть от Каила, но вот от лишних вопросов увильнуть всегда кстати. — Соседке, — хорошенько распробовав это слово на вкус, которое, на мой взгляд, всё равно плохо подходила к той, что была мне сродни сестре, я продолжила, слегка вздёрнув нос. — Она особенно сильно настрадалось. Однажды я съела паука у неё на глазах, потому что она до жути их боялась.       — Ого, Анадера, да ты монстр, — Каил хихикнул, и мы оба, переговариваясь о всякой мелочёвке, направились в сторону лестницы.       Поднявшись наверх, разошлись в разные стороны, условившись, что встретимся через полтора часа. Всё было прекрасно. Единственное желание, что было у меня в голове это принять душ и промыть одежду от морской воды. Для этого я даже одолжила у моего способного компаньона одну из его рубашек, что мирно находятся на дне его шляпы. Прекрасное Нэн, от него столько пользы!       Подойдя к нужной двери, я хотела открыть её ключом, но в этом не оказалось необходимости, так как дверь была уже открыта. Наверно мой сосед уже в комнате. Открыв дверь, мне пришлось побороться с сильным желанием, что бы её снова не закрыть. Я не пойму, сегодня первое апреля или что? Тогда почему в моей жизни столько клоунов? Хоть на этом острове он и является одним единственным, но и его одного слишком много.        Усиленное желание убежать отсюда куда подальше так и дрожало в моих ногах, но, чёрт возьми, я не могла так поступит. Остатки хваленой гордости просто бы не позволили бы мне это, да и холодный гипнотизирующий голос Брама в голове ситуацию только усугублял. Слова о том, что не следует убегать пока ситуация не станет критической, хорошо отпечатались на подкорках сознания. Они снова и снова въедались в него раскалёнными щипцами, повторяя всё и раза в раз как мантру. С силой сжав дверь ручки, я вошла в комнату с отработанной до идеализма улыбкой, которая обычно выражала скрытое пренебрежение и надменность.       — Давно не виделись, пташка, — проговорил фокусник с весьма довольной усмешкой, слегка повернув голову в мою сторону. Стоит сказать, что сидел он в пол оборота на одноместной кровати и до моего прихода смотрел в окно, явно ожидая «гостей». Его неоновые красно-розовые волосы аккуратно свисали на лицо. Без зачёса он выглядел чутка лучше, хотя как я уже и упоминала, он в принципе красив. Что-что, а природа точно не обделила его в этом. Верхняя часть одежды отсутствовала и покоилась на рядом стоящем стуле, куда как раз таки падали лучи дневного солнца. Возможно, я как ценитель всего прекрасного оценила бы по достоинству его рельефное тело и широкую соблазнительную спину. Но было одно маленькое но — этот парень может спокойно свернуть мне шею, поэтому он сразу становился менее привлекательным, чем до этого.       — Какая неожиданная встреча, дорогой мистер волшебник. С удовольствием не видела бы вас ещё столько же и даже больше, — пройдя в центр небольшой комнаты, я аккуратно поставила рюкзак возле свободной кровати.       — Как жестоко, — карточный домик Хисоки снова развалился по его прихоти. Уголки губ мужчины спали в низ, и он со всей присущей театральностью скорчил обиженное и оскорблённой до глубины души лицо.       — Как есть, — пожав плечами, я повернулась в сторону душевой. — Было бы весьма странно, если бы я отнеслась хорошо к человеку, что решил использовать меня как мишень для дартса.       — Ооо, так ты из злопамятных? — насмешливо добавил фокусник.       — Ну, что ты, у тебя сложилось совершенно неверное обо мне мнение. Я незлопамятная, просто всё записываю.       