***
— И кто это был, что ты так быстро к нему побежала? Он даже не успел нормально осмотреться. — Улыбаясь во весь рот, спросила невысокая женщина лет тридцати. — Тетя Таня! Это блоггер и тик-токер, которого я смотрю! А я его шипперю с Димой Масленниковым! — Быстро протараторила девушка, странно улыбаясь. — Опять ты со своими яоями! Везде, просто! Да ещё и меня затащила! Ужас! Лучше бы по ночам не фанфики писала, а рефераты делала для университета! Хотя. Я могу сказать, что сюжеты у тебя неплохие. — Помахав пальцем около носа, женщина подошла к коробке, где лежала пряжа. — Так и знала, что Вам понравится! — Ага. А теперь покажи мне фанфики по ним. — Посмеялась хозяйка и подошла к девушке, что полезла в свой телефон.***
Прижимая к себе пакет, Эмиль залез в такси и поехал домой. Он понимал, что будет тяжело сделать этот подарок, но он обещал себе, что наконец признается старшему в своих чувствах. Он влюблен в него примерно года два, но осознал это не сразу. Постепенно понимая: чем больше времени они проводят вместе, тем сильнее трепещет его сердце. До дома он добрался довольно быстро. Рассчитавшись с водителем и зайдя, наконец, обратно в дом, младший почувствовал себя немного неуютно. Почему?. Все просто: с тех пор, как он сюда переехал, так и не обустроил весь дом. Он жил так, будто только приехал сюда. У него была кровать, диван и телевизор. Но уюта не было. Он все ещё чувствовал себя одиноко в квартире. Не спасала даже Цири. Выбросив все ненужные мысли из головы, Эмиль разделся, поздоровался со своей принцессочкой и сел на кровать. Открыв пакет и вытащив нить и спицы, он включил YouTube. Там было много уроков, как связать шарф, вот только руки у него точно росли не оттуда, и спустя почти час даже одной петельки не было. Настроение упало, и, чтобы хоть немного порадовать себя, он решил перекусить. Эмиль к своим годам умел готовить. Даже довольно хорошо, только не всегда на это хватало времени. Но вот сейчас точно можно сделать для себя что-то вкусное. Для парня процесс готовки, как расслабление, поэтому, включив музыку и открыв холодильник, он начал творить. По-другому это и не назовешь, ведь он так быстро и легко двигался, будто ничего легче и не было. Так, он быстро приготовил домашнюю пиццу, аромат от которой разносился на всей кухне и более. После еды Эмиль, все же, набрался смелости вновь попробовать хоть что-то связать. И знаете, что? У него получилось. Правда не сразу и не идеально, но для начала пойдет, как думал парень. Так, он смог начать шарф, правда, потом Цири потянула за клубок и все развязалось, так что пришлось все заново начинать. Эмиль чертовски сильно расстроился, но вспомнив, для кого он это делает, улыбнулся самой теплой улыбкой, что у него была. Воспоминания грели ему душу. Уснул он в обнимку с Цири, комком пряжи и спицами. Все же, было уже почти два часа ночи. Будильник прозвенел и Эмиль, все же, смог встать и набраться сил пойти умыться. В 9 надо быть уже в студии. Сегодня опять ролик снимать — любимая всеми рубрика «Проверка лайфхаков». Он собрался быстро, даже ингалятор на столе нашелся, и вот, проходя мимо кровати и забирая на ручки Цири, он положил в рюкзак пряжу и спицы. Но даже несмотря на это, он опоздал на 10 минут. Только вот. он был не единственным. Димы все ещё не было, так что он пошел в комнату, предварительно отпустив Цири. В комнате Иманов продолжил вязать, но тут зашла Ева. — Эмилька, чем ты там зани… — Е-ева?! Какое совпадение! Ты тоже здесь? — неловко улыбался Эмиль, пытаясь тянуть время и отвлечь девушку, чтобы спрятать, то чем он занимался. — А я тут. Ничем таким особым не занимался. Обычное дело. — натянуто посмеялся парень, отводя взгляд в сторону, тихонько ругаясь себе под нос. — Ого! Ты умеешь