Дочки-мачехи

— Играть в дочки-мачехи гораздо интереснее, чем в дочки-матери, — заявила Сонина новая кукла. У самой Сони было другое мнение, но её не спрашивали. Всё началось с того, что Соня попросила у родителей на Новый год куклу Монстер хай, а мама сказала «нет», потому что «кусок пластика не может стоить так дорого». Соня была согласна, что кусок не может, но она-то хотела не кусок, а куклу! А у Кристины из соседнего подъезда было очень много хай: и Монстер, и Эвер Афтер, и поддельные, и настоящие. Кристина любезно предложила свои фломастеры и пластилин, чтобы превратить Сониных кукол в монстров. Но у Сони кроме дурацких детских толстоногих и толсторуких — вот кто на самом деле монстры! — была только одна Барби, которая жила с ней так давно, что уже стала как родная. А вдруг фломастеры не смоются? Соня с Кристиной уже пытались однажды сделать хоббита из Кена: приклеили ему на ноги шерсть, состриженную с игрушечной собаки, а клей оказался суперстойкий, так что Кен с тех пор расхаживал с кудрявыми ногами. Щедрая Кристина оглядела свою армию кукол и сказала: — А хочешь, я подарю тебе одну насовсем просто так в обмен на твою Барби? Барби Соне было жалко. Но и Монстер хай хотелось. В конце концов Соня сторговалась на партию бумажных сумок — своей Барби она уже такую сумку сделала. Так что у всех Кристининых хай за несколько дней до Нового года бумага внезапно вошла в моду, а Соня тем же вечером принесла домой куклу Монстер. И тут выяснилось, что Монстер — монстр. — Хай, мачеха! — сказала Монстер хай. То ли представилась, то ли поздоровалась. — Какая я тебе мачеха? — удивилась Соня. Что кукла разговаривает, она не удивилась — Барби у неё тоже разговаривала. — Ты моя новая мама. Моя настоящая мама — Кристина. Значит, ты мачеха! Обидно было слышать такое от собственной куклы, и Соня возразила: — У нас не дочки-матери. У нас школа. Или вечеринка. — Не дочки-матери, — согласилась кукла, — а дочки-мачехи. Или падчерицы-мачехи. Падчерица из неё была просто загляденье: туфли на каблуке, тоненькая талия и мини-юбка. Она объяснила: — Ты должна меня гнобить. — Что значит «гонобить»? Слово было смешное, как гонобобель. Гонобобелем один из двух Сониных дедушек однажды назвал голубику. Теперь, когда надо было различить дедушек, Соня называла его «дедушка Гонобобель». Он был добрый и не обижался. — Ты что, сказок не читала? Ты должна давать мне работу! Работы у Сони у самой не было. — Зачем? — спросила она. — Тогда в конце концов я получу сундук с сокровищами, и в меня влюбится принц! — заявила Монстер. — А Кен тебе не подходит? Он может влюбиться и без гонобобления. — Вот этот мохноногий? — скривилась Монстер. Соня почувствовала вину — ведь это из-за неё бедняга Кен так зарос волосами. Она попыталась угодить новой кукле и придумала задание: — Сходи ночью к ёлке и достань колокольчики. Ёлка стояла в большой комнате. На самом её верху висели два блестящих стеклянных колокольчика на атласной ленточке. Когда украшали ёлку, то Соне даже прикасаться к ним запретили, потому что они были старинные — «гэдээровские». Взрослые часто вместо человеческих слов говорят заумные: вместо «голубика» — «гонобобель», вместо «здоровский» — «гдеровский». Здоровскость колокольчиков заключалась в том, что они звенели, когда стукались друг о друга. Соне и нужно-то было всего только разочек позвенеть ими самой. Она пробовала трясти наряженную ёлку, чтобы услышать звон, но не вышло: колокольчики не успели прозвонить, а мама очень рассердилась и велела к ёлке не подходить. Когда в большой комнате выключился телевизор и погас весь свет, кроме гирлянды, Монстер хай отправилась в свой поход. Соня шла за ней, чтобы проследить и в случае чего подстраховать. Барби очень упрашивала взять её в экспедицию тоже, и Соня не могла отказать, так что они вдвоём остановились у входа в комнату и выглянули из-за двери. Крестовина ёлки была укрыта белой ватой. Монстер хай в своих туфлях проваливалась в этот снег и бормотала: — Зимой! Ночью! Когда хозяин собаку не выгонит! Под ёлкой стоял Дед Мороз. — Хай, — сказала ему Монстер хай. — Тепло ли тебе, девица? — спросил Дед Мороз. Кукла была одета в коротенькую юбочку и маленькую