***
Тэхен сидит в машине уже несколько минут. Соми ходит туда-сюда, не решаясь сесть. Мужчина опускает стекло, внимательно наблюдая за женой. — Почему ты не садишься? — Я переживаю. Думаю, что еще можно взять из лекарств… Вдруг тебе и вправду станет плохо? Ох, Тэхен, я так переживаю… — девушка убирает руки в карманы, а затем подходит к двери машины. Стоит так около тридцати секунд, держась за ручку, садится и захлопывает за собой дверцу. — Пожалуйста, пусть все пройдет хорошо. — Соми, я в полном порядке, — он усмехается, проводя рукой по ноге жены. — Правда. Путь до загородного кладбища был слишком долгим. Тэхен останавливался несколько раз, чтобы передохнуть и перевести дух. Соми же спала почти всю дорогу, изредка просыпаясь и спрашивая, все ли в порядке? Когда машина остановилась у огромного каменного забора, Соми приоткрыла глаза и осмотрелась. — Приехали? — Да, — Ким глубоко вздохнул, взял в руки букет, купленный по пути и вышел из машины. Соми тоже вышла, но мужчина нахмурился, и взглядом показал, чтобы она оставалась тут. — Я один. Правда. Все будет хорошо. Если что я на связи, — он слабо улыбнулся и поднялся по небольшой каменной лестнице. — Я недолго. Путь до могилы Чонгука был достаточно долгим. Тэхен кое-как нашел его надгробие, и наконец, подойдя ближе, прикрыл глаза. Внутри все болезненно сжалось, а воздух будто закончился в легких, создавая внутри мужчины необъяснимый вакуум. — Давно тут никто не был, верно? — выдавливая из себя слова сквозь кашель, Тэхен присел на лавку возле могилы. — Не подумай, что я пришел сюда из-за тебя. Скорее из-за личных побуждений, понимаешь? — мужчина усмехнулся. Он начал вырывать траву вокруг надгробия, а затем положил небольшой букет лилий рядом с фотографией. — Я знаю, что они нравились тебе. Мама всегда ставила их в твою вазу перед сном. Ты любил лилии, — Ким опустил голову вниз, руками зарываясь в волосы. — Я прошел столько всего из-за тебя. Сейчас мне намного легче, но ощущение вины не дает мне покоя. Я настолько увлекся тобой, что совсем забыл о своей жизни, — мужчина больно сжал прядки, потому прошипел. — Чертов Чон Чонгук, ты снова сломал мне жизнь… Да и не только мне. Я уверен, что та девушка тоже страдает, но судя по тому, в каком состоянии твоя могила, она давно сюда не приходила. Или ее тут никогда и не было. Тэхен сидит так еще несколько минут, а когда понимает, что дышать становится легче, выходит из ограждения, кидая взгляд на портрет брата. — Ты мог жить, если бы не совершил столько дерьма, — последнее, что говорит Ким, прежде чем уйти. Амбрэла возвращается домой уставшей. Этот парень настолько сильно задолбал ее морально, что сил на последние уроки просто не было. Мысли были заняты не тем, да и уроки оставались слишком нудные. — Мам? Пап? Вы дома? — девушка проходит на кухню, но дома никого нет. Она осматривается по сторонам, проходит на второй этаж, но все так же пусто. Видимо, уехали куда-то. Ким разогревает себе обед, садится за стол и начинает уплетать за обе щеки. Этот Чонгук не дал ей спокойно поесть, поэтому она просто ушла, оставив поднос на столе. Примерно через два часа слышится мотор машины. Амбрэла открывает дверь, встречая своих родителей. — Где вы были? — она хмурит брови, складывая руки на груди. — Пап, ты такой уставший… Что-то случилось? С тобой все хорошо? — Ким обхватывает локоть мужчины руками, прижимаясь к нему. — Почему молчите? — Милая, все хорошо, — Соми слабо улыбается. — Папа просто ездил к своему покойному брату на могилу загородом, поэтому не переживай, — она вешает курточку на вешалку. — Как тебе школа? — Брат? Почему ты никогда не рассказывал об этом? — Амбрэла удивленно приподнимает брови. — Как давно он умер? — Поверь, задолго