Долг

Очередной вечер. Дождь беспощадно заливал дороги и улицы родного города. Холодные капли шумно падали, ударяясь о сильный поток воды, стекающий вниз по улице. По асфальту текли ручьи дождевой воды, поблескивая и отражая свет уличных фонарей. Вокруг было не души: все попрятались в домах, забегаловках и прочих местах, где можно укрыться от такого сильного ливня. Лишь машины изредка проезжали по шоссе, разбрызгивая воду из луж, но ездили они в довольно далеко от домов и заметить их можно было только по шуму. Высокий парень шёл по сырому асфальту, между многоэтажными цветными домами, где была довольно широкая дорога. Ему пришлось подниматься в гору на безумно неудобных каблуках, из-за которых он уже чуть не подвернул ногу дважды. Но что поделать? Если клиентам это нравится, его никто спрашивать не будет. Хотя сейчас, пока никто не видит, он мог бы их снять, но тогда ему придётся идти по холодному асфальту босиком, и он может запросто заболеть. Было бы замечательно, если бы ему позволили уйти на больничный, но скорее всего, его просто заставят работать больным. Вряд ли кому-то будет плохо, если этот безродный парень умрёт во время работы. Разве что, клиент может потребовать возврата денег. Хотя ноги у него были ещё сухие, его одежда промокла полностью. Если его странную сорочку длинной чуть ниже бёдер, вообще, можно назвать одеждой. Это скорее была полупрозрачная туника на бретельках. Ткань была колючей и полупрозрачной, а основной частью туники были многочисленные железные пластинки круглой формы, вшитые в ткань. Холодные железки касались оголенных частей тела, заставляя табуны мурашек пробегаться по спине парня. Его губы поддрагивали от холода, а руки и вовсе тряслись, но он продолжал идти вверх по склону, медленно перебирая ногами. Ещё чуть чуть и он бы упал от переутомления из-за слишком большой нагрузки на организм и морального давления. От постоянной работы, напряжения и недосыпа в перемешку с голодовками любой человек сойдёт с ума, но парень настойчиво продолжал идти вперёд. Он никогда не был больным ребёнком, его здоровью даже можно было позавидовать. Выросший в сиротском приюте мальчик хотел добиться успеха в жизни, доказать, что он важный член общества, но в какой-то момент он оступился, перешёл дорогу не тому человеку, тем самым сломав себе жизнь. По большей части это была даже не его вина. Он просто отличался от остальных подростков. Мальчик был драгоценным самородком среди груды бесполезных булыжников, и все это замечали. Но также он имел смелость дерзить желавшим заткнуть его людям. Он сопротивлялся, но из-за этого все больше впутывался в бесконечные сети преступного мира, выпутаться из которых уже практически невозможно. Воспоминания о прошлой свободной жизни постоянно выбивали его из колеи. Он все ещё не отказался от своей идеи. Он все ещё хотел стать важной частью общества, но теперь, если он уже не может воздействовать на проблему со стороны, он будет присекать её на корню. Осталось ещё немного до того, как он станет практически независимым, тогда-то он сможет расправиться со всеми, кто заслуживает это. Упорство парня заставляло его идти, как бы больно не было. Еле передвигая ногами, он тащился к своему временному дому. Оставалось ещё чуть чуть, но кто-то окликнул его сзади. — Эй, ты! — раздался мужской голос. Парень с недовольством обернулся и попытался рассмотреть приближающегося человека. Это был явно сердитый мужчина средних лет ростом не ниже самого парня. Его короткие тёмные волосы были беспорядочно растрепанны, а сам он был в потертых джинсах и наспех надетой коричнево-серой парке. Судя по всему, он увидел парня из окна и сразу побежал за ним, не дозастегнув куртку. — Что вам от меня нужно? — крикнул ему парень. Мужчина ничего не ответил, только продолжил идти в ту же сторону. Парень интуитивно сделал шаг назад, что-то ему подсказывало, что этот человек идёт не с добрыми намерениями. Спустя минуту, когда неизвестный подошёл достаточно близко, он схватил парня за руку и дёрнул на себя, заставляя его приблизиться. — Помнишь меня? — он сильнее сжал руку парня, не позволяя ему выбраться. — Нет! Отпустите меня сейчас же! — Ах ты ж. Парень со всей силы ударил неизвестного в шею, отчего тот пошатнулся, схватившись за горло. Но сразу после этого мерзавец ударил его в ответ. Удар был направлен в челюсть, и хоть мужчина и не выбил её, все же второй почувствовал адскую боль и схватился за лицо. Мужчина толкнул беднягу в ближайший переулок, заграждая при этом путь назад. Затем, он поднял его, взявшись за его волосы, повернул к себе лицом и снова посмотрел в глаза. — Из-за тебя меня посадили! — он со всей силы ударил парня в живот, от чего тот согнулся и застонал, — Я Кирк! Я был постоянным клиентом, столько денег потратил на вас, столько отдал, а вы обвинили меня в изнасиловании просто, потому что я не стал слушать твою болтовню?! — Ты больной… Отвали от меня, иначе тебя ещё раз посадят, — сквозь зубы прошипел парень, все ещё держась за живот. — Больше такого не случится. Ты больше не принадлежит