вязать? Я и не знала! А! — С удивлением выкрикнула Ева, но не успела договорить, потому что ее заткнул Эмиль, приставив ладонь к ее рту. Он чуть отстранился и подставил палец к своим губам. — Тс-с. — тихонько протянул парень. — Давай, ты сейчас присядешь и я тебе все объясню, только, пожалуйста, не говори никому. — Заметив, что девушка кивнула, он убрал руку и начал говорить. — Я просто хотел сделать особенный подарок для своего любимого человека. — Договорил парень и его щеки покрылись пунцовым румянцем. Он отвёл взгляд в пол. — Так. Мне это не показалось? Ты любишь Диму, я права? — Как можно тише спросила девушка. — Чт… — Эмиль шокировано посмотрел на Еву. У него не получилось договорить слово, как по щекам потекли слезы. Он даже не понял почему, а через минуту уже не мог дышать. Это был приступ астмы. Девушка быстро начала искать ингалятор, а после передала его парню. Забрав дрожащими руками аппарат, Эмиль впрыснул лекарство и, наконец, дышать стало легче. Успокоившись, он поднял на Еву взгляд, полный надежды, и спросил: — Неужели. Это так очевидно? Все знают, да? С каких пор? Почему мне никто не сказал? — Иманов задавал вопросы друг за другом, с каждым разом все отчаяннее и тише. У него опять начиналась паника. Ева заметила это и обняла его. Девушка поглаживала Эмиля по голове, успокаивая. — Тише, маленький. Ты чего? Все хорошо. Никто не видел, честно. Это только я догадалась. — Спокойно и медленно говорила девушка. — Просто. Заметила, как ты на него смотрел, а после уже все поняла, примерно, две недели назад. Главное — не плачь, пожалуйста, солнышко. Все хорошо. Ну же! Ну… — С мягкой улыбкой она пыталась заглянуть в его глаза. А Эмиля трясло. Он боялся. Он очень сильно боялся, что его возненавидят, да даже уволят. Выгонят из команды или, что ещё хуже, Дима никогда больше не захочет его видеть, предварительно ударив по лицу и обозвав не самыми лестными словами. Слезы предательски катились по порозовевшим щекам. Он не мог успокоиться. «Эмиль, возьми себя в руки! Ты же мужик! Ты сильный! Ну! Давай же! Ну.», — все отчаяннее он пытался поддержать себя, да удавалось это с большим трудом. В итоге, ему не удалось вообще. Какая разница: мужик ты или нет, когда стоишь перед огромными преградами и страхами, сопровождающиеся, режущими по сердцу нестерпимой болью? А Ева, все ещё, была рядом и гладила голову, лежащую на ее коленях, и через полчаса поняла, что тот вовсе уснул. «Это хорошо. Лучше так, чем ещё один приступ.» — Она мягко улыбнулась и, устроив парня удобнее на диване, спрятала в его сумку пряжу. Ева заботливо укрыла Эмиля и, выключив свет, прикрыла дверь. Ева вышла в общую комнату и подошла к Стасу. Она без слов полезла к нему за объятиями, а он просто молча обнял ее. Простояв так минут пять, они услышали Сударя: — Ребят, Дима позвонил мне только что. Сказал, что сегодня не получится снять видео. Он о-очень сожалеет, но не успевает. Так что, на сегодня все свободны. — Закончил он, хлопнув в ладоши. Услышав это, многие сразу довольно начали собираться. Конечно, ведь они могут отдохнуть и развеяться немного. Ева, сказав Стасу, что сейчас подойдёт, пошла в комнату, где расположился мило сопящий Эмиль. Она тихо зашла и увидела, что тот спит. Она принесла Цири, после положив ее около Иманова. Поставила телефон и ингалятор около него, предварительно написав сообщение, чтобы тот прочитал позже, и, поцеловав в лоб, ушла. В студии Эмиль остался один. Совсем один. Эмоционально выжат, как лимон, и одинок. Это и отразилось на его физическом самочувствии. Ева со Стасом закрыли дверь и ушли. Дима же помогал одному своему другу с переездом. Были некоторые проблемы, которые он не смог решить в одиночку. Поэтому съёмки пришлось отложить. А к вечеру