В ожидании дурака

      На улице было очень холодно. Даже слишком холодно для обычно дождливого английского климата — снегопад валил с самого утра и теперь всюду высились шапки белых сугробов, мороз кусал замерзшие руки, а тонкая стрелка на часах медленно приближалась к восьми вечера.       Яксли всё ещё не было. Впрочем, в этом уж Долли никак не сомневалась — он либо помер где-то по дороге, либо не сумел выйти целым из квартиры, одно из двух. Она ставила на первое, потому что о втором даже думать было смешно, не то что представлять в реальности.       На самом-то деле от накатившей скуки и одновременно раздражения Долорес успела уже пять раз проклясть своё обещание сходить на новогодний корпоратив вместе с Корбаном, а не одной, как планировала изначально. Знала ведь, что Яксли не дружит с двумя вещами — с головой и с пунктуальностью, но нет, согласилась же! Хотя как там было не согласиться? Он два часа кряду торчал у её квартиры в маггловской части Лондона и тоскливо скребся в дверь, страдая так театрально, что обаятельного мерзавца жалел весь этаж, включая беспородную прибившуюся кошку из седьмой квартиры и сварливого коменданта из пятой. Как Долли было отказать, чтобы все соседи разом её не возненавидели за жестокость и черствое сердце? Да никак.       Она уткнулась замерзшим покрасневшим носом в меховой воротник пальто и переступила с ноги на ногу, чувствуя, что отморозила себе уже всё, что только можно было отморозить. Снег набился даже в сапоги, и Долли, стерев с густо накрашенных ресниц пару налипших снежинок, дрожащей рукой вытащила из кармана палочку, чтобы высушить мокрые ноги. Не особо и помогло — порывом ледяного ветра намело в три раза больше.       Где же шляется этот придурок? Почему так долго? Она умрет, пока он соизволит прийти!       Долорес терпеть не могла Рождество. Она не особо и зиму-то любила: холодная, влажноватая, слякотная и чертовски мрачная в своей семейной непривлекательности. Да еще и маггловские праздники дома вовсе приводили её едва ли не в бешенство, грозясь перелиться парным молоком недовольства через глиняный кувшин её сдержанности. Она не любила чертово Рождество, магглов и…       И Яксли, впрочем, тоже. Жаль только, что ему было абсолютно плевать, его любви явно хватало на двоих, а то и больше. Уж кто-кто, а Корбан Яксли всегда любил целиком и полностью, на полную катушку, не размениваясь на мелочи — либо влюблен до гроба, либо ненавидит до потери пульса, либо совершенно равнодушен. В этом ему было просто завидовать, сама-то Долорес так не умела.       У неё с любовью было как-то туго. С выражением чувств тоже.       Долли сунула руки в карманы мантии, прекрасно понимая, что у неё есть целых три варианта дальнейшего развития событий. Продолжать ждать Корбана — этот был самым глупым, дурак небось опять во что-то вляпался, раз так её подвел. Уйти домой — этот был самым обидным, потому что уже человек пять видели её — мрачную, раздраженную и одиноко стоящую на холоде. И третий — явиться в зал без Яксли, но опять же…       — Прости, отличница!       Яксли неожиданно вынырнул из-за угла с очередным ледяным порывом ветра, и Долли подавилась мыслями, круто разворачиваясь на каблуках сапог ему навстречу. Корбан был такой же, как и всегда: высокий, с растрепанными светлыми волосами, припорошенными снегом, в шелковой черной мантии и безнадежно пьяный. Ну, может, немного потрепанный, но он всегда так выглядел, когда не следил за своим внешним видом или целенаправленно развлекался. Тогда одежда отходила на второй план.       Долорес недовольно нахмурилась — слишком пьяный и слишком веселый Яксли был веской угрозой идеального вечера. И вообще, что могло случиться за эти несколько часов, что он заявился к ней в таком виде? Неужто опять поссорился со своей ненаглядной Беллатрикс?       