им, и заступаться за тебя никто не будет! Я позаботился об этом. Хотел уже начать искать тебя, а ты сам пришёл к моему дому. Новость потрясла парня, и на секунду он даже выпал из реальности. Конечно, он хотел освободиться, но не настолько быстро. Сейчас у него не достаточно средств на осуществление планов, и такой поворот событий способен изменить все. Страх сковал его полностью, он чувствовал это каждой клеткой тела. Столько эмоций бушевали внутри него, но все они были запреты в глубине души. Единственное, что мог выразить парень — шок. — Нет… — его губы робко поддрагивали, а голос ломался. Воспользовавшись слабостью шокированного, Кирк прижал его лицом к сырой кирпичной стене. — Теперь ты получишь сполна! Он принялся расстегивать ширину штанов, прижимаясь всем телом к парню. Последний наконец пришёл в себя и начал сопротивляться изо всех сил. Он пинал навалившегося Кирка по ногам, когда это выходило, иногда пытался ударить его локтем, но его руки вскоре были прижаты к спине. Одной рукой напавший удерживал запястья своей жертвы, другой уже принялся задирать тунику. Горячие пальцы, казалось, не согревали, а жгли влажную холодную кожу жертвы. Из последних сил парень попытался оттолкнуть громилу, но тот был в намного лучшей форме. Мужчина вдавливал несчастного щекой в кирпичную стену, от чего юноша болезненно скулил. Задрав злосчастную тунику, мешающую обзору, Кирк всем телом прижался к спине и тазу своего пленника. А с каждой секундой тело парня будто бы ледяной водой обдавало. Его бросало то в жар, то в холод, трясло и постоянно пробивало на слёзы. — Не надо, пожалуйста, я прошу тебя, — он не оставлял попыток разжалобить напавшего, надавить на жалость и вымолить свободу, но тот совсем не слушал. Спустя секунду мужчина, уперевшись правой рукой в стену, начал постепенно входить внутрь, придерживая за бедра парня свободной рукой. Он стукнул жертву по левой ноге, вынудив расставить ноги шире, а затем схватил за запястья и потянул на себя. Парню пришлось ещё больше наклониться, чтобы не повредить руки. Он выгнул спину и быстрее насел на член своего насильника, чтобы не жаться к кирпичной стене. — Вот и молодец, — довольно улыбнувшись, сказал Кирк, сильнее натягивая хрупкое тело, — Оказывается ты можешь, когда хочешь, просто нужно поднадавить, да? — Больно. — от жалости к самому себе становилось ещё хуже. Грубые, не аккуратнее толчки вызывали колющий дискомфорт внутри. Их соитие было грязным и бесчувственным будто у дворовых псин в вонючем переулке, рядом с контейнерами мусора. Хрипя что-то себе под нос, Кирк подобно животному добился в свого пленного, держась за его мокрые от дождя и пота бедра. Короткие ногти царапали обмерзшую светлую кожу, оставляя розовеющие царапины. — Хватит, хватит! — срывая голос, парень продолжал скулить и выть от холода и боли. Не удержав равновесие под напором, он повернул ногу, что было достаточно просто сделать, будучи на каблуках, на сырой грязной поверхности. Вскрикнув от резкой боли, он ещё больше обмяк в руках насильника. — Заткнись! Мужчина ударил его головой об стену и из носа парня пошла кровь. Хватаясь за место удара, юноша взвыл ещё громче. Он рывком вывернулся и ударил Кирка ногой в живот. Тот от неожиданности покачнулся и упал ещё быстрее. Не теряя времени, подпитанный ударившим в голову адреналином раненый выскочил из подворотни и побежал так быстро, как только позволяли искалеченные ноги. Он едва мог переставлять ноги, но выбора не было. Ещё несколько десятков метров он кое-как держался на ногах, но затем этот дурацкий каблук снова предательски зацепился о сломанную плиту и парень с грохотом свалился вниз, взвыв от боли. Ремешки прежде чем порваться, оставили свежий след на ноге, но крохотный ободранный участок кожи уже не ощущался таким уж болезненным, тогда юноше уже ничего не оставалось, кроме как схватить испорченную туфлю и бросить дальше к дому, до которого оставалась всего пара метров. Он на трясущихся ногах, промерзший до костей и полуживой, сорвал, висящие на кустике рядом с домом ключи и, провернул их в замочной скважине, находясь уже наполовину бессознательном состоянии. Он вошёл внутрь, захлопнув за собой дверь и упал на гору грязных тряпок, которые по счастливой случайности лежали в коридоре рядом с ванной для стирки. Парень тяжело дышал, прижимая к груди, хоть и грязное, но сухое полотенце. Слезы одна за другой медленно скатывались по бледным щекам, пока он слушал собственное шумное сердцебиение. Ещё один день закончился. Каким бы страшным он не был, он пережит, а завтра испытания начнутся заново. И почти сошедшему от боли, усталости, страха и разочарования с ума человеку придётся снова бороться, чтобы не стать одним из многих погибших на улицах от передоза, избиения, удушения или ещё чего забытым бездомным. Он не может позволить себе стать очередным безымянным проституированным наркоманом, потерявшим свою жизнь. До самой последней секунды он будет пытаться выжить и изменить мир.

— Борись, мальчик мой. Мы с папой всегда будем надеяться на твоё счастье, Лиам.