Мрачное Утро

Морозное декабрьское раннее утро. Ещё темно, поэтому, увидев фотографию, сделанную прямо сейчас, вы могли бы подумать, что ещё глубокая ночь. На улице минусовая температура и холодный ветер, готовый пронзить буквально всё твоё тело холодом. Идёт снег. Большие белые хлопья падают на аккуратные дорожки, а затем приятно хрустят под ногами. В некоторых окнах квадратных пятиэтажных домов горели разноцветные огоньки, в некоторых - были видны ёлки... Вскоре пейзаж сменяется: выходя из достаточно футуристичного жилого комплекса, можно увидеть громадную мрачную больницу, ограждённую старыми, может быть, когда-то красивыми, воротами метра на два. Они были почти разрушены, с граффити и листовками. Остальная территория больницы была ограждена железными сетчатыми воротами, которые так и норовили воткнуться кому-нибудь в глаз. Кто знает, кого здесь можно встретить в тёмное время: очередного алкаша и наркозависимого, которые каким-то образом попали сюда, людей, которые носят передачи в эту больницу, скорую, привозящую сюда больных людей или школьника? Возможно, вам посчастливится увидеть всех сразу только в какой-то один чудо-день. Но именно каждый день можно было увидеть только одного — школьника. Многие, скорее всего, ужасались при виде его. Увидеть в темноте высокий, до жути худощавый силуэт, который из-за полностью чёрной одежды, ничем не отличался от какой-нибудь тени — наверное, страшновато. Если же идти навстречу ему, то, можно подумать, что это и в правду какой-нибудь монстр по типу вампира: худое бледное лицо, уставшие глаза, а под ними синяки... Кто знает, что у него творится в голове в каждый момент, когда он идёт этой скучной, мерзкой от холода дорогой: может, он проклинает всё на свете, из-за этого снега, который неприятно попадает в лицо и ветра, который делает всё ещё хуже... Может, то ли уставши, то ли со злостью смотря на осуждающих его прохожих, у него возникала мысль мучительно убить каждого из них... Может, он просто думал о том, как же ему надоело ежедневная рутина... А может быть он просто проигрывал у себя в голове какую-то песню. Так и кто же этот "зловещий" школьник? Его звали Кирилл. Как и раннее упоминалось — высокий (метр восемьдесят с чем-то) худощавый молодой человек, пятнадцати лет отроду. Лицо было худым, глаза голубыми, а волосы короткими и растрёпанными, русого цвета. Если бы у него попросили рассказать о себе, то он бы просто ушёл. Он многим отличался от своих сверстников: от своего внешнего вида, из-за которого он получил кличку "задрот", вплоть до увлечений: в классе не было никого, кто мог бы разделить их с Кириллом. Он был человеком достаточно разносторонним: рисовал, играл на гитаре и фортепиано, причём не поверхностно, а очень даже хорошо... Юноша считал это всё причиной своего одиночества. Не с кем было поговорить об этих занятиях, обсудить любимые группы. У Кирилла был один грех — язвительность, его защитная реакция. Это в прямом смысле губило его. Не один раз парень попадал в ситуации, когда оставался наедине с задирами старшей школы. И каждый раз, попадая в такую ситуацию, он говорил что-то, за что ему прилетало то в нос, то в живот... В классе каждый раз он слышит ругательства в свою сторону. Он был слабым, поэтому все считали, что над ним можно поиздеваться. Его за шкурку тащили в туалет и насильно впихивали наркоту. Зачем? Даже микроскопический мозг этих тупых натур не знает. Это ж просто весело... Конечно, такая жизнь Кирилла не устраивала, но выхода два: совершить самоубийство, что он многократно пытался совершить, но всё равно склонялся ко второму варианту — перетерпеть это всё. Недавно, его единственной мотивацией к жизни стал один юноша из класса. Его звали Данил. Низковатый парнишка, который был не таким дистрофичным как