Понять и простить

Это был последний день уходящего года. Утро выдалось морозное и пасмурное. Недалеко от моря, на опушке леса стоял новенький двухэтажный дом. К дому вела широкая расчищенная дорожка. Деревья и кусты вокруг дома покрытые инеем, стояли неподвижно, точно ледяные скульптуры, украшенные белыми кружевами и пушистой бахромой. Окна первого этажа покрытые ледяными узорами, скрывали всё, что было внутри. В одном из окон, на ледяном узоре, жёлто-оранжевыми отблесками играло мягкое сияние. В камине потрескивали дрова; огонь мягко освещал просторную гостиную с большим окном, в котором отражалось пламя. На полу большой ковёр, с длинным ворсом, бежевого цвета с сине-зеленым узором. Два больших кресла стояли по обеим сторонам от окна, а между ними, прямо перед самым окном невысокий дубовый стол. На столе стояли коробки с ёлочными украшениями. В них были большие и маленькие шары блестящие, как зеркало, гирлянды, бусы и мишура. Слева от окна, у самой стены, в большой кадке обернутой зелёной тканью, стояла большущая ёлка. Запах ёлки смешавшись с запахом мандаринок в перемешку с запахом костра походили на аромат парфюма. — Майлз, прекрати жрать мандарины, — сказал Вайт, стоя на самом верху раздвижной лестницы, — и подай мне звезду. — Слезай, я сам всё сделаю, — ответил Майлз, дожевывая последнюю дольку мандарина. — Ты, что, мне не доверяешь? Что тут сложного. Давай её сюда. Майлз вытащил из коробки звезду и протянул Вайту. Тот попытался надеть её на верхушку, но расстояние оказалось чуть больше, чем казалось. Вайт никак не мог дотянуться. Не долго думая, он схватил ближайшую ветку и потянул на себя. Один шарик упал и стукнул Майлза в лоб, а синие бусы, соскользнув с ветки, повисли у него на шее. Вайт, отпустив ветку, попытался поймать соскальзывающие бусы, пока они окончательно не оказались на полу. И тут он почувствовал, что теряет равновесие. В надежде удержаться на лестнице, Вайт крепко схватился за ёлку, изо всех сил стараясь устоять. — Ты что творишь? — закричал Майлз, получив по голове шариком. — Слезай немедленно! Вайт почти выпрямился и готов был отпустить ёлку, как почувствовал, что она стала наклоняться. Он даже закричать не успел, как очутился на полу. Шарики разлетелись во все стороны. Майлз, едва увернулся. Окончательно запутавшись в бусах, он полетел с ног. Вайт лежал прямо на ёлке, придавив всем своим весом. Поднявшись на ноги, он увидел, что верхняя часть ёлки сломана. — Твою дивизию! Тебя просили нарядить ёлку, а не ломать. — Я не специально, — ответил Вайт. — А ты, все мандарины сожрал. Энни просила их не трогать. — А вот и не все. — Майлз заглянул в мешок. — Две штуки осталось. — Как бы нам починить ёлку?.. — почесав затылок, Вайт задумался, а потом выдал: — А давай скотчем склеим. — У нас нет скотча, — засмеялся Майлз. — К тому же, ты, всю её помял, все ветки поломал. — Ну, не все, скажем, но Энни всё равно расстроится и девочки тоже. — Что будем делать? Может за новой сходим? Тинки сказал, что в лесу нашёл её. У нас ещё есть время, успеем, пока все вернуться. Принесем другую ёлку и быстро нарядим. — А мандарины, где мы возьмём? — Твои проблемы. Сам сожрал, сам и выкручивайся. Майлз ничего не ответил, скрестив руки на груди, уселся в кресло и закинул ногу на ногу. — Ладно, — согласился Вайт. — Извини. Мы оба виноваты. — Прощаю, — бросил в ответ Майлз, — Тащи свою бензопилу и погнали. Может заодно, мандариновое дерево найдём. — Мандарины у нас не растут, а уж зимой тем более. — Жаль, — вздохнул Майлз. Прихватив бензопилу, Вайт и Майлз ушли