new year with you

POV Чимин Мне так много всего хочется сказать Юнги, но безумно страшно делать это в полночь, когда за другой стенкой будут находиться все наши друзья. Тем более мы так давно не виделись, переписываться в сети — это одно, а ощущать взгляд в живую абсолютно другое. Тем более т а к о й взгляд. Мы знакомы уже 6 лет, за всё это время я не мог расслабиться не на секунду. Когда мы общались с ним, мне всегда нужно было выглядеть идеальным с Мином и вести себя также, но тот в отличие от меня был противоположностью и все равно привлекал. Его небрежный вид и вспыльчивый характер, а иногда супер серьёзный так нравились мне, и он блять знал, что я чувствую. flashback Я прохожу в чужую квартиру, здороваясь по пути с Тэ и улыбаясь остальным хёнам. За мной заходит Юнни, кивая и следуя по пятам в гостиную. Мы располагаемся на диване, я невзначай закидываю ногу старшему на бедро, рука Мина оказывается там сразу же, удерживая и поглаживая. Ребята косятся, но ничего не говорят. Отчасти привыкли, отчасти устали задавать одни и те же вопросы: — Кто вы друг другу? — спрашивает новенький в нашей компании, но я лишь загадочно улыбаюсь и жду, когда ответит Юн, — Вы двое встречаетесь или что? Но мы в который раз только отмахиваемся, повторяя заведённое в тысячный раз. — Мы друзья. Друзья. Лучшие друзья, познакомившиеся только с помощью общих знакомых. Постепенно сблизившиеся. До таких пределов, что никто каждый раз не может нам поверить. Мне с Юнги хорошо. Юнги со мной хорошо. Наши вечно переплетённые тела в угоду мне тактильному. Мой стеснительного шёпот на самое ушко старшему, потому что хён ругается, если я молчу и не говорю о том, что беспокоит. Пальцы в чужих волосах, успокаивающие поглаживания шеи и мягкая улыбка. — Не хочешь выпить? — Я бы взял стакан, но слишком лень. — Принести? — тело обмякло рядом с ним, всё ватное, а в глазах размыто, — Мартини? — Прикалываешься? — Мин приглушённо смеётся и проводит по моим волосам, — Принеси мне мой коктейль, а не эту помойную кашу. — Как всегда, солнце, себе не изменяешь. Но я обожаю Мартини. — Врешь, Хён. Ты пьёшь только ликёр или пиво. — Всё то ты знаешь. И он знает обо мне всё и лишь хорошее. Заботится, словно я для него весь мир, но так было ровно до тех пор, пока тот не спалил меня за мастурбацией. Вечер всегда был для меня тем временем, когда я мог свободно наслаждаться и удовлетворять себя, ведь предмет моего обожания не гей. Но я всегда дрочил наедине сам с собой, наедине со своей фантазией… Но увидев в тот вечер его глаза на моем члене, я провалился сквозь землю, щеки моментально покраснели, а тело пробила дрожь, но хуже этого было то, что Юнги сам начал целовать меня и пытался зайти дальше положенного… Ребята успели во время и с тех пор «мы» изменились. Я не могу сказать, что мне не понравились его касания или он был мне неприятен, но я напугался до такой степени, что заплакал. Не было больше обжиманий перед друзьями и ласковых прозвищ. Мы стали друг другу никем, даже не здоровались. — Чимин… То, что было между нами несколько месяцев назад. Давай забудем, хорошо? Меня отец убьёт, ты же понимаешь? Я не такой… Не такой, как ты. Об этом никто не должен узнать. Это была ошибка, Минни. Ошибка. Я просто попробовал, сорвался, не удержался. Называй это как хочешь, но общаться с тобой как раньше я больше не смогу. — Я… — Ты пытаешься что-то наладить, но я не смогу, как прежде, смирись. Шатен бросает нахмуренный взгляд в мою сторону, а я молчу, потому что дико больно. Я и так терпел слишком много, теперь всё закончится так?! Из-за его же желания?! — Остальные не должны узнать об этом. Никто больше не должен. Слышишь? Этого никогда не было. Никогда, Чим. Мне будущее дороже… Мы заигрались, поэтому, наверное, следует извиниться за то, что дал тебе ложные надежды, но у меня и в мыслях