Мой строптивый подросток

[Влад] Весь город стоял на ушах. Полиция заблокировала выездные дороги из города, по новостям гоняли его фотографию с просьбой сообщить хоть какую-нибудь информацию о его местоположении. В первый день я самолично пустился в поиски, злился на Сашку, как можно быть таким невыносимым? Хотя это он то невыносим? Ушел, ничего не сказав. Разве только я виноват в том, что случилось? - Влад, как ты мог? – шептал пораженный Тим, округляя и без того большие глаза. - И стало тебе лучше после этого? – осуждающе мотал головой Виктор, как всегда ухмыляясь. Его это не удивило. - Что ты намерен теперь делать? – натянуто спрашивал Егор, убирая осколки в гостиной. – Силой ничего не решить. Да, они правы. Я поднял на него руку, просто потому что в очередной раз услышал обвинения. А ведь все так и есть. Именно я принес в его жизнь этот хаос. А Саша всего лишь запуганный ребенок, он ничего не понимает и из-за этого сходит с ума. Я думал, что все обойдется и подросток сможет начать нормальную жизнь, в нормальной семье. Увидев, что Сашка вновь опускается до того состояния, в котором жил до нашей встречи, повергло меня в смятение. Снова алкоголь, снова гулянки. Засосы и синяки. Что я мог подумать? На второй день мы уже в край разволновались. Подали объявления и обзванивали больницы, полицейские участки. Не мог подросток просто взять и исчезнуть. Ни запаха, ни следов. На связь не выходит, домой не возвращается. - Влад, на этой заброшке его нет, полицейские уже второй раз прочесывают её, нет и все, - заключает Алексей, кутаясь в теплый пуховик, так как на улице моросил дождь и, одновременно, шел снег. Мы наведывались в бары и ночные клубы, куда Сашка мог заявиться, но там никто ничего не знает. Черт. Что делать? Я готов был спустить внутреннего Альфу, он бы точно смог найти мальчишку и заставить вернуться. Парни резко скривились, услышав мои мысли. - Влад, не надо, - Егор качает головой, явно обеспокоенный моим решением. – Станет только хуже. - Разве может быть еще хуже? – рычу в ответ, будто не понимая, к чему друг клонит, сжимая пальцы в кулаки. На самом деле я все прекрасно понимал и осознавал. Ведь фактически я снова пойду против Саши, удавлю своим мнением, и легче никому не станет. Парни ждали моего решения. Молча, но с вызовом в глазах. Конечно, я поведу себя, как подонок, если так сделаю. В итоге договорились, что применю Альфьи способности в крайнем случае. Я не спал ночью. Меня мучила бессонница. Много думал о произошедшем. Что теперь будет? Даже если мы его найдем, что дальше? Как заставлю его вернуться? Силой забрать домой? Кажется, я погряз в мыслях сильнее, чем думал. Они грызли меня изнутри. Плохой из меня опекун. Почему я изначально не заметил, какую боль принес. Какое нахуй «родить ребенка»?! Саша – ребенок, за которого я несу ответственность. «Не указывай мне, что делать!» - что я несу? Ведь в тот вечер, не это я хотел сказать. Что мне теперь делать? Что? *** Прошло около трех дней. Парня так и не нашли. Он как будто сквозь землю провалился. Я старался не думать о том, что может произойти с подростком в большом городе, хотя прекрасно понимал, что именно в большом городе Саше будет легче. Это и усложняло дело. Парень слишком хорошо знаком с подобным образом жизни, и затаиться может так, что при всем желании, я не смогу его выследить. - Влад, прекрати себя изводить, - из кухни появляется Тим с кружкой кофе. Он тепло касается моего плеча, сожалеюще покачивая головой. - Мы не сможем его найти, если