Студия №0319

— Ты уверен, что всё готово? — Да, — твёрдо отвечает Чан. — Девяносто девять процентов, что ему всё понравится. — А один процент? — неуверенно спрашиваю я. — Всегда нужно держать в голове один процент на то, что у него плохое настроение или нашлось что-то более подходящее для его текста, — говорит Чан, откидываясь в кресле. Мы сидим в студии уже второй час и всё никак не можем подготовиться к приходу Джисона, чтобы показать ему написанную мной мелодию для его песни. Прошёл месяц с нового года и с того дня, когда Чан впервые, но надеюсь ещё не в последний раз, был у меня на квартире. В тот день я просто не смогла отправить его домой в такой поздний час, поэтому, досыта наевшись, Чан остался у меня на ночь, комфортно уложившись на диване в зале. Диван у меня большой и мягкий, а я — неготовая к чему-то бóльшему в отношениях и, черт бы меня побрал, застенчивая. Я уверена, что Чан полностью меня понимает и всё ещё не торопит события. Не описать мою благодарность ему. И сейчас я настолько не уверена в мелодии, что готова удалить все записи и просто пойти домой, лишь бы не давать Джисону ложных надежд, а Чан всячески поддерживает меня. — Боже, я так переживаю, мне кажется, эта мелодия абсолютно не подходит под его стилистику, Чан, — я умоляюще смотрю на парня, чтобы он перестал печатать сообщение своему другу с просьбой зайти к нам в студию для очень важного дела. — Всё в порядке, Ми Ра, — он откладывает телефон в сторону и смотрит на меня ободряющим взглядом. — Я видел этот текст пару раз, там была партия репа, но её легко можно вставить в твою мелодию, — Чан кладёт свои ладони на мои плечи и легонько сжимает их, подбадривая. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Я нервно вздыхаю и киваю, полностью доверяя словам Чана. — Ёу, Чани, я тут получил сообщение, ты хотел что-то показать... — врывается в студию Джисон, открывая дверь и параллельно смотря в телефон. — О, Ми Ра, привет! Давно не виделись! Как ты? — заметив меня, здоровается парень. — Здравствуй, Джисон, как я... зависит сейчас от тебя, — я пожимаю плечами и неуверенно улыбаюсь. — От меня? — удивлению нет предела. Я согласно киваю и смотрю на Чана. — Садись, друг мой, сейчас ты нам поможешь, — успокаивает его Чан и приглашает на диван. — Я включу кое-что, и ты должен будешь в своей голове хорошенько прокрутить текст, который ты сочинил ещё в начале прошлого года, но всё никак не можешь дописать. Слышалось мне, ты просил помощи кое у кого, — Чан перевёл взгляд с Хана на меня и улыбнулся. — И этот человек со всей ответственностью подошёл к этому делу, и я очень надеюсь, что ты оценишь труд. После этих слов я перевела взгляд на Джисона и заметила, каким задумчивым он был. — Конечно, давайте начнём, — уверенно ответил Хан и хлопнул в ладони. Чан включил мелодию, и студия погрузилась в громкие аккорды фортепиано, к которым в дальнейшем присоединились различные вариации их звучания и дополнительные эффекты. Я закрыла глаза и ждала конечных нот, чтобы взглянуть на реакцию парня, сидящего на диване. Невроз на неврозе. — Это.., — Джисон медленно поднял задумчивый взгляд после последних звуков с пола на нас с Чаном, честное слово, я вообще ничего не соображала в этот момент. — Это просто самое лучшее, что я слышал в своей жизни, самое мелодичное, самое подходящее для моего текста. Я чувствую, как камень на душе спадает, и на его место приходит радостное тепло. Моя улыбка становится всё шире и шире, и я очень стараюсь не запищать сейчас. — Вот видишь, я же говорил - ему понравится! — Чан счастливо хлопает в ладони, а затем даёт ‘пять’ своему другу, который всё ещё находится в каком-то шоке. — Отомри, Джисони, тебе ещё песню записывать, готовь свои голосовые связки. — Боже, Ми Ра, спасибо тебе огромное, ты сделала то, чего не обязательно было делать, но ты сделала, я не знаю, как тебя отблагодарить! — Хан встаёт с дивана и обнимает