он, все же, решил зайти в студию и домонтировать новый выпуск Госта, а то подписчики скоро его загрызут. Через пол часа он уже открывал дверь студии. Было тихо до того момента, как к Масленникову подбежала Цири и стала нежно тереться о его ноги. Парень сначала удивился, но потом понял, что в студии находится Эмиль. Значит, он, возможно, монтирует видео. Дима на секунду ушел в свои мысли, как почувствовал тяжесть в ноге: что-то тянет его за штанину. Это была корги. Она, будто звала его куда-то. Проследив за ней, он подошёл к двери, которая была чуть приоткрыта. Масленников открыл ее и заглянул внутрь. Его сковал страх и шок. Младший лежал на диване и, похоже, задыхался во сне. Он, будто пытался проснутся, но почему-то у него это не выходило. Дима сразу сообразил и, быстро подлетев к Эмилю, приставил ингалятор к пухлым губам. Прыснул. Иманов стал дышать ровнее, но из его уставших глаз все равно текли слёзы. Грудь судорожно вздымалась, он все ещё задыхался. Дима попытался разбудить парня, и тот, наконец, приоткрыл глаза. Дима выдохнул с облегчением, но тут началось то, чего старший точно не ожидал: истерика. У Эмиля. У маленького, вечно улыбающегося парня. Масленников без слов прижал младшего к себе, как можно крепче, чувствуя на своей спине дрожащие руки, невнятное бормотание. Дима подумал, что парню просто приснился кошмар. Такое же бывает. И у него было. Просто Эмиль чересчур впечатлительный. Через некоторое время Иманов, наконец, успокоился: дыхание нормализовалось, а слёзы либо высохли, либо остались на толстовке старшего. Дима поднялся и пришел через минут десять, но не один. С горячим чаем. Передав кружку младшему, он сел справа от него и просто включил видео на своем телефоне. Молча. Через время, когда чай, наконец, был допит, Эмиль уснул. За все это время они ни слова не сказали друг другу. Это не было неловко или неудобно. Им, наоборот, было максимально спокойно и уютно. А Иманова кошмары уже не мучали. На утро он проснулся отдохнувшим. В студии. Где не было ни звука. В объятьях Димы. В. Объятиях. Димы. Медленно встав, он вылез из кольца рук и пошел в ванную, абсолютно ничего не понимая. Он просто не хотел понимать. Не хотел давать себе ложные надежды. Не хотел снова страдать. Терпеть эту невыносимую боль. Но и отрицать то, что это очень приятно и мило, он не мог. Посмотрев в зеркало, Эмиль увидел парня с красным лицом и счастливой улыбкой на губах. Да. Он был счастлив. Его обнимал Дима. На душе потеплело. Просидев ещё чуть в ванной комнате, он вышел и направился на кухню готовить завтрак, предварительно отправив в общий чат голосовое сообщение: «Ребят, приходите голодными, я наготовлю блинчиков с шоколадом». И увидев, что все прочитали и ответили счастливыми смайликами, пошел готовить обещанное. Когда настроение хорошее, хочется поделиться им со всеми, а когда плохое, то провалиться под землю. Такой вот Эмиль. Такой вот Иманов. Через час начала собираться вся команда. Эмиль попросил Полину разбудить Диму, а сам положил на стол тарелку с огромной горой шоколадных блинчиков. Все обожали готовку Эмиля. Через пять минут пришел и сам Масленников. Они начали обсуждать планы на сегодня. Иманов и Масленников не обсуждали тот вечер. Вообще. Они жили так, будто этого не было. Но они стали ближе, теплее по отношению друг к другу. В такой суете и проходил весь месяц. Они снимали много роликов для всех каналов. Все стремились к большой цифре на канале Димы. Поэтому и приходилось много работать. Эмиль приходил часто уставшим домой, но не важно, как сильно его вымотал день, он все равно садился на кровать и вязал. Иманов твёрдо шёл к своей цели и хотел связать для Масленникова теплый и длинный шарф. Правда, через время у него закончились оба