не успокоимся, - подает голос Виктор, облокотившись на дверной косяк. – Твоя нервозность передается всем нам. Я хотел было его осадить, но Тим тяжело вздыхает, и я замолкаю. Мы рычим друг на друга почти каждые полчаса. Все на нервах. Виктор уже успел привязаться к Саше и переживал не меньше, но старался не показывать этого. Так будто ему все равно. - Не вини себя, вы просто оба устали от постоянного непонимания, - пытается поддержать Алексей, сидящий рядом. Он лазил в ноутбуке, что-то быстро бегал пальцами по клавиатуре. Я не понял, имел ли в виду бета Виктора или все же Сашу. - Пока мы здесь сидим, Саша уже может быть не в городе, - нервно скрещиваю руки на груди. Это правда. Полиция заблокировала выезд для людей, но никто не говорил, что животное не сможет проскочить мимо. Мы прочесывали заброшки, старые бункеры и закоулки города, там, где подросток мог бы отсиживаться. Но таких мест в большом городе было в избытке, куда-то нас не пускали, где-то мы торопились и не все пронюхивали. - Хоть бы одна зацепка, хоть бы одна, - я напрасно умолял судьбу помочь мне найти Сашу. Я обещал, что как только найду его – извинюсь, буду клясться, что никогда больше и пальцем его не трону, что никто в нашей квартире не появиться, только бы Сашка нашелся. Сколько я давал этих обещаний? Честно не помню, да есть ли толк в пустых словах? Казалось бы, можно просто поговорить с ним мысленно, но ответа я так ни разу не получил. Возможно, волчонок уже далеко отсюда, где-нибудь в другом городе, либо еще здесь, но что-то мешает с ним связаться. За последние сутки даже снятия с банковской карты не было. Я специально её не заблокировал. Наличные ему не давал, все на карте. Думал, хоть здесь попадется. Но потом вспомнил о деньгах из комода. Блять. Никогда больше не буду наличкой деньги держать. Дверь резко открывается и в гостиную влетает растрепанный Егор. Он тяжело дышит, ища меня взглядом. Потом выпрямляется, заглаживая полувлажную челку назад. - Полиция нашла тело в лесу. Сказали по описанию подходит. В помещении внезапно стало душно. Напряжение передалось всем. - Этого не может быть, - шепчет Тим, поспешно ставя кружку на подлокотник. Страх густыми вязкими волнами заполнял помещение. Стая была в смятении, не знала что делать, ехать опознавать труп члена своей семьи - чудовищное испытание. Я знаю, что это не Саша, кто-то похожий, но не он. Но откуда тогда это мерзкое чувство нахлынувшего смятения и животного страха? В подсознании раз за разом всплывал ответ: «А что, если…?». *** Голова раскалывалась, мысли никак не хотели собираться в кучку. Я несколько раз успел задремать, пока ехал в машине. За руль меня не пустили. Егор пару раз встревоженно переводил взгляд, будто пытаясь проанализировать мое состояние и на просьбу прекратить, виновато вздыхал и возвращался к дороге. Я старался держаться, как подобает Альфа-вожаку, но килограммовые мешки под глазами говорят о плачевности моих попыток. Сколько бы я не старался просто расслабиться и немного отдохнуть – чувство вины и тревожности не давали мне этого сделать. Волк внутри меня постоянно нервничал, вился ужом и будто царапался изнутри. - Вам плохо? – тихий, кажется, совсем бесстрастный голос сбоку отвлекает от раздумий. Кареглазый хмурый парень, одетый во все черное, выжидающе смотрел прямо на меня. В его взгляде не было интереса или сочувствие, скорее усталость и раздраженность. С виду покажется, что мы питаем друг другу ненависть. Но это не совсем так. Хотя, сказать, что Семен меня