Незамедлительно открыв в дверь, я зашла в ванную, пресекая все дальнейшие утомляющие разговоры. Закрыв её, мне удалось спокойно выдохнуть. Хвала богам, он не из злопамятных, да и настроение у него вроде как хорошее. Даже не представляю, как мне придётся спать с ним в одной комнате, я точно не высплюсь. И надо же мне было в такое вляпаться…       Ладно, это не так важно, буду решать проблемы по мере их поступления, и первая на подходе это душ. Сама по себе ванная комнатка была довольно небольшой, но в ней было всё необходимое, вплоть до полотенец и каких-то различных небольших пробников мыла и шампуней. Сняв ещё влажную от морской воды одежду, я посмотрела на её состояние. Оторванные верхние пуговицы от рубашки, небольшие разводы от солёной воды на брюках — выглядело это всё уже не так хорошо как раньше, но и не так плачевно. Единственное, что во всей этой ситуации меня смущало так это корсет. Кожа на нём немного расползлась, и я просто молюсь, что бы после высыхания у неё ещё был смотрибельный вид. Обычно я бы просто выкинула испортившуюся вещь, но, во-первых, заменить её сейчас мне нечем, а во вторых этот корсет выполняет не столько декоративную функцию, сколько поддерживающую. Он плотно стискивал мой позвоночник и помогал выдерживать длительные нагрузки на спину.       Как только с одеждой было покончено оставалось ещё кое-что. Ленты. Большое количество лент, плотно окутывающих моё тело, выполняя защитную и маскирующую функцию. Одна за другой они стали исчезать с отменой Нэн. Вместе с этим на белой коже появилось большое количество синяков, мелких царапин и шрамов, полученных во время тренировок и различных боёв. К их виду я давно уже привыкла, да и не волновали они меня, в конце концов, было бы очень сложно постоянно сражаясь, не получить не одной травмы, поэтому ничего такого в этом нет. Но было кое-что ещё. Я не любила большие зеркала, но видимо у человека, что занимался дизайном этой комнаты, было совершенно противоположное мнение. Скользнув взглядом по пустоте за моей спиной, я резко отвернулась и зашла в ванную, закрыв шторку. На секунду в отражение мелькнули тёмно-бордовые рубцы на лопатках.       Для меня это было унижением. Огромным напоминанием о своей беспомощности и слабости, всё это не давало мне спокойно рассмотреть себя в зеркале. Когда дело доходило до разглядывания на себе одежды или какой-либо примерки по средствам больших зеркал, мне становилось дурно, на языке появлялся неприятные привкус горечи и сухости, а в горле как-будто застревал комок, и я тут же отворачивалась, не в силах терпеть унижение и дальше. Всё было плохо, я понимала, что это ненормально, но единственное, что могло исправить эту проблему, будет находиться первого сентября в Йоркшине. Потеря крыльев означало не только отсутствие способности полёта. Нет, это было последнее, что могло волновать. С их утратой из жизни потихоньку стали уходить гордость, самолюбие, беззаботность, сила воли, ребячество, наивность и самое главное — свобода. Последнее имело огромную ценность. Помню, ещё моя мама говорила, что в жизни первостепенную ценность имеют только сила и свобода. Но если первую ещё можно как-то приобрести по средствам тренировок, то вторая хромало на обе ноги. Работая на Брама и постепенно продвигаясь по карьерной лестнице, мне удалось достичь огромного влияния в политической сфере, но это было совершенно не то. Мне никогда не хотелось власти, напротив мне было бы достаточно простой гарантии, что я смогу обучиться и стать сильной, а там уже и о свободе можно будет поговорить, но реальность оказалось куда сложнее. Среди выдающихся людей, которые окружали Брама Эванза, я навряд ли могла бы занять устойчивую позицию в середине. Я не была сильна достаточно, чтобы полностью иметь власть над своей жизнью и больше не боятся ничего. И всё снова упиралось в эту чёртову потерю крыльев. Если бы не это, всё сейчас было бы пусть и не хорошо, но хотя бы нормально. И вот в чем, собственно говоря, проблема — когда я была в рабстве у того человека, произошел один инцидент, в ходе которого он потерял большую часть своего состояния. Он полностью погряз в долгах, и знаете, как он решил эту проблему?! Да он просто приказал работорговцем вырвать мне и Фуюми крылья. Конечно, ведь, они стоит баснословные деньги, которые только и нужны были такому грязному гнилому человеку как он. Бедная Фуюми, прости, прости меня, если бы ты так не пеклась обо мне, то так бы всё не закончилось. Ты не должна была так страдать, только не из-за меня, не из-за моих ошибок. Прости меня…       С усилием зажав свои плечи, когти ненамеренно пронзили плоть, расчёсывая до кровавых подтёков. Больно, больно, больно. Так мне и надо. Ничего Фуюми, ничего, он больше не сможет причинять