Мертвый Анархист

      Старую клинику на окраине Эдмонтона лениво посыпал редкий колкий снег. Вперемешку с моросящим дождем, все никак не решающемуся залить вовсю, они лишь добавляли чувства заброшенности древнему зданию. Бетонный монолит некогда госпиталя, а ныне обыкновенной казенной поликлиники скалился на медленно вымирающий город во все свои многозначительные четыре этажа. Еще давно, до войны, архитекторы позаботились о самом главном – чтобы здание устояло. Многие решения, принятые наперекор законам дизайна того времени, в долгосрочной перспективе спасли несчетное число жизней.       Кому какая разница, что клиника походила на гигантскую могильную плиту.       Обыкновенный осенний вечер. Всё шло своим чередом и, в частности, проходил поздний прием у кардиолога. Обстоятельства этой встречи врача и пациента были, впрочем, не совсем нормальны. Речь в зябком от сквозняков кабинете шла отнюдь не о здоровье или проблемах с ним.       – …То, что вы вышли на меня, не означает, что мне даны ответы на все вопросы, – растерянно разводил руками доктор средних лет, перебирая руками нелепую неряшливую прическу. – Мы всего лишь знакомые, я не знаю его расписание поминутно.       Бледное лицо пациента никак не менялось, словно замерзшее. Жилистые руки, укрытые за темной водолазкой, покоились на проверенных временем джинсах. Мужчина напоминал каменное изваяние, бескомпромиссно сверлившее медицинского работника взглядом.       От последнего врачу становилось крайне неуютно. В виду профессии он часто встречал людей с имплантами, но к механическим объективам глаз привыкнуть всё никак не мог. Да и дело было не столько в технике, сколько в самом взгляде – в нём читалось лишь полное безразличие, что совершенно не сходилось с тем, зачем собеседник сюда явился. Эти глаза не выдавали о госте абсолютно ничего, вызывая лишь нехорошие ассоциации на омерзительных чудовищ в лице церебралов.       Не помогало успокоиться и то, скольким количеством железа этот человек был натурально напичкан, будто неживая машина. Не то чтобы пациент не пытался это скрыть, совсем нет. Скорее многолетний опыт играл со специалистом злую шутку, заставляя задаваться параноидальным вопросом: «у него всё тело имплантировано или что?..»       Фантому, впрочем, такой эффект был даже на руку.       Цель оказалась не слишком разговорчива. Доктор ходил вокруг да около, толком не давая никаких более или менее точных сведений. Он, разумеется, был всего лишь посредником между синтетиком и настоящей мишенью, однако именно с помощью кардиолога найти последнюю и предполагалось.       Не без помощи обиженно куксящегося Ренарда, теперь бесконечно припоминающего разбитый нос, Фантому удалось выйти на след бывшего сотрудника AEON – некого Виктора Медина. Из того, что ледорубу получилось раскопать, выяснялось, что Медин, как и несколько других высокопоставленных служащих, покинули корпорацию после продолжительных внутренних разногласий, вылившихся в локальный скандал, детали которого узнать так и не удалось.       Что стало известно, так это то, что Виктор имел множество контактов в R&D центрах AEON, а также какое-то время прикладывал руку к их внешним системам безопасности. Почему такой значимый кадр еще не был устранен – оставалось загадкой.       «– Бесценный кладезь информации, – Руфус с кислой миной выпустил сигаретный дым прямо в монитор, – и лакомый кусочек для конкурентов его бывшей конторки».       – Он вернется в Канаду через два дня, так он сам сказал, – озадаченно продолжал кардиолог. – Кажется, речь шла о Ванкувере. Что-то, связанное с работой, найти человека, кажется?..       – С чего пациенту сообщать врачу такие подробности? – скептически спросил Фантом в ответ.       Доктор неприкрыто прыснул. Этот допрос начинал сильно его утомлять.       – Вы что, на соответствия меня проверяете? – переборов дискомфорт, кардиолог воззрился в камеры глаз синтетика. – Вы и вышли на меня, только потому что Виктор – мой постоянный клиент и старый знакомый.       – Слишком дешево продаете, доктор, – холодно отозвался Фантом. – Старые друзья, говорите?       Синтетик отлично знал правду, лишь пытаясь заставить собеседника наговорить лишнего. На самом деле через клинику активно продвигалась различного рода контрабанда, одним из ключевых звеньев которой Медин и являлся. Если верить сети и ирландскому хакеру, то AEON о данной афере и не подозревали.       – Знакомство не означает вечную дружбу, – задето хмыкнул кардиолог. – Да и о какой дружбе здесь может идти речь? Этот город не протянет еще десяти лет, но не похоже, что из этой загнивающей дыры мой «друг» собирается меня вытаскивать. При его-то связях в AEON!       – Вы упомянули, что Виктор вернется в Канаду «по работе», – не обращая внимания на тирады о накипевшем, произнес Фантом. – Это расходится с моими данными. Он ведь ушел из корпорации, не так ли?       – Я говорю, что знаю, – отрезал врач. – Из его слов всё сложилось так, будто он всё еще сотрудник. Впрочем, Вик выразился, что это будет его «последним» заданием.       Звучало сказанное крайне двусмысленно. В плохом смысле.       – Разумеется, мне все равно не плевать на его жизнь, – процедил доктор, отрывая взгляд от, словно мертвых, глаз синтетика. – Не похоже, что вы собираетесь его убивать, вам нужны его знания. А вот AEON, судя по всему, его в Ванкувере и накроет. Я далек от всех этих корпорационных игр, но уверен, что подобные утечки им ни к чему.       Лицо Фантома едва заметно дернулось – аудиосенсоры уловили крайне неприятный для слуха шум помех. Звук был далеко и, недолго вспыхнув, тут же успел погаснуть. Очередная система забарахлила и, вероятно, требовала ремонта.       – Как мне найти его в Ванкувере? – продолжал дожимать синтетик.       Кардиолог бегло посмотрел в окно. Погода продолжала бесноваться, как и каждый день в этом проклятом городе. Ничего хорошего здесь уже не будет.       Никогда.       – Я понятия не имею, – устало развел руками доктор. – Попробуйте выйти на человека, к которому Медин приедет. Тот наверняка местный. Как-то по-немецки у меня фамилия звучала… Егерь?       Белый шум в «ушах» синтетика усиливался. Он мгновенно осознал свою ошибку. От нарастающего волнения Фантом был готов поклясться, что екнуло в механическом сердце. Помехи, которые Хайнрих почувствовал, возникли отнюдь не по причине неполадок.       Его сенсоры лишь попытались прочитать зашифрованный канал.       – Вы меня сдали, – резко поднялся синтетик, угрожающе приближаясь к кардиологу. – AEON уже здесь! Как это вообще возможно, если они не стягивали в город свои силы?       – Они знали, что после новостей Виктору кто-то сядет на хвост, – попятившись, забормотал доктор. – AEON только этого и ждали, устроив засады, в Эдмонтоне в том числе. Они воспользовались мной, как приманкой!       – Очень жаль, – сухо произнес Фантом, сгребая врача за волосы.       Мужчина взвыл, стараясь высвободиться из цепкой хватки.       – Я всё рассказал! AEON поставили меня перед фактом: если цели здесь не будет, то меня попросту убьют! – в панике пытаясь убрать с головы руку синтетика, почему-то зашептал он. – Но мы еще можем уйти отсюда живыми, оба.       – Говори быстрее, – бросил Хайнрих, отпуская незадачливую приманку.       – Меня не тронут, поскольку ты был здесь, – обнадеживающе затараторил доктор, – а тебе есть, где скрыться. Лифт в холле первого этажа может спуститься в старое бомбоубежище под клиникой. Оттуда за город ведут подземные тоннели. Это неплохой шанс, у AEON здесь не так много людей.       Не теряя времени, Фантом развернулся и, крепко зацепившись за вентиляционную сетку, вырвал её из стены и бросил на кушетку. К счастью для синтетика, тесная шахта была достаточно широка для более или менее успешного продвижения.       – У вас ведь нет никаких серьезных имплантов, доктор? – глухо спросил синтетик, уже ныряя в темноту.       – Н-нет, а что?       – Значит, вам крупно повезло.       Медленно, но верно продвигаясь по вентиляционной шахте, Фантом услышал за спиной треск стекла и глухой шипящий взрыв. Как он и полагал – AEON открывали штурм с ЭМИ-гранаты, в надежде остановить возможное сопротивление в зародыше. Электромагнитная волна могла с легкостью вывести синтетика из строя, пусть и ненадолго. В подобной ситуации, малейшего промедления стало бы достаточно для скоропостижной кончины.       Прогремела пара гулких выстрелов. Фантом на секунду закрыл глаза, поджимая губы, но все же не прекратил ползти. Кардиолог был крайне наивен, если полагал, что AEON оставят свидетеля их операции живым.       Вентиляционная шахта подсветилась тусклыми аварийными лампами, окрашивая металлическую кишку в багровый оттенок. Подключение запасных источников света наверняка означало обесточивание всего внешнего освещения.       Шахта тянулась бесконечно, но Фантом и не собирался в ней засиживаться. Оперативники AEON наверняка почти сразу обратили внимание на сорванную крышку. Полезть за синтетиком никто не полезет, но о цели, потенциально скрывающейся в вентиляции, однозначно сообщили.       Хайнрих аккуратно переползал в левый туннель, стараясь не наделать лишнего шума. В голове за доли секунд просчитывались варианты, а также вероятности успеха каждого из них. Результат выдал неутешительный вывод о том, что выбираться из вентиляционной шахты как можно скорее – единственный достойный выбор, превысивший двухпроцентный шанс успеха.       