не было, что ты гей. — Ты сам ко мне полез. Тебе следовало просто уйти, закрыть чёртову дверь! Я не виноват в том, что… — В чём? Ничего не было. — Подбадривай себя дальше, Мин. Какой же ты идиот, — я встал из-за стола и быстро вышел из кафе. В глазах начали скапливаться слезы, пелена уже давно перекрыла зрение, я ничего не видел и просто начал бежать, не заметив, как оказался в знакомом районе и почувствовал чужую грудь перед собой. Это запах Тэхена. — Он позвонил мне, сказал побыть с тобой… Я собирался выезжать. Кто же знал, что ты уже здесь, — Тэхен обнял крепче, а я всхлипнул, — Прошу не плачь, солнце. — Не называй меня так больше никогда! — Минни, успокойся… Что мне сделать, чтобы ты был в порядке? Не убивайся так, он того не стоит. — Я ничего не могу сделать с этим. Он нравился мне на протяжении нескольких лет! Я никогда не намекал на свои чувства, объяснял объятия с ним тем, что очень тактильный и даже не пытался стать для Юнги кем-то большим, чем просто друг. Тогда почему всё выглядит так, будто я во всём виноват? Почему из-за его оплошности я больше не могу с ним разговаривать?! Почему разрушил он, а страдаю я?! — Так не страдай. — Блять, спасибо! — Чимин, хочешь зайти ко мне? Посмотрим фильм, а то давно время вместе не проводили. Я очень соскучился. — У меня нет сил. — Останешься с ночёвкой. Ну же, маленький, — Хён мило улыбнулся и сжал меня в объятиях, — Мы же лучшие друзья или ты уже забыл? — Не забыл. flashback end Прошло уже больше 6 месяцев и вот недавно он написал мне… Диалог начался с простого «Привет», а у меня сердце закололо и внутри всё перевернулось. Я уже забыл, стал жить дальше без него, но Мин напомнил о себе. Он вновь начал объяснять ту ситуацию, но мне не хотелось выслушивать в тысячный раз бесполезные слова, в которых ни капли раскаяния. 31 декабря 2020 года. Я не знаю, как согласился на то, чтобы отпраздновать новый год вместе. Всё таки праздник семейный, но… Я считаю эту компанию семьёй, по крайней мере, несколько месяцев назад точно. Ноги дрожат похуже старой стиральной машинки, но ситуацию спасает то, что я выгляжу безупречно. Ребята сняли квартиру на ночь, все снова решили собраться вместе. Из-за Мина я перестал ходить на вечеринки, порвал общение с теми друзьями и лишь некоторые интересовались, что со мной. Мне было неловко с ними и я чаще стал уходить в себя, совсем забивая на происходящее вокруг. Тэхен приобнимает меня и улыбается. — Эй, ты здесь? — Да… Просто задумался. — Я рад, что ты вернулся, Минни. — Будет ли лучше от этого возвращения.? — Тебя пригласил Юнги, он и другим так сказал. Я не знаю, зачем парень ворошит прошлое, но буквально не замолкает, если речь о тебе заходит. Его глаза так блестели, когда мы говорили о тебе вчера. — Так вы говорите обо мне… — Лишь хорошее! Ты был душой нашей компании, её сердцем. Все были расстроены и обеспокоены твоим состоянием, ведь ты никому ничего не сказал. — Мы переписывались около месяца назад. Думаешь… — мы остановились и Ким взглянул на меня, — Нет, я не надеюсь и он уже давно мне разонравился. Просто всё это странно. — Думаю, ты ему нравишься. Парень осознал, что без тебя очень плохо и решил всё вернуть. — Так уже поздно всё возвращать. Мы не заметили, как оказались около подъезда, где стояли почти все ребята. — Эй! Вот они! — Чими! — я улыбнулся, когда парни начали лезть обниматься и расспрашивать обо всём. Мне оставалось лишь неловко пожимать плечами и искать глазами его… И я нашёл. Он стоял с кем-то в стороне и сжимал сигарету меж пальцев. Хён покрасил волосы в чёрный, который так подчёркивал его белое лицо. — Юнги, — позвал его кто-то, и он обернулся, посмотрев на меня. — Привет, солнце, — знал бы он, как в моём горле ком образовался и слёзы наровились наружу. — Ну раз все пришли, давайте зайдём внутрь, — Тэ не собирался от меня