***
Юля, сидя за столом с Мивиной, пялилась в договор, надеясь не встретиться взглядом голубых глаз с напротив сидящей Настей, что заправив кудрявую прядь волос за ухо, исподлобья смотрела на Чигринец. Когда они остались наедине, в этом доме, что сдавали полчаса ранее, без камер и кучи операторов, Юля вдруг стала молчаливой и, посильнее закутывая себя в зеленый бомбер, почесывала бровь. — Юль, — рука Иваненко внезапно накрыла руку Юли, грея своим теплом, заставляя полностью погрузившуюся в свои мысли, Бандитку, испуганно вздрогнуть. — Что? — Юля смотрела на покоившуюся на своей руке ладонь кудрявой с непониманием и смущением. Настя, слегка сжав ладонь блондинки, встала со своего стула, медленно подходя к однокласснице, что тут же отдернула свою руку из нежной хватки Мивины, уже стоящей совсем рядом с ней. — Сколько ты ещё будешь так делать? — Настя отбирает из рук Юли договор, чтобы она смотрела на нее и, кидая его на стол, подальше от все еще скрывающей глаза Чигринец, громко сглатывает. — Сколько ты ещё будешь делать вид, будто не перевариваешь меня? Сколько будешь делать вид, будто так хочешь слить меня, обжимаясь со своей Алехиной? — почти шипит, громко вдыхая воздух и, раздувая ноздри, видит, как медленно Юля поднимает голову, заглянув в глаза Иваненко. — А я не делаю вид, — смеется в лицо соученицы, словно смотря в зеркало.— За девочками буду скучать, но не за всеми, — Чигринец смеётся, крепче сжав микрофон. — Ну, а шо, кажу правду. Ну, я не знаю, буду за всеми скучать, кроме...Мивины Михайловны, наверное. Потому что мы вечно похожи, типо.
Рядом сидящая Мивина тоже смеётся, на самом деле желая сказать, что она, в отличие от Бандитки, больше всех будет скучать только по той, чьи голубые глаза словно звёздочки в небе, которые могут осветить всю планету.
— Я вижу, что ты вечно боишься показаться доброй и слабой, — Настя проходила рукой по ее распущенным волосам, накрутив прямую прядку волос на палец.Чтобы мои волосы были прямые, мне приходится жечь их утюжком.
— Ничего больше не видишь? — грубо отбрасывала ее руку от своих волос, все также держа с кудрявой зрительный контакт. — Вижу, что нравлюсь тебе, — Настя улыбалась, пройдя пальцем по щеке Юли, что пыталась показать злость на своём лице. — Бред собачий. Вы слишком высокого о себе мнения, Мивина Михайловна, — Чигринец плевалась ядом, а после, кажется, мелко дрожала, когда Настя мягко уселась к ней на колени, оказавшись так запретно близко к ее лицу.Сердце девочки по имени Юля точно ушло в пятки, когда Иваненко выдохнула прямо ей в губы, играя пальцем с морковным бантиком на ее рубашке.
Настя улыбалась злорадно, самодовольно. Даже пугалась своих эмоций. Всему виной была Юля, что не могла и слова едкого выбросить, потому что вся покраснела и закаменела от такой близости Мивины. Настя не могла сдержаться, пройдясь языком по губам Чигринец, на которых она уловила вкус помады. Вкус этот определено ей нравился. — Ты красила губы? — низко шептала ей в губы, обжигая их своим горячим дыханием. — Да, — посмеявшись, уводила глаза в левый нижний угол, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Женина помада. И тут же поцелуй, подаренный Юле от Иваненко. Резкий, заставляющий Чигринец удивленно округлить голубые глаза и промычать в губы одноклассницы. Сначала медленный, неуверенный, затем страстный, пламенный, теперь заставляющий задыхаться.У Насти такие мягкие и нежные губы.
Чигринец сама не ожидала от себя, что хотела было стянуть с Мивины этот зелёный бомбер, отвечая на ее поцелуй также пламенно. Но нет. Нет.Юля долго не будет поддаваться своим гребаным чувствам и эмоциям, появляющимися рядом с кудрявой. Не сегодня.
Она тут же грубо сжимает челюсть, заставляя такую страстную Настю отпрянуть.Что творится в голове у этой девочки, которая так боится привязаться к людям и доверять им? Голубоглазая малышка Юля и сама уже не знает.
— Це був перший и останний раз, коли ты мене поцеловала, — шепчет Чигринец, кажется, стирая выступающие слёзы. Настя лишь аккуратно встаёт с ее колен, поправив свой бомбер, который Юля хотела было снять, вовремя остановив себя. — Ты очень изменилась, Юль, — только и успевает сказать Настя, прежде чем возвращается Сергей. Снова камеры. Снова Юля холодная и ненавидит Мивину.***
— Ты так и не расскажешь, да? — Женя складывает губы в трубочку, барабаня пальцами по колену Юли. — Не расскажу я, отстань.Сегодня Чигринец заснёт, думая лишь о том, какие же мягкие были у Анастасии Михайловны губы.