Aemeth

Встретились мы с ним случайно, в середине десятых. Я приехала в те места — юг России, Новороссия или Крым, пыльный светлый ландшафт — в том числе и для того, чтобы взять у него автограф, но встретила великого романиста в пути, не доехав до города, где он жил. Он остановил свой грузовичок у бетонной забегаловки, пристроенной к корпусам заброшенного завода, и вышел купить кефира и хлеба, а грузовичок в это время взял и покатился назад, набирая скорость. Я увидела, что он вот-вот впилится кормой в стену, прыгнула за руль и попыталась затормозить. Поскольку в грузовиках я не разбираюсь, у меня получилось плохо — кузов всё-таки краем куда-то въехал, что-то упало, треснув. Я выскочила из кабины и увидела, что сзади из грузовика вывалился длинный деревянный ящик. Крышка слетела, груз наполовину выпал на землю. Мне показалось, что это кукла, но, подойдя ближе, я поняла, что ошиблась. В кузове ехал небольшой гроб. В нём лежало тело мальчишки, одного из учеников писателя. Пацан сбежал добровольцем на войну и погиб. Учитель забрал тело и вёз домой, чтобы похоронить. Мальчику было лет четырнадцать или пятнадцать, а выглядел он ещё младше. Бледный несчастный трупик. Я не стала навязываться в попутчики или просить автограф. Мы неловко положили гробик назад в кузов, я извинилась, не подавая виду, что знаю, с кем говорю, и грузовик уехал. Через некоторое время, прибыв в город, я нашла адрес писателя в телефонной книге и просто позвонила ему в дверь. Жил он в небольшом деревянном доме, который построил вместе с учениками. Открыл, выслушал мою просьбу и взял у меня свои книги, чтобы подписать на столе в прихожей. Подписывая, он посматривал на меня, а я на него. Невысокий мужик в очках без оправы, с цепким взглядом параноика из-под поблёскивающих стёкол. Он подошёл ко мне со стопкой подписанных книг в руках, всё всматриваясь, и внезапно спросил: — Простите, а кто вы — девочка или мальчик? Вопрос был удивителен — с кем с кем, а с мужчиной меня не спутаешь ни по голосу, ни по виду. Это физически невозможно, даже если закутать меня в мужскую шинель. Но писатель спрашивал искренне. Вот почему он так на меня поглядывал — гадал, с кем имеет дело. Этот человек видел иначе, не так, как другие люди. Возможно, он видел вообще не плоть, не лицо и тело, а силуэт с фактурой идей и мыслей, поэтому и не мог понять, кто перед ним. А ему это было важно. — Женщина, конечно, — ответила я и сложила книги обратно в сумку. Я не была разочарована встречей — что-то такое подозревала. Я ведь читала и его книги, и блог.