никому боль, как делал это тебе. Потому что уже ****       Я успокоилась только тогда, когда вода в ванне окрасилась в красный. Вот чёрт! Это опять произошло. Отдернув руки, всю кровь на пальцах тут же снесло водой, в канализацию. Ох, это не хорошо, надо поскорее заканчивать с водными процедурами и промыть одежду под пресной водой. Выключив воду, первым делом хорошо обтёрла себя полотенцем, а вторым снова использовала ленты, окутывая всё тело, и тщательно сжимая и закрепляя их в районе от груди, до выпирающих тазовых костей. Всё же мне нужно начать соблюдать рацион питания, несмотря на крепкие мышцы, я по-прежнему выглядела чересчур немощной. Правда, моя наставница Митчел говорит, что такая немощность называется хрупкостью и выглядит очень даже обворожительно, но у меня всегда было об этом другое мнение. Мне до жути не нравилось, когда гуляя по ночному городу группа не очень трезвых людей не с того не с сего начинает приставать, потому что чувствуют себя сильнее. Определённо, отбиться от таких личностей не составит для меня труда, но когда к тебе относятся как к куску мяса для удовлетворения своих потребностей, когда смотрят с вожделением и раздевают глазами, когда неожиданно хватают за запястье — всё это чувствовалось унизительно, отвратительно, до жути мерзко. Все эти взгляды, все эти касания хочется отмыть хлоркой, стереть в порошок, содрать с кожи. Я не вещь, чтобы ко мне так относились!       Ауч! Похоже, слишком сильно перетянула ленты, вот чёрт моя спина… Недовольно шикнув, я надела рубашку, что одолжила у Каила, развесила уже промытую одежду на сушилку и вышла из душевой. И вот тут возвращалась старая проблема под названием Хисока. Наверно не стоит усложнять себе жизнь — буду вести себя так, будто бы его нет, а если снова заговорит, то поступаем по старой схеме — в лицо улыбаемся, в сердцах остерегаемся.       До встречи с Каилом остался час. Безбожно много. Ладно, до этого придется отдохнуть. Плюхнувшись на кровать, я открыла рюкзак и вытащила оттуда блокнот. Хорошо, я хоть додумалась использовать Нэн на большей части портфеля, его внутренности не намокли, и записная книжечка осталось в живых. Удобно устроившись на жёстком матрасе, мне пришла в голову мысль позаписывать свои догадки по поводу этого острова у себя в блокнот. И первым же делом туда отправилось эта пресловутая гостиница. В ней абсолютно всё было не так — от её месторасположения, до её хозяев. Хоть и я не так много рассмотрела её изнутри, но этого уже было достаточно, что бы сказать, что никакая это не гостиница. Начнём с того, что чтобы содержать гостиницу такого масштаба нужно человек десять не меньше, во-вторых такое ощущение, что здесь до нас никто и не жил вообще — судно выглядело старым, в некоторых местах грозно свисали металлические балки, так и грозясь хлопнуться на голову, обшарпанные стены, номера, что больше похожи на каюты для моряков, нежели на гостевые комнаты, повсюду пыль — всё это точно даже не уровень хостела, не то что известного отеля. Впечатление, что эти старики приехали сюда может на неделю раньше, чем мы. Ну и в третьих, мы на экзамене на Хантера — чем вам не ключевой аргумент.        Возможно, в мою голову бы пришли ещё более замечательные идеи, чем эта, но сосредоточится было чертовски сложно. Под пристальным взглядом единственное, что удавалось сделать, так это нарисовать какие-то неразборчивые каракули, все полезные мысли решили тихо-мирно покинуть голову.Незаметно для себя в блокноте появилось изображение крестового туза. Чересчур символично.       