до твоего рождения, — Тэхен вздыхает, потирая руками виски. — Да, но он частично мне родной. Все правда хорошо, не смотри на меня так жалостливо. — А как его звали? — Ким садится в гостиной на диван, когда родители проходят в дом. — Ким…? — Чон Чонгук. Он не Ким, — отрезает Тэхен, явно не желая продолжать этот диалог. — Он был не самым лучшим человеком, поэтому даже не переживай о его смерти. — Ты не прав. Я считаю, что даже самые плохие люди не заслуживают такого наказания, как смерть. Все мы имеем право на ошибки, даже такие крупные! — Милая, убийства сотни людей — это ошибка? Поверь, он делал это из личных побуждений, и явно не сомневался в том, что кому-то больно. Поверь, жизнь и так подарила ему самое прекрасное, но в итоге он и это потерял. — Скорее всего ему просто хотелось любви. Нельзя так жестоко говорить о своем брате, папа… — Ким поджимает под себя ноги, обнимая колени руками. — Разве твой брат никогда не любил? — Поверь, милая, это очень спорный вопрос. Возможно и любил, но не сильнее, чем себя самого. Чонгук был достаточно скверным и самолюбивым человеком, поэтому можно долго рассуждать на эту тему… — Тэхен садится за стол, отпивая горячий чай, который только что сделала Соми. — Милый, давай просто закроем эту тему? — Ты права. — Ой, точно! — Ким сразу оживляется. — Со мной в классе учиться мальчик. Его тоже зовут Чонгук. Такой противный тип, на самом деле… Он очень странный, но достаточно красивый. А так я больше ни с кем не разговаривала… Все какие-то необщительные. — Видимо все люди с таким именем — противные, — делает утверждение Тэхен, усмехаясь себе под нос. — В любом случае, иди лучше сделай уроки и не забивай подобным голову.***
Миран садится в машину Чимина без слов. Они едут в полной тишине, лишь изредка перекидываясь парой фраз. Тишина неловкая; она давит, вызывая еще больших дискомфорт. Кто бы знал, что спустя столько лет, история вернется назад, и сейчас Миран будет ехать со своим врагом в одной машине. Что он будет сидеть у нее дома и пить чай. Жизнь очень удивительна, а главное — непредсказуема. Мы никогда не можем знать, что ждет нас завтра или через неделю. Миран думала, что события ее юных лет не всплывут спустя такой промежуток времени, но все оказалось иначе. Наконец, добравшись до огромного дома у берега, они вышли из машины. Ком в горле сразу же сжал все внутри, из-за чего брюнетка крепче сжала в руках телефон. Она не решалась идти дальше, пока Чимин не окрикнул ее через пару метров. Со кажется, словно она вернулась в то время. Что ей сейчас снова двадцать, что Чонгук жив и ждет ее внутри. Женщина осматривается по сторонам, разглядывая все вокруг, потому не замечает, как вместе с Паком подходит ко входу. Ноги начинают дрожать, губы сжимаются в тонкую полоску. — Ты уверена? — переспрашивает Чимин. — Мы можем не ходить, и ты просто подпишешь бумаги. — Нет. Все в порядке, — врет Со. Чимин открывает дверь, которая поддается с огромным трудом. Дом снаружи явно пострадал, поэтому Пак надеется, что внутри все еще цело и невредимо. Миран переступает порог вслед за мужчиной. Она осматривается, руками проводя по пыльным полкам. Сердце больно сжимается, когда она замечает портрет Чонгука на стене около камина. Он стоит, убрав руки в карманы. Его черные длинные волосы слегка вьются на концах. Улыбка все такая же наглая и хищная. Глаза чуть прищурены, из-за чего он похож на лиса. Длинные ноги, идеально выглаженный черный пиджак и брюки. В его стиле. — Не знал, что у него тут так… Странно… — наконец говорит Пак, прежде чем сесть на диван как раз-таки перед камином. — Ты того гляди заплачешь, Миран. И Пак не ошибся. Из глаз женщины начинают течь слезы. Она не видела фотографий Чонгука все это