клубка пряжи и он решил, все же, купить ещё один, чтобы шарф был длинным и теплым. Он лелеял мечту о том, как счастлив будет старший, когда узнает от кого подарок. У них ведь была традиция — приносить подарки и ставить под ёлку, предварительно написав имя получателя на ней. Все же, праздник с сюрпризами. Вот только он не думал, что перед Новым Годом Дима захочет выпустить аж четыре ролика подряд. Следовательно, график был очень загруженным. Да и про свой канал нельзя забывать. Эмиль же так стремился к миллиону. А в итоге даже перешагнул этот порог. Но сдаваться он не собирался. Единственное что — шарф он не успевал закончить. Иногда ему подсказывала Ева или указывала на ошибки, когда приходилось разбирать всю работу сделанную за ночь. Он уставал, но вкладывал всю душу в это творение. Ведь он для любимого человека. Так, тридцатого числа, придя домой, он доделывал свое творение. К утру уже закончил. Оставалось всего 5 часов до того, как ему нужно было выезжать. Так что, установив будильник, он лег спать с широкой улыбкой на губах. Он был доволен своей работой. Понимал, что это точно не зря и он получит то, чего хочет.***
Стас получил airpods и чехлы к ним. Теперь они точно у него не скоро закончатся. Гусейн получил красивые часы с гравировкой внутри «Я Люблю Тебя», сначала не поняв, от кого, но когда Сударь открыл свою коробочку ТОЖЕ с часами и ТОЖЕ с гравировкой, абсолютно идентичной, они поняли посмотрели друг на друга. Сначала они странно улыбались, не понимая, что происходит, но после вышли в другую комнату, чтобы все обсудить. Их чувства взаимны? Многие открывали: Макс Брандт, Ева, Габар, Даник, Артем, все присутствующие, и вот очередь дошла и до Эмиля. В коробках у него были разные милые вещички, носочки и даже кто-то подарил кигуруми. Он был удивлен, ведь давно хотел купить такое, но об этом никто не знал. Он с такой широкой улыбкой, при которой у обычного человека свело бы челюсть, надел его и прыгал перед всеми. Он, ведь, не простой человек, он солнышко , которое порадовали таким милым подарком.Да, Эмиль не угадал с первого раза, а больше шансов на разгадывание и не давалось, так что он так и не узнает: кто был человек, подаривший ему это милашество. Очередь шла дальше и дошла до Димы. Эмиль заворожённо смотрел на то, как старший открывает разные подарки: камера, наушники, оборудование и тут он подхватил ту самую коробку со словами: — Интересно, что же тут такое? — С заинтересованной улыбкой он осторожно потряс коробку. — Наверняка что-то интересное. — Все посмеялись и он открыл коробку. Масленников удивился, когда увидел красивый вязанный шарф. Побыв несколько секунд в какой-то прострации, он намотал его на шею — Вау! Он такой классный! Такой теплый и длинный! С таким я точно нигде не замёрзну. Ну и кто мне его подарил? Может, Ева? — он задорно улыбнулся. Настроение было у всех хорошее и это не могло не радовать. Они правда семья. Одна большая семья. — Нет! Не угадал! Это была не я. — помотала пальцем девушка и чуть отпила шампанского из бокала. — Ой, ну что поделать, шансов больше нет, а жаль. Но все равно, спасибо. — После этих слов старший подошёл к Полине, которая сидела возле Эмиля, и, обняв ее, прошептал на ухо «Спасибо». Дима быстро поцеловал ее в щеку и сел на свое место, не обратив внимание на пустые глаза Иманова. А ведь пару минут назад Эмиль надеялся, что его отгадают. А Ева смотрела на него и показывала палец вверх, в знак поддержки. Иманов только улыбался ей ровно до того момента, как Дима обнял Полину и поцеловал ее. В его сердце что-то сломалось. Да так сильно, что казалось, этот треск был слышен на всю комнату. Эмилю хотелось встать и убежать. Но нет. Он просто сидел и натянуто улыбался. Больно. Сильно. Обидно. Очень. Хотелось