За следующей решеткой синтетика могла поджидать целая армия вооруженных до зубов солдат. Особого выбора у Фантома, впрочем, не наблюдалось. В конечном счете, внутренний радар, состоявший в том числе из совмещенных систем эхолокации и датчиков сердцебиения, в непосредственной близости не отображал ничего.       С усилием толкнув вентиляционную крышку, Хайнрих ухватился прутья решетки, прежде чем та упала. Медленно опустив её на пол, синтетик высунулся наружу в покрытый мраком коридор.       – Вентиляция тянется в ту сторону, – коротко кивнул один из спецназовцев, стоявших у дальней стены. – Оцепить все выходы!       – Принято, – коротко произнес другой, поворачиваясь прямо на вылезающего из шахты Фантома.       Секундная заминка, и оперативник уже взводит оружие наизготовку.       – Контакт!       Хайнрих только и успел, что метнуться в кабинет напротив, плечом выбивая дверь. Проблема оказалась налицо – комната была проходной, и вели в неё два входа. Отбиваться с двух сторон разом Фантому не улыбалось. Навалившись всем весом на массивный платяной шкаф, синтетик подтолкнул тот к двери за собой, блокируя дорогу.       Громкий стук оповестил о том, что кто-то уже попытался вломиться оттуда с ноги.       Черные комбинезоны, приборы ночного видения и никаких нашивок – всё, что Хайнрих сумел различить за те мгновения в коридоре. Похоже, это действительно был спецназ AEON. Для таких, как они, с ног до головы обвешанных оружием и экипировкой различного назначения, возыметь тактическое преимущество над синтетиком не составляло ни малейшего труда. Не говоря уже о численном преимуществе.       Судя по всему, оперативники еще не обнаружили второго хода. Фантом поспешно отступил к зеркально расположенной двери и тихо приотворил её. Гость, оказавшийся снаружи, осторожности синтетика не разделял. Оставшись незамеченным на датчиках противника, оперативник застал Хайнриха врасплох, со всей силы ударяя того по лицу прикладом дробовика.       – Цель подтверждена!       Синтетик отпрянул обратно в комнату, быстро приходя в себя. С молниеносной реакцией он подался вбок, уворачиваясь от громогласного выстрела. Дробь лишь вскользь задела плечо, не причинив серьезных повреждений. Второй выстрел прозвучал по платяному шкафу – оружие оказалось отведено тыльной стороной ладони синтетика. Свободная рука не заставила себя ждать и в кулаке бескомпромиссно соединилась с лицом солдата AEON.       Оперативник попятился, контужено мотая головой. Совладав с болью и внезапным сотрясением, он вновь направил скорострельный дробовик на Фантома. Нога синтетика диагонально взметнулась, заставляя с треском выпущенную дробь покрошить потолок. Хайнрих действовал как по учебнику: сдвинув корпус на необходимое расстояние, ни больше, ни меньше, он сработал локтем по голове спецназовца.       Пользуясь тем, что оперативник AEON оправляется от легкого сотрясения, синтетик нанес сокрушительный удар ногой ему под коленную чашечку. Омерзительный звук огласил на всю комнату – открытый перелом. Солдат повалился на пол, заорав от нестерпимой боли, с которой не особо справлялись даже импланты на её подавление. Не придавая человеческим воплям никакого значения, Фантом расчетливо вырвал из рук противника дробовик.       А затем нажал на курок.       Добрую треть головы товарища оперативники AEON позже найдут размазанной по стене. Бронебойная дробь с плотью не церемонилась. И Хайнрих с подосланными к нему убийцами церемониться не собирался.       Он уже мчался по коридору, сканируя этаж всеми из доступных ему сенсоров. Фантом спешил прочь от окон – вероятнее всего они легко простреливались снайперами, а уж в том, что больница была взята в оцепление, синтетик совсем не сомневался. Впрочем, в голове еще крутились слова уже покойного кардиолога:       «У AEON здесь не так много людей».       При должной толике удачи, можно было попытаться наделать большого шуму подальше от холла, а затем как можно тише направиться туда, исчезнув с радаров AEON. Проблема состояла в том, что врач вполне мог солгать. Воображение Фантома уже рисовало по пять спецназовцев на квадратный метр, окопавшихся в туннелях под клиникой, а еще умудрившихся протащить туда танк.       Но то, как принято говорить, был его единственный шанс.       Слева, из-за приближающегося поворота, раздавался гулкий стук шагов и протестующие возгласы гражданских. Руководствуясь весом за топотом сапог, синтетик приблизительно оценил число целей, как трое.       Скрежет и захлопывание дверей – похоже, спецназ решил изолировать пациентов от боевых действий. Большой скидки им это не делало. AEON по-прежнему стали проводить эту операцию в больнице.       