меня. Я от удивления распахиваю глаза шире и обнимаю в ответ, ловя на нас обнимающихся вопросительный взгляд Чана с приподнятой бровью. — Я прошу прощения, конечно, но ты мог просто сказать ей спасибо или принести закусок, а не лезть обниматься, — в шутливой форме начинает Чан. Джисон неловко отпускает меня, а я улыбаюсь. — Да ладно тебе, Чан, просто Джисон знает, что я очень люблю обнимашки, — я хитро улыбаюсь и смотрю на Чана. — Да ты что? Правда? — наигранно удивляется Чан, прекрасно зная, что дико смущаюсь, когда он обнимает меня перед кем-то. — Ну, смотри тогда - заобнимаю донельзя, — милым голосом предупреждает парень, а я показываю ему в ответ язык. Если дурачиться, то до конца. — А ты, — он указывает на Хана. — Неси давай текст, будем редактировать и подставлять под мелодию рифму, запоёшь у нас, как соловей. — Да я... Да я сейчас так запою, что все офигеют даже больше, чем от твоего голоса, Чани, — Хан бодро поднимает кулак вверх и бежит за текстом песни. Не проходит и минуты, как он возвращается с бумагами в руках, и мы начинаем работу. Скоро весеннее прослушивание и нам просто необходимо показать себя с хорошей стороны, чтобы не упасть в глазах продюсеров. Ведь с песней Чана мы получили несколько спонсоров, готовых продвигать наше творчество. Чан же получил хороших партнеров в дальнейших продвижениях своих песен, так как все сразу заинтересовались его вокальным талантом. Мы просидели ещё где-то час в студии и сделали добрую половину дел, поэтому было решено отправиться по домам и хорошенько отдохнуть, а через два дня продолжить редактирование и уже приступить к звукозаписи. Джисон первым покидает студию и обещает в следующий раз принести кучу закусок, чтобы дело пошло быстрее, а никто и не против. Мы с Чаном остаёмся одни, и только сейчас я понимаю, что мы так давно не проводили время вместе вне стен этого здания. То моя работа, то его занятость, то наши занятия — мы просто погрязли в этом, не давая развиваться нашим отношениям на следущий уровень. Я чувствовала вину, поэтому хотела что-то да предпринять. — Ты домой? — вдруг спрашивает меня Чан. — Нет дежурства на работе сегодня? — А.. Нет, — отвечаю я. — Я взяла дежурство на завтра, притом сегодня я бы уже не успела, — я смотрю на часы, показывающие шесть часов вечера. — Я.., — неуверенно начинает Чан. — Я бы мог подвезти тебя или... Кхм.. Ну, знаешь, ты бы могла... В общем, я приглашаю тебя к себе в гости, если ты, конечно, не против, — более уверенно заканчивает парень. — Да, хорошо, — ни секунды не раздумываю, отвечаю я. — Я не против, Чан. — О, отлично, тогда пошли, только у меня дома особо нет еды, поэтому мы могли бы заехать куда-нибудь и купить чего-нибудь поесть. — Я думаю, мы можем заехать в супермаркет за продуктами, а я смогу что-нибудь приготовить за короткое время, необязательно питаться готовой едой, — успокаиваю его я. Помните, я говорила, что хочу отучить его от фаст фуда и закусок? Так вот, первый шаг будет сделан. — Звучит просто отлично, — Чан легко улыбается. Мы собираемся и выходим из здания, чтобы сесть в машину Чана и отправиться в ближайший к его дому супермаркет. Там я беру только то, что необходимо для задуманных мною рецептов блюд. На кассе Чан полностью оплачивает все покупки, и теперь нам ничего не мешает направиться к нему домой. Внутренний мандраж от осознания происходящего не хочет покидать меня, но это только подначивает мои чувства внутри. Я немного нервничаю, и от этого телефон в моей руке чуть ли не падает каждые пять минут. Я заметила, что Чан тоже немного переживает, так как постоянно постукивает по рулю пальцами, хотя возможно он просто очень сильно хочет есть и торопится добраться до дома. Мы подъезжаем к высокой многоэтажке и заезжаем в подземную парковку. Выходим из машины, Чан берёт пакеты, а я вызываю лифт, который довозит нас до нужного этажа. Подходя к дверям квартиры, я понимаю, что, черт