недолюбливает и старается избегать, будет в точку. Я же просто не лезу к нему и стараюсь игнорировать. Своего рода неприязнь. - Нет, все хорошо, - подаю голос и отворачиваюсь к окну. Егор вновь сверлит меня взглядом, будто я сделал что-то не то, и не получив очередного грубого ответа, успокаивается. Семен не похож на Сашку, он не бросает в открытую вызов, он как лед – противоположность огню, невозмутим и спокоен. Но есть в нем что-то такое близкое, что-то вызывающее неподдельное уважение. И смотря на него, на ум приходит одна Сашкина фраза « Выживают лишь те, кто смог прогнуться». - Приехали… Машина останавливается у ворот, около шлагбаума, но никто не спешит выходить. Мы не можем точно знать, кого нашли в лесу. И от этого страшно. Что будет если это Сашка? А что если нет? - Влад… - Знаю, - хмурюсь и выхожу из машины, поднимая на хмурое небо глаза. Кажется, скоро снова будет метель. Так рано в этом году. Около входа стоял мужчина лет сорока, неспешно докуривая в сторонке сигарету. Завидев нас, седовласый сотрудник бросает окурок. - Вы Владимир Лесков? – уточняет полицейский. - Да, это я, - подаю осипший голос. - Пройдемте. Мужчина открывает дверь и заходит первым. Стало не по себе. И в голове все громче звучал вопрос «А что если…?». Вдыхаю полной грудью, стараясь успокоиться и, наконец, двигаюсь с места. Темное холодное помещение с тусклым светом, мрачное и пугающее. По коридору расставлены металлические каталки, накрытые белой простыней, через которые выступали фигуры людей. Мертвых людей. Лампы на потолке редко мигали, прямо как в фильмах ужасов. Гробовую тишину нарушали лишь наши гулкие шаги. Самый большой в городе морг. Не знаю, есть ли где-то еще такой же. В бесчисленных коридорах можно было легко заблудиться. Я чувствовал, как ко мне со спины пытается прижаться Егор, который с детства не терпел вида мертвых тел, пусть и прикрытых. Мы переглянулись. Семен отстраненно смотрел в пол, на лице зависло выражение едва различимой тревоги. Сотрудник остановился у проема без дверей. - Сюда, пожалуйста. Здесь еще холоднее. Посередине стояла каталка. Я застыл у стены, боясь приблизиться. Я не хотел смотреть, что находится под простыней. Или кто… Мужчина не стал нас торопить. Будто понимая нашу тревогу. - На теле обнаружены следы от клыков. Похоже, бедного мальчика загрызли дикие собаки. Все тело изодрано, но лицо не тронуто. Егор позади боязливо вздыхает, отворачиваясь в сторону, когда я подхожу к каталке сбоку. В ушах стучало от напряжения, кажется, вот-вот моя голова лопнет. Что мне делать? Я знаю, что это не Саша, но тогда почему так страшно? Почему меня одолевает тремор? Я боюсь, что это конец. - Готовы? – предупредительно спрашивает сотрудник, и, когда я киваю, сдергивает простынь… [Саша] В первый день меня не хило так тряхнуло. Сам не знаю, что на меня нашло. Сначала сам думал – перебешусь, успокоюсь и вернусь. Но горькое напоминание о вечере тяжелым осадком легло мне на душу. Наговорил ему всякого, за это и получил. Сколько пытаюсь себя оправдать, что не я здесь злодей, да никак не получалось. Не знал я, как после этого ему в глаза смотреть, да и боялся его жутко, не знаю, что он со мной сделает, если я вернусь. Злоба вскружила мне голову. Я же на самом деле вел себя, как шлюха – легкодоступная шлюха. Но почему это меня волновало меньше. Мне не приходилось заниматься развратом в прошлом, времени не было, да и не с кем. На улицах еще темно, а я почти выбрался за город. Пешком. Хотелось почувствовать лес. Именно