Только её сегодня не хватало. Выслушивать предновогодние страдания и стенания влюбленного Яксли явно не входило в её планы. С утра уж точно.       Спросить она не успела, потому что Корбан наконец перестал шататься и героически преодолел разделяющее их расстояние, широко и сияюще заулыбался и полез обниматься, поэтому Долли нехотя приобняла его в ответ. Корбан был холодным, мокрым и от него так несло огневиски и сигаретным дымом, что она невольно поморщилась.       Вот идиот. И где же он успел нажраться?       — Вечер только начался, Яксли, а ты уже пьян.       Яксли отлепился от неё, переставая обнимать, но её руки из своей не выпустил, легонько придержал за локоть. Он и сам едва держался на ногах, но свои джентельменские замашки не оставлял до последнего. Глядишь, сейчас немного протрезвеет и наделает кучу комплиментов.       Долли спрятала мимолетную усмешку в неприятном подергивании уголка рта. И все-таки: неужели эта скотина настолько безответственная, что отвратительно набралась огневиски незадолго до корпоративна? И почему он не мог потерпеть? Там всё равно есть хороший алкоголь, новый министр как следует позаботилась о достойном развлечении своих работников в этом году.       Яксли обиженно засопел, боднул Долли носом куда-то в висок, задевая вязаную розовую шапку и едва не сбивая её с волос. Мгновением позже он её поправил.       — Вечер начался два часа назад, а я пьян всего пятнадцать минут! — Корбан приобнял Долорес за талию, легко и почти незаметно, пару раз шевельнув на её боку заледеневшими пальцами, но та раздраженно отпихнула его локтем в бок; Корбан театрально-оскорбленно застонал, будто находился при смерти.       Мерзавец. Отвратительный безответственный мерзавец. Ну зачем, зачем она согласилась с ним куда-то идти?!       — Полчаса, — процедила Долли ледяным тоном, пытаясь стряхнуть наглые руки Яксли со своей спины, чтобы было удобнее добивать его своей обидой, — и ты уже пришёл пьяным. Где ты успел нажраться, Яксли?       Корбан перевел на неё взгляд ярких голубых глаз, моргнул раз, другой, а потом нахмурился.       — Как где? — искренне удивился он, поморгав ещё, будто что-то мешало ему видеть, — я что, не говорил тебе? Сегодня был последний день моей свободы, Долли! — Корбан жестом фокусника выудил из кармана расстегнутой помятой мантии небольшое золотистое кольцо и подбросил его на ладони, — сегодня меня помолвили с Андромедой Блэк! Вот счастье-то, а? Предлагаю хорошенько это отметить: ты, я, постель и шампанское.       Долли усмехнулась ему в ответ. Что же. Раз так, то это многое объясняло. Ей, вероятно, стоило бы написать гневное письмо Блэкам — они своей помолвкой испортили и без того убогий корпоратив, превратив Яксли в нечто плачущее и хнычущее то ли от количества алкоголя, то ли от холода, то ли от осознания того, что он помолвлен.       Хотя она не удивилась бы, узнав, что сами же Блэки и напоили несчастного жениха как следует. Впрочем, ещё не всё потеряно.       — …и розовые простыни, поэтому…       — Никакой постели, Яксли, — резко оборвала она, — ты уже почти женатый человек. Да и шампанского на сегодня выпил достаточно. Идем, ты обещал мне танец. А потом посмотрим. Кольцо убери, ещё потеряешь.       Корбан согласно угукнул и нацепил его на палец. Не на ту руку, ну и плевать — лишние расспросы им сейчас ни к чему, они пришли развлекаться.       И Долорес, легко подцепив Яксли под локоть, повела его в сторону входа в Министерство. В конце концов, когда ещё Амелия Боунс увидит её танцующей вальс с абсолютно пьяным Корбаном Яксли?       Это будет веселое Рождество. Наверное, самое веселое из всех, что когда-либо было в её жизни.