Киря, с почти рыжими волосами, на кончиках осветлённые, средней длины. Глаза зеленые. Выглядел он нестандартно: пирсинг на губе и в ухе, именно потому, наверное, о нём ходило слишком много слухов и, как никак, Кирилл узнавал о них. До этого Кирилл не интересовался своим одноклассником, но сплетни заставили его делать это. Он начал невольно следить за поступками Данила, засматриваться на него. Удивительно, но за десять лет обучения вместе они ничего не знали друг о друге. Если Кирилл и начал делать небольшие намёки на внимание, что для него было удивительно, то Данил это полностью не замечал, либо же очень хорошо делал вид. В один момент ему захотелось начать сближаться с Даней. Почему? Никто не знает. Он собрался со всеми силами и подошёл к Данилу. Ему было жутко неловко, он весь покраснел и говорил с заиканиями. Из-за этого Данилу Кирилл показался слишком странным и он продолжил не замечать его. Киря искренне не понимал этого. Ещё больше он не понимал, почему хочет сблизится с кем-то. Возможно, ему надоело быть одним, надоело молчать о своих успехах, провалах и проблемах... Много попыток было у Кирилла подружится с Даней, но тот был неприступным. Он что только не делал: садился с ним за одну парту, мимолетно рассказывал о себе, своих увлечения, куда только не зазывал, но в ответ, либо от гордости, либо от страха чего-то, ему приходило твёрдое "нет". Кирилл в один момент уже совсем отчаялся и перестал отдавать своё внимание Дане, и тот это заметил. Данилу почему-то стало тоскливо без, уже привычного, соседа по парте. Кирилл хоть и немного, но делал чувство одиночества Дани не таким сильным, поэтому тот опять чувствовал в себе жгучую, разъедающую, словно кислота, пустоту. А Данилу это не нравилось, и, убрав всю гордость или страх, он подошёл к Кире и пригласил встретиться где-нибудь. Какого же было удивление Кирилла, когда его позвали погулять, а уж тем более последний лучик солнца в его жизни. Итак встреча была назначена у Кири дома. Для него всё это были как-то волнительно: он сходил в душ и надушился своим любимым парфюмом. Он весь сходил с ума, не находил себе места, а по приходу Данила так вообще: ещё сильнее разволновался, стал заикаться и пытался справиться с трясущимися руками. Даня сразу заметил переживания приятеля. Он попытался успокоить его словами "Ну не съем же", в ответ на что он услышал нервный смешок. Зайдя в квартиру Данил сразу приметил обстановку: коридор и кухня были достаточно невзрачными, в отличии от комнаты Кирилла: стол, кровать, рядом фортепиано, а на стене висело несколько гитар. Это всё вызвало у Дани восхищение. А Кирилл так и стоял рядом, не понимая, почему он так нервничает. В целом, встреча прошла достаточно хорошо: молодые люди пили чай, хоть и натяжно, но беседовали. Весенний день. Грязный снег тает под ярким солнцем. Хоть оно и светило, но было всё ещё достаточно холодно. На деревьях и кустах появлялись новые ростки, и выглядело это чудесно. Воздух пах как-то по-особенному: он не был так награждён какой-то тяжестью и неизвестностью, а наоборот был лёгким и приятным. В такую ненапряжённую пору приходит много вдохновения: хочется творить, открывать для себя что-нибудь новое... Больше не давили свинцовые тучи днём без никакого намёка на солнечный луч и мрак зимней ночи. С весной почему-то всегда хочется начать жить заново: забыть про все невзгоды, ссоры, потери... Хочется набрать полные лёгкие свежего воздуха и идти вперёд, точно не знаю куда. В такую пору, наверное, хорошо влюбляться: новая жизнь, новый человек в твоей жизни... Всё та же мрачная больница, но под солнечным видом не такая устрашающая, всё тот же пугающий школьник, но уже идущий в обратную сторону и думающий совсем о другом: о Дане. Все его чувства казались странными. К нему Данил