из-за этого был скандал. Разве нет? Сюда я хотел попасть? Темные кроны деревьев угрожающе нависли надо мной. Лес. Здесь по идеи он начинается и где-то там, далеко, заканчивается. Просека узкой полоской вела обратно на дорогу, в сторону города, и обрывалась здесь, около леса. Я бросаю взгляд в чащу. Темно. Нет, ничего теплого я не почувствовал, только чувство неприязни. Не тот это лес, который я ожидал увидеть. Точно не помню, каким он был впервые после первого оборота. Теплый. Совсем не такой шумный и темный. Владимир возил меня куда-то в другое место. Но куда? На меня нападала тоска и чувство безысходности. Вьюга кружила, пробирая до самых костей, сносила с ног и кидалась ворохами снега. Времени раздумывать, не было. Слишком холодно. Я оборачиваюсь в последний раз на город, оставшийся за спиной, и кое-как перекидываюсь в звериную форму. Волк внутри неодобрительно заворчал. А я мог лишь мысленно ответить «Знаю…». Вдалеке от Альфы всем тяжело. Владимир рассказывал, какого волку приходится, когда он далеко от родной стаи. Депрессия, чувство апатии и по итогу смерть… Ничего из этого я не чувствовал. Все было хорошо. Единственное «но» , которое меня беспокоило – куда дальше? Пока я сидел на просеки, смотря в сторону чащи, где-то вдали начали выть сирены. Такими темпами меня быстро найдут, надо спешить! Я не стал ни секунды раздумывать и кинулся в спасительную крону, зажав в пасти лямку рюкзака. Бежать в самую глубь не стал. Потом не выйду. «Домой беги, домой!» - рычала сущность в подсознании. Она предостерегала меня и все повторяла «Домой, домой, возвращайся домой…» *** Снег с дождем моросил уже вторые сутки. На улице холодно и зябко. Легкая ветровка не спасает от пронизывающего холода. - Черт. Падаю коленями в лужу, запнувшись о какой-то корень. Покрепче сжимаю капюшон замершими пальцами, пытаясь поглубже в него укутаться. Не помню, сколько я прошел, но города все еще не видно. Уже третий день бреду вдоль дороги, сначала бежал волком, а теперь даже перекинуться не могу. В животе предательски урчало, кажется, что он давно прилик к позвоночнику. Я начал сомневаться в правильности принятого решения. Сейчас бы сидел в комнате под теплым одеялом. Но пути назад нет. Владимир не простит мне подобного. Ушел, ничего не сказав, разгромил квартиру, не оставив ничего дорогого, своровал сбережения, которые Влад копил, их я увидел случайно. Господи, как же я низко пал. Когда я себе позволял так истерить? Встаю с колен и, пошатываясь, бреду вперед, дальше по лесу, в десяти метрах от дороги. Фактически, бегу от ответственности, бегу в страхе почувствовать те последствия, что ждут меня, если вернусь назад. Но тем самым и усугубляя свое положение. А лес все не прекращался. Становится темно, дождь усиливается. Снова падаю в грязь, но поднимаюсь, снова спотыкаюсь и пытаюсь удержаться на ногах, снова ошибаюсь… Обрубок луны одиноко весит на небе надо мной. Я иду за ней, просто прямо, куда глаза глядят, и, кажется, уже даже не вижу дорогу слева. Помню, Владимир рассказывал, что этот день называется ночью «Прибывающей луны», ведь именно сегодня, Луна начинает возрождаться. Как жар-птица из пепла. Хех, до сих пор верю в эти сказки. Останавливаюсь у дерева, облокачиваясь на него плечом. -Тяжело… - шепчу себе под нос, вытирая стекающие струйки воды со лба. Как же хочется плакать. Но разве могу я позволить слезам политься? Я – тот, кто заварил все. У меня нет права плакать. Но сдерживаться было выше моих сил, слишком тяжело. Я не