Не снижая скорости, Хайнрих стремительно завернул влево, цепляясь свободной рукой за стену. Оперативникам следовало отдать должное – они успели среагировать. Но не успели что-либо сделать.       Фантом проскользил вперед, оказываясь прямо под ногами у солдата AEON. Мощный залп слегка отбросил дырявое, как решето, тело солдата. Стоявшего рядом оперативника синтетик заставил потерять равновесие и рухнуть на спину, а добивающий удар прикладом закончил начатое. Сорвав с его нагрудной кобуры пистолет, Хайнрих трижды вогнал пулю промеж глаз замешкавшемуся спецназовцу, который и занимался закрытием дверей.       Пачкая стены кровью, третий оперативник AEON завалился лицом вперед. Не теряя ни секунды, синтетик принялся обыскивать тела на предмет полезного и смертоносного. С дробовиком придется расстаться – Фантом не озаботился проверить амуницию на его хозяине. К тому же, Хайнрих начинал сильно сомневаться, что его подпустят так близко еще раз. Эффект неожиданности крошился, как карточный домик.       В плотный карман синтетика отправилась ЭМИ-граната, а за пояс пресловутый легкий пистолет. Взвесив все альтернативы, что заняло не больше пары мгновений, Фантом сорвал с ремней первого убитого оснащенный глушителем пистолет-пулемет. Хайнрих позволил себе тихий смешок: кажется, AEON неслабо вдохновлялись старыми немецкими UMP45.       Рука синтетика легла на светошумовую гранату – тоже не будет лишней. Внезапное жужжание откуда-то с потолка, заставило Фантома молниеносно поднять голову. Ну конечно.       Дрон.       Хайнрих почувствовал под ногами определенного рода движение. Если у синтетика и была интуиция, то прямо сейчас она верещала во все поля. Он примерно догадывался, что прямо сейчас произойдет.       Сорвав чеку с ослепляющей гранаты, он крепко зажал её… и подпрыгнул.       Глухой взрыв – и пол под ногами синтетика точечно и с треском обвалился на этаж ниже. Раздалась пальба. Оперативники не думали, что противник упадет с задержкой. А еще они не думали, что вслед за подрывом мир станет ослепительно белым.       Продолжать стрельбу стало самоубийственным, точнее – другоубийственным вариантом. Самоубийственным, впрочем, тоже – ведь то, что рухнуло на них с верхнего этажа, было в холодной ярости.       Автоматная очередь изрешетила одного из солдат от плеча до колена, когда второй получил несколько пуль навылет, прямо в горло, брызгая кровью. Приземлившись и перегруппировавшись, Фантом тут же схватил еще ослепленного оперативника за голову. Раздался похоронный хруст свернутой нечеловеческой силой шеи. Последний спецназовец AEON всё же успел оправиться от светошумовой и тут же открыл огонь.       Хайнрих нырнул в операционную, куда были гостеприимно распахнуты двери. Дурное чувство окутало сознание зловонным потоком, вплоть до серьезной тошноты. На синтетика схлынули черно-белые образы прошлого при виде операционного стола. С усилием стряхивая наваждение, он судорожно схватился за медицинский нож на одной из стоек.       Выживший оперативник рассчитывал застать цель врасплох, ведь та, похоже, боялась пуль так же, как и простые люди. Горделивая мысль о том, что они, AEON, здесь охотники, а синтетик – жертва, была последней перед тем, как холодный и острый металл вонзился прямиком в глазницу.       Идея дальнейших действий была до тупого проста – как можно скорее достичь холла, стараясь разминуться со спецназом AEON. Последние, очевидно, уже спешили к группе, с которой был только что потерян контакт. Благо, средств вертикального передвижения между этажами было предостаточно – по меньшей мере три лестничных коридора, не считая пожарной лестницы, а также пары лифтов.       Но про вентиляцию Фантом, всё же, не забыл.       Синтетик быстро оказался на втором уровне холла, прямиком за одной из основных несущих колонн. Отсюда открывался просторный вид на центральный вход и ступени вниз, что туда вели. Укрываясь за небольшим бортиком, Хайнрих огляделся: кажется, оперативники действительно стянули большую часть своих сил на верхние этажи…       Внезапно широкие двери с дребезгом распахнулись – в холл ворвались четверо спецназовцев AEON с оружием наперевес. Проверив углы, они заняли оборонительную позицию у входа, рассредоточившись по сторонам. Будто ждали кого-то.       И они действительно явились не одни.       В холл прогулочным шагом прошествовало нечто, окутанное в черную кожаную куртку, грубо переходящую в плащ. Нечто затягивалось сигаретой, чей огонек ярко помигивал во мраке клиники. Затягивалось тем, что, вероятнее всего, было ртом, если вообще было. Голова представляла собой чудовищную помесь проводов и металла. Словно жуткая садистская шутка технарей, эта спутанная техномасса угрожающе выделялась на плечах фигуры. Будто кто-то воткнул на место черепной коробки разбитый системный блок.       