время, потому что от него ничего не сохранилось. Образ Чона остался лишь в ее памяти, но спустя столько времени практически стал размытым. Миран собирала его по кусочкам, а сегодня увидела полную картину, которая моментально вызвала слезы на глазах. — Для чего ты вообще захотела сюда приехать? — Пак недовольно выгибает бровь. — Поплакать и понять, что любила абьюзера больше жизни? Интересный ход, — он вздыхает, потирая переносицу руками. — Нам нельзя долго находиться тут. Очень много пыли и грязи, а у меня на нее аллергия. — Хватит ныть, — строго отвечает Миран. Она резко срывается и идет в сторону кабинета, который, как и предполагалось, заперт. — Чимин, помоги мне, — кричит Со, на что мужчина сразу же приходит. Он смотрит на женщину с недопониманием во взгляде. Она ломится в стеклянную, но прочную дверь. — Что? — Помоги мне выломать ее, прошу, — Со снова ударяет руками в дверь, но она никак не поддается. — Тут код-замок, но я понятия не имею, как его можно открыть… — Попробуй ввести код 10.12. Возможно, он подойдет, — скептически произносит сероволосый. — Это дата рождения его матери. — Хорошо, — Миран вводит сказанные Чимином цифры, но дверь все равно не открывается. Звучит неприятный звук, свидетельствующий о неправильности цифр. — Какие еще предположения? — Тогда я без понятия, ей богу, — он вздыхает, опираясь на стену, как вдруг что-то выдвигается из нее. Чимин отходит в сторону, испуганно смотря за тем, как из стены вылезает маленькая коробка. — Боже мой, — он медленно и аккуратно подхватывает ее, и открыв, развертывает бумажку. — «Год, когда был рожден столб нации*». — Чимин приподнимает брови. — Что такое столб нации? — он переводит взгляд на Миран, которая держится руками за ручку двери. — Стекло явно непробиваемое. Он же не дураком был, в конце то концов. — Может, это день рождения какого-то значимого человека? Его отца или деда? — Не думаю. Чонгук не настолько сильно почитал их, как значимых в его жизни людей. — Ты сам сказал, что Чонгук был очень умным и хитрым. Да и мы все это сами знали… — Миран прищуривает глаза, вырывая из рук Пака бумажку. — А что, если он говорит о себе? Какого он года рождения? — Тысяча девятьсот девяносто второго, если я не ошибаюсь, — Чимин вздыхает. — Вопрос на засыпку: зачем нам вообще нужен этот кабинет? — Возможно там есть мотивы его поступков, понимаешь? Из-за чего он убивал, почему так произошло? Неужели тебе не интересно? — Миран, пойми одну очень важную вещь, — Пак медлит. — Я был его правой рукой с самого начала создания мафии, и ты спрашиваешь умершего человека, почему он так делал? Я стою перед тобой и могу спокойно сказать, почему, — он убирает руки в карманы. — Чонгук хотел мести. Ему нравилось видеть то, как люди страдают, как теряют то, что им дорого. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Его отца убили у него на глазах, поэтому он еще с детства хотел, чтобы другие люди стали такими же несчастными, как и он сам. Тут нет подвоха. Он был таким человеком и таким же и умер. — Я так не считаю. Я провела с ним достаточно времени, чтобы сделать вывод. Он совсем не такой, Чимин. И не был таким. Людям свойственно надевать на себя маску, а иногда и несколько, чтобы выжить. Чонгук как раз таким и занимался. Он прятал себя настоящего, черт побеги, а ты говоришь бред! — женщина с пылу набрала код и дверь отварилась, из-за чего Со чуть не упала вперед. Первое, что бросилось в глаза — это огромный слоган, вырубленный на дереве. Цитата из какого-то произведения? «Я ведь всего только и хотел попытаться жить тем, что само рвалось из меня наружу. Почему же это было так трудно?» — Что это значит? — Чимин подошел поближе, чтобы прочитать цитату еще раз. — Оказывается, у него