понимаю, как мне дальше быть. Вернуться – значит проиграть, идти дальше – значит вернуться к прежней жизни. А вернуться изначально значит сдаться. Что же мне делать? Владимиру я не нужен. Я помеха, которая возникла на его пути. Обуза, оставленная отцом дяде. Я знаю о том, что Владимир изначально не хотел меня забирать к себе, просто так вышло. А теперь ему придется разгребать все то дерьмо, что я создаю. Отрываюсь от дерева и сворачиваю к дороге. Нужно передохнуть… Выхожу на проезжую часть. Можно пойти по дороге, это лучше чем тащиться через рельефный лес. Не успеваю перейти дорогу, как на меня падает свет от фар. Визг тормозов и сигнал машины оглушают, а гулкий удар вышибает воздух из легких. «Глупенький» - нежный голос Владимира, как лезвие режет по душе. Ты прав, я глупый. Жизнь меня нечему не учит. Волк внутри молчал, как будто внезапно стал всего лишь смотрителем. Не пытался помочь или препятствовать. Возможно, стоило прислушаться к нему. Чем чаще я уходил в себя, тем реже ощущал волка рядом. Шум машины стихает вдали. Водитель даже не остановился. Ну и поделом мне. Наверное, я это заслужил. Владимир бы наверняка сейчас меня успокоил и прошептал что-то нежное. Что мне делать, Владимир? Я, уже, устал, очень устал, и, хочу, чтобы ты меня никогда не нашел. Я не знаю, как быть оборотнем, не знаю, как жить в богатстве и достатке, мне сложно понять чью-то доброту. И мне сложно понять тебя. И сложно понять себя. Может, я тебе надоедаю, а ты терпишь? А небо такое чистое, звезды ярче светятся, чем в городе. Дождь барабанит по асфальту. И снова эта большая Луна. Смотрит и смеется на меня с высока. Крехтя, встаю, пошатываясь, бреду к обочине. Все, не могу больше идти. Падаю в вялую пожухлую траву, закрывая глаза. Что-то теплое растекается под меня, марая только, что выпавший девственно-белый снежок чернотой. Слегка подрагиваю ногой от боли. -Больно… Не замечаю, как в нескольких метрах от меня останавливается фура. Высокий поседевший мужчина спрыгивает с высоких ступенек и направляется ко мне неспешным шагом. Дальнобойщик видимо. Решил помочь очередному неудачнику? Приоткрываю глаза и тут же щурюсь от яркого света, откашливаюсь, делаю попытки встать. Мужчина накрывает меня одеялом, смотря тоскливо и добро. - Совсем плохо? Такой приятный тембр голоса. Даже чем-то на Владимира похож. Снова думаю о нем. Черт! Не отвечаю, отворачиваясь, так и не поднявшись. Хочется огрызнуться и послать его, но обидные слова застревают поперек горла. Только и могу, что смотреть снизу на незнакомца. Мужчина облокачивается на дерево, под которым меня нашел и закуривает, не спеша так. Будто некуда ему торопиться. - Твои родители наверняка волнуются, - тихо бурчит он, делая затяжку и выпуская густое облако дыма, потом снова переводит на меня взгляд. - К-кто вы? – хрипло бурчу, поворачиваясь на бок, зажимаю одеяло к пробитому боку. Становится холоднее. Дождь почти прекратился. Мужчина улыбается мне, так тоскливо и снисходительно. Будто перед ним глупый, не познавший жизни, щенок. - Такой же, как и ты, малыш, - незнакомец улыбается, тушит сигарету о дерево и присаживается рядом. Приглядевшись, мне удается заметить, насколько ярко блестят его глаза. С голубым отливом. – Тебя же Саша зовут? Вот, что он имел под ответом «Такой же». Оборотень. Очередной. Снова я сталкиваюсь ними. Снова эти оборотни. Не хочу! Не трогайте меня больше! Почему меня не отпускают? Когда я смогу вернуться к прежней жизни? Слегка отползаю в сторону, кашляя и тяжело дыша, когда