Сколько помню себя до шестнадцати лет, всегда таскала этот кусок размалёванного картона с собой не зависимо от такого, где я находилась. Иногда смотря на рисунок крестового туза, мне становилось дурно. Он всегда вызывал множество противоречивых эмоций по отношение к человеку, который и отдал эту карту. Я тысячу раз пыталась её выбросить, разорвать в клочья, но всегда в последний момент останавливалась. Да и сделать у меня этого не получалось, когда выбрасывала, то тут же находила и забирала обратно, когда хотела согнуть, то картон тут же становился крепким словно сталь и даже не гнулся. Только когда начала учится у Митчел, поняла, что это было Нэн. Наверно, я не избавилась от карты ещё и потому что мне просто нужна была надежда, причина, чтобы выживать дальше, и нечего не подошло лучше, чем эта брошенная напоследок карта с каким-то нелепым условием. Мне бы хотелось сказать, что я его не помню, но слишком уж сильно я привязываюсь к барахлу и всякой символике. Как странно, никогда не думала, что свижусь с Хисокой вновь. Но это ничего не меняет, он уже другой, совершенно чуждый мне человек, всего лишь противоречивое светлое воспоминанием, крепко заевшее в моей голове. И сейчас главный герой этих воспоминаний получить по морде, если он не прекратит и дальше сверлить меня взглядом.       — Что-то не так, Хисока? — отложив блокнот в сторону, я слегка приподнялась на локтях, с той самой обманчивой улыбкой смотря на мужчину. — Или тебе просто нравится прожигать всех людей взглядом?       — Ну, почему же всех? — ответил мужчина, явно насмехаясь надомной. — Разве ты видишь здесь ещё кого-нибудь кроме нас?       Он улёгся на свою кровать и сладко потянулся, вытягиваясь по периметру и выгибая спину. Его гибкое подтянутое тело выглядело…провоцирующе. От того даже мне было сложно не пройтись по нему взглядом. Чёрт, а он хорош. Почему он просто не может быть менее опасным, тогда можно было бы без особого риска затащить его в постель, ну или хотя бы вдоволь насмотреться, это тоже не плохой вариант. Но факт того, что он маниакальный, нестабильный псих всё портил. Хисока перевернулся на левый бок и подпер голову рукой. От его янтарных лисьих глаз не ускользнуло то, как именно я на него смотрю. Мужчина продолжил говорить сладко, намеренно растягивая слова.       — Впрочем, и ты сама разглядыванием грешишь, разве не так?       — Хмм, а я и не припомню, чтобы говорила, что являюсь праведным человеком, — хмыкнув с такого аргумента, я отвела взгляд обратно в блокнот, делая вид, что что-то пишу. Мне бы в действительности хотелось написать что-то дельное, но в такой обстановке мысли просто не шли. Между кроватями не было расстояния и полу метра, что являлось непозволительно мало по отношению того, что на ней сейчас лежал Хисока. Огромный минус в том, что мужчина красив, и ещё больший минус заключался в том, что он это знает.       — Снова что-то пишешь? — похоже, парень всё никак не хотел не униматься.       — Я же говорила, что всё записываю. Вот, например, сейчас пишу о том, что ко мне снова пристаёт странный фокусник, — для наглядности я очертила в книжечке очередную полоску.       — Как мило, пташка, ты ведёшь блокнот обо мне. Твои сталкерские наклонности не перестаю меня удивлять!       — Поверь, мне не приходится даже следить за тобой, ты всегда сам удивительным образом находишься рядом, — перехлестнув очередную страницу, я вдруг неожиданно оторвалась от блокнота и сев на край кровати, улыбнулась, состраивая удивление. — Ох, а может, вы переводите стрелки на меня, чтобы скрыть свои увлечения? Если это действительно так, то можете этого больше не делать, я не из тех, кто будет осуждать за такое, мистер волшебник! Только какая жалость, что вы неспособны выразить свои чувства по другому, но вы можете не волноваться, я никому не расскажу о вашей неполноценности.       Мою открытую насмешку и язвительность было просто невозможно пропустить мимо ушей. Этот раунд точно за мной. Фокусника это задело. Хоть немного, но задело. Он, так же отзеркалив мои движения, сел на край дивана. Из-за того что кровати и так стояли близко, а мужчина был ещё и выше меня, то он буквально навис надо мной. Теперь расстояние было непозволительно близко. И тут я поняла, что влипла. Но отступать было поздно и все мышцы непроизвольно напряглись. Хисока наклонился и почти в губы низким баритоном прошептал.       — А у тебя довольно острый язык, — в его голосе читалась угроза. Мне было страшно. Но от чего-то эта опасная близость запускала в кровь адреналин, мне захотелось подразнить его, как будто в этот момент засунуть руку в пасть тигра показалось мне самой замечательной идей за всю жизнь.       — Ты просто ещё не знаешь, на что этот язык способен.