плакать. Нет. Реветь. Закрыться в комнате и не выходить оттуда никогда. Когда последний человек забрал свои подарки, Эмиль молча встал и направился к двери на ватных ногах. А старший все продолжал носить шарф и говорить, какой он крутой и как Полина хорошо постаралась. А ведь она и не сказала ничего. Как и сам Эмиль. Почему? Потому что он не хотел разочаровывать Масленникова. Младший просто надел поверх того, в чем он был, куртку и вышел на улицу. Иманов простоял возле подъезда около получаса, не ощущая холода. Как никак, а на улице хороший минус. Единственное, что он чувствовал, это боль. Даже физическая боль уступала этой. Болело сердце. Будто молотком о стеклянный стакан ударили, а тот до конца не разломился. Только позже он понял, что все это время по его щекам текли горячие слезы, которые начинали замерзать на красных щеках. Эмиль понимал, что нужно пойти домой, но возвращаться не хотелось от слова совсем. Хотелось остаться одному, за Цири он придет завтра. Лучше ей побыть с кем-то, кто сможет о ней позаботится, нежели с человеком, который поскользнулся уже два раза и чуть не врезался в столб.***
Эмиль все думал о том, что случилось. И понял, что по мнению Димы, наверное, только девушка могла сделать ему такой подарок. Он так улыбался, когда обнимал и целовал Полину в знак благодарности. А благодарность ли это была? Может они давно любили друг друга? Но почему Полина ничего не сказала? Она просто молчала и улыбалась Масленникову. Наверное, он упускал что-то очень важное. В мыслях Эмиль и не заметил, как дошел до дома. Мнение опять изменилось и он решил прогуляться. Сердце ещё ныло. Но прогулка была ошибочным решением. Заходя за угол какого-то дома, его заметила пьяная компания. Поняв, что дело пахнет керосином, он попытался свернуть прочь, но не успел. Его заметили и догнали. — Эй, пандочка, куда же ты.ик. идёшь, а? — Противным голосом крикнул мужчина в огромном пуховике и бутылкой хорошего алкоголя в руке. — Да, панда, куда? — Поддакивал невысокий парень. — Наверняка, потерялся или отбился от группы. — После этой фразы компания захихикала. — Может, покажем панде, что ей не место в этих краях? Наверняка, ей холодно. — Ехидно улыбнулся первый мужчина и уверенно рванул к Эмилю. Потерянный Иманов хотел было что-то сказать, как-то исправить ситуацию, но тут же получил кулаком в лицо. Было больно. Было очень больно, когда его ударили где-то под ребра. Когда попали по носу, но не так больно, как душе. А Эмилю даже понравилась эта ситуация. Помогала отвлечься. Хуже уже не будет. Грустно было, что кигуруми, все же, порвали. Резкий вздох. Прерывающийся выдох. Спустя несколько секунд слышались отдаленные крики и шаги убегающей пьяной компании. «Они. Испугались?» — Эмиль и сам не заметил, как начался новый приступ. Он еле достал из заднего кармана брюк ингалятор. Хоть какой-то плюс, что его, такой любимый подарок, порвали. Эмиль сделал пару вздохов, чтобы полностью успокоиться. Он пролежал на холодном грязним снегу почти час. Это точно плохо для любого человека. Особенно для парня с астмой, который гулял на морозе больше четырех часов. Глаза слипались, но он, все же, заставил себя двигаться. Еле поднявшись, он направился домой. Радовало то, что тот был недалеко. И хорошо, что никто не заметил, как Эмиль ушёл с вечеринки. Хорошо, что он никому не нужен. Хорошо, что он не взял ничего ценного. Хорошо, что его душу сегодня почти сломали. Хорошо, что его наконец вогнали в отчаяние. Хорошо. Когда парень добрался до квартиры, еле переставляя ноги, он чудом не упал в коридоре, когда пытался снять мокрые вещи. Трусы, даже они, были мокрыми, а тело дрожало. Было бы хорошо принять горячий душ, но сил не было вовсе, так что, завалившись голышом