в лес. Шли долго ли, коротко ли, — вышли на полянку, а вокруг, елей да сосен пруд пруди. Выбирай какую хочешь. Есть и маленькие и большие, старенькие и молодые. У молодых ёлочек веточки тонкие, иголочки маленькие, частые, зеленые, как весенняя травка. Вайт посмотрел на ёлки, посмотрел, а потом и говорит: — Все они, какие-то не такие. Такой больше нет. Наша была лучшая. А давай тебя нарядим, ты такой-же зеленый, будешь лучше любой ёлки. — Ну, тогда, ты будешь снеговиком, — смеясь ответил Майлз. — поставим тебя во дворе и стой себе. С тебя тоже отличный снеговик выйдет. Вайт обиженно поджал губы и молча пошёл вперёд в поисках подходящего деревца. Все вокруг было не то. То слишком большое деревце, то слишком маленькое, сухое, кривое, ветки поломаны. Дошло до того, что Майлз предложил срубить пихту, мол, чем не ёлка. На что Вайт ответил брошенным снежком. Вскоре, между ними завязалась битва. Пытаясь закидать друг друга, так увлеклись, что забыли зачем пришли. А тем временем погода начала портиться, поднялся ветер и пошёл снег. Надурачившись, Вайт вспомнил про бензопилу, но никак не мог вспомнить, где оставил её. — Майлз, я пилу потерял. — А голову не потерял? — Не смешно! — сердито ответил Вайт. Ну делать нечего, пришлось Майлзу помогать с поисками. Оглядевшись, они обошли каждое дерево, каждый кустик, разворошили каждый холмик — пила нигде не находилась. Всё вокруг было покрыто толстым слоем пушистого снега, и множеством пересекающихся протоптанных дорожек. Ещё немного побродив по сугробам, Вайт начал мёрзнуть. Майлз посмеивался над ним, пока сам не начал замерзать. — Ты, как хочешь, а я сваливаю, — сердито сказал Майлз. — Остались мы без ёлки… — Энни говорила, что купила мандарины в городе. Тут всего ничего, одиннадцать километров. Может, хоть мандарины сможем достать. Майлз согласился. Воодушевившись столь отличной идеей, он бодро зашагал вперёд. До города они дошли, как им казалось быстро, на самом же деле прошло полтора часа. Побродив по городу и обойдя все продуктовые магазинчики, мандарины так и не нашли. Все мандарины раскупили ещё вчера. Делать нечего, придется возвращаться с пустыми руками. Снег падал большими хлопьями, сумерки быстро сгущались. К тому моменту, когда Вайт и Майлз вышли из города, началась метель. Им просто повезло, что дорога к дому была одна, иначе, они бы точно заблудились. Ветер дул прямо в лицо, мокрый снег залеплял глаза, снижая видимость до минимума. Весь день насмарку. Телепузики, сгорбившись, медленно брели по заснеженной дороге. Несчастные выглядели такими измученными, они давно уже проголодались, особенно Вайт, выпив за завтраком лишь чашку чёрного кофе. Снежинки садились на нос, таяли, и каплями стекали по губам. Им становилось все холоднее и холоднее, от мокрого снега шерсть походила на колючки ёжика. Вернуться к друзьям, сейчас, они хотели больше всего. Пускай на них накричат и даже побьют, они всё равно будут счастливы встретить Новый год все вместе, а не вдвоем, в лесу, в каком-нибудь сугробе под ёлкой. Едва переставляя ноги они все шли и шли. Они даже не заметили, как небо очистилось, потемнело, засияли звезды, и выглянула полная луна, большая и светлая, ярко освещая путь. Легкий ветерок неприятно покалывал лицо, заставляя путников то и дело жмуриться. Некоторое время спустя, дорога сделала крутой поворот, за которым открывался вид на сказочное чудо. Во всех окнах мерцали разноцветные огоньки электрогирлянд. Кусты, что рядом с крыльцом, также светились белыми огоньками и, издали казались сияющими фарфоровыми