возьми, не помню, какого цвета носки я надела сегодня. Господи, пожалуйста, только не те розовые с ‘Хэллоу Китти’. Опозориться сегодня не входило в мои планы. Прерывает мои мысли звон ключей, которыми Чан собирается открыть дверь. Сейчас. Я. Буду. В. Квартире. Чана. О мой Бог. Парень открывает дверь и впускает меня внутрь. Я прохожу и погружаюсь в темный коридор, но через секунду слышу щелчок выключателя, и коридор сразу окрашивается в приятный свет. — Та-да-а-ам, — распевает Чан. — Добро пожаловать! Я улыбаюсь и начинаю переобуваться, чтобы пройти внутрь. Так, носки белые, всё проходит уже отлично. — Здесь кухня и зал, — Чан включает свет в комнате напротив. — Вот здесь моя спальня, — он просто указывает на закрытую дверь. — А тут ванная, — и тоже включает свет. — Хорошо, спасибо, — чувствую себя неловко. — Тогда я пока вымою руки, а ты разложи продукты на кухне. — Конечно, хозяин, — Чан в шутку кланяется, а я смеюсь с его реакции, попутно закатывая глаза. Помыв руки, я направляюсь на кухню и вижу, как Чан раскладывает всё и достаёт нужные инструменты: сковородку, доску для нарезки, ножи. — Так, я думаю мы можем приготовить фетучини с креветками в сливочном соусе и простой салатик с овощами и сыром моцарелла, — говорю я будничным тоном и замечаю удивленный взгляд парня. — В-а-у, — начинает он. — Не думал, конечно, что из этих продуктов можно сделать такие вкусные блюда, но тут проблемка... Я вопросительно смотрю на Чана. — Я... Я не умею готовить, — обреченно отвечает он и виновато склоняет голову. — Боже, Чан, я так испугалась, а ты всего лишь не умеешь готовить, — с облегчением выдыхаю я. — Стоп. Что? Ты не умеешь готовить? — снова повторяю вопрос, не веря своим ушам. Бан Кристофер Чан, который умеет абсолютно всё, вдруг не умеет готовить? — Я знаю, что ты злорадствуешь внутри, потому что нашла мое слабое место, — улыбается он, но продолжает смотреть в пол, ведя своим пальцем по столешнице. — Чани, ну, почему сразу злорадствую? — я подхожу к нему и беру за подбородок, чтобы он взглянул на меня. — Я научу тебя готовить так же, как ты научил меня всему, что я не умела. Даже не думай расстраиваться, — я подбадривающе хлопаю его по плечу и отхожу, чтобы продолжить распределять продукты. — Звучит здорово, надеюсь у меня получится, — вздыхает Чан, а я отвечаю ему лишь уверенным взглядом. — Смотри, ты можешь заняться креветками, а я пока нарежу овощи или наоборот? — я даю ему право выбора, чтобы он сам решил, к чему ему приступить. — Понятия не имею, что значит ‘заняться креветками’, поэтому я выбираю нарезку овощей, — отвечает парень и продвигается к свежим помидорам и огурцам. — Хорошо, тогда давай начнём! — я воодушевленно снаряжаю его доской для нарезки и ножом, а сама отправляюсь к раковине для очистки креветок. Спустя десять минут креветки были очищены, а фетучини погружены в кипящую воду, осталось дождаться ‘аль денте’ и можно начать жарить креветки. — Ауч, да куда же ты?! — слышу я возглас со стороны стола, где шла напряженная ‘резня’. Чан стоял, как натянутая струна, и никак не мог ровно разрезать помидор-черри на две половинки, они постоянно выскальзывали из-под его пальцев. — Зачем ты кладёшь их на бочок, так ведь намного удобнее, — я подхожу к нему и встаю рядом, показывая как удобнее положить их на доску, чтобы они не скатывались и ровно разрезать их. — Вуаля! Быстро и удобно, а главное - идентично ровные, — я показываю ему результат. — Ох, спасибо, учитель Ю, не знаю, что бы я без вас делал, — наигранно кланяется Чан. — Но вот знаете, я немного не понял, как лучше держать нож, покажите мне, пожалуйста, — он показывает на свои руки и ждёт моих действий. Ну как я могу отказать своему ‘ученику’? Я встаю рядом с ним, как бы со спины, но из-за его широкой спины мне не очень удобно вставать полностью сзади него. Я беру его руки в свои и аккуратно показываю, как нарезать помидорку. От