Я забыл купить майонез

31 декабря. Собачий холод. Темнота. Сугробы по-морозному очаровательно поблёскивают в тусклом свете фонарей. На окнах многоэтажек горят гирлянды. По хрустящему снегу я иду в магазин. Разумеется, все нормальные люди закупились на праздники заранее. Да и я тоже вообще-то, ещё неделю назад. Но только сегодня утром до меня дошло, что нечто действительно важное я упустил. Майонез! Чем без него салатики заправлять? Ну да, можно в принципе сметаной. Но вкус будет не тот. Я решил, что ради оливье можно разок перебороть свою лень, и поплёлся в ближайший ларёк. Лишь бы ещё работали, а то день же типа праздничный, да и время уже седьмой час. Ещё немного поскрипев снегом я подошёл к магазину, который находился в доме напротив моего. Записка на двери гласила: «31.12, 01.01 — выходные дни» Я выругался и поскрипел в другой ларёк. Хоть он и неподалёку, в мороз бегать туда-сюда не очень приятно, несмотря на царящую вокруг предновогоднюю красоту. Прошагав мимо заснеженной детской площадки, парочки домов и аптеки, я оказался у своей цели. И, на мою удачу, люди тут оказались работящие: магазин был открыт. Не медля ни секунды, я толкнул дверь и вошёл. Раздался звон колокольчика, который висел где-то над дверью. Меня сразу окутало приятное тепло. Оттаяв с его помощью после уличного холода, я осмотрелся и увидел следующую картину: какой-то парень ругался с продавщицей, активно размахивая руками во все стороны. Впрочем, ничего удивительного. Я не стал обращать внимания на разворачивающуюся драму и начал изучать прилавок. Жвачки по рублю, батончики, конфеты, шоколадки… Хорошо, что у меня на шоколад аллергия, а то наверняка спускал бы на него всю зарплату. Я так увлёкся рассматриванием того, чего мне нельзя, что не сразу заметил подошедшего ко мне парня. — Молодой человек, помогите пожалуйста, — отвлёк меня грубоватый голос. Я обернулся и посмотрел на говорившего. Выглядел он откровенно хреново: пара кровавых ссадин, кровь под носом и разбитая губа. — Купите сигарет, — он протянул мне две сотни. Странно. Выглядит вроде старше восемнадцати. Я нахмурился и спросил: — А сам чего? — А мне мымра эта не продаёт, — он кивнул в сторону продавщицы, — паспорт требует. — А тебе сколько? — прищурился я. — Девятнадцать. Я ещё раз оценивающе его оглядел. Выходит, что разница у нас всего четыре года. Смутно верится. Хотя по разбитому лицу сложно делать какие-либо выводы. — Что? Не похож? — усмехнулся парень. — Не знаю. Мне, если честно, по барабану. У самого паспорт не спрашивают с тех пор, как бороду отрастил (а отрастил я её ещё лет в шестнадцать). Однако продавщица нарушила эту традицию и упорно не хотела продавать и мне. Но, всё же, когда я помахал своим водительским удостоверением, сдалась и добавила к майонезу заветную пачку. На самом деле хорошая она женщина, ответственная. Может, будь таких больше, я бы никогда и не начал курить. Я поздравил даму с наступающим, парень показал ей средний палец, и мы оба вышли из магазина снова в зиму. И, хотя этот товарищ даже не представился и мы были друг для друга лишь знакомыми незнакомцами, мне было как минимум интересно, за что же ему под новый год так подправили лицо. Мы отошли от ларька и закурили. В свете полудохлого фонаря ссадины и кровь на лице выглядели ещё страшнее, чем при нормальном освещении. Я несколько раз осмотрел его с ног до головы, таки не выдержал и спросил: — За что тебя так отделали? Парень окинул меня равнодушным взглядом, затянулся, затем выдохнул дым, швырнул окурок в сугроб и, когда я уже сто раз отругал себя за идиотский вопрос, всё же