фигурками. Майлзу казалось, что он снеговик, и вот-вот развалится, так он продрог. Сердце Вайта радостно затрепетало, когда он подошёл к двери. Сейчас они согреются у камина, и, если повезёт, Энни напоит их горячим чаем с корицей, и, не прогонит их спать в наказание за их провинность. Майлзу было все равно, что их ждёт, он хотел просто согреться, он готов просить прощения, да хоть и на коленях, лишь бы только быть рядом с Энни. Вайт не меньше переживал. Он боялся, что Тинки-Винки обиделся на него, и даже разговаривать с ним не будет, а Ляля снова будет плакать, уж слишком чувствительная у неё натура. Они бы ещё долго стояли молча перед дверью не решаясь войти. Дверь распахнулась и на крыльцо вышел Дипси. Он был своего обычного роста, пушистый зеленый телепузик, только глаза его были такими же, как у Тинки-Винки. — О, а вы чего стоите? И, где Рон? — Не знаю. Мы были вдвоём, — ответил Вайт. Рон ушёл следом за вами. Куда и зачем, мы не знаем. — Да проходите вы уже, не запускайте холод в дом! — сердито сказала Энни. Войдя в дом, они застыли на пороге. Вся гостиная сияла разноцветными огнями; стол стоял теперь посередине комнаты, а диван на его месте у окна. Тинки-Винки неподвижно сидел в кресле во главе стола, а позади него возвышалась наряженная ёлка; звезда на её верхушке почти упиралась в потолок. Руки Тинки-Винки лежали на подлокотниках, а взгляд был суровым, в его больших чёрных глазах отражалось пламя камина, от чего он выглядел устрашающе. Ляля и По сидели на диване и молча смотрели на виновников беспорядка. Они научились, как и Тинки-Винки становиться своего обычного размера, маленькими и миленькими, если, конечно, не смотреть на их лица. — Тинки, прости, это вышло случайно, — пролепетал Вайт, глядя на сердитое выражение лица Тинки-Винки. Энни, уперев руки в бока, подошла ближе к Майлзу. — И что ты скажешь в своё оправдание? Ты же знаешь, что много мандарин есть вредно, может быть аллергия. — У меня? Что ты. Да у меня не бывает аллергии. — Не зарекайся, — осадила его Энни. — Лучше скажи, что мне с вами делать? — Как вы могли уйти вот так? — вмешалась Ляля. — Хотя бы записку оставили для приличия. — Устроили срач и ушли! — сердито сказала По. — Я больше за вами убирать не буду! — Мы собирались сходить за ёлкой, — стал оправдываться Вайт, — а потом всё убрать. — Без санок? — хмыкнул Тинки-Винки. — Хотел бы я на это посмотреть. Или вы собирались притащить самую маленькую? — Где бензопила? — неожиданно спросил Дипси. — Я её потерял, в лесу. — Вайт виновато опустил голову. — Мы с Майлзом решили немного поиграть в снежки, я положил её на снег рядом с собой, а потом не нашёл. — Парни, вы не только отличная команда, вы ещё и ходячая катастрофа, — сказал Дипси. — И что мне с вами делать?! — спросила Энни, сложив руки на груди. — Вам ничего нельзя доверить. Такое простое задание, и вы не справились. Майлз понял, что праздника им сегодня не видать, просидят они с Вайтом в спальне, снова одни. Пока остальные будут встречать Новый год, веселиться и запускать фейерверки. Он уже собрался уйти, но Энни его перехватила преградив путь. — Куда это ты собрался? Я вас не отпускала. Как забавно получается. На службе, Майлз командует Энни, а дома она руководит. Вайт уважает Энни, и По с Лялей, с ними он предпочитает не ссориться. — Так, что же мне свами делать? — повторяет вопрос Энни. — Понять, — коротко отвечает Майлз. — Простить, — отвечает Вайт, не поднимая глаз. Немного смягчившись, Тинки, жестом подзывает к себе Вайта. Вайт робко подходит к нему и останавливается рядом, в ожидании