ощущения прикосновений нашей кожи я сама скоро превращусь в ‘помидорку’. Вот черт. Кто его создал вообще? Постепенно нарезая овощи в такой незамысловатой позе, я анализирую прикосновение и залипаю на сильные руки парня, вспоминая, как он часто держал меня за талию именно вот этими вот руками. Невероятно, у меня кружится голова. Я чувствую, как вздымается его грудная клетка со спины и какие же у него горячие руки по сравнению с моим ледяными ладонями. — Учитель, смотрите, а если я сделаю вот так, — Чан кладёт свои ладони поверх моих и пытается показать что-то, я сама не знаю что, ибо мои мысли уже не здесь, а где-то там с его крепкой спиной и руками. — Так ведь удобнее, да? — спрашивает он и поворачивается ко мне вполоборота. Я поднимаю взгляд и натыкаюсь на его губы. Отлично, теперь я залипла на пухлые обветренные губы с несколькими укусами. Как же это на него похоже. К спине и рукам присоединяются губы, ещё чуть-чуть и я соберу собственного Чана. Пора заканчивать, а то голова начинает кипеть... Как и мои фетучини, кстати! — Оу, да, точно! — я отскакиваю от Чана и быстро направляюсь к плите, чтобы выключить кастрюлю с готовыми макаронами. — Мне нужна будет твоя помощь, поэтому нарежь поскорее помидоры и присоединяйся ко мне, — говорю я парню, попутно сливая воду. Я ставлю готовые фетучини рядом и начинаю жарить креветки. Добавляю к ним один измельчённый зубчик чеснока и, помешивая, довожу до готовности, буквально две минуты, затем наливаю жирных сливок и, немного помешивая креветки, добавляю столовую ложку соевого соуса для пикантности. К этому времени Чан подходит к плите и встаёт рядом со мной, наблюдая за моими действиями. Надеюсь, мне удалось произвести на него впечатление, потому что я очень стараюсь соответствовать его идеальности. — Смотри, теперь мне нужно, чтобы ты аккуратно вот этими щипцами постепенно небольшими порциями переложил фетучини в сковородку с креветками, а я буду медленно помешивать, чтобы всё постепенно пропиталось сливочным соусом, хорошо? — объясняю я дальнейшие действия Чану. — Будет сделано! Ау! Черт возьми! — он резко берет кастрюлю за ручки, не удосужившись надеть рукавицы, поэтому обжигается и сразу же отскакивает от плиты, хорошо хоть не кидая фетучини на пол. Почему парни такие нетерпеливые, когда дело касается еды? — Боже, Чан, всё в порядке? Покажи мне свои руки, — я кидаю лопатку для перемешивания креветок на столешницу и подхожу к парню, оценить ущерб. — Да, всё нормально, просто я так от неожиданности отскочил, не переживай, — он отмахивается и не хочет показывать ладони. — Чан, даже если кожа покраснела, стоит хотя бы помыть их холодной водой, чтобы не так жгло, — я аккуратно беру его за руки и веду к раковине, открывая кран на холодную воду. Убедившись, что вода достаточно холодная, я беру ладони Чана в свои и подставляю их под струю воды, чтобы она принесла ему облегчения, я вижу по его выражению лица, что ему было больно, конечно, не нестерпимо, но зачем терпеть, если можно избавиться от дискомфорта. — Ну, вот и всё, — я вытираю его ладони мягким полотенцем и смотрю на него, улыбаясь. — Стало лучше? — Намного, — отвечает Чан, улыбаясь мне в ответ. — Только... Я знаю ещё кое-что, что поможет мне полностью забыть эту боль, — вдруг выдаёт он щенячьими глазами. — И что же? — я приподнимаю брови и прищурено улыбаюсь на его хитрые уловки. Он наклоняется к моему уху, и я прекрасно чувствую его дыхание, от которого у меня начинаются мурашки. — Поцелуй, — тихо отвечает он и отстраняется, ожидая моей реакции. Я все ещё улыбаюсь и без всяких колебаний дарю ему поцелуй, примыкая своими губами к его. Несмотря на свои ладони с полотенцем в руках, он приобнимает меня за талию и пытается удержать меня в объятиях, но я все равно отстраняюсь от него. — Нам нужно поесть, а до этого мы должны доготовить всё, поэтому это немного подождёт, — я прикусываю свою нижнюю губу от