Кому-то эта идея показалась весьма забавной.       Незнакомец лениво поднял руку, в которой покоился пистолет, в направлении Фантома. Щелкнул курок – пусто. Раздался хриплый и сильно фонящий смех.       – За бортиком, – произнесла фигура, перебрасывая оружие одному из спецназовцев.       Слова, прозвучавшие будто по рации, заставили Хайнриха незамедлительно действовать. Атаковать на опережение – пока была возможность.       Застрекотал пистолет-пулемет – две прицельные очереди положили по засевшему в холле оперативнику каждая. Началась ответная пальба. Оперативники AEON заняли оборонительные позиции за колоннами, пытаясь выкурить укрывшегося наверху Фантома огнем на подавление.       Кожаный плащ стрелять не спешил.       – Наши требования будут соблюдены!.. Прекратите сопротивление или мы прекращаем переговоры!..       Незнакомец вещал оторванные от реальности реплики, будто по радио. Его речь эхом дребезжала на весь холл, отскакивая от стен и окон.       И о чем вообще он говорил? Хайнрих пребывал в некотором замешательстве. Эта… машина, или чем бы он ни был – о каких требованиях шла речь? О молчаливом требовании покорно сдохнуть? Переговоры?..       Фантом не удивился бы, будь речь незнакомца каким-то особым шифром. Однако облик нового противника наводил на суровые мысли о том, что всё могло быть гораздо, гораздо хуже.       От мыслей отвлек шум на другом конце верхней платформы холла.       Что ж, игрушек у AEON действительно было в достатке. Они приволокли сюда кербера. С собакой этот робот не имел практически ничего общего, кроме четырех конечностей. Конструкция была предназначена для обездвиживания целей и, в худшем случае, отрывании от них пары-другой запчастей.       И сейчас она неслась прямо на Фантома.       Заметив за кербером отвечающего за него оперативника, синтетик принял единственное верное для себя решение специально повалиться на спину. Пули просвистели там, где только что была голова Хайнриха. Фантом, еще падая, дострелял остатки магазина в ответ: кербер предсказуемо увернулся от пуль, когда человек позади него – нет.       Синтетик понимал, что даже с его аугментацией бороться с кербером в рукопашной – занятие для самоубийц. Однако план уже созрел, и состоял он, как ни странно, в непосредственном контакте с боевым роботом. Продолжая лежать, Фантом сжался, как пружина, поджимая под себя ноги.       Уже нависающего над синтетиком кербера ожидал внезапный удар в корпус. Обе ноги Хайнриха резко выпрямились, не без усилий перебрасывая машину через себя – прямиком в окно.       Треск стекла затерялся где-то среди нескончаемых речей ходячего громкоговорителя в черном плаще. Последний медленно, но верно поднимался по ступенькам, угрожающе взвешивая каждый шаг. Высунувшись из-за ограды, Фантом выдал по нему несколько выстрелов наотмашь из пистолета, мгновенно прячась за укрытием вновь. Черная фигура лишь приподняла свой плащ – пули напрочь увязли в материале, который оказался надежнее AEON’овских бронежилетов.       – …Мы получим то, что принадлежит нам по праву…       Следовавший за незнакомцем оперативник продолжал стрелять, не позволяя Хайнриху бежать. Мимолетная пауза, означавшая перезарядку, казалась единственной возможностью для тактического отступления. Это был большой риск – второй выживший спецназовец куда-то пропал и мог напасть когда угодно.       Проблема состояла в том, что всё происходящее являлось одним большим единственным шансом.       Рванув в глубь коридора с низкого старта, Фантом умудрился, отстреливаясь, ранить оперативника на лестнице в плечо. Тот, схватившись за руку, откинулся на перила, спускаясь на несколько ступеней ниже.       – … догоню, выполняй!       Упрямый кербер так из окна и не выпал, зато весьма уверенно карабкался обратно в клинику. К его сожалению, синтетик, с которым AEON имело здесь дела, был крайне предусмотрителен. ЭМИ-граната приземлилась ему прямиком на морду дисплея.       Грохот за окном вызвал у Хайнриха лишь небольшой удовлетворенный кивок. Незнакомец в черном продолжал нагонять некоторое беспокойство. Паттерны его поведения не поддавались никакому логическому анализу. Его слова, его облик… в уме Фантома зазвучали слова, которые некогда, гнусно усмехаясь, произнес Ренард уже неизвестно при каких обстоятельствах: «среди ублюдков шел артист…»       В данном случае, артист однозначно работал на AEON или вместе с ними.       Фантом обернулся – фигура в черном была уже в двух метрах от него. Кажется, в скорости ему было не занимать, если тот того хотел. И самое страшное состояло в том, что Хайнрих даже не услышал своего противника. Когда тот не транслировал речи на всю клинику, то двигался на удивление тихо.       