на кровать в позе эмбриона и укрывшись тёплым одеялом, парень закрыл глаза. Он уснул, но дорожки слез из глаз оставляли мокрые следы на подушке. Дима проснулся от того, как кто-то его тянет за рукав. Приоткрыв один глаз, он увидел Цири. Сначала парень ничего не понял, но после осознал, что та просто хочет кушать, а никто не хочет ее кормить. Первый раз в жизни он был рад, что не пил так много. Голова не сильно болела, но для лучшего самочувствия нужно, все же, выпить таблетку. Найдя еду для собачки, он насыпал в миску аппетитный корм и поставил на пол около мисочки с водой. Осмотрев все вокруг, Масленников понял, что неплохо было бы убраться. Но вечер был хорошим. Взяв пакет, он начал собирать мусор, через минут 40 в комнате появился Артём. Он тоже начал своё утро, а скорее уже день, с таблетки. Посидев немного и подумав ни о чем, он решил помочь собирать мусор со стола. Никто не придет убираться, кроме них. Через часа 3 они закончили, Артём оделся и поехал домой. Но «надо же привести и себя в порядок.» — С этими мыслями Дима пошёл в ванную, а по дороге осознал, что нигде нет Эмиля. Поискав его по всем комнатам и никого не обнаружив, он взял телефон и позвонил. Послышалась вибрация из-под подушки на диване. Тот взял телефон и, включив его, увидел много пропущенных: от Евы и других членов команды, два от родителей и одно от него. Дима понял, что даже рюкзак Эмиль оставил здесь. Вспомнив события вчерашнего вечера, Масленников и не заметил даже, когда младший ушел. Немного придя в себя, он оделся и, прихватил тот самый шарф и Цири, покинул помещение. Дима сел в свой гелик и поехал. Он поехал к Иманову домой, чтобы отдать телефон, а, может, и питомца. Добравшись до дома младшего, он поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь. Никто не открывал. Дима постучал, но никто так и не ответил. Он вспомнил о наличии у него запасного ключа, чтобы в случае какой-либо опасности, можно беспрепятственно попасть в апартаменты. Вставив и повернув, Дима осознал, что дверь и вовсе открыта. Зайдя в квартиру, он увидел шлейф из вещей, валявшихся на полу. Они были грязными и мокрыми, судя по лужам на полу. А кигуруми, который он вчера подарил, вообще был порван. Быстро осознав, что что-то не так, он выкрикнул имя Иманова пару раз, но тот не ответил. Отпустив Цири и поднявшись на второй этаж, он увидел кокон из одеяла на кровати. Будто камень с души, когда Дима увидел, что с его младшим все хорошо. Только, почему-то, тот издавал странные хрипы. Приблизившись и приподняв одеяло, он рукой нечаянно дотронулся лба юноши и отдернул ее так быстро, будто обжёгся. Осторожно приложив ладонь ко лбу, Дима понял, что парень горит. Присмотревшись, ещё и увидел синяк на скуле. — Эмиль. Эмиль! Эмилька, ну же, проснись! Ну давай! — Незаметно для самого себя, он переходил на крик. Тряс младшего, но тот все не просыпался. Да еще и был слишком горячим. — Эмиль, проснись, ну! Давай, котёнок! Я должен, хотя бы, понять, что с тобой! — Отчаяние проскальзывало в голосе старшего. Он никогда не видел, чтобы человек не просыпался от того, что его трясут. Да, Иманов иногда тяжело вставал, но отвечал же. А тут даже никакой реакции. — Мммм… Вод… пжлс… — Хриплым голосом с полуоткрытыми слезящимися глазами, прошептал младший. Дима с облегчением выдохнул. Быстро вернувшись со стаканом воды, он помог выпить и начал спрашивать. — Эмиль, что болит? Почему у тебя на лице синяк? Почему твои вещи валяются у входа, пока дверь квартиры открыта? — Строго задавал вопросы один за другим. Эмиль слышал слова старшего через пелену и не сразу мог понять, о чем говорит тот. Голова болела, все гудело. Было очень жарко. Было очень плохо. Он не мог понять, что от него хотят и, вообще, зачем его