неловкости и обхожу его, чтобы вернуться к готовке. Чан присоединяется ко мне, но уже с полотенцем в руках, чтобы одной рукой придерживать за ручку кастрюлю, а другой - щипцами выкладывать порции, как я и объяснила ранее. Доделав фетучини с креветками и похвалив ‘ученика’ за проделанную работу, я дорезаю моцарелла в салат с огурцами и помидорами-черри, заправляю его парой столовых ложек оливкового масла, солю, перчу и перемешиваю. — Ну, вот, всё готово, пора накрывать на стол, — я от радости хлопаю в ладони и, мы с Чаном достаём тарелки и столовые приборы, чтобы наконец поесть. Мы садимся за стол и начинаем свою трапезу. Чан высказывает весь свой восторг от совместно приготовленных блюд и в этот раз старается есть помедленнее, чтобы продлить удовольствие. Закончив, есть, я собираю посуду и направляюсь к раковине, чтобы вымыть ее, а Чан в это время убирает оставшуюся еду в контейнеры. Время уже позднее, но я абсолютно не понимала, как себя вести дальше: стоит ли сказать Чану, чтобы отвёз меня домой, или же промолчать и подождать пока он сам намекнёт, что мне уже пора. Я не имею опыта в таких вопросах и меня это дико раздражает, но в то же время смущает настолько, что я чуть ли не роняю намыленную тарелку в раковину уже во второй раз за минуту. Из мыслей меня вырывает нежный поцелуй за ухом, от которого я вздрагиваю и невольно прижимаюсь к телу, прильнувшему сзади. — Ты так сильно над чем-то думала, что я не смог сдержаться, чтобы не отвлечь тебя, — я чувствую, как Чан улыбается мне в волосы, но не поворачиваю к нему голову. Я просто пожимаю плечами и продолжаю мыть посуду. Я же не расскажу ему, о чем я думала. — Чан, ну, мне щекотно, что ты делаешь, — я начинаю смеяться и ёрзать от его мелких поцелуев в шею. — Мне осталось домыть всего лишь стаканы и потом я.., — задумываюсь на пару секунд. — Я вся твоя. Последнюю фразу я говорю на выдохе, но парень по-любому услышал, поэтому крепко обнимает меня и просто цепляется своими руками по сторонам от меня, оперевшись об раковину. — Я запомнил, жду тебя на диване, — шёпотом произносит Чан и, целуя напоследок в щеку, отходит, тем самым лишая меня тепла своего тела. Я заканчиваю мыть посуду и расставляю ее по местам, а через пару минут уже присоединяюсь к Чану. Он сидит в расслабленной позе на диване и смотрит какую-то программу на телевизоре. Сажусь рядом и кладу голову на плечо парня, он в свою очередь просовывает свою руку за мою спину и крепко прижимает меня к своему боку. Даже через футболку я прекрасно чувствую его тепло и крепкое тело, а улыбка сама расцветает на моих губах. Я прижимаюсь ещё сильнее и кладу голову в изгиб его шеи, прикрывая при этом глаза. Кажется, я начинаю засыпать и рефлекторно закидываю ногу на колено Чана. Он немного дёргается от удивления, и я приоткрываю глаза. — Ой, прости, я что-то увлеклась, — пытаюсь убрать ногу, но Чан возвращает ее на первоначальное место и крепко удерживает. — Я знаю расслабляющий массаж для группы мышц на ногах, дай сделаю, — не дожидаясь моего ответа, парень начинает задуманное. Наверно, это мой рай. Я серьезно. Одно из лучших чувств в моей жизни, которое я когда-либо испытывала, сразу на втором месте после поцелуев с Чаном. Я приоткрываю глаза и смотрю на его сильные руки, которые аккуратно растирают мышцы моей ноги. Я прекрасно чувствую прикосновения даже через ткань джинс. Что ещё могут вытворить эти прекрасные руки? Хотя лучше поставить вопрос другим образом. Чего эти прекрасные руки сделать не смогут? Затем я перевожу взгляд на выражение лица Чана, и тут во мне просыпается самое нежное из чувств. Он с такой ответственностью и старанием хочет сделать мне приятно, что я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать от искренности. Я, не долго думая, протягиваю свою ладонь и дотрагиваюсь до щеки Чана, он поворачивается ко мне и смотрит в упор в мои сонные глаза. — Чан, мне очень