было столько загадок, — Пак провел руками по вырезанным буквам. Гравировка, покрытая пылью. — Забей в интернете, что это значит. Миран сразу же ввела цитату в интернете. — Это из произведения «Демиан». Автор Герман Гессе. На самом деле, мне это ничего не дало, — женщина пожала плечами. Она подошла к идеально убранному столу, в то время как Чимин все еще перечитывал цитату, ну или делал вид, чтобы не рыться в пыли. — Тут множество бумаг, Чимин, — наконец подала голос брюнетка. — Я ничего не понимаю. Поставка мефа, список каких-то людей… Бумаги на доверенность, — говорила Со, перебирая их одну за другой. — Такое не связанное все, даже не знаю. — Это было очень давно. Чонгук бросил поставку наркотиков за два года до тебя. Твой отец просто задолжал огромное количество, поэтому, скорее всего, там и стоит примерная дата. Импорт в нашу страну из Америки. — Вот. Свидетельство о браке, — Миран крепче сжала в руках бумажку. — Он был женат? — Не думаю. Чонгук просто использовал девушек. В основном они уходили на следующий день. — Тогда чьи эти бумаги? Подожди, — Со перевернула страницу. — Пак Мина и Чон Чонгук? — женщина удивленно вскинула брови. Ее руки затряслись. — Это же… — Моя сестра, — закончил за нее Чимин. Он повернулся к брюнетке, и вырвав из ее рук бумаги, прочитал самостоятельно. — Какое число? — Седьмое августа две тысячи тринадцатого года. Ему исполнилось совсем недавно двадцать. Но я думала, что он всегда отвергал твою сестру. — Я тоже так думал, — Пак нахмурился. Он положил бумаги на стол, а сам подошел к ящикам. — Они заперты. Тут простой замок, поэтому я смогу их выломать, — Чим схватился за ручку и потянул на себя, но замок никак не поддавался. Мужчина дернул еще несколько раз, но все равно безрезультатно. — Попробуй заколкой, — женщина вытащила из своих волос небольшую шпильку, которая придерживала хвост. — Может ей? — Давай, — сероволосый прокрутил ей несколько раз, и дернув за ручку, открыл ящик. — Это оказалось проще, чем замок на двери, но все же… — он вздохнул и вытащил все содержимое ящика на стол. Множество бумаг, которые явно перепутались между собой. — Что тут? Миран внимательно осмотрела горку бумаг. Она взяла несколько в руки, и удивленно приподняв брови, показала Чимину. — Ты знал, что его брат был судим несколько раз, но все равно стал работать криминалистом? — Тэхен? — Чимин нахмурил брови. — Да. Тут куча бумажек. Видимо, Чонгук искал на него, пока они не виделись. Видимо у них действительно была вражда… — женщина поджала губы. — Но сейчас меня больше волнует брак с Миной. Ты можешь с ней встретиться? — Она в Америке с мужем. Они приедут только на следующей неделе. Не думаю, что это телефонный разговор, но я обязательно поинтересуюсь на счет этого, — Пак сел на стул. Его явно задело то, что ни сестра, ни Чонгук не говорили ему об этом ранее. Неужели у всего этого были какие-то свои мотивы? Миран достала остальное содержимое полки. Она прошлась взглядом по тексту, а затем замерла, как вкопанная. — Что там? — устало спросил мужчина, поправляя очки на переносице. — Очередной брак? Уже ничему не удивлюсь… Ким Енну. Дети: Ким Миран, Ким Енджун Ким Миран 22 года Ким Енджун 8 лет. Брак: отсутствует, жена умерла при родах Поставка: Марихуана (осень) Эфедрон (зима) Кокаин (лето) Экстази (весна) Долг: 17.000.000 долларов Отдано: 120.000 долларов Подпись. — Я не понимаю, что это такое, но тут написано про моего отца и про нас с Енджуном… — женщина дрожащими руками передала бумаги Чимину, который быстрым взглядом осмотрел договор. — Да, я помню это. Я же говорил, что твой отец был в долгах. Теперь ты видишь, какую сумму он задолжал нам. Так и не отдал, а обещал. Клялся жизнью, да и не только своей, — он усмехнулся. — Миран, нам нет смысла копаться в старом белье. Прошло столько лет, а ты сейчас стараешься что-то изменить… Хочешь поменять мнение о Чонгуке? Поверь, когда человек влюблен, его розовые очки слишком давят на переносицу. — Ты прав… Давай пойдем дальше, — Со прикусила губу. Она вышла из кабинета, окинув его «прощальным» взглядом. — Я не совсем это имел ввиду… — мужчина пошел за ней.***