Синтетик бы даже рискнул назвать эти движения и скорость… нечеловеческими.       Фантом моментально вскинул руку для прицельного выстрела в голову. Противник рванулся вперед, хватая его за запястье, и резко дернул на себя. Пуля вонзилась в стену, а в лицо Хайнриха – кулак. Удар ощущался так, будто в голову прилетела тяжелая гиря, но оппонент и не думал останавливаться на достигнутом. Агент AEON заставил Фантома отстраниться при помощи увесистой пощечины, намереваясь покончить с захваченной в тиски рукой.       Лишаться конечностей в планы Хайнриха не входило. Он пошел на неожиданное сближение – ударив коленом по корпусу противника, синтетик буквально обогнул его, оказываясь сбоку. Свободная рука Фантома нанесла два точечных удара прямиком по груде проводов, что позволило ему наконец овладеть рукой с оружием.       Не теряя драгоценных мгновений, синтетик коротко отпрыгнул, готовясь расстрелять противника. Но в руке агента AEON также возникло оружие – его собственное. Конструкция сильно походила на самопальный пистолет – повсюду зияли сокеты и разъемы, а небрежно спаянные детали резали глаз. Казалось, что после первого же выстрела она развалится.       Это Фантому и предстояло узнать.       Выстрелы прогремели одновременно – и оба мимо. Пистолеты оттолкнулись друг от друга, заставляя пули просвистеть диагонально. Враги не прекращали стрелять: снаряды крошили стены, пол и потолок, усеивая всё бетонной пылью и крошкой. Стволы ударялись один о другой, словно шпаги двух дуэлянтов.       Периодически огонь отводился ударами в ближнем бою. Однако как бы Фантому не хотелось этого признавать – эти атаки особого ущерба незнакомцу в черном не причиняли. Агент AEON лишь продолжал проводить громогласные залпы раз за разом, в надежде отстрелить синтетику голову.       – Что ты такое? – задал прямой вопрос Хайнрих, отбивая рукояткой пистолета направленный на него «самопал».       Противник медлил с ответом, какое-то время от него раздавался только приглушенный хрип, пока он продолжал стрелять. Затем, когда настала очередь перезарядки, агент AEON нагло оттолкнул Фантома от себя плечом и, потянувшись за сменным магазином, произнес:       – Они называют меня… Мертвый Анархист.       Проклятое радио.       Вместо обоймы противник вытянул странный продолговатый баллон и горсть каких-то мелких деталей. Даже Фантому было тяжело уследить за молниеносными движениями оппонента – тот, будто заводской конвейер, за несколько секунд пересобрал свой «самопал».       В Хайнриха устремилась плотная струя пламени.       Огнемет успел зацепить синтетика, поджигая на нем всю верхнюю одежду. Фантом пустился бежать, на ходу сбрасывая с себя водолазку. Кажется, пламя задело и стены – зазвенела пожарная тревога. Крики и плач, окутавшие клинику на фоне выстрелов, теперь только усиливались, превращаясь в адский вой.       Фантом помчался вверх по лестнице, прочь от всепоглощающего огня, заполняющего этаж. Безумец решил сжечь всё, но достать синтетика. Хайнриха не покидала настойчивая мысль о том, что бежать в данном случае – довольно рациональная опция. Синтетик никогда не сталкивался с подобным противником.       И предпочел бы, чтобы так оставалось.       Нападения из-за угла Фантом не ожидал – удар прикладом крепко пришелся по челюсти. Уже позабытый им спецназовец AEON, похоже, взял крайне длинный обходной путь. Синтетик повалился на пол, стараясь подавить возникшие в объективах глаз-камер помехи.       Хайнрих бил по ногам наугад – и удача была на его стороне. Противник споткнулся, теряя крайне важное для него время на выстрел. Рука синтетика, подобно удаву, устремилась к глотке оперативника и цепко на ней сжалась. Однако Фантом не пытался задушить нападавшего. Пальцы уже проходили сквозь плоть, омываясь в крови.       Спецназовец, закряхтев, задергался в конвульсиях и пал окончательно.       Опираясь на локоть, Хайнрих приподнялся, вглядываясь во мрак коридора. Мертвый Анархист уже был там, воспользовавшись другой лестницей. Он будто изучал синтетика, то и дело подергивая своей пародией на голову.       – Мы похожи.       – Чем же? – без особого интереса осведомился Фантом, встав.       В руках агента AEON вновь возникло необычное оружие – на этот раз с удлиненным стволом и огромной коробочной обоймой.       – Созданы, чтобы убивать.       Черный плащ всколыхнулся. В темноте блеснула на первый взгляд бесконечная лента из патронов. Кожаная перчатка зажала курок – и в коридор вторгся злобный рой металла.       