разбудили. Было, почему-то, плохо не только снаружи, но и внутри. Слишком плохо. Так что, через несколько минут, он просто провалился во тьму. А старший страшно испугался, увидев, как тот закатывает глаза. Он отчаянно пытался разбудить парня, но понял, что нужно вызвать скорую. Но какая скорая утром после мировой пьянки? Придётся везти самому. Только он его раскутал, как понял, что тот спал голышом и дрожал от холода. На исхудавшем теле парня красовались синяки и кровоподтёки. Дима сопоставил факты. «Кто-то его избил.» И когда это могло случится? Тут он вспомнил, как краем глаза заметил выходящего из квартиры парня. Но он даже не придал этому значения. После Ева утащила его за угол и расспрашивала: нравится ли ему шарф. Да, он очень полюбил его, даже тонкий аромат пирога с яблоками и корицей, который от него исходил, так и манил зарыться носом. Он думал сначала, что это Полина. И сказал об этом Еве. Зря. Она долго его мучила, говоря о том, что на самом деле, этот шарф от другого человека. До него не доходило, пока он не вспомнил тот пустой взгляд, полный боли и отчаяния, что смотрел так долго. А потом просто исчез. «Как я сразу не заметил?» — Тихо ругал себя Дима, скрипя зубами. Томный вздох. Только сейчас он это понял. Он понял, что шарф от него и что фраза на карточке «Я люблю тебя» была от этого милого солнышка, которое он самолично потушил. И вот, теперь, придерживая его одной рукой, а второй одевая, он подметил, что почти месяц назад, когда он его ловил на гололёде, тот был тяжелее и, похоже, намного сильнее. Одев его и взяв сумку с некоторыми необходимыми вещами, он поднял на руки пылающего парня и отнес к двери. Сам обулся, предварительно замотав Эмиля в свой новый вязаный шарф. Он ведь помнил израненные пальцы и, иногда, пряжу, выглядывающую из-под подушки, а когда и сумки. Похоже, тот старался это спрятать, а Дима и не обращал внимание. Он не обращал внимание на усталость парня. На то, что тот часто забывал поесть, а ведь он так хорошо готовит. Не обращал внимание на то, с какой теплотой на него смотрели карие глаза. Не обращал внимание на него, в конце концов. Даже подарок, который он купил, увидел в его телефоне, когда тот в очередной раз заснул на диване в студии. И вот результат того, что он не обращал внимание на этого беззащитного малыша, который за него вечно боялся, когда тот ходил на всякие заброшки. Который обнимал с таким трепетом. Которому снились кошмары именно про него. Даже во снах ему снился Дима, с которым что-то случалось. Кошмары. И вот вам и результат: горячий парень в гелике. Звучит заманчиво, конечно, если не знать, что у того температура, а на гелик придут минимум 5 штрафов за превышение скорости. Но оно того стоит. Эмилю плохо. Очень плохо. — Д-дим… В-все хорошо, не стоит торопиться. — Почти шепотом проговорил Эмиль. Ему было плохо, но он видел, что старший слишком нервничает и превышает скорость. — Эмиль, пожалуйста, не вырубайся. Попытайся продержатся. Пожалуйста. Мы скоро будем на месте. Только ещё немного подожди. Ещё минуточек пять. — Дрожащим голосом попросил Дима, не отводя взгляда от дороги. Он несильно взял Эмиля за руку и быстро ее убрал. И Эмиль пытался. Он держался. Через пелену видел, как они остановились перед больницей. Дима вышел. Вот дверь около него открылась. Тут его берут на руки и просят ещё немного подождать. Вот он и ждёт. Слышит, как Масленников с кем-то разговаривает. Потом его куда-то кладут. Холодный носик градусника. Большая рука, что не отпускает ладонь. Доктор, который тревожно что-то говорит. Сейчас его приподняли и, кажется, сказали выпить таблетки. Не выдержал. Закрыл глаза. Провалился в сон. А Дима не отходил и попросил остаться в палате, на что медсестра согласно кивнула. Иманов