хорошо относился, иногда позволял вытворять какие-то милые вещи. Для Кирилла же Даня был глотком свежего воздуха, единственным, кто понимал его. Спустя некоторое время общения с ним Кирилл начал странно себя чувствовать: при виде Данила опять становилось тревожно, в груди появлялось странное для него ощущение, а щеки покрывались румянцем от одной лишь улыбки или глаз, с заботой смотрящих на него. Всё в Дане казалось прекрасным. Для Кирилла это всё было очень странно, и даже в какой-то мере болезненно. Киря боялся поделится этим с Даней, думая, что тот не поймёт эту "случайность", как он считал. Кириллу казалось, что это всё неправильно, что он – ошибка, потому что не встречал ещё таких как он в своём окружении. Всё это приносило ему боль и страдания, разрушало его. Он был по уши влюблён в своего одноклассника и не мог это сказать. Данил замечал странности в поведении Кири, несколько раз спрашивал, всё ли нормально, но тот отнекивался от правды и говорил, что всё в порядке. Дане было обидно из-за того, что ему явно не хотели говорить правду, которую он никак не может узнать, а также потому, что Дане казалось, что они зря сближались, ведь сейчас человек не может открыться ему. Что насчёт чувств Данила, то он тоже начал влюбляться в Кирилла, но не так быстро, а медленно и постепенно. Последней каплей также служили события, произошедшие этой же весной: ночёвка. Так получилось, что Кирилл был вынужден покинуть свой дом по неизвестным нам причинам и направился к Данилу. Его тепло встретили и проводили в комнату. Там было достаточно уютно: небольшая комната с милой и уютной обстановкой. Кирилл осматривался, а Даня смотрел на него так, будто не перестанет смотреть. — М-можно переодеться? — смущённо промолвил Кирилл. — Ох, да, конечно... Дверь закрывается с громким хлопком от сквозняка, Киря опять остаётся один. Нагнетающая тишина, холод, ощущение, что кто-то схватит со спины... Когда это появилось у мальчика — неизвестно. Может быть, с того момента, когда ему было тринадцать и он, почти до смерти, напугался того, что кто-то попытался открыть дверь, пока тот был один дома. Бедный Кирилл аж позеленел от страха, к горлу примкнул ком, а в глазах потемнело. Киря не стал долго рыться в своих мыслях, воспоминаниях и начал переодеваться: немного трясущимися тощими руками с длинными пальцами он пытается расстегнуть пуговицы на рубашке, но они высказывают из рук. Рубашка падает с плеч... Тем временем Даня захотел зайти за Кириллом, проводить до кухни. По привычке он сначала совсем немного открыл дверь, чтобы одним глазком рассмотреть происходящее и понять, рано ли он или нет. И, незаметно приоткрыв дверь, он созерцает что-то прекрасное для него: рубашка элегантно падает с плеч Кирилла, обнажая такой хрупкий торс. Казалось, если прижать его к себе чуть сильнее, то можно было сломать мальчишку. Наплевав на все правила приличия, личного пространства, Даня продолжил пялится на Кирилла через щель двери. В таком виде Кирилл казался Данилу слишком привлекательным: хрупкое тело с выпирающими рёбрами, изящные руки с длинными паучьими пальцами, худое лицо с аккуратными чертами, голубые глаза, которые очень кстати подходили к такому образу и растрёпанные волосы, которые тоже подчёркивали всё остальное. А сам Кирилл витал где-то среди своих мыслей, поэтому не заметил подглядывающего и Даня невольно засмущался, но продолжил смотреть: в таком виде Киря роется в своей старой, обшарпанной кожаной квадратной сумке и через несколько секунд достаёт из неё большую футболку винтажного стиля, одевает её. Поняв, что «представление» окончено, Данил спешит удалится, также тихо, как и пришёл туда, идёт на кухню. Он сел за стол и пытался выбрать непринуждённую позу, будто ничего не было и он так и сидел там. Вскоре приходит