Амбрэла знала, что новый коллектив не особо принял ее, но не до такой степени, что при входе ее облили холодной водой. Это чистого рода издевательство, которое, к сожалению, очень часто встречается в школах. Или дети какие-то странные пошли, или расизм стал господствовать над людьми. Девушка стоит, и с ее одежды капает вода. Ее волосы все сырые, белая рубашка прилипает к телу, из-за чего просвечивает бюстгальтер, а косметика уже давно потекла по щекам. Амбрэлу трясет, она понятия не имеет, что ей сейчас делать. Пойти пожаловаться учителям? Это не приведет ни к чему хорошему. Ее только сильнее начнут травить. — Что я вам всем сделала?! — ее голос звучит истерически. Слезы уже давно смешались с каплями воды. — Почему вы так относитесь ко мне?! — Ким протерла руками лицо, но это не дало никакого результата. Ноги трясутся, из-за чего кажется, что она вот-вот упадет. Взгляд брюнетки падает на Чонгука, который сидит за партой. Он не смотрит, не смеется, но и не пытается помочь. Принял нейтральную сторону? Как умно. Его взгляд полностью сосредоточен на телефоне, в который он явно играет. Амбрэла выбегает из класса за пару минут до звонка. Ноги сами несут ее к туалету. Она опоздает на урок, ее отругают, и возможно, что позвонят отцу, но какое ей сейчас есть до этого дело? Внутри все болезненно сжимается. Девушка опирается руками на края раковины, смотря на себя в отражение. Внизу уже давно образовалась лужа. Никто из детей не заслуживает такого. Могло быть объяснение, если бы Ким сделала что-то ужасное, но, когда ты только перевелся и просто имеешь нестандартную внешность — это явный перебор, который смывает все границы дозволенного. В каждой школе повторяется одно и тоже, и это жутко напрягает. Неужели с девушкой что-то не то? Она же спокойная и достаточно дружелюбная. Неужто все корейцы — расисты? — Так, нужно успокоиться… — сама себе говорит брюнетка, прежде чем снять с себя рубашку и выжать ее над раковиной. Все тело сырое, лифчик тоже. — Как мне пойти на урок? Дверь туалета отворяется, и у стенки встает темноволосый парень. Ким моментально тушуется, прикрываясь мокрой рубашкой. Он начинает громко смеяться. — Что ты тут делаешь?! — Амбрэла возмущенно хмурит брови. — Жестокие, верно? — игнорируя ее вопрос, говорит Чонгук. Он скрещивает руки на груди, голову опуская на плитку. — Эта школа хвалиться отличниками и медалистами, но все они — мусор, которые не имеют манер. — Как будто ты их имеешь, — буркает Амбрэла. — Выйти отсюда. Это женский туалет, если ты не заметил. Тем более сейчас начнется урок. — Мне плевать, — прищуриваясь, Чонгук выпрямляется. Ким не понимает, на какие именно слова он сказал это, но молчит, наблюдая, как брюнет начинает расстёгивать пуговицы на рубашке. — Я не герой, да и не защитник тоже. У меня нет манер, как ты и сказала, но мама воспитала меня как мужчину. Я тоже считаю, что это достаточно низко, — Чонгук снимает с себя рубашку, протягивая ее девушке. Она сначала стоит, все еще прикрываясь своей сырой, а затем неуверенно протягивает руку, медленно забирая рубашку парня. — В этом нет подвоха. Просто возьми ее. — А ты? — На мне футболка, если ты еще не заметила. Или ты хочешь, чтобы я снял и ее тоже? — кареглазый усмехается. — Шучу. Не благодари, — после этих слов Со уходит, оставляя за собой легкий шлейф парфюма.