...В мифах оборотни — те, кто провинился перед могущественными силами природы. Оставленные ей на службу, они каждое полнолуние обязаны сбрасывать с себя людские обличья и становиться теми, кто поистине является проявлением их варварской натуры... Волками.
Пеппер поправил на спине винтовку, так подло сползающую по мокрому комбинезону. Под очки затекала вода, его любимая шапка, которую он носил во все времена года и в любую погоду, промокла насквозь и еле держалась на макушке, прижатая наушниками. Грузинский сержант Осадзе вяло и обидчиво пробормотал с ярким акцентом, «Вовремя» — и медленно побрел к выбитой Пеппером двери. Взгляд непонимания устремился в спину сержанта со стороны Козака, ему ответил Тридцатник — сержант будто не рад своему спасению, будто бы и не хотел выходить из этой злополучной комнаты, будто бы не собирался переступать через тела своих бывших подчиненных, парой минут ранее пытавших его электрошокером. Сутулая фигура нагнулась, поднимая с пропитанного влагой пола потрепанный автомат. — Мастер, цель у Охотника, мы ждем данных по эвакуации, — отрапортовал в микрофон на левом плече чернокожий командир отряда. Всегда серьезное лицо француза по национальности слегка поменяло краски - он был почти удивлен реакцией спасенного. — Охотник, понял вас. Юла-Двенадцать заберет вас в точке к северо-востоку. Как вы там? — Целы, сэр. — Спасибо и на этом, да только я о снаряжении. Нам пришлось зациклить шифрование повторно, кто-то вновь пытался пролезть в систему. Ребята очень настырные, и не похоже, чтобы это были дилетанты. — Примем к сведению, Мастер. Координаты точки передать сможете? — ...Только если нас не прослушивали. — в голосе Мастера слышалась явная издевка. После тех усилий, попыток незримого противника проникнуть в шифрованную сеть бойцов отряда он не сомневался в том, что радиопереговоры у них прослушивать получилось. Гроза не стихала, а, наоборот, набирала силу. Раскаты грома, в принципе, давали серьезное преимущество во время скрытных операций, но сейчас, после всего того шума, который успел наделать Осадзе и его люди, о присутствии отряда специального назначения, казалось, знал весь Дагестан. Козак в последний раз переглянулся с Тридцатником и Пеппером, пристраиваясь у широкого дверного проема, ведущего в главный зал для молитв этой обширной церкви. Крыши над головами бойцов уже не было, поэтому вода с оставшихся целыми балок лилась за пазухи с особой силой.— Еще раз, — тихо произнес лейтенант, стараясь двигаться как можно медленнее. В ответ из маленького наушника послушалось шуршание и такой же тихий ответ, «Так точно». Капли воды, казалось, предательски громко падали на узкий косяк под самым, некогда присутствующим, потолком.
Подобно хлопку по ушам, внутри системы внутренней связи «Призраков» что-то сломалось. Резкий пронзающий удар хватил всех четверых, кроме грузинского сержанта. Согнувшись и стараясь как можно быстрее сорвать дрянные наушники, бойцы ошалело копошились у входа в зал. Первым освободиться от плена резких механических шумов в ушах смог Тридцатник — рывком надев кепку обратно на макушку, он не стал подниматься - так и продолжал сидеть у косяка. Пеппер и Командир были вторыми. Казалось, на голове у француза по национальности добра было навешано куда больше, чем у Роберта, но тот справился куда быстрее. Козак оправился последним. Пока остальные члены отряда в недоумении мотали головами, пытаясь прийти в себя, догадливый Русский Американец щелкнул мелкой кнопкой на разгрузочном жилете — выключил режим внутренней связи. Следом за ним то же сделали и остальные бойцы. Только грузинский сержант стоял так же, как и стоял минуту назад — опустив оружие и глядя куда-то под отсутствующий потолок. — Я даже знать не хочу какого... блядского хрена это было! Кажется, пора завязывать с тяжелым металлом, после этого у меня точно уши отвалятся... — пробормотал Тридцатник, водя стволом винтовки из стороны в сторону на уровне живота и ища того, чьих рук это была работа. — ...Вы - «Призраки», верно? Привыкли осознавать свою невидимость? Что вас никто не заметит, не услышит и не почувствует, если вы этого не захотите? — со своим авторским акцентом в половину голоса начал сержант, — А вы не думали, что вы не одни такие?Щелчки затворов, тихие перешептывания и шелест дождевой воды донесся с узких скользких балок под самым отсутствующим потолком, почти у самого грозового неба.
Козак вгляделся стены у небольших балкончиков, с которых ручьями текла вода и тихо спросил:— Сегодня что, полнолуние?