Кирилл и уставшим взглядом смотрит на Данила. Тот опять засмущался и отвёл взгляд. Ему, однако, было стыдно за всё это, а ещё он почему-то боялся реакции Кири, если он всё узнает. — Ты чего? — спрашивает Кирилл, садясь напротив Дани. Тот лишь мотает головой, мол, "ничего". Кирилл как-то тяжко выдохнул и перевёл взгляд на стол. Так они просидели в мёртвой тишине минут пять. Но потом её прервал Данил: — Какой у тебя любимый чай? — этот вопрос казался глупым, но вполне сошёл для разрядки обстановки. — С бергамотом, — с достаточно скромной усмешкой ответил Кирилл, — А у тебя? — М... С чабрецом... — это вызвало у Дани слабую улыбку. Позадавав ещё парочку схожих вопросов, оба поняли, что дело идёт к ночи и стали решать вопрос с ночлегом для Кирилла. Место выбиралось между диваном, полом с одеялами и поделенной с Данилом кроватью. Конечно, Даня хотел сделать как можно лучше для гостя, поэтому настаивал на том, чтобы Киря лёг на кровать, а сам он ляжел на диване. Однако, как и любому другому на месте гостя, Кириллу было неловко и неудобно перед Данилом и он принялся искать, так сказать, компромисс. Так через пять минут Киря уже начал высказать своё решение из ситуации: — Ну, слушай... Раз уж мы оба хотим, чтобы на было удобно... Ну... То есть... Ты хочешь, чтобы я спал на кровати, но и я не хочу, чтобы ты у себя дома спал на неудобном диване... У тебя кровать достаточно большая, двухместная, да и с лёгкостью третьего вместить можно... Поэтому, как бы странно это не звучало, — он вдруг засмущался, да и голос стал менее решительным, — Я предлагаю лечь вместе. Данил сначала смутился, отвёл взгляд, потом собрался с мыслями и подумал, почесал в затылке. — Можно... Так и решили сделать парни: допили свой чай и пошли расправлять постель, устало плюхнулись на кровать, укрывшись одним одеялом. Поначалу, чтобы не показаться странными, они легли по разным стороны кровати и, пожелав спокойной ночи, отвернулись друг от друга. Ночь и в правду была спокойной, ведь мальчики быстро уснули, и, как ни странно, сразу достаточно сильно сблизились на кровати. Проснувшись ближе к обеду, Кирилл напугался, что спит в обнимку со своим другом, быстро одёрнул руку и перевернулся на другой бок, спиной к Дане, шмыгнул. Это всё разбудило Данила. Он зевнул, потянулся и сонно посмотрел на Кирилла, который делал вид, что спит. Даня решил воспользоваться таким чудесным моментом: он немного приподнялся и кончиками пальцев начал спускаться по шее Кири, аккуратно прошёлся по рёбрам, талии... Какое же удовольствие доставляло юноше прикоснуться к столь холодной коже и прочувствовать весь холод, который он хотел растопить. Эти мысли и действия иногда пугали Данила, он не понимал что делал, он делал это неосознанно. В такие моменты Даня чувствовал, что находится под влиянием чего-то сильнее, всё это было будто в тумане, который так и маняще шептал ему приказы о действиях, а тот не в силах было сопротивляется и ему даже нравилось. Представьте только реакцию Кирилла, который боялся показаться странным из-за сна в обнимку. Он лежал буквально в ступоре, старался даже не дышать, делая жадные глотки воздуха. Прикосновения были буквально обжигающими и Кире хотелось всё больше... И больше... Он был готов сгореть от этих прикосновений, хотелось не только кончиков пальцев, а ладоней полностью, которые, как огонь, могли бы оставить на нём ожоги. С другой стороны он боялся этого. Ведь Кирилл не знал и мог только догадываться, выдумывать неправду о том, что ещё может сделать Данил, пока тот притворяется спящим... Даня отдёргивает руку, а Кирилл делает вид, что просыпается. Первый сразу же дико смутился и покраснел. Киря не стал делать вид, что он ничего не видел, он просто сказал "Доброе утро" без всяких лишних вопросов и упрёков. Он просто