***
Он посадил орнитоптер, стража встречает его у люка. — Мне не нужна охрана, — говорит он, но в ответ они смотрят на него и остаются на месте. Стоявший рядом священник кивает. — Настали тяжёлые времена, — произносит он, — и сестра Муад'Диба просила сопроводить вас. Дункан выходит из топтера, держа корзину с близнецами в руке. Он задаётся вопросом, откуда Алия узнала, что он прилетит.***
Дункан входит во дворец, где Алия ожидает, расхаживая из стороны в сторону. Он думает, что никогда не видел её настолько неуверенной, настолько нерешительной, когда она взглянула на него и пошла навстречу. Она молчит. — Дункан! — восклицает она. Он приподнимает корзину. — Миледи, вот дети Муад'Диба. Ваши племянница и племянник. — Дети, — повторяет она, нахмурившись. — Да. — Смотрит в корзину. — Любопытно, что мой брат видел лишь одного, — тихо произносит она. — Его видения... — она пристально смотрит на близнецов, и Дункан боится того, что она видит. — Это Лето и Ганима, — Алия поднимает на него взгляд, и он отвечает на немой вопрос. — Так назвал их Пол. Алия наклоняет набок голову. — Ты произнёс его имя, — говорит она. Дункан кивает. — Теперь я всё помню, — отвечает Дункан, и Алия улыбается. — Надеюсь, ты поможешь мне, — говорит она. — Дункан вернувшийся, помоги мне справиться с этой империей. — И этими детьми, — вежливо напоминает он. — И этими детьми, — произносит Алия и машет рукой; к ним подходит священник. Он складывает ладони в фрименском благословении и поспешно уносит корзину. — И этими детьми, — повторяет Алия, глядя вслед священнику.***
Некоторое время он отдыхает. Он знал, что отдых ему понадобится.***
Без Муад'Диба во дворце нет порядка, нет системы. Дункан, конечно, знает о масштабах действия приказов Муад'Диба, но как только он выходит из покоев, то сталкивается с бурей и секунду не знает, с чего начать. Он просчитывает скорости, вероятности, исключения. Именно на Алии лежит ответственность за настоящее, но сначала он идёт к Ирулан. Он заносит над дверью кулак, чтобы постучать, но тут дверь открывается. — Дункан, — произносит ошеломлённая Ирулан. Она, очевидно, приходит в себя, лицо быстро принимает спокойное выражение. Дункан удивляется, как быстро она умеет возвращать самоконтроль, когда не далее чем два дня назад Муад'Диба не стало и её заговор был раскрыт. Она закрывает дверь и приглашает в свои покои. — Пошли. Её походка быстра и решительна. Когда она говорит, он слышит в её голосе тревогу, что неудивительно, и он не давит на неё. — Я непременно спрошу Алию о близнецах. Дункан поджимает губы. — Для чего? — спрашивает он. Она останавливается, оглядывает пустой коридор. — Я его жена, — отвечает Ирулан. — Я могу присматривать за его детьми. Дункан встречается с ней взглядом, и она опускает глаза. — Миледи, — нежно произносит он, кладёт руку ей на плечо. — Посмотрите на меня, пожалуйста. — Ирулан поднимает взгляд, и Дункан понимает, что она одновременно полна решимости и неуверенна. — У Алии как у регента много забот. Уверен, она оценит ваш вклад в воспитание детей. Она улыбается ему радостно и обнадёжено. Он опускает руку, указывает дорогу.***
Алия занялась чистками. Она посылает в пустыню федайкинов искать предателей, шпионов в другие дома и солдат на улицы. Она — регент, но в этой грязной работе нет необходимости, и он останавливается у её стола и многозначительно кладёт руку на лист бумаги. — Миледи, — говорит он, — пусть наместники разберутся с этими задачами. У вас, должно быть, есть другие дела. — Эти дела — мои дела, Дункан, — отвечает она. Её рука замирает, и Алия смотрит на него. — Именно я решила изгнать Преподобную мать, я решила отдать Корбу под суд. Я могу управлять империей Пола так же хорошо, как и он сам. — У него были помощники, миледи, — говорит Дункан; хоть он и всего лишь хотел отвлечь её, возможно, убедить поспать, но это утверждение не было ложью. — Я была его помощником, — категорично заявляет Алия. — Позвольте помочь вам, миледи, — мягко произносит Дункан, и на секунду Алия улыбается. — Ты всегда был нашим самым надёжным другом, — говорит она, и Дункан не понимает, имеет ли она в виду себя или брата. Она улыбается ему. Знакомая улыбка, и его сердце трепещет. Он думает о её брате.***