отходить, поэтому взяв под руку повел в подъезд, — Если он начнёт приставать, то просто кричи. — Я понял. ************* Новый год — праздник волшебства и домашнего уюта. Запах свежих мандаринов пронизывает каждую клеточку всего, что находится поблизости. Гирлянды сверкают разноцветными огоньками, создают блики на глянцевых игрушках, висящих на колючих иголках небольшой ёлки, а по телевизору крутят уже второй новогодний фильм. Ребята начинают готовить и поручают мне салат, я размешиваю содержимое второй миски, попутно забрасываю в рот ломтик сыра. В воздухе витает аромат вкусной еды, смешанный с запахом дорогого шампанского. Стол полностью заполнен вкусностями. Все парни сидят вместе, довольно уплетая угощения, увлечённо глядят в экран телевизора и наблюдают за смешными приключениями неловкого паренька из старого корейского фильма. Эта квартира буквально излучает счастье и домашний комфорт. Проходит пара часов, прежде чем это начинает угнетать. — Хочу воды, — говорю Тэхену, чтобы друг не волновался и ухожу. На кухне никого и очень тихо, я подхожу со стаканом к окну и утопаю в красоте Сеула с 7 этажа. Через пару секунд слышу шорохи в проходе, а после вздрагиваю от чужого голоса. — Солнце. Я губу прикусываю, вздыхая тяжело и ероша волосы, с шумным выдохом ставя на стол стакан. И чувствуя в одну секунду, как ноги подкашиваются. Немеют. Слабеют. Он не может всё ещё мне нравится. Те глаза, которые смотрели на меня в течение 6 лет, резко стали другими. Я смотрю на Хёна и мы теряемся. Оба. Буквально не знаем, сделать шаг вперёд или назад. — Имени моего не знаешь? Я не «солнце», Юнги, — он молчит, — Что-то хотел? — Юн сжимает губы сильнее на мои слова. А я не могу слышать, я только-только отошёл, оправился. Только не этот голос, только не сейчас. А Мин прожигает дыру своими глазами угольными. Я делаю резкий рывок вперёд, чтобы уйти прочь из этого места, лишь бы только не видеть его. Я понял, что не могу. Нет. Но Юнги хватает за сгиб локтя, шустрым движением дёргая на себя в сторону тумбы и буквально сажая на неё. — Нет, отпусти. Я прошу, отпусти. Отпусти. От-пус-ти. — Не скажешь даже «привет»? — Забыл, что мы больше никто друг другу? У меня краснеют глаза, а нижняя губы уже давно лопнула до небольшой трещинки, из которой просачивается алая кровь, небрежно стираемая подушечкой большого пальца Юнни. Я не хочу делать себе больно. Я прикрываю глаза, а он проводит по губам снова и снова, взглядом прожигая сквозную дыру. Перед глазами пробегают лучшие моменты разом. Но первое, о чем вспоминается, так это последняя встреча и все его слова «Я не такой, как ты. Ошибка, ошибка, ошибка…». — Я бы хотел поговорить, — он не даёт уйти, поставив барьер в виде своих рук по обе стороны столешницы. — О чем? Блять, Юн, мы поговорили через сообщения ещё раз о том, что произошло. Для чего это было? — по щёкам бегут солёные дорожки, лопнутая губа трясётся, а сердце из груди так и норовит вырваться наружу, — Просто оставь меня. Тебе нравится смотреть на то, как я страдаю? — Не начи… — Может, ты не будешь начинать и отпустишь меня? Я проглатываю тяжёлый ком в горле. Моя душа и без того истерзана. Так при всём этом… При всём том, что сделал мне Мин, я всё ещё здесь стою, не вырываясь, и, кажется, готов сделать чистосердечное, если тот не прекратит. — Я же попросил тогда отпустить эту ситуацию. — Да я буквально не способен этого сделать. Представляешь? ТАКОЙ я эгоист по отношению к себе и к тебе. Юнни следит внимательно. Даже кадык не шевелится. Это наша первая встреча за полгода, первый разговор, первые прикосновений, первые чувства напоказ. Мы открыты перед друг другом уже давно. — Не воспринимай всё то, что было — так близко к сердцу. — Оставь это при себе, если у тебя всё ещё есть сердце. — Я не виноват, что тогда влюбился в тебя и посчитал ошибкой, — я ему