Скорострельность и абсолютное отсутствие точности поражали. Пули летели куда угодно, усеивая всё вокруг артхаусной мозаикой. Гильзы отбивали скорый похоронный марш.       Выхода не было – Фантом рванул через кабинеты в надежде, что их обитателям хватило ума пригнуться. Пулевое торнадо отпускать не желало – самопальный пулемет рвал и метал мебель, оборудование и даже стены, что были потоньше.       Хайнрих старался затеряться среди лабиринтов из дверей и переходов, в то же время пытаясь сократить дистанцию. Обладая полным планом здания, синтетик мог провернуть подобное, если бы двигался по спирали.       Если перед Мертвым Анархистом стояла задача всё отстрелять, то он с ней успешно справился. «Самопал» вновь был превращен в пистолет, однако оказался убран куда-то за пояс. Агент AEON терпеливо ждал.       – А еще, наши имена не имеют никакого смысла.       Хрип помех или глухой смешок?       – Ты – Фантом… но я тебя ВИЖУ.       Хайнрих, возникший у Анархиста за спиной, нажал на курок, сморщившись от боли. Агент AEON выстрелил чуть раньше, от бедра и даже не глядя. Нога синтетика подкосилась. Пуля Фантома, метившая в полную проводов голову противника, лишь застряла в плаще, как и прежде.       И Анархист уже был рядом с ним.       На грудь Фантома посыпался град ударов, способных сминать автомобильные двери. Мощный толчок – и Хайнриха впечатало в стену. Собрав им всю штукатурку, словно тряпкой, Мертвый Анархист швырнул свою цель вдоль коридора. Прокатившись по полу кубарем, синтетик влетел спиной в порог уборных.       – И я… я ведь подчиняюсь приказам, выполняю поставленную цель…       Меткий выстрел выбил из подрагивающей руки Фантома пистолет, едва не отрывая тому палец в придачу. Не успел синтетик опомниться, как тяжелый сапог приземлился прямиком на его лицо, дезориентируя еще больше.       Мертвый Анархист втащил противника в уборную и швырнул с трудом сопротивляющееся тело на раковину.       – И я не мертв…       Бледное лицо Фантома встретилось с зеркалом, треская то на множество осколков.       – Тогда почему?.. почему?... почему?.. – хрипя всё сильнее, повторял Анархист, сопровождая каждое слово ударом Хайнриха о раковину.       Пока та наконец не обломилась.       Но синтетик терпел эту боль до последнего, выжидая подходящего момента. И теперь – наконец дождался.       Подхватив осколок покрупнее, Фантом вывернулся из захвата и изо всех сил вонзил его агенту AEON в шею. Мертвый Анархист зашипел, оступаясь, но сдаваться не спешил. Пятясь, он ухватил Хайнриха за волосы и вытянул за собой обратно в коридор. Агент AEON ударил синтетика коленом в живот и развернул к окну, обхватив локтем горло.       – Ты мог сбежать… здесь нет никаких снайперов…       Хайнрих безуспешно пытался вырваться из удушающего захвата. Вдруг он почувствовал, как зашевелились провода у головы Анархиста, будто зажив своей жизнью.       – Я-то знаю… ведь эти блики снятся мне каждый день.       Будто змеи на голове горгоны, бесконечная масса проводов впилась Фантому в затылок, а мир поплыл битыми пикселями.       И всё погрузилось во мрак.       – Наше дело правое.       Смачный звук удара. Привязанный к стулу человек колыхнулся, словно одинокая береза, посреди бушующего шторма. С лица, уже обильно опухшего, повсюду капала кровь. Седые волосы неряшливо лежали на лбу, слипшиеся от пота.       – Имена! Называй!       Очередной удар.       Analyzing inner framework… processing… 15%...       В зале было полным полно людей. Людей с оружием, возвышавшихся над связанными, лежащими лицом вниз телами. Этот несчастливый день войдет в историю – в неё и канет.       В бедро допрашиваемого без предупреждения вонзился нож.       – Отвечай!       Processing… 30%...       Он кричал от боли, пытаясь подавить слезы. Почему именно радиостанция? Почему они?       За что?       Он забормотал имена.       Processing… 45%...       – Ренард… Руфус…       – Дальше!       Среди всех этих людей с оружием легко выделялся лидер. Его фанатично полыхающие глаза испепеляли присутствующих. Он был заряжен идеей – о несправедливости нового мира, о вседозволенности корпораций. И чтобы это идею донести, он решил выйти на связь со всем миром.       И видит Бог, их условия не будут соблюдены…       Processing… 65%...       – Эрвин… Йегер…       – Не тяни, быстрее!       Свет вырубило. Кажется, полиция решила пойти на штурм.       – Они не поняли серьезности наших намерений, – произнес лидер, подходя к микрофону. – Начинайте отстреливать заложников. По одному. AEON пожалеют, что пошли против нашей воли.       Processing… 75%... initializing firewall defense systems…       Террорист у окна внезапно рухнул, обливаясь кровью. Его засыпало грудой осколков.       – Снайперы!       – Схватить заложников и отойти от окон!       