уснул, но руку младшего не отпускал. Ему сказали, что, по фактам, парня избили. Так вот, почему все вещи были разбросаны, а дверь открыта. Дурак. На утро Эмилю стало лучше, у него спала температура и он даже смог встать. Парень почувствовал тяжесть на правой руке. Посмотрев, он увидел, что его держали за руку, а голова покоилась на кровати. Наверняка, Диме неудобно. Вытянув руку, он начал гладить по голове Масленникова. А по щекам снова текли слезы. «Это же сон, да? Так какая разница, что я сделаю, если по итогу проснусь.» Он вспомнил все, что случилось тогда, после праздника. Он знал, что его чувства не примут, но надеялся, хотя бы, на маленький шанс. А он, будто поиздевался над ним, и просто плюнул в душу. Это было больно. В палате послышались всхлипы. Руки дрожали. Эмиль быстро вытер слёзы. Он ведь сильный. Только вот. Снова начал задыхаться. Дима вскочил, сначала даже не понимая, что происходит, но вот секунда и он протягивает младшему ингалятор. Привкус лекарства и попытки успокоится. Снова истерика. Снова старший успокаивает и так нежно прижимает к себе. Так хорошо, но и больно одновременно. — Ну чего ты плачешь, маленький? Все хорошо. Ну, не плачь, пожалуйста. Доктор сказал, что ты скоро поправишься. Хочешь, мы тебе купим новый кигуруми? Ну что такое? — А младший только мотал головой в разные стороны, отчаянно всхлипывая и цепляясь за толстовку Димы. Он устал. Эти утешения напоминали ему Еву и это было ещё больше похоже на сон. Было больно понимать, что если Масленников узнает, от кого подарок, то его точно выгонят. А он уйдет, опустив глаза в пол. Будет ночами рыдать в подушку пытаясь успокоится. Эмиль уже открыл рот, чтобы сказать что-то, но Дима быстро перебил это действие: — Доктор сказал, что пока говорить тебе нельзя. У тебя только хрипы или шепот могут выйти. Больше не получится, пока что. Так что, тебе будет лучше, чт… — Не успел Дима договорить, как почувствовал соленые пухлые губы на своих. Но они тут же отстранились. Посмотрев вперёд, Дима увидел маленький сжимающийся комочек на больничной койке. И вот теперь он убедился, от кого подарок и почему он так смотрел на него в ТОТ момент. Вот он тупой. Видел эти взгляды. Да и сам не смог понять, что за тепло разливается в душе, когда он видит эту теплую улыбку или чувствует волшебно мягкие касания. Встав со стула, он увидел, что младший ещё сильнее сжался в комочек. Сев около него на кровать, он обнял СВОЕГО мальчика и поцеловал в щёку. Тот с шоком посмотрел на него. — Дим, я тебя люблю. Я… — Но он просто был остановлен быстрым поцелуем. — Я знаю, маленький, но скажу тебе так: ты мне небезразличен. Ты мне нравишься, но не могу с уверенность сказать, что люблю тебя. Я пойму, если ты на меня обидишься, но мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому и убедиться во всем. Тем более, ты знаешь, что чтобы полностью доверять своему любимому человеку, мне нужно время. Посмотрев на Диму немного с шоком, он просто обнял его и прошептал где-то в ключицу: — Хорошо. — Ему дали шанс. Тот самый маленький шанс, незначительную надежду на взаимность. После этого он заснул в объятьях старшего. Тот уложил его и, поцеловав в лобик, лег рядом.***
До Нового Года остался месяц. Эмиль искал идеальный подарок для своего любимого парня. А Дима, уже как неделю, таскает с собой бархатную синюю коробочку, в которой лежит колечко для его любимого котенка. А вот над речью надо ещё подумать. А то опять будет мямлить, как в день признания. Даже если это было на диване перед лаптопом. Для Эмиля это был самый счастливый день. Он просто не знал что его ждёт, а пока что он едет в гелике возле Димы с красным шарфом намотанным на шее. Тем самым красным вязанным шарфом из-за которого все и началось.