молча уходит в душ, а Даня думает, что могло произойти... Обычно он не такой молчаливый. Кирилл захватил свои вещи и ушёл в душ, снимает с себя одежду и заходит в кабину, включает воду. Тёплые струи полностью покрывают его тело. Но это Кире не нравится — он поворачивает кран в левую сторону. Вода становится ледяной. Это заставило мальчишку жадно глотать воздух ртом. Ему нравилось это ощущение, оно заставляет хотя бы на пару минут отвлечься от мыслей о Даниле. Кирилл боялся своих чувств к Дане и чувств Дани к нему. Всё было для него непривычно, неправильно. Что он испытывал к другу? Симпатию, однозначно симпатию, которая уже не была дружеской. А что Данил чувствует к Кире? Что за прикосновения сегодня были? Тут уже явно не дружбой пахнет. Кирилл был бы рад ещё так поразмышлять, но раздался стук в дверь. Он вышел из кабинки, вытерся полотенцем, быстро оделся, приоткрыл дверь и взглядом окинул рядом стоящего Даню. — Что-то хотел? — всё также с высунутой в щель двери головой спросил Кирилл. — Ты ведь не спал, да? В глазах Кири повиднелось смущённость, замешательство. Он неуверенно кивнул головой и покраснел. Данил смутился, тоже покраснел и тяжко выдохнул. — Прости, пожалуйста... Давай сделаем вид, что этого не было, хорошо? В глазах Кирилла мелькнула что-то необычное... Ласка, забота, смешанная с пониманием и сочувствием. — Нет, нет... Мне было... Приятно... И хочется большего... Даня ещё больше смутился, не совсем понимая, к чему ведёт Киря, который уже вышел из ванной комнаты и стоял так близко... Сердце забилось чаще. Несколько секунд Данилу потребовалось на переваривание сказанного. От осознания, что Кирилл сказал "Люблю тебя", только в другом оформление, Даня перестал сдерживать себя. Он жадно целует Кирю, тот отвечает тем же. Губы последнего были сухими, обветренными, поэтому, прикусив их, Данил вызвал кровотечение оттуда. Он аккуратно слизывает кровь, улыбнулся. У Кири уже была отдышка, он слабо улыбнулся в ответ. Таким Данила можно было увидеть редко, либо хорошо узнав: резкий, пылкий, иногда злой и легко разгорающийся словно огонь. Это, скорее всего, и был настоящий Даня, но когда-то эти чувства у него приглушили и он стал их показывать только сблизившись с кем-то. — Продолжим? — спрашивает он с какой-то особой ухмылкой. Кирилл всё ещё побаивался такого, но решил согласиться и кивнул головой. Сразу после этого его резко прижали к стене, обхватившись за тонкие, такие хрупкие запястья. Кирилл издал тихий стон, из-за того, что ему было немного больно, но этот стон быстро приглушили ещё одним поцелуем, более жадным. Не давая Кире вздохнуть, Данил начал также жадно расцеловывать его шею, одной рукой сильнее сжимая запястья, а второй расстёгивая пуговицы рубашки Кирилла. Даня проводит горячей ладонью вниз по торсу Кири, спускается ниже и ниже... — Мгх! Даня! Я ж не это имел в виду! — всё ещё задыхаясь воскликнул Кирилл. На лице Данила появилась слабая ухмылка, а в глазах повиднелась небольшая обида. Огонь в нём будто потушили. Парень отпускает запястья Кири, а тот медленно сползает вниз, облокотившись об стену. Появилась отдышка, а кисти рук невольно тряслись. Всё это было для Кирилла как во сне. Он закрыл лицо руками и начал тихо хныкать от переизбытка эмоций. Данил, поняв, что что-то не так, решил успокоить Кирю. Он садится рядом с Кириллом и кладёт руку на его плечо. — Ну... Прости, пожалуйста... — Всё в порядке... Я... Это... С непривычки... Вот, — он вытер слёзы и улыбнулся, обнял Данила. Летний вечер. Тёплая пора, светлые ночи. Все растения находятся в самом расцвете, а школьники отдыхают. Этим вечером два наших молодых человека сидели на крыше какой-то пятиэтажки и наблюдали закат, попивая соду и размышляя о чем-то хорошем и светлом будущем, забыв о всех проблемах...