ответил: — Я гей. За это и отделали. Можешь добавить ещё, если хочешь. Я как-то даже не удивился. Ну гей и ладно, как говорится, чего бубнить-то. Я может и сам своего рода гей. Этакий полугей-полунатурал, у которого в итоге не складывается ни с кем. — Я тебе добавлю в том случае, если мусорить будешь. В следующий раз не поленись дойти до мусорки, окей? — и я демонстративно вернулся на пару шагов назад и кинул окурок в мусорку. Парень удивлённо смотрел на меня. Неужели действительно думал, что я добью его? Разве я такой страшный? Наверное, это из-за бороды… В следующем году сбрею нафиг. Я вернулся обратно и спросил: — Ты правда решил, что я на такое способен? Он отвёл глаза и пробубнил: — Ну, а вдруг… Кто вас натуралов знает, чё у вас там в голове. Я посмеялся и решил не спрашивать, с чего он взял, что я натурал. Он видимо причины смеха не понял и на полном серьёзе добавил: — Мужик, ты бы мне даже помог, если бы треснул хорошенько. Я бы отключился и спокойно помер тут на морозе. А так шататься теперь всю ночь. Впервые вижу, чтобы человек был недоволен тем, что его не избили до смерти. Хотя понять его можно: и так весь в крови, потрёпанный, ещё и ночевать негде, а на улице почти минус двадцать пять. — Идти некуда? Он вздохнул и кивнул. — А родители? Он посмотрел на меня как на придурка, а затем его пробил истерический хохот. Я понял, что зря брякнул про родителей. Парень отдышался, покачал головой и указал на разбитую губу: — Это и есть родители. Отец. Я без понятия, что говорят в таких ситуациях. Слова поддержки? Что-нибудь типа «мне жаль это слышать»? В любом случае, моей фантазии хватило лишь на: — Чёрт, извини. Мой собеседник пожал плечами — Да ничего. Я догадывался, что так будет, сам виноват. Просто хотел с нового года начать новую жизнь, без лжи, без скрытничества… Тебе не понять Он достал руки из карманов и начал интенсивно на них дышать. Замёрз видимо. Да и я замёрз. Чего мы тут торчим-то как два идиота? — Замёрз? — задал я очередной глупый вопрос. — Замёрз. Из дома бежать пришлось, даже перчатки не взял. — Я тут недалеко живу. Можешь переночевать. Снова этот удивлённый взгляд. Чёрт, ну неужели я правда похож на злого бессердечного мудака? — Так и будем смотреть друг на друга или пойдём? Не тебе одному холодно вообще-то. — Ну, хуже уже точно не будет. Даже если ты маньяк, — изрёк парень. И мы вдвоём двинулись домой. Уже в лифте я вспомнил одно важное обстоятельство и обратился к своему всё ещё безымянному знакомому: — У меня к тебе два вопроса. Парень скрестил руки на груди и обернулся ко мне: — Я весь внимание. — Во-первых, звать тебя как? — Юра. — Хорошо, Юра. Я Слава. Мы, как полагается, пожали друг другу руки, хотя это было несколько странно, и я продолжил: — Во-вторых, ты случайно не аллергик? Он на пару минут задумался, уставившись куда-то в стену, а затем ответил: — У меня аллергия только на отцовские кулаки, а что? — Если на шерсть аллергии нет, то ничего. Лифт как раз остановился, и я повёл гостя к себе. Как только за нами закрылась входная дверь, в прихожую, лениво потягиваясь, вошёл второй и единственный помимо меня обитатель квартиры — мой кот. — Ой, так вот чего ты про аллергию спрашивал, — с улыбкой потянулся к коту Юра, — какая хорошенькая киса. — Это не киса, это Грач, — пояснил я, снимая одежду. Грач тем временем довольно тёрся о незнакомые руки. Охранник из него был бы никудышный. Отодвинув кота в сторону, я провёл гостя на кухню, включил свет и бросил в холодильник майонез, про который чуть не забыл в магазине. Глянул на часы, а там уже почти восемь вечера. Потом глянул