мужчина предпринимает попытки коснуться меня. - Не хочу… - умоляюще шепчу, сдирая пожухлую траву ногтями. Он знает про то, что меня ищут, в руках у него была смятая листовка. Он бы так просто не остановился. Никто не помогает задаром. Везде есть своя выгода. – Сколько за меня? - Полмиллиона, - спокойно отвечает мужчина. С ума сойти, так я оказывается ценное приобретение? Полмиллиона за мою никчемную тушку. Перед глазами плывет, не могу больше здраво мыслить. Головная боль слишком отчетливо дает о себе знать, парализуя меня. - Прости, малыш, такова жизнь… [Влад] Дерьмовое настроение. Не знаю куда хуже. Скуриваю почти вторую пачку за день. Черт! Разве так можно? Я стою, облокотившись на машину, разглядывая тучные облака, проплывающие над головой. Не могу понять, что меня гложет. Закрывая глаза, вспоминаю утренний поход в морг. Но после, выходя, я шептал «Слава Богу, это не он», как сумасшедший, без перерыва. Это и, правда, не тело Саши, какого-то слегка похожего на него подростка. Меня беспокоил тот факт, что тело было истерзано, будто зверь поиграл, да так и бросил добычу. Чудовищно. Я беспокоился о моем мальчике. Где он? И что с ним? Сколько нам обоим еще страдать? Почему Саша не хочет, чтобы я его нашел? Ответ очевиден. Меня отвлекает звон телефона в кармане. Незнакомый номер. -Кому что от меня надо? - недовольно бурчу себе под нос, но все же принимаю звонок. – Алло? В телефоне слышен неразборчивый шум. Видимо, звонивший сейчас за рулем. Еще раз повторяю строгое «Алло, слушаю», дожидаясь, когда собеседник начнет говорить. - Вы, Лесков Владимир? – раздается басистый свистящий голос. - Я, а вы кто? – хмурю брови и поворачиваюсь к открывшейся двери. Семен и Оскар выходят из подъезда, одетые и готовые на очередную поисковую экспедицию. Они навострили уши, подходя чуть ближе. За ними выскользнул рыжеволосый Мейтан, с заметными синяками под глазами. В случае, если мы найдем подростка, профессиональный психолог нам понадобиться. Голос по ту сторону телефона продолжил. - Вы ищите мальчишку по имени Александр? Я насторожился. Внезапно сердце зашлось галопом, а дыхание сперло и я дрожащим от волнения голосом ответил «да». Парни тоже засуетились и подошли поближе. - Он у меня. Везу его по сто пятому шоссе, в сторону ближайшего города. Я растеряно сглотнул, бегая глазами по асфальту. Не может быть. Его нашли? Что с ним? Куда надо ехать и где искать? Столько вопросов хочется задать, но язык внезапно прилип к небу и не поддавался командам. Сглатываю и бормочу, тихое: - Он жив? Собеседник отвечает утвердительно и обещает скинуть координаты, после чего связь прерывается. - Влад? – Оскар беспокойно переминается с ноги на ногу, смотря на меня круглыми от страха глазами. Ожидая, что я отвечу. Я почти минуту смотрю в телефон, а потом поднимаю взгляд. В эту минуту между нами пролетела одна мысль «едем!» и, не говоря ни слово, я сажусь за руль, дожидаясь пока ребята проворно прыгнут в салон, и выворачиваю колеса машины на всю. Попутно звоню Егору, оповещая о новости. Слава Богу. Живой! Мы доберемся быстрее, чем фура успеет приехать. Там их и перехватим. Дальнобойщик сказал, что едет почти в круговую, пацана забрал около девяти вечера. Сейчас на часах около двух ночи, к шести утра будем там. Саша, я еду, дождись, пожалуйста… [Саша] Угх, голова болит. Значит, я еще не умер. Где я? Тихий голос отвлекает меня от собственных мыслей. Кажется, кто-то разговаривает по телефону. - Да, едем к ближайшему городу, в сторону просеки. Знакомый. Тот