Когда он целует её, она улыбается, крепко хватая его за плащ. Её поцелуй настойчив, резок, и она прогибается под его прикосновениями. Её руки — тёплые, и песок под ногтями остаётся на его одежде. Знакомое чувство.***
Он пришёл навестить близнецов. Им всего несколько дней от роду, но когда он отодвигает занавеску, они прекращают тихо бормотать и смотрят на него. Он встречается с ними взглядом: сперва — с Ганимой, потом — с её братом. — Миледи, — произносит он. — Милорд. — Они моргают, их глаза — ярко-синие на синем. — Надеюсь, у вас всё хорошо, — говорит он, и Лето, моргнув, машет рукой. Им всего несколько дней от роду, но он знает, что они всё понимают.***
Он сидит и рассказывает истории, надеясь, что эти истории им пока не известны.***
Прибывшие эмиссары застряли в космическом пространстве над Дюной. — Мы должны сотрудничать с ними, — говорит он Алии, когда они остались наедине; он советовался с Ирулан, и они пришли к согласию, что это — лучшая стратегия, самое мудрое решение. — Они не сядут на планету, мы не можем работать с ними. — Тогда отправь федайкинов, отправь агентов, мы не можем жить без переговоров и доступа к торговле, миледи, и мы не можем прекратить поставки Пряности. Она поджимает губы. — Мы можем попробовать, — говорит она и смотрит на него, будто прося его одобрения. Он не может его дать. — Миледи — говорит он, и она понимает, — пошлите меня. — Дункан, — качая головой, отвечает она, — ты должен быть рядом со мной. Ты знаешь обычай, наш обычай. — Эту работу надо сделать, миледи, и я способен справиться с ней ради дома Атрейдес, ради тебя, Пола, ради его детей. — Я верю, что ты вернёшься, — говорит она, — и сделаешь то, что будет лучше всего. — Ветер трепет складки её юбки, и она придерживает руками чёрную ткань. — Дункан, — говорит она, подходит к столу и берёт крис. — Передай эмиссарам послание Атрейдесов. Дункан кивает. — Конечно. — А когда ты вернёшься, — продолжает она, — обещай, что никогда не покинешь меня. Дункан, ты мне нужен больше, чем когда-либо. — Алия смотрит на него, и герб Атрейдесов за её спиной горит золотом в лучах заката. — Миледи, — произносит он, и она подходит к нему, обнимает, и он обхватывает её руками, словно защищая. Разумеется, он согласился. Он человек Атрейдесов, в конце концов.***
Он нашёл её, когда она смотрела на восход над пустыней, держа в руке бумаги. Советников нигде не видно, но очередь федайкинов терпеливо ждёт на ступенях дворца. Стилгар стоит за дверью, протягивает руку, подавая знак Дункану остановиться. — Мы должны двигаться вперёд, Дункан Айдахо, — говорит старый фримен. — Пустыня не ведает покоя, а мы — народ пустыни. — Конечно, — кивнув, отвечает Дункан. — Многое предстоит сделать, и мы готовы. — Она тебя послушает, Айдахо. Ты должен работать с этой планетой, делать то, что доверил тебе Муад'Диб, — Стилгар не вполне доверяет Дункану, и это видно. Дункан моргает. — Моя верность принадлежит дому Атрейдес, Стилгар, а Атрейдесы никогда не покинут Дюну. Успокоившись, Стилгар качает головой и уступает дорогу Дункану.***