гневной тирады. Тинки-Винки хватает его за талию и усаживает на колени. — Прежде, чем я тебя отпущу, ответь на вопрос. — Вайт сидит смирно, даже не пытается вырваться, ибо знает, что от Тинки так просто не уйдёшь. Он молча кивает. — Зачем все усложнять? Дождался бы меня. Девочки очень переживали за вас. — Я хотел все исправить, — в пол голоса ответил Вайт. — Ага. Провести праздник в постели, с температурой. Вон, весь мокрый и холодный. — Ладно, давайте их простим, — сказала Ляля. — Новый год все таки. Я верю, что они не хотели. — Хорошо, — ответила Энни. — Если они пообещают больше так не делать. — Да, да! Мы обещаем! — хором закричали Вайт и Майлз. Тут, до них донесся звук приближающегося вертолёта. Дипси выглянул на улицу, и сообщил, что это летит Том. Он сразу узнал его белый вертолёт с чёрным пропеллером, на лопастях которого, светились зелёные огоньки. Дипси решил подождать их в доме. Вскоре гул стих, а за дверью послышался топот. Дверь распахнулась, и в дом один за другим вошли Том, Коди и Эдди, а за ними, два странных на вид, но очень знакомых телепузика. Один был тёмно-красного окраса в ярко-алом новогоднем колпаке с большим белым помпоном, и с бородой, как у Деда Мороза, и большим мешком за спиной. Второй телепузик синий, в таком же синем кокошнике с серебряными узорами, из-под которого свисала длинная светлая коса, одетый в синюю юбку. Дипси не сразу признал в этом синем телепузике Рона. — Чего это ты так вырядился? — Ричард попросил. — ответил Рон. Прости, что ничего не сказал. Мы хотели устроить вам сюрприз. — Да уж, одни уже устроили… — ответил Дипси. Я сначала подумал, что ты с ним ушёл. — Ричард! Вот так сюрприз! — улыбнулся Майлз. Том. А ты умеешь удивлять. — Ничего удивительного, — ответил Том. — Мы собирались к вам. Ричард просто напросился с нами. Сказал, что приготовил для нас сюрприз. Рон печально поглядел на стол. В вазочке лежали две мандаринки поверх горы конфет и пряников. — Я так и знал, — покачал головой Рон, — что ты всё съешь. Поэтому мы привезли несколько килограмм. А ещё, самые лучшие фейерверки, по двадцать залпов в каждом. И самые длинные, долгоиграющие бенгальские огни. Ричард только сейчас заметил, что сержант похож на мокрую курицу. — Майлз, а ты чего такой взъерошеный, мокрый, как курица? — Я не посмотрю, что ниже в звании, — огрызнулся Майлз. — В глаз дам! — Ричард ничего дурного сказать не хотел, — вступилась за него Энни. — Пойдём-те лучше праздновать. — Запускать фейерверки, — радостно завизжала По. — Обожаю Новый год! Ричард вытащил три небольших мешочка с мандаринами, оставив в большом мешке только коробки с пиротехникой. Энни и Ляля принесли два теплых пледа и накинули их на плечи Майлзу и Вайту. Когда все вышли на улицу, Том, Эдди и Коди установили фейерверки подальше от дома и вертолёта, и установили заряды для дистанционного взрыва. Энни стояла рядом с Майлзом, прижавшись плечом к его плечу, Тинки обнимал Вайта со спины, чтобы тому было ещё теплее. Коди и Эдди схватившись за руки, кружились и выплясывали. Ричард повернулся ко всем и сказал: — Простите меня за всё, и не держите больше зла. Я виноват перед вами. Перед всеми вами. Я не достоин быть капитаном. — Мы давно уже тебя простили, — ответила Энни. — И не держим больше зла. Всем свойственно ошибаться. — Капитаном, может быть и нет, а вот другом – вполне, — ответил Майлз. Том взглянул на наручные часы. — Ну, что, друзья мои. С Новым годом! И первым нажал кнопку. Сноп разноцветных искр озарил ночное небо. — С Новым годом!! — закричали все. С Новым годом!