мужчина-дальнобойщик. Так я в машине? И правда, монотонная тряска и шум двигателя подтвердили мои догадки. Открываю глаза, пытаясь привыкнуть к полумраку. Здесь тепло и сухо. Я закутан в большое пуховое одеяло до носа. Мужчина не замечает моего пробуждения. - Да, будем ждать на станции через полчаса. Слышу едва различимый голос Владимира, и мое сердце, в испуге, начинает биться на порядок быстрее. Только не это! Меня сдадут прямо ему в руки. Надо что-то делать. Выкручиваюсь из одеяла, и падаю между сидениями, хватаясь за больной бок. Провожу по нему пальцами, ожидая, увидеть свежую кровь. Но на пальцах осталась лишь старая. Повезло, что я оборотень, обычный человек такого удара не выдержал. - Проснулся? Мужчина ложит телефон и смотрит на меня через зеркало заднего вида. Никогда не понимал, зачем оно нужно на фуре. - Мгх, - шиплю в ответ, возвращаясь на сидение. - Твой отец беспокоится, - выдает он, ухмыляясь. Лыбится, потому, что знает, что скоро получит приличную сумму за мою тушку. - Он мне не отец! – рычу сквозь зубы, ища глазами свой ранец. Слава богу, он здесь. Выглядываю в окошко. Деревья. Все еще едем по шоссе. Таблички свидетельствуют, что до города уже плюс-минус час. - Он за тебя переживает, - решил подать голос мужчина, будто дожимая мою совесть. Не хочу это слышать. - Нет, - твердо рычу в ответ и переворачиваюсь на здоровый бок, задирая край футболки. Рана почти затянулась, значит, жить буду. Мозг снова норовит отключиться. Видимо сильно меня об асфальт головой приложило. Сотрясение или еще чего похуже. Мимо мелькают частные домишки. Видимо деревня. Значит до города не так далеко. Что делать? Выпрыгнуть на ходу? - Эй, парень, не делай глупостей, - дальнобойщик предостерегающе косится через плечо. – Неужели оно того стоит? Он прав, мертвый Я обойдусь дешевле, чем живой. Да и мне пожить хочется. - Остановите фуру… Мужчина качает головой, поводя закуренной сигаретой из стороны в сторону. Знакомый запах. Я не прочь был бы закурить сейчас одну. - Нет, пацан, я Лескову уже пообещал тебя привезти. Лесков. Через сколько он будет в городе? Теперь он в курсе моего местонахождения. Я заминаюсь и бегаю глазами по салону. Черт. Что делать? Нужно что-то придумать. Мимо мелькнула табличка «10 км до города» Блять. В голове щелкает мысль, что можно устранить старика и дело с концом. Слишком поздно проснулся. Если бы был осторожнее, то и вообще не попался. На глаза попадается ранец. Делаю глубокий вдох. Я не брал с собой одежду или еду. Не счел нужным. А жаль. Только сейчас мой желудок напомнил об очень важном моменте, но времени на это нет. Под банкой с водой валялся карманный охотничий нож. Маленький, но весьма острый. Спер у Владимира в том же комоде. Подойдет. - Живо остановился, - рычу я, приставляя лезвие к шее мужчины. Тот дернулся в испуге, но даже и не подумал остановиться. Он косится на меня, через зеркало, до конца не веря, что я смогу ему всадить лезвие в ключицу. - Ты понимаешь, что я не сдохну от простого ранения в шею? – хмурится он, сжимая руль покрепче. Это правда. Он оборотень, такой же, как и я, не помрет сразу. - Не сдохнешь, но как только машина во что-нибудь влетит, ничего не гарантирую. -Черт, - шипит мужчина, когда лезвие плотно прижимается к незащищенной шеи. Он даже подумать не мог, что полмиллиона окажутся не такими легкими. Виднеются первое большой мост, на другой стороне город. Черт! Времени нет. Я кидаю последний взгляд на мужчину. - Ничего личного, - и с размаху всаживаю лезвие