нравился… — Не виноват? Но голову заполонили эти слова, я не могу это слышать. Меня буквально разрывает на части изнутри. Буквально из-за одних слов из таких желанных уст. — Ах, ну да. Прости, что обвинил тебя в своём разбитом на крошки сердце. — Мы ведь можем остаться друзьями? Как было это до той ночи… Я хочу, чтобы ты вернулся к нам. Я делаю рваный вдох, стараясь не задохнуться от накатившей истерики. Но рука Юна ложится на затылок и притягивает к себе ближе, заставляя уткнуться носом в плечо. Сопротивления не следует. Так же, как и скорого ответа. Он поглаживает свободной рукой спину через телесную рубашку, обнимая, таким образом, и кладя подбородок на каштановую макушку, делая тяжёлый выдох. — Пожалуйста, прости меня… Я не должен был называть тебя «ошибкой». Это были лучшие годы в моей жизни. Он пытается успокоить, старается прижать ближе к себе, сам глаза прикрывая, чтобы разделить эту боль масштаба с вселенную на двоих. Чтобы мне было чуточку легче. — Солнце, в голове полная каша, на языке вертятся слова, но я боюсь сделать всё ещё хуже, поэтому медлю. По крайней мере, я всё ещё верю… — Во что или в кого, Хён? Ничего не поможет. Черт его знает. Может, стоит испытать теперь боль ему? — Имею ли я шанс на то, чтобы все это исправить? Могу ли я надеяться на «нас»? — Серьезно? А как же отец… Как же то, что ты не гей, блять? — Эти полгода были слишком мучительными. Я, правда, всё осознал, поэтому… — И что же? Что ты осознал? Что сморозил полную чушь и лишился меня? Так поздно, Юн. Слишком поздно. — Ты не влюблён в меня, как раньше, верно? Я добьюсь этого, малыш. Мне просто нужно было увидеться с тобой, чтобы прояснить ситуацию. — Я… — Я так сильно люблю тебя, — перебил меня Юнги и я застыл, смотря в глаза напротив, — Чимин, ты единственный кто всегда был рядом и любил меня, такой чистой и детской любовью. Я не знал тогда, что не смогу без тебя. Я не справился со злостью и выплеснул всю дурь на тебя. Ты не был ни в чем виноват. Прости, я буду думать об этом всю жизнь, но я хочу, чтобы ты знал. — Юнги-я. — Ты мне нравишься, Чимин. Слишком поздно — это правда. — Я не знаю, что сказать, — я отпустил голову и прикрыл глаза. Мне тоже тяжело, я боюсь разбитого сердца так сильно. — Ребята? Минни, всё нормально? — Тэхен нахмурил брови и включил свет. — Я его не трогал. Уже ухожу, — сказал Мин и хотел отойти, как я неожиданно для себя потянул его к себе ближе. — Я думаю, мы не договорили… — Точно всё в порядке? — я кивнул другу и посмотрел на Юнги, который ухмыльнулся, — Идёмте за стол, скоро 12. Поговорите потом. Я пошёл за Кимом, но почувствовал, как меня взяли за руку. Юнни… Он скрепил наши руки в замок и незаметно чмокнул их. Я не стал сопротивляться и потянул его за собой. Парни, заметив нас, начали свистеть и охать, некоторые поздравили. — Наконец всё на своих местах. — Мы просто друзья, — ответил Юнги, а я хмыкнул и неловко сжал его руку, — Или… Забили куранты и все встали с мест, начиная чокаться бокалами. Мин повернулся ко мне: — С новым годом, Чимин. — С новым годом, Юнги. ************** Я перебираю пальцы Мина в своих и прижимаюсь спиной к его груди крепче. Он целует затылок и шепчет о том, как сильно любит и это так чертовски льстит… Да, мне безумно приятно внимание, того кто был моим «тайным возлюбленным». Прошло несколько минут с полночи. Бой курантов прошёл. Он поворачивает к себе, взгляды полные тепла, пересекаются. Мы одновременно тянем друг к другу руки: Юнги протягивает мне ложку с салатом, а я хочу, чтобы он попробовал запечённую курицу, тихо смеёмся и неловко убираем их. Юнни осторожно перекидывает руку через плечо и прижимает к себе, а после поднимает за подбородок, я впервые жду чего-то такого от него. Романтик Мин — это нечто. — Я ведь могу тебя поцеловать? Мы не отлипаем друг от друга уже около 20 минут, не