кофточку. Впрочем, стояла прекрасная погода: дождь из мишуры не шёл, и конфетти с неба не падало. Но Монстер хай не упустила возможность пожаловаться — она красноречиво указала на свои голые ноги и сказала тем тоном, каким мама отвечала «конечно, конечно» на уверения в том, что Соня не ела конфеты: — Тепло, тепло. — А что ж ты такая синяя? — добродушно спросил Мороз. — Оттого что из меня злая мачеха всю кровь выпила! Соня с Барби возмущённо переглянулись. Это была чудовищная ложь — кукла-монстр была синей ещё тогда, когда жила у Кристины! — Кстати, мачеха отправила меня за колокольчиками. В декабре! — сказала Морозу Монстер хай. Соня бы возразила, что всё было не так, но ей очень хотелось досмотреть, что будет дальше. Дед Мороз у неё раньше не разговаривал. Наверное, он только под Новый год говорит. — Трудное это дело! Я кликну своих братьев — двенадцать месяцев, — сказал Мороз. Слёт братьев-месяцев Соня тоже никогда не видела. Ими оказались поделки и безделушки, которые копились на полках в течение года. Они начали собираться под ёлку: кто смело спрыгивал, кто слезал бочком. Первым приковылял один из летних месяцев — лакированный краб. Февралём была сувенирная граната-лимонка, подаренная папе в прошлом году, а мартом — аппликация из пшена — веточка мимозы. Монстер хай надула пухлые губки и подняла тонкие бровки: «Это они будут помогать?» Действительно, что за помощники, с которых пшено сыплется! — Апрель — вот кто тебе поможет, — сказал Дед Мороз. Апрель оказался ракетой, которую Соня когда-то склеила из трубочки от туалетной бумаги. В иллюминаторе был нарисован космонавт. Он был не таким красивым, как мохноногий Кен, но у него имелись глаза, нос, рот и даже уши — два оттопыренных кружка по краям головы. С таким набором он был прямо как с конкурса Мистер нарисованный! Монстер хай ему явно понравилась: он улыбнулся ей от одного круглого уха до другого. Потом лихо облетел ёлку, носом ракеты поддел атласную ленточку и осторожно снял колокольчики с ветки. — Очень мило, — поощрила его Монстер хай. — А доставка до мачехи будет? Апрель, как видно, влюбился по круглые уши — он беспрекословно направил свой космический корабль прямо к Соне и аккуратно опустил колокольчики ей в руки. Соня сказала «спасибо», а потом взялась за ленточку и легонько качнула её. Взрослые отчего-то думают, что если что-то может разбиться, то дети это непременно разобьют. Но «может» вовсе не значит «непременно»! Что у взрослых с логикой? Колокольчики в руках не разбились, а тоненько зазвонили. Звук был чудо какой красивый… …и на этот звук из спальни вышла мама. — Соня! — воскликнула мама. — Откуда у тебя колокольчики?! Соня попыталась объяснить, что их раздобыла Монстер хай, а сама она к ёлке даже не приближалась. — Соня! — воскликнула мама. — Откуда у тебя эта кукла?! Главное, как покупать, так «кусок пластика», а как «откуда», так «кукла»! Но маленькое колокольчиковое чудо сработало: мама не стала ругаться. Однако колокольчики она забрала и повесила обратно на ёлку, а на следующее утро позвонила родителям Кристины, и они пришли из соседнего подъезда за Монстер хай. Со взрослыми вечно так: они якобы говорят, что кукла «твоя», а когда ты её даришь кому-то в честном обмене, то тут же отыгрывают сделку назад! С логикой у них совсем плохо. Впрочем, Соня была только рада расстаться со своей падчерицей — её ужасно утомило быть мачехой. Толсторукие и толстоногие куклы по сравнению с Монстер хай уже казались вовсе не чудовищными, а очень симпатичными. Монстер хай тоже была рада: сундуков с сокровищами в квартире не наблюдалось, а в качестве принца её не устраивал ушастый космонавт. Зато в тот же день дедушка Гонобобель подарил Соне на Новый год деньги на куклу — он так и сказал «на куклу»! Так что Соня отправилась вместе с мамой в магазин покупать Монстер хай. С Кристининой куклой они не ужились потому, что та считала Соню не настоящей мамой, а со своей куклой всё будет по-другому! Они будут прекрасно жить втроём с Монстер хай и Барби. Золушкиной мачехе с её двумя дочерьми тоже отлично жилось, пока не появилась падчерица и не разрушила мир в их семье. С Соней и её двумя дочками такого ни за что не случится!