в плечо, до самой кости. Громкий крик, конвульсии и гневные проклятья в мою сторону оглушают. Жертва корчится от боли, зажимая одной рукой поврежденную часть, а другой пытаясь удержать руль машины. Не теряя времени опрокидываю переднюю сидушку и открываю на распашку дверь. Сильный ветер проникает в салон вместе со снегом и дождем. То, что надо. Поспешно хватаю рюкзак и на ходу выпрыгиваю из фуры. Машина с визгом виляет в сторону и врезается в столб на другой стороне моста. Я неуклюже приземляюсь на асфальт, прокатившись по нему несколько раз. Мне повезло. Сейчас 4 утра, на дорогах машин почти нет. Если бы это было часом позже, то меня точно бы переехали. В боку отдает ноющей болью. Все же прыгать с машины на скорости очень плохая затея. Так и умереть можно, не то, что сломать себе кости. Медленно поднимаюсь, шипя от боли. Крови нет, могло быть и хуже. Поспешно закидываю рюкзак на плечо и трусцой пересекаю мост. Вдалеке орут сирены. Разбившуюся фуру уже заметил кто-то. Надо сматываться, пока меня не поймали. Владимир, наверное, уже в городе, стоит быть осторожнее. При мысли, что мне придется столкнуться с ним лицом к лицу, заставляет сердце бешено колотиться. Почему я так его боюсь? Ведь не в первый раз. Сую руку в ранец, в надежде нащупать наличку и неожиданно понимаю, что её у меня сперли. Оборачиваюсь назад. Мужчина вываливается из салона и с одуревшим взглядом смотрит в мою сторону, крепко зажимая всаженный нож одной рукой. Фура вспыхнула, и возможности достать деньги, нет. Вот чертов старикан, еще и вор оказывается! Поделом ему! Разворачиваюсь и бегу через, пока еще, пустую дорогу, сворачивая во дворы. Прижимаюсь спиной к стене, пытаясь отдышаться. Вовремя успел. Полицейская машина, буквально через секунду, промчалась мимо. Есть время заглянуть в старую квартиру, пока Владимир и стая не сделали это раньше. Солнце еще не встало и в переулках царил мрак. Городок, в котором я родился, был относительно небольшим, даже полмиллиона жителей не набиралось. Старые обшарпанные хрущевки и полный беспредел – вот чем был мой родной город. Но именно здесь я чувствовал себя «в своей тарелки». В каком-то смысле Владимир был прав – старого пса новым трюкам не научишь. Черт, опять о нем. Патрульные машины с визгом проносились по пустым улицам. Ищут. Стоит быть аккуратнее. Поспешно добираюсь на другой край города ближе к полшестому. Город потихоньку начал отмирать, а значит затесаться в толпе спешащих людей, не составит труда. Но я уже знал, что меня ждут в собственном дворе. Припозднился. Знакомая черная Aston Martin 77, стоящая за стоянкой, чтобы не палиться, все же сдала своего хозяина. Я в ступоре стою около машины, боясь пошевелиться. На окнах тонировка, и не видно, есть ли кто в салоне. Испуганно пячусь назад, смотря на лобовое машины, но потом успокаиваюсь. Там никого нет, либо на меня уже бы выскочили. - Надо убираться отсюда… - шепчу себе под нос и незаметно выскальзываю из двора, сливаясь с окружением. Что теперь делать? Куда идти? Они считай уже меня нашли. А когда поймают, вопрос времени. А его у меня не так много! Натягиваю капюшон все еще влажной ветровки, когда сильный ветер пытается его сорвать, тучи на небе снова сгущаются. Кажется, скоро снова пойдет дождь. Поспешно бреду прочь от опасного места, стараясь унять дрожь в теле, повторяя про себя один вопрос « что делать?». Я уже почувствовал отголоски Владимира в своей голове. Зовет меня. Он уже узнал мой запах около машины. Глухой удар. - Блять… - Сашка?