значит ли это, что ты принял мои чувства? — Чувства… Я ещё даже не простил тебя. — Мне встать на колени? — А можешь? — он лишь хмыкает. — Ради тебя — думаю да. — Тогда тебе осталось принять мою любовь, — я чуть приподнимаю голову и осторожно сминаю сладкие губы с привкусом мандарина. Через пару секунд чувствую ответ на поцелуй и льну ближе, обнимая парня за шею. Воздуха не хватает уже спустя несколько секунд, но никто не решается отстраниться от влажных губ. Через минуту друзья отвешивают нам подзатыльники, и мы останавливаемся, смеясь и радуясь, искренне, словно дети. Он со всей своей нежностью улыбается и чмокает ещё раз. — Это лучшая моя новогодняя ночь. — И она далеко не последняя, — отвечаю я, смотря Хёну в глаза, — Если я, конечно, всё правильно понял. — Мы же уже встречаемся? — мы вновь улыбаемся и я поверить не могу, что это все мне когда-то казалось невозможным, а сейчас… — Да, Юнги. ************ Квартира забронирована до обеда, поэтому мы решили остаться здесь. Распределялись очень долго, хотя было три комнаты. Две двуспальные кровати и раскладной диван, вроде никаких проблем, но… — Я не хочу оставлять его с Мином! — возмутился Тэхен, а мой парень закатил глаза. Мы ещё никому не рассказали о нас, да и зачем. Они не глупые и всё сами видят, — Тем более они вдвоём и в одной комнате, на одной кровати! Абсурд! — Тогда что? Чимин с Тэ. Юнги с Чонгуком. А мы втроём. — Ладно, — спокойно согласился брюнет и чмокнул меня в щеку, тем самым смущая до невозможности и ушёл в соседнюю комнату. Уснуть я не мог, а Кима это раздражало. — Прошу, не вертись. Солнце, ложись спать. — Мне неудобно. Тем более все твои конечности на мне… — Тэхену нравится закидывать свои ноги и руки на других, но жутко дискомфортно, когда я такой же. — Так и скажи, что хочешь спать с Юнги. — Что… при чём тут это, Хён. Не придумывай. Мне хочется поцеловать старшего, чтобы он знал, как сильно я скучал по нему. Хочу гладить ладонями по щёкам, шептать, какой тот волшебный и желанный. И что меня останавливает? — нерешительность и стыд перед другими. — Вы спите? — раздаётся голос из-за дверного проёма и я держусь от того, чтобы не засмеяться во весь голос. — Юнги, съебался от сюда. Быстро, — съязвил Тэ и я всё-таки рассмеялся, получая локтём под ребро от друга. — Пожалуйста. Отдай его мне на пару минут. Сам с Чонгуком полежишь, может тоже что-то… — Боже. Не дай бог. Я поднимаюсь с кровати и в темноте нащупываю руку парня, который тащит в спальню, откуда выходит Гук. — Две минуты вам. Кролики. — Что…? — смущаюсь я, а Мин запирает дверь и улыбается, когда мы сливаемся в поцелуе. Я никому и никогда так не доверял. Так трепетно не любил. Он устало выдыхает и тянет на себя. Сегодня мы ночуем вместе. Я льну к хёну, прижимаясь голой кожей бёдер к чужим ногам. Наше тихое мирное дыхание смешивается, когда Юнни нежно касается своими губами чужих. Я цепляюсь за его исчезающую ладонь и переплетаю пальцы, подаваясь ближе и садясь на бёдра. Он перебирает мои светлые пряди и снова мягко целует, слыша судорожный вдох. — Я так скучал, маленький, — говорит он, — Почему твой парень такой идиот? — я смеюсь недолго и припадаю к его шее. Какая разница, кто мы друг другу, когда каждое касание отдаётся тёплым разрядом электричества, а рядом друг с другом мы чувствуем себя дома. — Я бы провёл рядом десять тысяч часов, чтобы узнать твоё сердце, — шепчет бледнолицый, а я улыбаюсь сквозь поцелуй и провожу пальцами по плечам, чтобы сильнее ухватиться за шею и быть ближе, — Я бы провёл рядом остаток жизни, чтобы просто любить тебя, Чимин. Правда. — Я верю. Поэтому заткнись, — я самый ненасытный парень. Языки сплетаются, а член упирается в живот, но я не буду просить о большем. Нам не нужен кислород, потому что для нас воздух — это присутствие друг друга рядом.

Ｈａｐｐｙ　Ｅｎｄ Ｙｏｏｎｍｉｎ　ｉｓ　ｒｅａｌ