so cold

Говорят, энергия не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда. Кюхён искренне верил в это. Он вампирил энергию от фанатов, по капле, по йоте вытягивал любовь к себе из каждой девушки, смотрел в их глаза и запоминал, сколько там тепла. Он аккуратно запирал в своей внутренней идеальной теплосберегающей системе эти крупицы. Поговаривали, что ключ от системы всегда хранился на верхней полке шкафа, который был в самом первом общежитии в комнате Чо и Ли Сонмина, но где он сейчас, никто не знал – он пропал. Совсем не фигурный и, Кюхён был уверен, даже не металлический. Удариться в поиски было бы совсем простым, поэтому Чо просто продолжал собирать энергию. Кюхён встречался с одной девушкой. Она ему нравилась. Тёплые глаза и выдающиеся ключицы, идеально молочная кожа, переливающаяся на свету. Иногда он удивлялся, как её лицо не сворачивалось и не превращалось в сливки под палящим солнцем. Она любила его искренне, именно его, Чо Кюхёна, умного парня, симпатичного на лицо и вполне харизматичного. Не ту звезду со сцены. Её любовь парень тоже нагло вампирил. Он тихо, едва размыкая губы, шептал слова извинений и терялся в её красивых глазах, выискивая там самые энергоёмкие жемчужины. Чо забирал их себе в систему и снова запирал её. Он не мог достать ничего из системы для себя – ключа не было, поэтому ему приходилось просто собирать энергию. Чо любил заходить вечерком к Шивону и, бросив пару ласковых о его новой роли и качестве актёрской игры, разваливаться на диване перед его телевизором в полстены. Он любил изредка поглядывать на сгорбленную спину друга, рассматривать его крепкие запястья с выпирающими от напряжения венами, ему нравилось, как чуть подрагивают пальцы Чхве, держащего в руках сценарий. И Кюхён обожал ловить на себе его взгляды, короткие, смазанные, похожие на дикие поцелуи во тьме подсобки. Он находил в них особую изюминку, такую, какой нет ни у кого. Он забирал её и всякий раз, едва опустошив глаза друга, уходил, оставляя того наедине с его бумажками. Система запиралась, наполняясь миллионами тераджоулей. Родители любили Кюхёна искреннее всех в этом мире. Он искренне уважал редкие, но полезные разговоры с отцом. Смотрел ему в глаза, пока тот аккуратно выпивал бокал холодной воды перед совместным ужином, и тащил в свою норку очередную добычу. И Кюхён никогда бы не смог забыть мамины руки, будившие его по утрам. Как она одним рывком скидывала одеяло на пол и оставляла юное тело мёрзнуть. Как выжидала секунд тринадцать, пока её сын не сжимался и не покрывался мурашкам, а затем подходила ближе и нежно касалась ладонью щеки сына. Мамину энергию можно было забирать не через глаза, а через ладони. Чо, сильно жмурясь от боли внутри, мысленно извинялся и крал тонны тепла матери. *** Чонун так любил, когда его кутают в плед. Он писал на запотевшем от дыхания стекле незамысловатое «so cold» и ждал, когда нужные руки приносили этот плед, когда они опускались на его плечи и давили так, что не подчиняться было сложно. Тогда он оседал на кресло, как обычно, и чувствовал, как в него вливалась обжигающая парообразная жидкость, напоминающая по твёрдости гранит. Он ощущал, как родные руки обнимали его сзади через шерстяную ткань, как на плечо, почти на ключицу, ложился острый подбородок, и его опаляло горячее дыхание. Он понимал, что в очередной раз нашёл этот ключ с верхней полки шкафа и смог открыть свой маленький тайник тепла… - Тепло, - шептали его губы, а сам Чонун зарывался щёками глубже в ткань и хватался пальцами, совершенно холодными, за чужие запястья. - Холодно, - отвечал ему Чо и ещё ближе прижимался сзади. *** Говорят, энергия не появляется из ниоткуда и не исчезает в никуда. Кюхён искренне верил в это и снова шёл к фанаткам, к своей девушке, к Шивону и даже к родителям – собирать энергию в свою систему, которую мог открыть лишь Чонун. В свою систему, которая могла открыться лишь для него.