на Юру и на его ссадины и вслух подумал: — Надо бы раны обработать. — Да не надо, на мне всё заживёт как на собаке, — попытался отмахнуться парень. — Не спорь, пойдём. Я потянул его за локоть и отвёл умываться, заодно и сам руки вымыл. Затем усадил на кровать в спальне и принёс обеззараживающие и заживляющие средства. Мой любопытный кот всё время крутился под ногами, и Юра взял его на руки. Я сел рядом и намочил вату перекисью. Парень заметил это и сразу переменился в лице: — Не-не-не, давай без этого, а? Просто мазью какой-нибудь заживляющей помажем и всё. — Не спорь, давай сюда щёку. Я потянулся к нему, но он увернулся и спросил: — А ты врач? — Нет, но обработать парочку ранок смогу. Хватит препираться, иди сюда. Пострадавший недоверчиво посмотрел на меня, но щёку всё же подставил. Однако, стоило мне прикоснуться к первой ссадине, парень зашипел и дёрнулся в сторону. Грач испугался, спрыгнул с чужих коленей и пулей вылетел из комнаты. Пришлось одной рукой придерживать парня за голову, а второй аккуратно протирать раны. Юра судорожно вдыхал воздух через сжатые зубы и морщился. Ненавижу смотреть на чужие страдания, вот честно. Жаль парнишку. — Эй, тише. Я понимаю, что неприятно. Потерпи ещё немного. Когда я наконец закончил, мы оба облегчённо выдохнули, а Юра из сидячего положения перешёл в лежачее. Он закрыл глаза, а в моей голове бегущей строкой проносились самые разные мысли. Одной из них была: «я буду встречать новый год не один». И, между прочим, именно этого я желал в прошлом году, когда били куранты. Оказывается, иногда новогодние желания всё-таки сбываются. Я взял мазь и склонился над его лицом. Парень почувствовал, что я приблизился и открыл глаза. Мои перепачканные мазью пальцы легко и осторожно скользили по алым отметинам. Юра не сводил с меня взгляда, лишь изредка моргал. Возможно я позволил себе чуть больше, чем положено, когда касался травмированной губы, и «пациент» не остался в долгу, лизнув мой палец. Это было щекотно, так что я не смог сдержать смешок. Юрка рассмеялся следом и сказал: — Блин, извини, это случайно вышло. Обычно я не занимаюсь совращением невинных натуралов, честное слово. Чёрт, парень, твоя разбитая губа совращает меня с самого начала знакомства. И раз уж мне так сегодня везёт, то грех упускать возможность. Я склонился ещё ниже, и мы оказались лицом к лицу. Юра сразу прекратил смеяться и замер. Возможно так делать нехорошо, но я воспользовался его растерянностью и прильнул к губам. И, судя по тому, что парень ответил на поцелуй, он совсем не был против. Длилось это недолго, но исключительно по моей вине. — Ауч! — парень отстранил меня рукой и, виновато посмотрев в глаза, пояснил: — Губа болит. Вот я кретин! Как я мог об этом забыть? — Ой, прости… Я не хотел Теперь уже я виновато на него смотрел. Но Юра не сердился, его волновала отнюдь не саднящая губа. Он склонил голову набок и улыбнулся: — Так… выходит… ты гей? Я развёл руками. После того, как мы поцеловались, думаю, комментарии были излишни. Его улыбка стала ещё шире, насколько это позволял разбитый рот. — Неожиданно. Но мне нравится, — заявил парень. Я стёр большим пальцем со своих губ перекочевавшую туда мазь и довольно хмыкнул: — Мне тоже. Мы посидели ещё немного, неловко переглядываясь друг с другом, и, когда это стало напрягать, я предложил пойти накрывать на стол.

***

31 декабря. Несколько минут до Нового года. На ёлке мерцает гирлянда. Я сижу в обнимку с Юрой и котом. В телевизоре скоро начнут бить куранты. По бокалам разлито шампанское. Я уже знаю, какое желание загадаю. И верю, что оно сбудется.