Из стены, неподалеку от единственных дверей в зал, бесшумно вышагнула фигура в экзоскелете. Седые волосы колыхались на ветру из разбитого окна. Фантом провернул в руках короткие клинки и вонзил их в спину потерявшегося в темноте террориста. Его тело распадалось на груду визуальных помех.       Иллюзия начинала рушиться.       Фантом проскользнул вперед, выставляя клинки перед собой – лезвия беспрепятственно вошли в грудь боевика, разрывая её в клочья. На мгновение исчезнув из виду, Фантом возник в нескольких местах одновременно, нападая на всех врагов в комнате.       Главарь террористов, опомнившись раньше остальных, начал стрелять – но какой из этих призраков был настоящим?       Processing… 90%...       Клинки взметнулись и с размаху вонзились в плечи лидера, заставив руки безвольно повиснуть. Фантом, вышагнув из тени поблизости, схватил его за голову и приложил к стеклу. На фоне слепящего солнца, тот увидел едва заметный блик.       А затем одинокая пуля разнесла ему всю голову.       Фантом подскочил к привязанному к столу пленнику и заставил посмотреть на себя.       – Проснись…       Хайнрих оборвал провода и с чудовищным усилием швырнул Анархиста через себя. Визуальные сенсоры выдавали помехи вперемешку с ошибками программного обеспечения, но синтетик успел слишком тесно познакомиться с этим коридором, чтобы его не запомнить. Он отступал.       Лифт в холле ждал – его финальный последний шанс.       Фантом обернулся и увидел, как поднимается Мертвый Анархист. Всё, что сегодня произошло, веяло дурным сном. Так не могло быть, просто не могло…       – Ты синтетик, – тихо произнес Хайнрих, вглядываясь в непроглядную массу металла и проводов, которые местами искрили.       Агент AEON вырвал из шеи осколок зеркала.       – Беги…       – Тебе не догнать.       – Не нужно… мы найдем тебя где угодно. Ведь… на самом деле… тебе некуда уйти.       У Фантома перед глазами пронеслось старое изображение. Воспоминание о временах с Альбертом. О том, как отец показывал ему старые газеты.       О том, как в одной из них Хайнрих видел фото радиостанции.       Мертвый Анархист с ноги распахнул ближайшую к нему дверь и ненадолго исчез в кабинете. Через несколько секунд он появился вновь, схватив за горло девушку-медика, что там укрывалась. Агент AEON взвел пистолет к её виску.       – Я помогу тебе. Тебе не придется никуда идти. Наши требования будут соблюдены… или она погибнет.       Динамик надрывался так, словно вещал на весь город. Словно мечтал вещать на весь мир.       – Все они погибнут… и ты пожалеешь, что перешел дорогу AEON.       – AEON никогда бы не дали тебе свободы убивать гражданских, – холодно отозвался Фантом, глядя на залитое слезами лицо заложницы.       – Проверим?..       На лестнице неподалеку от Анархиста показалась фигура, держащаяся за плечо.       – Директива YF008YF2! Оставь заложника, это приказ!       Выживший оперативник из холла оказался с ними в одном коридоре.       – Я уже её выполняю, капитан.       Спецназовец повалился, будто манекен. Из глазницы хлестала кровь. Мертвый Анархист вновь навел «самопал» на висок девушки.       – R&D не объяснили им, что значит эта директива…       Фантом застыл на месте, словно вкопанный. Синтетик AEON только что убил своего капитана.       – Она выполнялась с самого начала. Ведь она означает выполнение задания любой ценой. И если она звучит из уст спецназа?       Выстрел прогремел вновь. Медик полетела к полу с остекленевшими глазами.       – Значит, ситуация стала критической.       Сознание Фантома было сравнимо с чистым листом. Листом, на который кто-то настойчиво капал кровью.       – Но тебя это не трогает. Беги. Мы встретимся вновь…       Эта чудовищная машина не лгала. Она действительно убьет всех, дай ей только волю.       И свободой воли она уже обладала.       – Я буду вежлив с Йегером… чтобы ты успел застать его судороги.       Мертвый Анархист наставил пистолет на несущегося к нему Фантома. Выстрел – промах. Раз за разом он открывал огонь, но и один так и не достиг цели, а Хайнрих уже возник перед ним лицом к лицу.       Кулак Фантома устремился во тьму механического Ада. Агент AEON перехватил его руки своими уже у самой головы. К несчастью для Анархиста, синтетик Вольфа обладал неким тузом в рукаве.       Практически в прямом смысле.       Хромированное лезвие показалось с другой стороны, пронзив голову насквозь. Фантом дернул рукой, разрывая металл и провода.       – Я не хочу умирать…       Клинок вонзался в Анархиста вновь и вновь, пока тот обессилено не обмяк.       Фантом отстранился от трупа, прислоняясь к стене и судорожно выдыхая.       – Ты умер много лет назад.       Как и все мы.