— Я не вижу его, — произносит она, не оборачиваясь. — Я не вижу ни детей, ни его проклятый путь, ни что он хотел, чтобы я совершила! Дункан подходит ближе, и Алия бросается в его объятия. — Моё видение неполно, — шепчет она. — Я не вижу достаточно далеко. — Ты видишь весьма неплохо, — говорит Дункан, моргая металлическими глазами. — Ты видишь так, как надо, чтобы сделать лучшее для Дюны, для Арракиса. — Да, — отвечает Алия. — Лучшее для Арракиса. Для моего Арракиса. Дункан хмурится.***
Он держит меч. Его вес привычен, и он делает выпад. Будто вернулся домой.***
Он навещает детей, наблюдает, как они играют и болтают друг с другом. "Тайный язык близнецов, — говорит Ирулан. — В этом они похожи на любых других детей". Дункан смотрит на Ирулан и задумывается, знает ли она.***
Фримены приходят во дворец, и с ними приходит пустыня. Алия встречается с наибами, Дункан — рядом с ней. Она приветствует их по-фрименски, и они отправляются на вылазку в пески, у каждого при себе крис. Прошли годы с тех пор, как он последний раз вдыхал солнце пустыни, но он надевает дистикомб, как будто его и не снимал. Песок царапает открытую кожу.***
— Как ты полагаешь, он может быть жив? — спрашивает Ирулан. — Нет, — отвечает Дункан, и это правда. Он ментат и ничего не полагает: он знает.***
Двери дворца открыты, как им и следует. Когда солнце садится и воздух становится прохладным, просители подтягиваются в зал. С собой они приносят песок и пустыню. Алия проводит ритуал моления, первый без Муад'Диба, и когда служанка надевает головной убор, в комнату входит Ирулан. — Твоё присутствие не требуется, Ирулан. — Я как жена императора вправе наблюдать за молением. — Какой от тебя толк, невестка, когда на троне нет императора? Я — регент, не думай, что сможешь свергнуть меня. Ирулан подаётся вперёд. — Я тебе не враг, Алия. Всё, что я хочу, — это обеспечить передачу империи его детям. — Тогда позаботься об империи ради блага детей. Но ты можешь делать это отсюда. Нет места инакомыслию, когда мой брат отсутствует. Ирулан поджимает губы, и Дункан знает, что она поняла смысл слов Алии. — Если я захочу возразить тебе, то выслушаешь ли ты меня здесь, в уединении императорских покоев? Алия улыбается. — Можешь возражать, сколько хочешь, Ирулан. Только не там, где кто угодно может тебя услышать. Ирулан кивает, и Алия встаёт. Дункан наблюдает, как она уходит. Он сомневается в обдуманности её решения и встречается взглядом с Ирулан. — Она будет слушать, Дункан? — спрашивает Ирулан. — Будет, — отвечает Дункан и надеется, что логика ментата его не подвела.***
Ему снится шёпот мыслей, Алия и Пол, и Ирулан, и он не понимает, что это значит. Дункан просыпается.***
Слухи об инакомыслии, о недовольстве фрименов разносятся по дворцу. Он вылетает с Арракиса, встречается с первыми лицами других домов и обменивается рукопожатиями, слушает невысказанные слова. Они говорят, что несчастны. Они говорят, что всё ещё правят. Они говорят, что Атрейдесам никогда не было суждено стать императорским домом. Это вполне ожидаемо. Политика всегда такова.***
Ирулан ждёт его на лестнице Оплота. — Добрая была дорога? — спрашивает она, приветствуя его, как принято в пустыне. — Всё прошло так, как мы ожидали. Ирулан складывает руки. — По тебе скучали, — просто говорит она.***
Алия стоит на коленях у стола с песком, смотрит, как катятся шары. Кажется, она его не замечает, и он стоит, наблюдая за игрой. — Алия, — нежно произносит он. — Дункан, — говорит она, — у тебя была хорошая поездка. — Она поднимает голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и её глаза — синие на синем, яркие, как никогда. Он заходит в комнату, наклоняется, чтобы поцеловать её. Её поцелуй резок и жаден, и она отстраняется. В комнате сильно пахнет Пряностью. — Чем ты занималась? — спрашивает он. — Тем, чем должна, — отвечает она спокойно и безмятежно. — Ради блага всех нас.***
Дункан беспокоится.