приятно, спасибо, — говорю еле слышно. Он улыбается одним уголком губ и, прям как кот, прижимается своей щекой к моей ладони ласкаясь. Затем целует в середину ладошки и прикрывает глаза, оставаясь в таком же положении. Я не могу сдержать улыбки в ответ, привстаю с насиженного места и обнимаю Чана, утыкаясь куда-то в район шеи. Он в ответ обнимает меня за талию и заваливается на спину, таща меня за собой на диван. Вот мы лежим на диване. Точнее Чан на диване, а я на Чане, всё ещё обнимая его за шею. Параллельно я перебираю его волосы и до конца никак не могу насладиться их мягкостью. — Давай немного отдохнём, — предлагает Чан, погружая пальцы в мои волосы и массируя кожу головы, что позволяет мне ещё больше расслабиться. — Угу, — пытаюсь ответить что-то более менее внятное. — Ты же не думала, что я отпущу тебя в такой поздний час домой, притом ты так устала, я ещё заставил тебя тут похозяйничать... — Всё прекрасно, Чан, — я приподнимаю голову и смотрю ему прямо в глаза, сразу проснувшись. — Я безумно рада сделать тебя счастливым, ты всегда так много работаешь, нужно уметь отдыхать, не забывай об этом, пожалуйста, — я убираю его выбившуюся челку назад в причёску и целую в лоб. Даже не поцелуй - так просто прикосновение губами, как знак поддержки. Я отстраняюсь и также смотрю на него. — Напоминай мне об этом чаще, — Чан целует меня в губы, не пытаясь углубить поцелуй, за что я ему безмерно благодарно. Силы сейчас буквально на нуле, если не в минусе. Всю эту неделю мы и правда очень усердно работали, а работы впереди ещё предстоит очень много, поэтому нам необходим хотя бы такой отдых на одну ночь. В компании друг друга, в заботе и поддержке. Мы целуемся так ещё пару минут и отстраняемся, чтобы подготовиться ко сну в ‘медвежьих объятиях’. Я кладу голову на его грудь и чувствую его сердцебиение, что даёт мне понять о достоверности происходящего. Это просто прекрасно — вот так лежать с человеком, которого ты прекрасно понимаешь, о котором ты заботишься и... Любишь. Да. Точно. От этих мыслей я прижимаюсь к нему ещё сильнее, а наши ноги переплетаются между собой, что приносит только комфорт и чувство защищённости. Я чувствую спокойное дыхание Чана у себя на макушке и понимаю, что ещё чуть-чуть и он сейчас заснёт. — Чан? — М, — в ответ доносится сонный голос через пару секунд. — Пообещай, что не будешь злиться на меня сейчас, — начинаю я, не поднимая головы, но чувствую, как Чан напрягся. — Так, кхм, конечно, обещаю. Я не могу злиться на тебя, милая. Что стряслось? — Ну, я.., — тяну интригу. — Тут... М-м-м... В общем, я на самом деле умею кататься на коньках, просто притворилась, что не умею, чтобы ты научил, вот, — выдаю я на одном дыхании. Нашла время признаний. Я чувствую, как Чан глубоко выдыхает и сразу расслабляется. — Фух, Боже, ты - мастер интриги, конечно, — я слышу, как парень улыбается. — Для меня большая радость помочь тебе в чём-то, даже если ты уже это умеешь, никогда не поздно развить свои навыки до совершенства, — он целует меня в макушку, и я расслабленно приоткрываю глаза. — Но почему ты решила именно сейчас поделиться этим? — Я просто подумала, что в такой момент между нами не должно быть недомолвок, и решила, что самое время признаться. Между нами же нет недосказанности, ведь так? — я немного приподнялась и взглянула на него. Чан долго смотрел на меня и гладил по волосам. Я четко видела по его взгляду, что он думает о чем-то. — Я обязательно поделюсь с тобой всем, чем пожелаешь, — тихо отвечает он, но в его взгляде много всего, что мой сонный мозг уже не может отличить одно чувство от другого, одну мысль от другой. — Давай спать. Чан снова прижимает меня к груди и крепко обнимает, а я позволяю себе тонуть в его объятиях, чувствуя его сильные руки, которые не хотят покидать мои мысли сегодня весь день, и размеренное дыхание. Нам многое еще предстоит узнать друг о друге, но всему своё время.